military

Три дня. У Минки есть ровно три дня, чтобы натренировать свой отряд. У него лишь трое суток на то, чтобы привыкнуть аж к четырём новичкам и скоординировать их между собой и старым составом. Ладно уж Сан и Хонджун – с ними уже давно все свыклись, однако на очереди пока ещё никому не известные Уджин и Феликс. Как они покажут себя? Каковы они в целом и хороша ли их физическая подготовка? У лидера руки ходуном ходят от тысячи сомнений в голове, а практически зажившие швы ноют тянущей болью, хотя Минки не позволяет себе проявить и капли тех метаний, что засели у него в голове – рядом с ним Юнхо, которому в этот раз не дозволено знать о его внутренних терзаниях и общей неуверенности. Ни в коем случае Сон не должен потерять свой авторитет. На него все надеются, на его плечах огромный груз ответственности, а за спиной ценный боевой опыт... Он сможет. Они смогут. Весь следующий день ушёл на контакт с Уджином и Феликсом. Если с первым пришлось помучиться, чтобы он по своей воле вступил в отряд, то второй едва ли не сразу же согласился, лишь краем уха услышав название подразделения и имя лидера. Руководитель Минки бойко организовал этим двоим внеплановый переезд в Сеул, отправив за обоими по машине – благо, оба расположились не так далеко от столицы. В общем, к вечеру этого дня Минки успел лично познакомиться с новичками: Уджин сразу же приглянулся ему своим дружелюбием и свободным общением без напряжения или нервозности, Феликс же вёл себя излишне активно, чем вызвал лишь осторожный скепсис к своей персоне. Второй день стал днём общей тренировки, где связист проверял способности новобранцев. И, если быть честным, он был нехило удивлён, когда Уджин смог показать результаты даже лучше, чем у Чонхо. Что касаемо Феликса – он был где-то на уровне Сана и Хонджуна. — Хлопаю стоя, — без зазрения совести начал Сонхва, обращая всеобщее внимание на свою почти что скромную персону. — Ты в армии меньше двух лет. Откуда такая подготовка? — У меня отец военный, с самого детства заставлял меня сдавать ему нормативы и поддерживать форму, — Уджин широко улыбнулся и, почесывая затылок, совершенно спокойно выложил ответ, в правде которого сомнений не оказалось. Снайпер не стал далее продолжать диалог, едва заметно кивнув, и продолжил личную тренировку. Сан же сопроводил этот краткий разговор угрюмым взглядом, потому как Сонхва не принялся привычно язвить или же издеваться, даже, кажется, слегка улыбнулся новичку. Это раздражает – у Чхве такие же неплохие результаты, а ещё он идеально сработался с ним в паре и всё равно не заслужил даже самой банальной похвалы. В общем и целом, Уджин ещё ничего не сделал, но уже злит и Сана, и Чонхо. Впрочем, не у них одних такая реакция на новенького: Феликс, замечая довольное выражение лица лидера и ту самую улыбку Пака, тоже молча поджал губы, явно раздражаясь от такого обилия внимания к одному единственному человеку. Третий день вновь оказался занят тренировкой. Более усиленной, направленной на экстренную подготовку бойцов. Тут же Минки объяснил всем свою стратегию, что разрабатывал последние дне ночи с учётом всех особенностей его нынешнего отряда; строго наставил на полную отдачу делу и военную взаимопомощь, без которой они все могут оказаться в могиле, что чудилось больше угрозой, чем каким-то ликбезом. Лидер бесцеремонно упрекнул Хонджуна в его безалаберности, Сана – в его замешательстве, а Сонхва – в его кураже, который едва ли не стоил Сону жизни – в общем, тыкнул каждого в ошибки, дабы показать и исключить таковые. К тому же, Минки подумал, что было бы неплохо поднатаскать новобранцев в стрельбе, из-за чего к вечеру они отправились на стрельбище, где также разделились на пары: Хонджун с Минки, Уджин с Юнхо, Феликс с Чонхо, Сан, как обычно, с Сонхва. Хонджуну Сон показал азы идеального «спрея» – вид стрельбы, при котором тебе нужно контролировать отдачу своего оружия, не отпуская при этом курок. Слабые руки Кима могли, конечно, удержать автомат, однако суметь предотвратить удар о рёбра прикладом из-за отдачи вряд ли, поэтому Минки думает, что этому базовому знанию стоило уделить внимание. Уджина скорее проверяли, нежели действительно обучали. Юнхо опробовал с ним практически все типы стрельбы, которые он сам использовал. Ким, кажется, хорош во всем – это и настораживает, и радует одновременно. Как бы то ни было, в этот день Юнхо и Уджин неплохо сдружились, под конец занятия и вовсе перейдя на дружеские истории вместо учений. Феликса Чонхо научил тихому ходу – умение беззвучно передвигаться часто спасает не хуже навыков точной стрельбы. Однако Ли совершенно не устраивал такой наставник – ему хотелось чего-то большего, чего-то куда более значимого, чем какие-то аккуратные шажочки. Чхве, разумеется, прекрасно видел его пренебрежение, хотя виду так и не подал – просто сложил иное мнение об этом гиперактивном новичке. Стоит ли говорить что-то о Сонхва или Сане, если всё и так до одури предсказуемо? Так привычно перед самым «уроком» они успели несколько раз перекинуться трёхэтажным матом, затем Сан учтиво пофырчал в сторону снайпера, и только после этого они приступили к непосредственному обучению. Сонхва учил его стрелять очередью. Очередь – это три пули подряд, которые попадают непременно в одну точку даже с самого привередливого оружия. Такой тип стрельбы полезен на дальних дистанциях, когда обычным спреем попасть не представляется возможным. Вообще-то, Чхве впитывает знания как губка и в этом его неоспоримый плюс, о котором упомянули даже в рецензии. Он слишком легко обучается, когда не зацикливается на чужих касаниях. Увы, только это он и делал, пока снайпер правильно ставил его руки, стоял слишком близко или же порицательно вглядывался в профиль нерадивого ученика, будучи в опасной близости с его лицом. — Чхве, ты не о том думаешь, — упрекает Пак, скрещивая руки на груди. Он не планирует задерживаться здесь более, чем на час. — Да? А о чём же тогда я думаю? — так привычно язвит младший, между тем крепко сжимая ладонями автомат и вглядываясь в перекрестие прицела. — Обо мне? — эта размытая грань между вопросительной интонацией и твёрдым утверждением смущает, заставляет нервничать и напрягает всё тело. Впрочем, иногда Сонхва звучит подобно довольному коту, едва ли не мурча словами. Сейчас – именно такой момент. — Ого, мне бы такую самооценку, — отвечает Сан излишне монотонно и после отправляет очередь холостых патрон прямо в голову мишени. — Ты делаешь вид, что я тебе так безразличен, но что плохого в том, чтобы показать свои чувства? — У меня нет к тебе чувств, — Чхве наконец-таки откладывает автомат на стойку и поворачивается к снайперу лицом, с неприкрытым скепсисом глядя ему в глаза. — А вот у тебя, видимо, что-то пылает. — У меня-то? Малыш, не тягайся со мной в безразличии, — Пак наклоняется к самому уху Сана и продолжает безбожным шёпотом, — в нём я абсолют. — Пошёл ты, — он толкает Сонхва в плечи и отворачивается, дабы заглянуть в соседнюю кабинку – что угодно, лишь бы уйти от едкого общества снайпера.

***

Ещё до рассвета отряд собирается у главного штаба, дабы получить последние наставления и забрать необходимое им оружие. Вылет в семь утра – им должно хватить времени на любые нужды, а главное – они обязаны за эти несколько часов обрести твёрдую уверенность в своих силах. Минки непреклонен – появление в отряде Уджина, что так хорош в военном деле, положительно сказалось на общем состоянии лидера, половина сомнений которого за эту ночь аннулировалась. Юнхо же, будто бы чувствуя настрой Сона, уклончиво отвечал на любые вопросы, мол, всё в порядке, хотя на самом деле находился лишь в относительно готовом состоянии. Чонхо, Хонджун и Сан же, которые большую часть ночи пялились в ящик, досконально изучая все топовые фильмы про зомби-апокалипсис, чувствовали себя слегка ошалело. Спасибо и на том, что они не ощущали предсказуемой, казалось бы, сонливости. Эмоции Сонхва Чхве всё ещё не мог однозначно определить. Временами Сану кажется, что у Пака в принципе только два вида эмоций: либо агрессивное недовольство, либо абсолютное безразличие с щепоткой сарказма. Сейчас же на лице снайпера, очевидно, второй вид восприятия. Впрочем, Сонхва не был бы самим собой, если бы не относился к ситуации проще всех. По поводу Уджина и Феликса сложно сказать что-то общее: если первый обладал хорошим настроением и стремился всех ободрить, то второй всячески пытался угодить либо Юнхо, либо Минки. Сонхва, наблюдая за австралийцем, в разговоре с Чонхо порицательно подметил, мол, мелкий пытается «подлизать» начальству и совсем забыл про главную особенность отряда Сона: здесь нет единогласного лидера, все решения чаще принимаются путём согласования с другими. Да, Минки мог приказать или своё мнение поставить выше остальных, однако это случалось исключительно в самые сложные моменты. Да и приказы летели в основном в сторону Сонхва, который действительно пренебрегал дисциплиной, так что они были вполне заслуженными. — Через двадцать минут вылет, все готовы? — лидер распахнул двери зала, в котором собралось всё подразделение, дабы выпить кофе после длительной подготовки, и высказался настолько громко, что будь в его отряде девицы – кофе этот наверняка бы расплескался по столам от резкой неожиданности. — Да давно вроде, — приподняв бровь, лаконично отозвался Юнхо и отпил немного бодрящей жидкости. — Отлично, значит через пятнадцать минут на внешнем дворе, — уже чуть более спокойно ответил Минки и отвернулся, чтобы вернуться в кабинет начальника, однако остановился и чуть тише добавил: — И мне, кстати, кофе сделайте. — Я могу сделать, — Феликс предложил свою кандидатуру настолько быстро, что создавалось впечатление, будто он только этого и ждал. Минки полностью проигнорировал подобный жест доброй воли и всё-таки ретировался по делам, а за кофе поднялся Юнхо со стойкой антипатией к выходке Ли, смерив того предупреждающим взглядом – он как никто другой знает, какие пропорции любит Сон, и всему отряду давно известно, что такие просьбы лидера всегда обращены только к Чону. — А хвостом че не завилял? — Сонхва хмыкает в своей привычной манере, небрежно сидя с закинутой ногой на ногу и по-издевательски надменно глядя на новичка. — Рот закрой, — Ли прекрасно понимает, кому именно адресована эта фраза и почему, отчего огрызается и гордо фыркает. — Не моя специализация, извини, — уже откровенно смеясь, продолжает снайпер. — И не пытайся даже, он у него никогда не закрывается, — Сан считает, что не влезть в такой интересный диалог равносильно смертному греху, благодаря чему вставляет и своё мнение тоже. И этим разводит маленький скандал, который Юнхо стойко игнорирует, лишь звучно цокнув. — По тонкому льду шляешься, Чхве, — настораживающе тихо шипит Пак и прищуривает глаза, визуально напрягаясь. Чон уже точно не раз слышал их межличностные перепалки с младшим и всем своим нутром чувствует их взаимную неприязнь, а ещё знает о том, каким вспыльчивым бывает Сонхва, поэтому не сдерживается и бьёт кулаком по столу, дабы привлечь их внимание себе. — Завалите морды, команда петушков, — Юнхо говорит злобно и устало, и Сан неосознанно прислушивается, так как считает его вторым по рангу членом отряда. — Ну мам, можно я ещё немного с ними поиграюсь? — снайпер меняет тон на сладко-умоляющий, дабы звучать правдоподобнее, однако в следующую же секунду в него летит чайная ложечка – Юнхо никогда не отличался крепкими нервами.

***

Высадка в КНР не заняла больше десяти минут, а ознакомление с местностью не требовалось – им вновь выдали карты горячих точек и быстро объяснили принцип построения небольшого двухэтажного дома, что теперь служил временной базой для военных их страны. Минки, одарив чертежи мимолётным взглядом, отдал своим приказ о разведке. На всякий случай совместной и по самому безопасному пути – всё же, с городом вне лагеря стоило ознакомиться лично хотя бы для создания более точной картины. В этот раз они находятся где-то на западной границе Китая. Более или менее развитый регион, где, кажется, нет ни капли природы – вокруг одни каменные многоэтажки и куча магазинов. Это делает миссию несколько сложной, так как в такой местности проще всего устроить засаду и хуже всего держать оборону. Тишину их шагов разрушают лишь мягкие дуновения ветра и скрип строительной пыли под твёрдой подошвой. Все органы чувств напряжены, каждый прислушивается к подозрительному спокойствию и всматривается в особо тёмные углы разбитых витрин. И не зря: Сонхва очень скоро замечает одно единственное неаккуратное движение за стёклами заброшенного продуктового магазина, приостанавливая весь отряд. — Запах. Чувствуете? — шёпотом говорит Юнхо, медленно снимая автомат с предохранителя. Хонджун слышит биение собственного сердца и напрягается. — В круг, — так же тихо командует Минки и глазами пытается уловить хоть что-нибудь. Все медленно делают по шагу назад, образовывая подобие овала – в такой позиции спина каждого бойца прикрыта и все стороны обозреваются. Проходит буквально секунда. Сан даже не успевает моргнуть, как со всех сторон начинают валиться полумёртвые люди. Звук многочисленных выстрелов, что не заставили себя ждать, оглушает, сердце вновь грозиться выпрыгнуть из его груди, однако он стреляет, напрочь забывая дышать – говорят, так пули летят ровнее. Круг сужается ещё сильнее, но Чхве честно не замечает этого, опрометчиво позволяет себе остаться на месте и открыть спину. Его руки трясутся, и он точно не понимает, что вина тому: страх или же сильная отдача, от которой запястья попросту перестают ощущаться. — Чхве, мать твою! В круг! — громко, загнанно командует в этот раз Сонхва. Сан вновь слышит будто через вату – такие старые и в какой-то степени даже забытые ощущения. Он оборачивается на голос, что становится его ошибкой, ведь прямо перед ним возникает силуэт заражённой женщины. Мёртвой больной женщины, от лица которой ничего не осталось, а о гендерной ориентации говорят лишь изгибы потрёпанного тела. Куски мяса и мышц свисают с её щеки, оголяя кость скулы, грязная кожа мерзкого коричнево-зелёного оттенка вызывает отвращение, а по губам стекает слишком тёмная для человека кровь. Весь её образ пугает до дрожи и бессилия, а добивающим фактором становятся её руки – они изуродованы настолько, что у Чхве не хватает словарного запаса, чтобы адекватно описать их состояние. Это мгновение, когда Сан замешкался и испугался возникшей перед ним фигуры, могло стать просто последним мгновением его жизни, потому как этот живой труп некогда женского пола сначала выбил оружие из его подрагивающих ладоней – и непонятно, нарочно ли – а потом кинулся на открывшегося парня с животным рёвом и явной жаждой разорвать его плоть. Чонхо вовремя заметил эту угрозу, благодаря чему в самый последний момент успел подскочить к Сану и оттолкнуть женщину, череп которой разбился вдребезги от чьего-то умелого выстрела. Буквально секунда, буквально грань между жизнью и смертью, буквально один вдох до бесконечной пустоты. И ни черта не пляшет жизнь перед глазами, как об этом кричат в литературе и фильмах. Впрочем, чудесное спасение отнюдь не спасает его от немого шока, который скрыть, увы, не удаётся. Сана затаскивают в самый центр круга, пока он пытается перебороть свою временную недееспособность. Как оказалось, безуспешно. И, пребывая в таком шатком эмоциональном состоянии, Чхве, конечно же, не замечает недоумевающий взгляд Сонхва, у которого в то мгновение впервые за долгое время сердце ёкает в приступе страха за своего союзника. Это именно он толкнул Чонхо и указал ему на опасность, потому что сам был слишком далеко; именно он заметил и прострелил ей затылок в бессознательной попытке спасти младшего.

***

На базу отряд возвращается в смешанных чувствах. Просто потому, что никто из них не может логически объяснить, что это было такое. Одно лишь пресловутое «зомби» так навязчиво крутится на языке. — Ну, они хотя бы легко падают, — пытается найти плюсы Чонхо, когда они открывают массивные ворота двора. — Ага, а потом мы узнаем, что у них по девять жизней, — хмыкает Минки и совершенно не скрывает своего негодования по поводу новой миссии. Во что он, мать твою, ввязался? — Если бы кто-то был аккуратнее, было бы куда проще, — Сонхва говорит с откровенной злостью, а после широким шагом проходит вперёд – не хочет слышать такой же злой ответ или предсказуемую просьбу быть спокойнее. Хотя Сан не злится и ему, в общем-то, нечего на это ответить. Пак стопроцентно прав, ему и вправду стоило бы быть аккуратнее. Жаль только, что отныне Чхве начал сомневаться в своей ценности для этого отряда; потерял веру в собственные силы и утратил моральный дух – таким трусишкам явно не место в элитном подразделении Сон Минки. Сонхва и в этом прав. Юнхо хмурится, когда провожает нервозного снайпера взглядом, а затем сканирует полную растерянность и раскаяние в опущенных глазах младшего. Он чувствует напряжение между ними, схожее с ненавистью, но также улавливают и ту тонкую нить тепла, что накрепко связывает обоих – Чону не сложно догадаться, что они дорожат друг другом, хоть и делают это по-своему. Чего только стоит одна злость Пака, которую он показывает, да и испытывает тоже, крайне редко. Ему интересно, что между ними происходит, и он несомненно влезет в это, однако сейчас он считает себя обязанным лишь утешить Сана, ведь на его месте мог оказаться любой из них и ничего критичного в его страхе нет. Никто толком не понимает, что это было, все в той или иной мере напуганы и шокированы, а фальшивые, взросшие на спонтанной злости, обвинения Сонхва только подтверждают факт того, что Сан для него отнюдь не пустое место.