Краски жизни

Оказывается, ехать чуть больше трех суток на телеге сложнее, чем представлял себе Камило. Пункт назначения Силино озвучил только, когда телега миновала горы. Путь, который отыскала Долорес, оказался, наверное, единственным верным. Проезжая вдоль каменных стен, Камило боялся произнести любой звук. Старался даже дышать негромко. Стук копыт эхом разносился по всей пещере, дрожью сказываясь на теле. Заметив страх парня, Силино успокаивающе улыбнулся. —Ты первый раз находишься в пещере?—послышался слабый шум ветерка и пение птиц. В ответ на вопрос Камило только слабо кивнул. Эти огромные каменные стены наводили животный страх безысходности. Взгляд не мог сфокусироваться на чем-то одном, то и дело нервно переключаясь на другую вещь. —Долго нам еще тут ехать?—хотел бы Камило, что бы его голос звучал твердо, но тот предательски дрогнул. Силино задумчиво встряхнул вожжами, подгоняя лошадей. Те недовольно фыркнули, но все же ускорили шаг. —Немного осталось,—произнес наконец парень, обернувшись. Сейчас, при тусклом свете, его голубые глаза будто горели внутренним огнем. Это не могло не завораживать. Камило не произвольно затаил дыхание. Бывалый страх перед неизвестной и отталкивающей пещерой отошел на второй план. Он не один — с ним был его возлюбленный. Теперь уже навсегда. Камило приподнял уголки губ, вздыхая. —Когда отъедем немного подальше от гор сделаем привал,—пение птиц становилось все громче и громче, а яркий солнечный свет освещал путь. И вот, спустя пару мгновений в лицо ударил сильный горный ветер, подбрасывая волосы. Камило удивленно вздохнул. Дальнейшая дорога состояла из камней и неровностей, небольших кустарничков и редких цветков. Зато вдалеке виднелись огромные зеленые поля и холмики. Пока телега неумолимо тряслась и грозилась перевернуться от огромных булыжников, Мадригаль пытался запомнить каждую детальку дороги. Его глаза горели при виде обычной астры. А редкие мелкие грызуны, которые со страхом бегали по земле, вызывали чуть ли не шоковое состояние. Конечно, в Энканто такого вида не было, поэтому не удивительно, что парень чуть ли не с восхищением все рассматривал. Это вызывало широкую улыбку на лице. Я покажу ему Мир. Спустя еще пол часа лошади остановились, тут же с облегчением ложась на землю. Телега стояла под огромным дубом, спрятавшись в его тени от палящего солнца. —Еды у нас ровно на трое суток, так что придется экономить,—извиняющимся тоном произнес Силино, протягивая перекус. Это оказалась булочка ensaimadas. —Потерпеть можно,—усмехнулся Камило, принимая еду.—Ого! Это же тети Джульетты булочки!—сразу после первого укуса воскликнул парень. —Правда?—удивился Силино,—Как ты это понял? —Тц! Как можно не узнать выпечку собственной тети?!—будто оскорбившись, Камило скорчил недовольную гримасу. Заметив долю смешинки в голубых глазах, он вздохнул,—А еще мои ссадины зажили. Он обреченно вздохнул, делая еще один укус. Еще теплый шоколад приятными нотками отозвался на языке. Мадригаль бегал глазами по местности, пока взгляд сам собой не упал на Силино, который пытался накормить лошадей. Ключевое слово — пытался. Лошади брезгливо отворачивались от ярко-красного яблока, который им протягивал парень. Тихо выругавшись себе под нос, Силино еще раз покрутил яблоко перед собой, не понимая, почему животное от него отказывалось. Это заставило прыснуть от смеха, но Камило вовремя закрыл себе рот кулаком. Насмотревшись на безуспешные попытки уже всучить лошадям яблоко, парень тихонько подсел к возлюбленному. —Я слышал, что лошади способны чувствовать твое настроение,—произнес негромко Камило, привлекая к себе внимание. Взяв еще одно яблоко, парень протянул его заинтересовавшейся кобыле, улыбаясь. Животное, недолго размышляя, скушало фрукт, довольно фыркая. —Как у тебя это получилось?—удивленно спросил Силино, наблюдая за всей этой сценкой. —Просто я думал о кое-чем прекрасном,—тихо хихикнув, ответил Камило. —О чем же конкретно?—усмехнулся художник, бросив взгляд на довольную лошадь. С боку послышался глубокий вздох. —О тебе, конечно,—как что-то само собой разумеющееся произнес Камило. В ответ был тихий хриплый смех. Силино аккуратно потрепал парня по волосам, целуя при этом в висок. —Ладно,—отдышавшись, начал художник,—Думаю, пора выдвигаться. Нам еще долго ехать,—он поднялся, отряхивая одежду, и протянул руку Камило. Тот охотно принял помощь. —А куда, кстати, мы едем?—залезая в телегу, спросил парень. —В Картахену,—улыбнулся Силино. —Куда?—приподнял бровь Камило, не ища смысла в неизвестном ему слове. —Город на берегу Карибского моря,—с улыбкой пояснил парень под недовольное фырканье лошадей. —Моря? Оставшееся время до ночлега ребята провели за тем, что Силино рассказывал Мадригалю все новые и новые факты про внешний мир, пока тот его с детским интересов выслушивал. Первая ночь прошла довольно...тревожно. Силино все никак не мог уснуть, то и дело просыпаясь и смотря на далекие звезды. Зато Камило прекрасно себя чувствовал, лежа под боком парня и довольно к нему ластясь. И правда, все еще ребенок, требующий ласки и внимания. А Энгано и против-то не был, в ответ прижимая к себе Мадригаля. Но сон все не шел, будто обходя стороной. Может, это было от еще не выветрившегося адреналина, а может из-за внутренней тревоги перед неизвестностью. Все же они были вдвоем на открытой местности, прямо как на ладони. А уставшие лошади вряд ли бы их далеко унесли. Кое-как утихомирив сердцебиение и мозговую активность, Силино со вздохом уставился на мерцание звезд, авось получится уснуть. Завтра предстоит долгий путь. Проснулись парни чуть позже восхода солнца. Буквально через час. Сработали внутренние часы Камило, который в этот раз помогли. Разбудив "кучера", ребята покормили лошадей и выдвинулись в путь. Постепенно равнина сменялась степью, а те — лесами. Вдоль дороги, по которой ехала телега, все возвышались и возвышались травы. Уже ближе к лесополосе стали встречаться целые кусты ягод. И Камило не был бы собой, если бы не нарвал себе целую кучку малины и голубики. В ответ на вопросительный взгляд парень лишь улыбнулся, закидывая в рот пару ягодок. —А...как ты там сказал, Корта...?—начал вспоминать Мадригаль, нахмурившись. —Картахена. —Да!—щелкнул пальцами парень,—Как там? Ну, то есть, что там есть такого интересного?—он внимательно следил за действиями Силино. Как тот уверенно обращался с вожжами, как прокладывал дорогу. —Ну, главное преимущество города в его местонахождение — море там теплое. А еще город не задела гражданская война...—последние слова парень произнес чуть тише, хмурясь. Перед глазами пронеслись все те страшные события: выступления граждан, выстрелы и казни, страх, который окутывал все улицы и дома. Вздрогнув, Силино обернулся к обеспокоенному Камило. Тот сканировал его глазами, в которых читалось беспокойство. Резкая перемена настроения на обычно спокойном лице все еще заставляла насторожиться. —Ох, я же тебе еще не рассказал,—вздохнул Силино, отводя взгляд. Мадригаль тут же подсел чуть ближе к парню, почти пересел к нему на выступавшую досочку, лишь бы положить голову на широкое плечо. Кожа встретилась с довольно грубой тканью накидки. —Это что-то очень важное,—как факт произнес Камило. И он чертовски был прав. Парень чувствовал, как мелко подрагивал Силино, из-за чего лошади немного замедлились. Пару раз вздохнув, художник начал говорить: —До того, как моя семья переехала в Энканто, мы жили в...Барселоне, не помню, как назывался город, в котором я родился,—он закусил губы, пока сердце стало биться в темпе вальса. Камило внимательно слушал парня, затаив дыхание.—Барселона - это город в Испании. Там красиво и было спокойно. Через девять лет после моего рождения в стране стали вспыхивать митинги народа. Власть совсем с ума сошла: повышала налоги так же, как и цены на продукты… Силино перечислил еще кучу вещей, пока Камило пропускал их мимо ушей. Большинство слов он и в помине не слышал, а уж их значения и подавно не знал. Но общую суть он понял: некое правительство делало жизнь народа хуже. —Нередко особо шумных людей прилюдно казнили, вызывая страх. Ну ты представь,—неожиданно обратился Энгано к парню. Тот поднял брови,—Как чей-то подвешенный труп висит на центральной площади, или как чья-то голова спокойно валялась на дороге.—Камило вздрогнул, воображая себе эти картины. Желудок скрутило, а в горле пересохло. —Ужасно...—еле слышно произнес парень. —А моя семья хотела спокойной жизни, именно поэтому мы и переехали в Барселону. Там уж я и жил почти до семнадцати лет,—голос Силино был на удивление ровный и тихий, но напряженный. Руки все еще тряслись, на что лошади небрежно фыркнули.—Даже в Барселоне все в конце концов привело к напряженной атмосфере. Полиция выискивала беженцев-бунтавщиков из других городов из казнили их. Мои родители решились еще на один переезд.—парень перевел взгляд за плечо, смотря на кудрявую макушку. Камило, будто в трансе, сидел, почти не дыша, и слушал рассказ. —Моя семья очень огромная, больше твоей. Родственники есть почти по всему миру. Один из них живет, или жил, в Колумбии. Недалеко от Энканто. Мадригаль, услышав знакомое название, дернул головой, из-за чего его кудри подпрыгнули. —Он подсказал нам путь в городок. И там мы скрылись от только начавшейся в Барселоне гражданской войны. Настала удушающая тишина, нарушаемая лишь шелестом листвы. Камило переваривал информацию, в которой его возлюбленный мог — мог! — погибнуть. Только от одной этой мысли тело била дрожь, а в горле вставал ком. Силино же старался забыть неприятные воспоминания, из-за которых страх под слоем кожи циркулировал быстрее крови. —Война...—тихо, почти губами произнес Камило,—Бабушка рассказывала, что Энканто появился как раз тогда, когда их гнали из города. Она не рассказала, почему их хотели убить. Говорила только, что там была гражданская война. Силино горько усмехнулся, но потом его лицо в миг вновь стало напряженно-спокойным. —Мне жаль... Ветер подбросил эти слова, унося их далеко-далеко. А вскоре показался конец лесополосы. Парни направили взгляды на открывшийся вид, который вызвал, если не шок, то не малое удивление. Крыши пяти этажных зданий сразу приковали к себе взгляды. Асфальтированная дорога, начинавшаяся почти сразу после леса, и шум. Такой громкий и отдаленный наводил волнение. Здесь, в этом городе, если Камило правильно понял, полным ходом двигалась жизнь. —Синселехо,—затаив дыхание, произнес Силино. Его глаза горели синим пламенем, а рот в восхищении изобразил улыбку.—Один из городов, граничащий с Картахеной,—пояснил он, смотря на Камило. Тот немного озадаченно рассматривал кусочек города. Но когда появилась первая машина, настоящая, красивая и громоздкая, издающая характерный звук, зелено-карие глаза с шок были направлены на Силино. —Что это такое?—переводя взгляд то на парня, то на чудо техники, спросил Мадригаль. Краем уха он услышал добрую усмешку. —Это называется машина,—как маленькому ребенку объяснял Энгано. Он потянул за вожжи, вынуждая лошадей остановиться как раз в тот момент, как автомобиль затормозил рядом с ними. Затонированное окно медленно опустилось, и наружу высунулась голова мужчины в возрасте. Он с шоком рассматривал телегу и парней, пока те улыбались. —Куда путь держите?—усмехнулся мужчина, смотря Силино в глаза. —В Картахену,—спокойно ответил парень, пока Камило с широко раскрытыми глазами рассматривал машину. Черный цвет странно, но завораживающе переливался на солнце. Мужчина удивленно поднял брови.—Не подскажете время? —Пол пятого вечера,—почти на автомате ответил незнакомец. Силино благодарно кивнул.—Ну удачи вам, ребятки. Усмехнулся мужчина, поднимая окно. До слуха художника донеслись небрежные слова "Чокнутые туристы", заставив парня сморщить недовольную гримасу. —Ехать через город не очень хорошая идея,—вздохнул Энгано, потянув лошадей в сторону. Те покорно поддались движению, отвозя телегу чуть вглубь леса. Огромное дерево смогло скрыть весь воз от чужих глаз. —Почему?—удивился Камило, смотря, как его парень на твердых ногах стоит на земле. —Ну, во-первых, на нас будут странно смотреть. Все уже давным-давно ездят на автомобилях, так что смотря на телегу, они покрутят у виска,—Силино помог Мадригалю слезть с телеги.—А во-вторых, нам еще нужно сделать привал. Денег у меня не так много, чтобы снять комнату на ночь. Да и лошадей некуда девать. Так что довольствуемся твердой телегой и теплой ночью. Он постелил уже знакомый Камило плед по площади дна телеги, сразу же укладываясь туда и тяня за собой парня. Тот усмехнулся укладываясь. Чемоданы служили "подушкой" для ног, хоть и твердой. —Но, пожалуй, не помешало бы набрать немного древесины и развести костер. А еще перекусить,—удрученно пробормотал парень. —Давай попозже? Я бы хотел полежать в твоих объятьях,—Камило улыбнулся как довольный кот и потянулся за поцелуем. Ему охотно ответили. В этот раз ночь прошла спокойнее. Силино даже смог пару часиков подремать. Близость города настораживала также, как и открытое поле, но люди спали, а шума от машин не было слышно. Деревяшки, оставшиеся после костра, слабо горели красным огоньком, заставляя любопытных насекомых обжечься. Ветра не было, погода спокойная, а температура точно была выше пятнадцати градусов. Рассвет настал слишком быстро, заставляя через силу разомкнуть веки. Сон все никак не уходил, а тело ныло. Конечно, тележка была не очень огромной, поэтому разложиться в полный рост не удастся, приходилось тесниться. На завтрак сегодня были домашние сладкие палочки. Сверху они были покрыты тонким слоем карамели. Воздушные и хрустящие, прямо как любит Камило. Поэтому неудивительно, что он с особым удовольствием поедал их. Силино сидел напротив парня, иногда делая глотки из старенького термоса. Внутри находился крепкий горячий кофе, с помощью которого Энгано пытался хоть как-то взбодриться. Чемоданы были чем-то на подобии столика, даже удобно было. Накормив лошадей, парни выдвинулись в дорогу. Они планировали уже завтра утром быть в Картахене. Поэтому не стоило медлить. Поток комментариев от Камило никак не заканчивался. Он все говорил и говори. Традиции Мадригалей, история Энканто, дар каждого из семьи — про все это парень успел рассказать до двух часов дня, пока от перевозбуждения не задремал. Хоть Силино и с наслаждением слушал возлюбленного, сейчас ему хотелось немного побыть в тишине. Телега ехала вдоль лесополосы, по границе города. Иногда Силино направлял лошадей в сторону пустых и полуразвалившихся улиц, где не было людей. Обломки зданий валялись на земле, а мох, разросшийся на них, наводил чувство потраченного времени. Ближе к четырем часам проснулся Камило. Потирая глаза, он с шоком осматривал местность. Телега двигалась не очень быстро, так что можно было все хорошенько рассмотреть. Они ехали по пустой каменистой дороге, по обе стороны которой росли деревья. Знак, что стоял вдалеке, медленно приближался. Стрелка, изображенная на нем, указывала, что нужно было ехать прямо. "20 км г.Картахена" —Скоро уже приедем,—бодро отозвался Силино, не отрываясь от дороги. —Телега такая медленная,—устало пожаловался Камило, за что получил недовольное фырканье лошадей.—Как та штука называлась? Черная и железная...—парень задумчиво прикрыл глаза, пытаясь вспомнить. —Автомобиль,—подсказал Силино. Мадригаль щелкнул пальцами. —Вот он быстрый. Хотел бы я прокатиться на этой штуке,—он положил руки на бортик, а потом облокотил на ладони подбородок. —Если наша жизнь сложится, то обязательно прокатишься,—Энгано ободряюще взлохматил кудрявые волосы парня, улыбаясь. Камило был готов вечно смотреть только на эту легкую и нежную улыбку. Она затрагивала все струны в сердце, заставляя поддаться этому порыву чувств. Потом еще один привал, место для сна, самая спокойная ночь из всех и ранний подъем. Мадригалю пришлось завтракать уже в дороге, потому что Силино решил его не будить, тем временем встав примерно в семь утра. Проснулся Камило ближе к девяти часам. Энгано тогда ласково назвал его "соня", получив в ответ недовольную гримасу. А ведь Камило разлегся на этой деревяшке как на кровати. И вот, не прошло и трех часов, как телега въехала в Картахену. Понял это Мадригаль по очень влажному и ватному воздуху, который дул со стороны моря. Вид был просто потрясающий! Огромные пальмы, клумбы, стоявшие на каждом шагу. Домики в один-два этажа красиво располагались по обе стороны каменистой дороги. Но вот тех чудо-машин не было, что очень удивило Камило. Он даже обратился по этому вопросу к Силино. —Автомобили дорогие, не каждый может себе его позволить. Да и дороги в Картахене, откровенно, отвратительные,—пожал плечами парень, а Мадригаль задумался. Он уже не обращал внимания на прекрасные пейзажи, хмурясь от собственных мыслей. Через пол часа телега остановилась напротив двухэтажного домика, выкрашенного в нежный бежевый цвет. А вот его крыша, наоборот, была ярко-синяя. Около крыльца росли кусты орхидеи. —Конечная,—усмехнулся Силино, спрыгивая на землю. Он помог Камило, и они уже вдвоем, не считая чемоданы, направились ко входной двери, пока лошади оставались на месте, привязанные к столбу. Не понятно, от чего, но художник прикрыл собой Мадригаля. Будто от опасности. Затаив дыхание, Энгано постучал по двери. Внутри бушевала тревога, заставляя все больше и больше засомневаться в своем решении. А что, если дома никого нет? Или адрес неверный? А может, она вообще переехала? А может, а если... Неосознанно Силино сплел свои пальцы с пальцами Камило. А тот, поймав тревожный взгляд голубых глаз, ободряюще улыбнулся. Это немного помогло. Эти пару секунд длились, как бесконечность. Но вот, заветная ручка дернулась, и дверь медленно отворилась. На пороге появилась странная девушка. Слишком бледная кожа для Колумбии, необычные иссиня-черные волосы и темные глаза. Камило был готов поклясться, что видел в них очертания полумесяца. Хозяйка дома была одета в темное, почти черное платье, а в руках она держала кружку с горячим напитком. До носа донеслись нотки кофе. Девушка раскрыла глаза. —Силино?—звонкий голос резко ударил по ушам. Странная хозяйка дома еще раз оглядела парня перед собой, будто не веря глазам. —Давно не виделись, Ноктурна,—вздохнул Энгано, немного расслабившись. Названая "Ноктурной" тут же засмеялась. —А ты не изменился, проходи. —Знаешь...—извиняющимся тоном начал парень, показывая сплетенные в замок руки,—Я не один. Камило выглянул из-за плеча Силино, встречаясь с таким же недоуменным взглядом. Ноктурна дружелюбно помахала ему рукой. —Проходите уже. Небось устали с дороги,—она кивнула в сторону телеги, отходя внутрь дома. Парни покорно зашли за ней, осматриваясь. Входная часть первого этажа была выкрашена в темные тона, а мебель была подобрана в стиле барокко, отлично дополняя интерьер. —Ты не против, что мы с лишним грузом?—Силино указал на два чемодана, которые стояли около двери. Ноктурна только пожала плечами, уходя на кухню. —Вы в любом случае будете ночевать здесь,—послышался шум воды,—Вы ведь приехали сюда потому, что произошло что-то страшное. —Есть такое,—горько усмехнулся Камило, садясь на один из стульев.—О, я забыл представиться. Камило Мадригаль,—он протянул девушке руку, на что та ее охотно пожала.—Возлюбленный Силино. Мадригаль лучезарно улыбнулся, пока хозяйка дома хихикала, а сам Энгано подавился воздухом и теперь откашливался. Было до дрожи непривычно так заявлять об этом открыто. —Вот это да,—усмехнулась девушка,—Ноктурна Миедо. Первый друг этого художника-интроверта,—смех снова окутал кухню, пока Силино лишь закатывал глаза. Внутри разлилось тепло, так что улыбка сама появилась на лице. Эти двое подружились. Послышался свист чайника. —Чай готов, и кофе тоже,—через секунду на столе стояло три бокала с горячими напитками. Ребята пару минут наслаждались спокойной тишиной, переглядываясь. Ноктурна с особым интересом рассматривала гостей. Конечно, она, черт возьми, почти год не видела своего одного, и единственного, единственного друга, а вот увидеть его парня стало неожиданностью. Девушка буквально сканировала Камило взглядом, оценивая, какой он человек. —Как там…в Барселоне?—решил нарушить тишину Силино. Он нервно сжимал керамический бокал, смотря на подругу. Та немного нахмурилась и сделала глоток. —Когда вы уехали, настала гражданская война. Настоящая,—ее звонкий голос сейчас звучал серьезно, заставляя прислушаться.—Было много жертв, крови - еще больше. В Испанию тогда прибыли на подмогу коммунисты,—она горько усмехнулась,—Многие бежали из страны, боясь умереть. Я была в их числе. По радио говорили, что восемьдесят процентов городов Испании оказались полностью разрушенными. Барселона же была почти эпицентром. А потом к власти пришли фашисты,—она сморщила лицо, показывая свое презрение,—Выживших убивали и арестовывали даже за косой взгляд в сторону правительства. —А твой отец?—тихо спросил Силино. Горло совсем пересохло. Ноктурна прикрыла глаза, пытаясь сдержаться. —Его убили. Повесили, если точнее,—настала удушающая тишина. Парни с шоком смотрели на девушку, которая сдерживала слезы. Пусть ее отец не уделял ей внимания, пусть он был не лучшим человеком, он был дорог ей. И потерять единственного родственника стало огромным ударом для еще молодой девушки. —Мне жаль...—одновременно произнесли Силино и Камило, поджав губы. Ноктурна пару раз вздохнула, пытаясь успокоить сердцебиение. —Сейчас в Испании не лучшее время. Все готовятся к еще одной войне. Но пока что Колумбия в относительной безопасности,—она пожала плечами, получив в ответ облегченный вздох.—Ну а вы...Где вы познакомились? Прежние печаль и скорбь быстро смылись интересом, с которым девушка смотрела на гостей. —Моя семья нашла волшебный городок Энканто,—улыбнулся Силино. Ноктурна раскрыла глаза. —Он знает?—насторожилась она. Камило усмехнулся, тут же меняя обличие. Перед хозяйкой дома сидело ее отражение.—Ладно...это круто. Камило, смеясь, принял свой облик. —В моей семье все имеют свои дары,—неожиданно легкость и веселое настроение сменились осознанием. Вся семья Мадригаль там, в Энканто, почти в трёхстах километрах от Картахены. Камило, не задумываясь, поддался навстречу свободе, бросив семью. Как там Долорес и Антонио? А родители? Они наверняка ужасно по нему скучают и беспокоятся. Сердце больно заныло. За всем этим потоком не самых положительных мыслей Камило не заметил, как его руку сжали. Подняв голову, он встретился со спокойными и успокаивающими голубыми глазами. —Так как вы тут оказались?—еще раз спросила Ноктурна, с нежностью смотря на эту, такую же нежную, как и её взгляд, картину. —Я похитил его со свадьбы,—ответил Силино. Не прошло и секунды, как на весь дом раздался громкий девичий смех. Ноктурна честно пыталась сдержаться, но как только в голове возникли изображения этого "похищения", смех сам вырывался наружу. Прошла минута, две, а девушка все никак не могла успокоиться. Парни пару раз переглянулись, обдумывая, нужно ли вызывать 125. —Ладно, ладно...—еле отдышалась Ноктурна, хотя тихие смешки все еще вырывались из ее рта.—Как так вышло? Рассказ вышел очень-очень длинным, так что просидели ребята на кухне до поздней ночи. Рассказывали парни все подробно и в очень красивых красках. Об их первой встрече, посиделках на поляне, осознании чувств...А вот сцену в домике они решили опустить, хотя, кажется, Ноктурна догадалась. Особенно эмоциональной вышла часть со свадьбой. Девушка даже чуть не выронила бокал из рук от шока. —Как мило!—протянула хозяйка дома, собираясь сделать очередной глоток напитка. С горестью она обнаружила, что чай уже давным-давно закончился.—Пора спать. Идемте, я покажу вам ваш ночлег. Взяв чемоданы, ребята втроем направились на второй этаж, где находилось три комнаты. Ноктурна повела их в самую дальнюю. —Прошу,—она пропустила гостей внутрь.—Кровать будет по-приятней телеги,—послышался смешок. —Спасибо,—тихо произнес Силино, грустно улыбнувшись,—Огромное спасибо. —Ложитесь уже, горе-возлюбленные,—хмыкнула Ноктурна, прикрывая дверь. Не думая, парни свалились на мягкую постель, устало вздыхая. Кровать была мягкой, намного лучше древесины. —Ты рад?—неожиданно спросил Силино, накрутив одну прядку кудрявых волос Камило на палец. Тот в ответ прикрыл глаза. —Очень,—хотел бы Мадригаль передать все нотки счастья в голос, но грусть все же вырвалась, вместе со вздохом.—Я правда рад, просто... —Просто? —Просто я не знаю, правильно ли поступил,—сдался Камило. Его нежно прижали к себе. —Ты сам в праве принимать решения в своей жизни,—Энгано уткнулся ему в макушку,—Ты скучаешь по семье?—напрямую спросил он. Иногда Камило не нравилось, что его парень был настоль проницательным. В ответ было только сдавленное мычание. —Как только наладим нашу жизнь, сразу же навестим их. —Спасибо...—Камило уткнулся носом в плечо парня, медленно опуская веки. За эти три дня он чертовски устал. Сон сам пришел к нему, унося в прекрасный и нереальный мир. —Мы начнем нашу жизнь с чистого листа...