Пройти сквозь боль, Дождаться мне бы… Когда стихнет дождь, Увидеть Чистое Небо.!
Он очнулся под лучами уже заходящего солнца, когда прогретые заросли полыни отдавали свой аромат в приходящий сумрак. Казалось, что каждый сустав в теле был выбит, а потом кое-как вправлен, и все кости покрылись мозаикой трещин. Правда, ощущение порванных мышц и размолотых в кровавую кашу органов меркли по сравнению с более насущной проблемой. Он ничего не помнил. Кто он такой? Что он такое? Какой сейчас день? Как он сюда попал…? Это было похоже на то, как если бы свежесозданный персонаж компьютерной игры внезапно обрел самосознание за пределами двоичного кода и теперь не понимал, как ему действовать дальше. И головная боль. Пульсировало на любую попытку вспомнить хоть что-то полезное или важное, словно система защиты рассудка от вредоносных данных. Болело где-то внутри. Там, где обычно болеть не должно, ведь болевых окончаний в мозге нет. Там, где любая боль для опытного психиатра была бы сигналом к тяжелейшему поражению психики. Однако, врачей поблизости не предвиделось, да и в такой ситуации они приходили на ум в последнюю очередь. Происходящее казалось неправильным, ненастоящим… девиантным. Девиант. Искалеченный разум уцепился за это слово как за последнюю соломинку. Пускай пока он будет Девиантом. Чтобы познать мир вокруг, стоит для начала познать себя. Особенно когда не помнишь, что было до. Мужчина не без труда поднялся и огляделся. Вокруг раскинулась поросшая чернобыльником лесная лужайка, как назло не прикрытая ветвями деревьев от лучей света. Позади был склон высокого крутого холма, с которого, вероятнее всего, Девиант и скатился кубарем, если судить по развороченному и бурому от сухой крови кустарнику. Шаткой, припадающей на левую ногу походкой, мужчина полез наверх, периодически не рассчитывая силу заноса пострадавшего тела и ударяясь о стволы деревьев. Отвыкшие анализировать картину окружающего мира глаза упорно отказывались выдавать правильное расстояние до препятствий, от чего прибавлялось синяков и ушибов. Наверху холма полынь кончилась, начался поросший дикими злаками просечный луг, отделяющий одну часть леса от другой. Трава была по грудь, поэтому пришлось встать на две ноги, ощущая поддержку тёплого ветра в спину. Дальше чаща была реже, на границе горизонта виднелась башня неясного назначения и парочка низких строений. Скорее всего, заброшенных… Прочь!!! Голос прозвучал одновременно над всем простором, насколько хватало глаз, и явно больше, и в голове. Снова приступ мигрени. Эти слова… То, как они звучали, надсадно, с отчаянием, рычаще-истерично. Это было так знакомо, что разум воспротивился это воспринимать, осознавать и анализировать. И, вместе с этим, на уровне инстинктов, на источник рыка тянуло, а еле-еле различимые следы бега уходили за видимый горизонт. Значит, он пришел оттуда. Или прибежал? Из размышлений Девианта выдернул еще один рык. В этот раз уже вполне материальный. Совсем рядом, из высокой травы. Желания выяснять, что это такое, не было от слова совсем, и мужчина нырнул в заросли, припадая к самой земле. Это что-то рычало совсем рядом, искало что-то, перебирая явно четырьмя лапами. А может, и не что-то. Может, как раз по его душу пришла эта тварь? Девиант, казалось, перестал дышать, усиленно считая себя не более, чем местной растительностью, недостойной внимания. На удивление, это сработало. Ворчание и звуки шагов отдалились, ушуршав куда-то вправо. Выдохнув и досчитав до шестидесяти, мужчина поднялся на ноги, как тут же перед ним выпрыгнула страшная морда… человека? Хоть и с большой натяжкой, этого монстра с вывернутыми суставами, плоской спиной и подобием маски на ободранном лице всё-таки можно было опознать как принадлежащего к роду людскому. Девиант сделал то, что должен был сделать в такой ситуации: камень с земли лёг в руку сам собой, а после и в висок нападавшему. Тварь оказалась довольно крепкой, поэтому только превращение головы в кровавое месиво смогло утихомирить неизвестное чудовище после непродолжительной борьбы. Всё-таки, даже самое больное создание доза адреналина в крови на время превращает в берсерка, и мужчина внимательно рассмотрел уже остывающие останки. В глаза сразу бросилось странное маленькое устройство с мелькающим огоньком. — Устройство слежения, — сказал Девиант мысленно сам себе, и в ту же секунду маячок закоротил искрами и лопнул, словно от перепада напряжения. Напавшее существо было одето на обычный людской манер, только ни оружия, ни каких-то инструментов. Словно что-то или кто-то сделал из обычного прохожего агрессивное животное, напоминающее полуразложившегося мертвеца. При взгляде на уже не опасное тело Девианту вдруг стало плохо. Точнее, скрутило в районе живота и подступил к горлу ком. Голод. Голод напомнил о себе в самый неподходящий для этого момент, и напомнил критически. Темные глаза пространно смотрели на труп, а руки уже сами собой стягивали тяжелую кожаную куртку. Хочешь выжить? Тогда грызи. Пускай эволюция сделала человеческие зубы негодными для сырого мяса, в тяжелой ситуации выбирать особо не из чего. Сухие мышцы отдавали следами начала порчи и рвались с трудом, не говоря уже об откровенно отвратительном вкусе. Омерзительный треск плоти словно затмил собой звуки птиц и постепенно просыпающихся сверчков. Девиант с трудом оторвал и прожевал мышцу с руки. Пару раз его чуть тут же не стошнило, но затем пришло чувство заполненности. Отвращение сменилось жаждой набить желудок чужим мясом и плевать, какого качества. На руке остались лишь сухожилия да кости, поэтому зубы безумно рычащего от страха Девианта вцепились в бедро. К несчастью, ткани там оказались в разы жестче, и удалось с горем пополам оторвать только одну мышцу. Дико хотелось ещё и ещё. …Нам больше нельзя. Это плохо влияет на нас… Девиант резко замер. Ещё когда-то в детстве он слышал от старших старинное предание, что им, индейцам, стоит быть осторожным в поедании человечьей плоти, а вот почему именно он не помнил. Только вот рисковать мужчина не хотел, поэтому пришлось отстраниться от останков, утирая губы от темной крови. Придется перетерпеть, пока не удастся добраться до чего-то более безобидного. На месте вырванной мышцы зияла дыра, дно которой белело бедренной костью. Девиант запустил в разрыв руки и, ухватившись покрепче, вырвал её из суставных гнёзд. Со стороны таза головка кости раскололась, показав острый оскольчатый край. Что же, если здесь бегает ещё какая-то тварь наподобие этой, или страшнее, то самое примитивное оружие точно лишним не будет. Закат из рыжего перешел в красный, а это значит, что скоро будет темно. На открытой местности он сам будет лёгким блюдом для всех желающих. Костяной кинжал был сунут за пояс, а Девиант двинулся дальше, желая пересечь луг как можно быстрее. Холодный лиловый свет сумерек лизнул мужчину в затылок, когда тот зашел в лес. Однако, темнота не смогла скрыть странность местной чащи. Вокруг росло слишком много плюща и кустарника со странными мерцающими цветами, напоминающими белые лилии. О том, что когда-то он уже видел эти цветы, Девианта оповестил приступ мигрени. Конечно, это был не самый приятный, но самый надёжный сигнал о том, что воспоминания пытаются вернуться. В ночь стало совсем невыносимо передвигаться, и мужчина то и дело влетал лбом в дерево. На счастье, или на беду, ноги вынесли его к участку со множеством заброшенных зданий. Не то склады, не то старая ферма. Девиант кое-как забрался на ржавый остов какой-то машины, когда услышал звериный топот. Мимо пробежало несколько животных, напоминающих собак, только лунный свет показал миру их безухие и безглазые морды. Одному богу известно, как эти твари вообще понимали, куда им надо и где добыча. Покрепче сжав в руке кость и надеясь, что в качестве ужина выбрали не его, индеец решил прыгать верхом, не спускаясь на землю. Конечно, псы не могли его увидеть или услышать, но почему-то все время бегали неподалёку, издавая жалобное скуление и словно поджидая. — Хоть вы и слепы и глухи, но явно знаете, где я… — Девиант с трудом различал снующие туда-сюда в темноте силуэты. В ближайшей доступности было что-то вроде амбара. Конечно, быстрая перебежка могла бы помочь избежать нежелательного столкновения с местной фауной, однако знакомые рычащие звуки прыгучих тварей, одну из которых мужчина убил на закате, ясно давали понять, насколько это опасная затея. Пришлось высиживать до первых лучей солнца, дабы не напороться ненароком на арматуру или что похуже. Слушая унылый вой да шуршание лап по траве и листве, Девиант пытался вспомнить хоть что-то из периода «до». Обычно, когда пропадает память, остаётся хоть что-то, фантомные воспоминания, а тут мало того, что головные боли долбили едва ли не по часам, так еще и ничего не приходило на ум. От скуки и безысходности руки пошарили в кузове в поисках чего-нибудь мало-мальски полезного, и в ладонь легли рукоятки серпов. Пусть и слегка заржавевшее, орудие труда поблёскивало зубьями в бледном свете звёзд надёжнее, чем осколок кости гладким боком. Девиант словно завороженный разглядывал и вертел в руках изогнутые лезвия. Некогда ими срезали колосья, а ему, кажется, придётся срезать ими скальпы, а то и головы. Перед глазами уже встал образ чьего-то перерезанного горла, хотя… До такого, конечно же, не хотелось доводить… Мужчина почуял рассвет по запаху. Запаху холода, подёрнутой морозцем травы и глухого аромат намокших цветов. Как-только изображение перед глазами стало чётче, Девиант спрыгнул со своего укрытия на траву, поднимая тучи капель. Утренняя прохлада, казалось, даже не коснулась напряженного тела, зато руки сжимали импровизированное оружие покрепче. Как только ноги коснулись земли, из-за угла тут же выбежала рыжеватая псина с белыми отметинами на шее. Поколебавшись, зверь определил нужное направление и кинулся, напоровшись черепом прямо на изогнутое лезвие. Собака испустила дух почти сразу же, взвизгнув напоследок. Неизвестно, сколько именно было тварей в округе, но после предсмертного вопля товарки остальные как-то не решались напасть на теперь уже «острое», вооруженное блюдо. Из перерезанного на всякий случай горла брызнула на руки алая собачья кровь, и индеец посчитал, что запах смерти отпугнёт от него остальных желающих. При свете солнца действительно показалась заброшенная ферма, вокруг которого весьма странным образом нарос лес. Девиант зашёл в распахнутые двери амбарного помещения не без опаски. В воздухе висел запах прения и заброшенности, а на стенах висели милейшего вида инструменты для разделки скота, уже много лет не пившие свежей крови. Ещё две прыгучие твари спрыгнули со второго этажа, распахнув зубастые гнилые пасти. Тут же пара голов отлетела прочь на дощатый истлевший пол. Чудовища словно ждали тут кого-то. Вполне возможно, что и индейца. Но, если не его, то кого…? Сзади грузно ухнуло ещё одно тело, и Девиант, сделав поворот вокруг своей оси, молниеносно занёс серп на очередного противника. Остановила его только обострившаяся до патологии реакция и лезвие ржавого тесака, что так же едва едва касалось его шеи, как касалось шеи стоящего напротив лезвие его серпа. Нападавший выглядел как… человек? Почти здорового цвета кожа, нет следов гнили и живые, блестящие глаза, наполненные ужасом…***
— Найди мне его… найди…! — Я пытаюсь, пытаюсь! Не получается. Пока не получается. Он не дремлет…