Социопаты не выходят в ремиссию

Он был рождён в холодное январское утро. Градусник показывал –22 градуса по фарингейту, если быть точным… Сегодняшний день начался ровно в 6:30 утра, впрочем как и пара сотен предыдущих. Сонный Уилл не глядя выключил надоедливый будильник, заодно скинув на пол кучу книг скопившихся на прикроватной тумбочке. К слову, это тоже случалось почти каждое утро. Грэм протер заспанные глаза тыльной стороной ладони и перекатился в сторону чужой половины постели. Она как обычно оказалась пуста. Покрывало было идеально заправлено до отсутствия складок, на тумбочке не лежало личных вещей. Будто это место никогда никто не занимал. Уилл просунул руку под чужое одеяло, сбивая безупречный порядок. Матрас ещё сохранял тепло живого тела. Настал новый день. Грэм тяжело поднялся с кровати и нащупал ногами тапочки. Его путь всё равно пролегал мимо шкафа, поэтому неплохой идеей было накинуть поверх пижамы халат. Это вовсе не было связанно с тем, что он стареет. Откуда вообще такие мысли? Двухэтажный коттедж всегда ощущался промозглым в последний месяц осени, когда солнце переставало греть, а для включения отопления было ещё слишком рано. Влажные сквозняки облизывали фигурный паркет, пока Уилл шёл к лестнице на первый этаж. Стены темного коридора смыкались в деревянные арки, а из-за угла заинтересовано поглядывала голова вепря, охотничьего трофея. Из огромного кабана вышла бы отличная шкура, однако Грэм умудрился изрешетить его дробью целых шесть раз, оставив не похожей на дуршлак разве что только морду. Мясо почти не удалось поесть примерно из-за того же. Он слабо усмехнулся от этого воспоминания. Ступени лестницы слегка поскрипывали, извещая всех обитателей дома о пробуждении Уилла. В холле первого этажа оживленно мелькнули размытые тени, принимая окончание своего ночного правления. Местные ужасы были чересчур благосклонны. Они скрывались в багетах старых картин, свистели с ветром в дымоходе, порой мелькали в силуэтах столетних елей за окном, но никогда не были навязчивыми. Пожалуй однажды им понадобятся имена как питомцам, подумал Грэм. У него уже была парочка идей на этот счёт. Заглянув на кухню, Уилл встретился с молчаливой фигурой Ганнибала, мирно сидящей за столом. Посеребрённая чайная ложечка звонко ударила о дно антикварной чашки, удачно купленной около двух лет назад в составе сервиза, который продавался за сущий бесценок на блошином рынке. Ужасное неуважение к хорошо сохранившейся посуде, сошедшей с конвейера фабрики семьи Вецци ещё в восемнадцатом веке. Утонченная чашечка с рисунком в восточном стиле приятно ворошила воспоминания Ганнибала о временах проведённых в Италии. Стоило наслаждаться каждым моментом её целостности, потому что и ей суждено однажды разбиться, повинуясь второму закону термодинамики*. —Где ты сейчас, Ганнибал? — послышался, хрипловатый спросонья голос Уилла. Он уже достаточно долго стоял, прислонившись к дверному косяку, наблюдая за чайной церемонией. —На площади Святого Марка. Сегодня там чудесная погода.— меланхолично ответил доктор, не отрываясь от своего занятия. Каждое его утро начиналось с чашки зелёного листового чая с двумя ложками сварайниса** ровно в 6:40, иногда к формуле добавлялись несколько таблеток из баночек без опознавательных знаков. —В последнее время ты часто бываешь в Италии.— заметил Грэм, переливая золотистый напиток из заварного чайника в свою любимую литровую кружку с безвкусной надписью «Лучший в мире РЫБАК». За ней не стояло какой-либо истории. —Уже скучаешь по теплу? — слишком велико было искушение заметить два самых пушистых свитера надетых на доктора одновременно. —Отнюдь, просто предаюсь приятным воспоминаниям.— Лектер не лгал. Он откинулся на резную спинку стула, и впервые за утро встретился взглядом со своим другом. Зрачки были расширены, заметил Уилл, тонкое кольцо радужки блеслело опасной краснотой. Ганнибал опустил веки и размеренно повернулся к духовному шкафу. —У нас сегодня на завтрак брусничный пирог.— деловито заметил он, доставая, окутанный приятным ароматом домашней выпечки, поднос. Поднос 40 на 40 сантиметров, почти полностью заполненный пышным многослойным пирогом. Уилл нервно постучал ногтем по деревянной поверхности столешницы.—Это, безусловно, будет очень вкусно, но, ни думаешь что тут многовато для нас двоих? —Я собирался наведаться сегодня в город. В конце концов мне нужно иногда показываться на глаза местным жителям— Ганнибал сделал паузу, чтобы отрезать от пирога кусок— Во избежании лишних подозрений. —И поэтому ты решил подкупить их своей готовкой? —Грэм хрипло рассмеялся, покачаивая чашку в руке —Твои методы не меняются с годами. —Тебе ли не знать что люди часто думают желудком? —он поставил перед Уиллом тарелку— Нет ничего более безобидного и доброжелательного чем выпечка. Приготовление пирогов предполагает хозяйственность, усидчивость, ориентированность на дом и семью. Использование кисло-сладкой ягоды и грубого теста, должно прийтись по вкусу усредненному жителю этого региона. В конце концов мы всё ещё чужаки. —Ты ни думал написать статью о кулинарии в социальной инженерии? — спросил Грэм, кладя в рот кусочек теста. Разумеется, пирог был выше всяких похвал. —Боюсь по этой теме довольно сложно проводить контролируемые исследования. Все мои знания основаны на личном опыте и логических заключениях. Однако я могу попробовать на досуге систематизировать информацию если тебе интересно. —Это не обязательно. Просто если будет время. — Предоставить Ганнибалу какую-то объемную задачу было бы неплохо. Уилл сделал глоток пряного чая. — Я сегодня зайду в порт Оскарсхамна. Купить что-нибудь нужно? —У нас достаточно запасов на зиму. Действительно, два кухонных шкафа и погреб были забиты крупами, соленьями, консервами, специями и всем что только можно было пожелать. Холодильник еле закрывался. С таким количеством провизии можно было не покидать дом на протяжении полугода. —А что на счёт чего-то лично для тебя? Ганнибал навалился своим весом на крышку гермитичного контейнера для еды чтобы плотно его захлопнуть. Мышцы его спины напрягаясь. —Мне тоже ничего не нужно, mano meilė***. —Я принял твою позицию. Но не обещаю что ничего не привезу. Возможно, он сможет найти еще один мягкий свитер большого размера для Лектера. Доктор лишь обернулся через плечо. Его взгляд казался безэмоциональным, но в глубине расширенного зрачка кипело нечто искаженное. Уилл приложил все силы чтобы увести свои мысли в другую сторону, но было поздно. Через его мозг прошёл чужой разум, встав тромбом где-то в районе затылка. К горлу подступила желчь. С человеческим костюмом Ганнибала опять было что-то не так, он не должен был казаться таким жутким. —Зигги! Ко мне! — крикнул Грэм. Пёс просунул свою голову в дверной проём, проверяя всё ли в порядке у хозяев. Флегматичный лохматый шнауцер с иссиня-чёрным кудрявым мехом пока был единственным животным, сумевшим ужиться с Чесапикским потрошителем под одной крышей. Пожилой кобель, некогда работавший поводырём, был невероятно сообразительным и тактичным. Уилл протянул вперёд открытую ладонь и в неё тут же уткнулся большой шершавый нос. —Как ты смотришь на то чтобы сходить сегодня в город, приятель? Зигги фыркнул и боднул головой поглаживающую его руку. —Похоже он согласен. Мне кажется местные детишки его чем-то подкармливают.— констатировал Грэм. Ганнибал лишь кивнул, не удостоив кудрявую парочку другим ответом. Уилл взял со столешницы предложенные контейнеры с обедом. Салат, суп, пирог и мясо с рисом. —Многовато будет. Ты точно не откармливаешь меня на убой? —Должен ли я посмеяться или прочитать лекцию об основах здорового питания и метаболизме?—Лектер снизсходительно поднял бровь, он улыбнулся, хотя не должен был. —Смех был бы предпочтительным. Я уже выучил чем различается катаболизм и анаболизм, пока ты пытался заставить меня начать пить кефир. Мне больше нравилось не знать этого, мир казался проще.