***
Ему казалось, что на него все смотрят. Малфой еще раз разгладил юбку на заднице и прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. У него жутко болел низ живота, а зелье, которое дала ему Уизли, ни черта не помогало. Драко не хотел идти на завтрак, но живот урчал с таким громким звуком, что Джинни силком вытащила его из спальни, приговаривая, что он не болен. — Теперь ты поймешь, что значит быть женщиной, — торжествующе сказала она, семеня рядом с ним. — Спасибо, больше не надо, — он чувствовал себя разбитым и больным. Настроение было ниже плинтуса, а предстоящая встреча с Тео и Гермионой добавляла нервозности. Если, конечно, они захотят с ним разговаривать. — Гермиона одна, — пробормотала Джинни, кивая на слизеринский стол. — Куда это ты? — спросил Малфой, наблюдая за тем, как Уизли направляется вместе с ним к змеиному столу. Она лишь загадочно улыбнулась. Когда они подошли к месту, где сидела Грейнджер, она подняла взгляд и удивление распространилось по ее лицу. — Что это, все гриффиндорцы решили перекочевать за наш стол? — взвизгнула Паркинсон, которая сидела неподалеку. — Ничего не перепутала, Уизли? — Да заткнись ты! — отмахнулась от нее Джинни и уселась напротив Гермионы, которая скованно смотрела на нее. — Как дела, Гермиона? — Что? — выдохнула Грейнджер дрожащим голосом. — Ты знаешь? — О, да, — усмехнулась рыжая, — я в курсе ваших маленьких неприятностей. Или приятностей, это уж как посмотреть. — Привет, Грейнджер, — обратился к Гермионе Малфой, понимая, что она даже не взглянула на него. — Я не желаю с тобой разговаривать, — отрезала она и снова посмотрела на Уизли, словно та была немыслимым сокровищем. — Я так скучала по тебе. — Я тоже скучала, — тепло улыбнулась Джинни. — Жить с Малфоем в одной комнате то еще удовольствие, скажу я тебе. — Где Тео? — выпалил Драко, стараясь не выглядеть огорченным и взволнованным. — В спальне. Сказал, что не голодный, — ответила Гермиона, все так же не глядя на Малфоя. — Ну прости меня, Грейнджер, — нехотя протянул он, — мне стыдно за вчерашнее. Я не должен был так себя вести. — Ты вел себя как последняя скотина, — отчеканила она холодным как лед тоном, наконец взглянув на него, — и тебе не передо мной нужно извиняться, а перед Тео. — А он будет со мной говорить? — убито поинтересовался Драко. — Не попробуешь — не узнаешь. Гермиона была донельзя рада тому, что Джинни теперь посвящена в их тайну. Ей было сложно постоянно находиться в змеином круге, пусть и в новом теле никто не питал к ней ненависти. Она скучала по старой жизни, по прежней жизни, из которой ее так резко вытащили. И вот теперь Джинни была рядом и улыбалась самой солнечной улыбкой, что дарило Гермионе надежду на то, что все будет хорошо. Малфой выглядел больным. Внутренности раздирало от противоречивых эмоций: с одной стороны, Гермиона радовалась тому, что Драко хоть немного стыдно за вчерашнее и он мучается, но с другой, ей совсем не нравилось смотреть на его терзания. А с ним определенно было что-то не так. Малфой ерзал на месте, странно кукожился и будто пытался стать меньше. Под глазами залегли темные круги, а кожа была серой. — Что с тобой? — Гермиона спросила его, с неудовольствием замечая, что в ее голосе сквозит беспокойство и забота. Он лишь поджал губы и насупился. — Это презабавная история, — хихикнула Джинни, ловя испепеляющий взгляд Малфоя, — он разбудил меня сегодня ночью и заявил, что истекает кровью и умирает. — Заткнись, Уизли, — прошипел он ей, — все было совсем не так. — О Мерлин, — прикрыла рот рукой Гермиона, — я совсем об этом забыла… — Это хорошо, что я уже была в курсе всего, а представляешь, Малфой, если бы тебе некому было помочь? — веселилась Джинни. — Сам бы справился, — проворчал Драко, наклоняясь вперед, пытаясь унять пульсирующую боль. Теперь Гермиона могла немного оправдать его вчерашнее поведение. Неподготовленная нервная система Малфоя подверглась влиянию гормонов, поэтому Драко вел себя как последняя сука. И сейчас он выглядел так, словно его только что вытащили из могилы. Ее месячные были ужасно болезненными, и зелья мало помогали ей в этом, но сила привычки и природная терпеливость делали свое дело. А Малфой, как известно, терпеливостью был обделен. — Завтра будет легче, — улыбнулась она Малфою, легко коснувшись его руки. — Ты больше не злишься? — неуверенно поднял он на Гермиону взгляд. — Конечно злюсь, — нахмурилась она, — но Тео злится сильнее. Я никогда не видела, чтобы он вел себя так. Малфой, казалось, посерел еще сильнее. Сомкнув губы в тонкую линию, он сидел неподвижно, глядя в пустую тарелку. Чувство голода, которое скреблось по ребрам, пока он направлялся сюда, испарилось. — Драко, — сбоку послышался певучий голос Астории Гринграсс, — у нас все в силе? Она подошла сзади к Гермионе и слегка склонилась к ее (его) уху, смущенно кидая взгляды в сторону сидящих напротив Малфоя и Уизли. — Да, — встрепенулась Грейнджер с чувством озабоченности на лице, — встретимся там через десять минут. Астория кивнула, задержала взгляд на Малфое в теле Грейнджер и удалилась. — Это что сейчас было? — проскрипел Малфой. — Эм, она попросила подтянуть ее по зельям, — пожала плечами Гермиона, будто это было сущей глупостью. Малфой заскрипел зубами от злости: — Она попросила тебя, то есть меня? — Ну да, а что? — смерила она Малфоя подозрительным взглядом. — Вполне обычное дело. — Грейнджер, ко мне не обращаются за помощью с уроками! — вспылил Драко, поражаясь ее наивности. — Ты совсем что ли? — А что она хочет? — Гермиона переводила испуганный взгляд со злого Малфоя на хихикающую Джинни. — Ты слышала о браках по договоренности? — снисходительно спросил Драко, на что Гермиона утвердительно кивнула. — Наши родители тоже заключили договор на женитьбу после школы. Видимо, ее мамаша велела ей наладить со мной контакт. — Что? — глаза Грейнджер потемнели, а лицо исказилось от гнева, что не могло не тешить самолюбие Драко. — То есть она сейчас будет приставать ко мне? — Ну, Астория слишком хорошо воспитана для этого, — нервно рассмеялся он, — но вообще, черт знает, что у нее в голове. — И что ты намерен делать с этим? — слишком спокойно спросила Гермиона, что немного напугало Малфоя — словно затишье перед бурей. — Ты про женитьбу? — он с удовольствием отметил, как скривились ее губы. — Ты так хороша, когда ревнуешь. — Фу, Малфой, — поморщила нос Уизли, — ты в курсе, что флиртуешь сам с собой? — Мы по-другому воспринимаем друг друга, Джинни, — ответила за него Гермиона, не сводя с Малфоя возмущенного взгляда, — это невозможно объяснить. Ты не ответил на вопрос, Малфой! — Это глупый вопрос, Грейнджер, — беспечно ответил он, — а на глупые вопросы я не отвечаю. — Я убью тебя, — прошипела Гермиона. Малфой почувствовал, что его настроение немного улучшилось и даже аппетит вернулся. Посмеиваясь над Гермионой, которая сжимала и разжимала кулаки от гнева, он принялся за пирог с патокой. Через несколько минут Гермиона направлялась к кабинету Слизнорта, стараясь не нервничать, хотя ощущала она себя жертвенным ягненком перед закланием. Она злилась на Асторию за то, что та пыталась претендовать на Малфоя. Это была некая инертная злость, которая могла вырваться в любой момент, стоило Гринграсс сделать что-то не то. Она была уже в пустом кабинете, когда Гермиона зашла внутрь. Обе нервничали. Астория переживала, что сама позвала Малфоя на свидание, а Гермиона волновалась, как бы не сказать чего лишнего. — Так, — выдохнула Грейнджер, садясь за учительский стол, чтобы быть как можно дальше от Астории, — расскажи мне, где у тебя пробелы в знаниях. — Драко, — осторожно начала Гринграсс, — если честно, у меня нет проблем по зельеварению. Мне просто нужно поговорить с тобой. — О чем? — Грейнджер сложила руки на груди и откинулась на спинку стула. — Ты знаешь, о чем. — Не имею ни малейшего понятия. — Моя мать недавно виделась с твоей, — девушка встала и принялась нервно ходить по кабинету, пытаясь подобрать слова. — Ты же знаешь об их договоренности. Я просто подумала, что мы могли бы узнать друг друга получше, прежде чем… пожениться. — Астория, — Гермиона пыталась говорить мягко, — мы живем в современном мире, где нет места бракам по договоренности. Каждый волен выбирать, кого любить и на ком жениться. Так что нам вовсе не обязательно… — Но я совсем не против… — Астория нерешительно взглянула на Гермиону из-под опущенных ресниц и смущенно улыбнулась, чем вызвала агрессию гриффиндорки. — Но против я, — жестко ответила Гермиона и с темным удовольствием стала наблюдать за вытянувшимся лицом Гринграсс. — Так это правда? — задохнулась Астория, ее хорошенькое личико исказилось гримасой негодования. — Правда, о чем болтает весь Хогвартс? — О чем ты? — Что ты путаешься с Грейнджер и Ноттом, — она выплюнула это, словно ругательство, на что Гермиона вскинула бровь и ничего не ответила, но молчание было красноречивее любого ответа. — Интересно, что скажут твои родители, когда узнают? — Ты что же, вздумала меня шантажировать? — Грейнджер вспомнила об их разговоре с Малфоем и решила идти до конца — Валяй, рассказывай. — Но она же маглорожденная, — неуверенно пробормотала Астория. Гермиону возмутил тот факт, что Гринграсс больше смутило ее, Гермионы, происхождение, чем тройственные отношения. Эти семьи настолько были помешаны на чистоте своей крови, что даже смешно. — Меня это не волнует, — Грейнджер очень надеялась, что Малфой ответил бы так же. — Но моя мать… — Астория заламывала руки и переминалась с ноги на ногу. Гермионе ее стало даже немного жаль. — Неужели ты так хочешь замуж за Малфоя? — Гермиона осеклась, но не стала исправляться. — Так было бы правильно, — упрямо ответила Гринграсс. — Да ни черта это неправильно! — взорвалась Гермиона. — Мы сами вольны выбирать свою судьбу. Тебе никто не должен указывать, что делать и как жить. Как и мне не будет. — Какое резкое изменение ориентиров, — едко заметила шатенка, — раньше ты только и делал, что тебе говорили другие. — Надо же когда-то начинать думать своей головой, — холодно ответила Гермиона. — Ты можешь рассказывать о чем хочешь и кому хочешь, мне плевать. Ты этим ничего не добьешься.***
Драко шел в подземелье, погруженный в себя, мало замечая происходящее вокруг. Он надеялся, что Блейз сейчас со своей Полоумной Лавгуд и Тео в спальне один. Если он, конечно, там. Малфой не совсем придумал, что будет говорить. Он знал только, что Тео должен, просто обязан его простить, ведь иначе просто не может быть. И ради этого прощения Малфой готов пойти на многое. Боги услышали его, и Забини на всех парах спешил прочь от гостиной Слизерина навстречу Малфою. — Привет, Грейнджер, — скучающе бросил он, едва взглянув на маленькую фигурку. — Где Малфой? — Не знаю, — пожал тот плечами, — а что? — Сегодня тренировка, а я его опять найти не могу, — раздраженно ответил Блейз, почесав затылок, — или он снова не в состоянии выйти на поле? — Кстати о тренировках, — Малфою не хотелось шантажировать друга, но и выпустить Грейнджер на поле он тоже не мог, — я хотела с тобой кое-что обсудить. — Какое отношение ты имеешь к квиддичу? Насколько я помню, ты и сидеть на метле-то не можешь, — насмешливо заметил Забини, отчего Малфою захотелось отвесить ему подзатыльник. Никто не смеет издеваться над Грейнджер, кроме него самого. — Забини, — начал Малфой, — ты отстранишь Малфоя на два месяца от тренировок. — Чего? — темные глаза Блейза чуть было не выкатились из орбит. — Ты в себе вообще? Не совсем. — Я знаю твой маленький секрет, Блейз, — перешел на зловещий шепот Драко, — и судя по всему, вы не жаждете огласки. Если не хочешь, чтобы об этом все узнали, отстрани Малфоя от тренировок на два месяца. — Да кем я его заменю? — Это не мои проблемы, — отмахнулся Драко от него, — я надеюсь, ты меня услышал. — Ты стала настоящей змеей, Грейнджер, — в голосе Забини сквозило восхищение, разбавленное отвращением. — Приму за комплимент, — Малфой усмехнулся и пошел в противоположную от Блейза сторону, краем уха слыша сдавленные итальянские ругательства себе в спину. В спальне Тео не оказалось, но шум воды из ванной выдавал, что он в душе. Малфой буквально искрился от одолевавших его противоречивых чувств: он хотел, чтобы Нотт быстрее появился и выслушал его, и желал, чтобы Тео никогда не выходил из ванной. Драко был рад, что Грейнджер еще не вернулась. Он хотел поговорить с Тео с глазу на глаз, а Гермиона бы только отвлекала его. Интересно, как ее разговор с Асторией? Его мысли об этом были прерваны мокрым шлепаньем пяток по полу. Тео в одном полотенце, завязанном на бедрах, вышел из ванной и застыл, уперевшись взглядом в сидящего Малфоя на своей кровати. Он прищурился и, ничего не сказав, прошел к шкафу с одеждой. Драко тоже молча наблюдал за ним. Капельки воды стекали по загорелой коже, прячась в мягком белом полотенце. Так же не говоря ни слова, Тео достал серые хлопковые штаны, светлую футболку и стащил с себя полотенце. Малфой поймал себя на мысли, что отвел глаза и смутился. Раньше он не думал об этом, но теперь даже не знал, как реагировать на наготу Тео. А тот тем временем тихо оделся, развернулся к Малфою и, скрестив руки на груди, нахмурился: — Чего тебе надо? — Я тут живу, — невозмутимо ответил Драко, хотя внутри все дрожало. Он не привык видеть Тео таким злым и отстраненным. Это было ему совершенно несвойственно. — Ты живешь теперь в башне Гриффиндора, — скривил губы Нотт, — так что убирайся. Честно сказать, Драко опешил от таких слов, не зная, как себя вести. Тео был другим. Его весельчак Тео, умевший из любой ситуации сделать шутку, сейчас был мрачным и жестоким. Он даже не смотрел на Малфоя, будто ему было противно. — Тео, поговори со мной, — Драко встал с кровати и подался к нему, но Тео отошел. — Прости меня. Я… я даже не знаю, что сказать. — Вот и не говори, — дернул он подбородком, на котором играли желваки, — просто уходи. — Я не уйду, — упрямо мотнул головой Малфой, — ты должен меня простить. — Хорошо, — вздохнул Теодор, — ты прощен. Доволен? А теперь вали на хрен, Малфой. — Я испугался, ясно? — вспылил Драко, подходя ближе. — Ты бы как на моем месте вел себя? Вся эта тема странная и скользкая, но я же здесь! Мне не по себе от всего этого. — Значит, представь, что ничего не было, и живи дальше, — Тео сжал губы и отвернулся, — ты ведь так привык. — Но я же пришел! Тео, пожалуйста, — Драко скрепя сердце подошел к нему со спины и уткнулся лбом ему между лопаток. С новым ростом он доставал только до туда. — Ты должен меня принять обратно. Я слишком сломлен, чтобы остаться вот так… — Какой же ты придурок, Малфой, — процедил Тео, не разворачиваясь, но замирая от его касаний, — играешь на моем чувстве вины, но забываешь, что я тоже слизеринец. — Ты хороший слизеринец, — чуть улыбнулся Драко, — с чувством вины. — Ты же понимаешь, что как раньше уже ничего не будет, — Тео чуть развернулся к нему, — не в этой ситуации. А еще есть Грейнджер. — Я готов к диалогу, — Драко прокашлялся и сделал шаг назад, разворачивая Тео к себе лицом. — Ты идиот, Драко, — покачал головой Теодор, — к диалогу он готов… Ты либо с нами, либо сам по себе. У тебя небольшой выбор. Драко смотрел на Тео и думал над тем, что тот говорил. Он никогда не замечал, как Нотт хорош собой. Он просто не думал об этом. Это все чертово влияние Грейнджер! Растрепанные кудри, синие, немного раскосые глаза, губы, которые он постоянно кусал, и теплая кожа, усыпанная мелкими родинками. Малфой, сам такого не ожидая от себя, потянулся к груди Тео, которая была спрятана за тканью футболки. Он коснулся дрожащими пальцами острых ключиц, чувствуя, как сбилось дыхание и у него, и у Тео. Тот с диким выражением в глазах наблюдал за движениями Драко, ожидая дальнейших действий. Громкий хлопок двери, и Малфой отскочил от него как ошпаренный, с дико колотящимся сердцем. В комнату влетела Гермиона и с подозрением взглянула на них: — Вы помирились? — Да, — Драко. — Нет, — Тео. От сказанных одновременно слов все трое несмело улыбнулись, будто хорошее настроение теперь было под запретом. — Что Астория? — спросил Малфой, желая избавиться от напряжения в спальне. — Пыталась меня шантажировать, — пожала плечами Гермиона, — я послала ее к черту. — Молодец, — похвалил ее Драко, пытаясь поймать взгляд Тео, который непонимающе слушал их разговор. — Вы о чем? — Астория хочет женить Драко на себе, — беспечно улыбнулась Грейнджер, — очевидно, что он против. — Лучше и не скажешь, Грейнджер, — ухмыльнулся Малфой, с восхищением глядя на нее. — Так, значит, скоро твой папаша узнает, что у тебя недвусмысленные отношения с нами? — на лице Нотта расцвела ядовитая улыбка, и у Малфоя от его слов потеплело внизу живота. — А они у меня есть? — неуверенно спросил он. — Только если ты перестанешь вести себя как гандон и признаешься, что хочешь этого, — вмиг стал серьезным Тео. Малфою понадобилось ровно три секунды, чтобы принять это волнительное для себя решение. Он никогда не был ни в чем уверен настолько точно. Он понял, что если уйдет отсюда ни с чем, то никогда себе этого не простит. Он не мог позволить себе малодушия, только не сейчас. Он должен быть смелым ради них и ради собственного счастья. — Хочу.