И дорога цветов так длинна

       Проливной дождь хлестал по стеклам. Он стоял у окна своей комнаты, наблюдая за потоками воды, текущими по тропинкам в саду и улице его квартала. Парень медленно одевал черную обтягивающую водолазку без рукавов с высоким воротом. Он узнал знакомую медленную поступь у двери своей комнаты. Тихий стук однако удивил его. Он редко стучался, предпочитая просто водить к нему без стука. А теперь в нем чувствовалась какая-то непривычная ему робость.        - Войдите,- ответил Итачи.        В комнату вошел Саске. Он некоторое время стоял у двери, не решаясь подойти к брату, виновато опустив взгляд. Затем всё-таки медленно подошел к нему и Итачи почувствовал как Саске уткнулся лбом ему в спину.        - Я так боялся, что этот день настанет и ты все вспомнишь. Не знаю как теперь тебе в глаза смотреть. Могу представить как ты меня презираешь за ту непростительную глупость, что я совершил. Не было и секунды после, чтобы я не сожалел и не корил себя за свой поступок. Можешь относиться ко мне как угодно, я все приму. Только прошу об одном - не уходи, - тихо говорил Саске.        Итачи некоторое время стоял молча, вслушиваясь в дыхание брата. Воспоминания упорно возвращали его к тому эпизоду, когда возвращаясь с миссии рано утром, Саске сбила с ног, торопящаяся на работу, странная девушка с темно-зелеными волосами и изумительным янтарным взглядом, выронив книги, которые несла. Он невольно улыбнулся этим воспоминаниям.        Непогода разыгравшаяся за окном как бы возмущалась тем, что сделали люди.        - Саске, я уже говорил тебе, что мы необычные братья, с необычной судьбой. В твоих действиях частично виноват и я. Я всегда любил тебя и буду любить впредь, чтобы не произошло,- ответил он, обернувшись к нему.        Саске отвел взгляд, пряча влагу выступившую на ресницах.        - Как ты себя чувствуешь? - поинтересовался Учиха-младший.        - Всё хорошо, если это можно так назвать, не стоит беспокоиться, - улыбаясь ответил Итачи.        - Мне очень жаль. - сказал Саске, не представляя как бы он чувствовал себя на его месте.        - Мне тоже...- подхватил Итачи.        Он медленно спустился на первый этаж, после того как Саске покинул его комнату, и вошел на кухню, замерев от неожиданности у входа. Около кухонного стола стояла она, в домашней одежде, которую носила, когда жила в его доме, волосы заплетены в густую темно-зеленую косу. Девушка размешивала в чашке свежезаваренный кофе, затем достала из навесного шкафа сахар и добавила в чашку, продолжая, размешивать горячий напиток. Она обернулась к нему как-будто только что заметила, пригубила напиток и улыбнулась.        - У тебя получается очень вкусный кофе, впрочем как всегда, - сказала она, поставив чашку, и образ её стал таять, становясь прозрачным. Через несколько мгновений ведение исчезло. Итачи прислонился к косяку двери и долго не мог прийти в себя. Боль потери сжимало сердце железными тисками, постепенно поселяя в сердце пустоту, которой так ему не хватало сейчас, которая может стать для него спасением от отчаяния.        "Сколько не плачь, не молись. Ничего не изменить, ни предотвратить, не исправить", - думал он, глядя на чашку горячего кофе на столе.        Неджи сидел на веранде, слушая шум дождя, наблюдая за потоками воды, собирающейся на дорожках. Всполохи молний отражались в огромных лужах. Он вспоминал поляну в лесу и появление на ней шиноби, которые приняли их за других людей. Девушка тогда вышла вперёд, чтобы поговорить с ними когда поняла, что её спутники уже готовы атаковать их, чтобы предотвратить ненужное кровопролитие. Занятый воспоминаниями он услышал позади тихие шаги. К нему сзади подошла Хината, опустилась рядом, положила руку ему на плечо.        - Прости меня, нии-сан, это все по моей вине, из-за меня. Ты погиб тогда из-за меня и я до сих пор не могу себя за это простить. Я глубоко сожалею о твоей потере,- говорила она, обливаясь слезами.        - Не я...тогда погиб не я. Только теперь я не смогу вернуть этот долг,- вздохнул Неджи, поднялся и пошёл в свою комнату, чтобы сменить вымокшую под дождем одежду. Но стоило ему открыть дверь, как он застыл как громом пораженный. Возле небольшой тумбы, на которой стоял бансай сидела на подушке она. В кремовом кимоно с цветком сакуры в волосах, закрученных спиралью. Девушка была изумительна. Она вертела в руках тот самый водяной шар с деревом сакуры внутри. Заметив вошедшего парня, она взглянула на него и улыбнулась.        - Ты до сих пор хранишь его. Теперь будешь слушать и вспоминать меня,- сказала Акина и нажала на скрытый рычаг в шкатулке. Заиграла красивая мелодия и дерево медленно закрутилось поднимая со дна лепестки и блёстки. Шар наполнился приглушенным светом. Девушка поставила его на тумбу рядом с растением.        - Акина,- позвал он её, шагнув к ней, но её образ уже начал исчезать. И в конце концов в комнате остался только он.        "Почему это должно было случиться именно с нами, с ней. Шиноби не должны плакать, жаловаться...скорбеть,"- с тяжелым сердцем думал он о несправедливости проведения, опустившись на подушку и взяв в руки тот водный шар с деревом сакуры внутри, который только что держала она, не заметив, как на лице появились влажные извилистые дорожки.        Шум ливня на улице проникал в дом. Хаку просматривал плошки с растениями, стараясь отвлечься, от рвущих на части душу воспоминаний. Он вспоминал первый обед в доме Тибо. Как она вошла на кухню, со всеми поздоровавшись, и по-началу не обратила на него внимание, и только когда мама сказала, что у них гости, посмотрела на Хаку. Он помнил удивленный взгляд её янтарных глаз и как она тихо спросила у матери: Юки это имя или фамилия, и Хаку понял что его в очередной раз спутали с девушкой.        Громкий стук в дверь прервал поток мыслей, что несколько удивило парня, ведь обычно пользовались колокольчиком. Однако он пошёл открывать. И какого было его удивление, когда он увидел на пороге Ясухару с большой сумкой наперевес.        - Пустишь? - хмуро поинтересовался он, не глядя на Юки.        - Проходи,- сказал Хаку, отойдя в сторону, пропуская его в дом, с тревогой косясь на сумку.        - Ты ушёл из дома, - догадался Хаку.        - А ты бы после такого остался? - раздраженно спросил Хару. Хаку понимающе кивнул.        - Ты хоть записку оставил? Фумико-сан волноваться будет,- снова спросил Хаку. Хару согласно кивнул. Он стоял посередине зала в мокрой одежде, с его волос стекала вода.        - Давай я сделаю горячий чай, а то простудишься, потом приготовлю тебе комнату,- сказал хозяин дома.        Когда он спустился со второго этажа, Хару уже допивал чай. Он сел рядом с ним и внимательно посмотрел на него.        - Скажи, ты действительно готов был убить Акину? - задал он тяжелый для себя вопрос.        - Убить - да, отпустить - нет,- ответил Хару и, прихватив сумку, поднялся вслед за Хаку наверх. Тот показал ему небольшую комнату, которая вполне удовлетворила гостя. Когда он снова спустился в гостиную, взял пустую чашку и понес её на кухню, помыл её и пошел было к выходу из кухни, но не пройдя и двух шагов увидел её. Девушка, одетая в уличную одежду, стояла около стеллажей с плошками и поливала их из небольшой лейки с узким носиком. Парня затрясло как в лихорадке. Он сделал шаг, второй ей навстречу, но вынужден был остановиться так как ноги перестали его слушаться. Девушка, услышав его шаги посмотрела на него. Её янтарный взгляд светился недовольством.        - Опять ты в этом треклятом халате. Что одеть больше нечего,- сердито произнесла Акина, - Наверное ещё пару леек и закончу.        Сказав это, девушка направилась в его сторону на кухню. И по мере её приближения, он наблюдал как её силуэт исчезал, пройдя сквозь него, как-будто забрав с собой часть его души. Ноги Хаку подкосились и он упал на колени.        "Лучше бы это случилось со мной," - сокрушался он и окружающие предметы начали расплываться от горьких слёз.        И тут луч солнца, выглянув из-за туч, ударил в окно. Ливень начал постепенно затихать и тучи расходиться. Потоки воды превратились в ручейки, которые солнечные лучи украсят серебряным блеском, в которые дети потом с весёлым визгом будут пускать бумажные кораблики, бегать по лужам и радоваться, что буря наконец закончилась.