***
Солнце входило в свои права довольно неспешно из-за раскидистых крон деревьев, и к хижине удалось подобраться незаметно. Вокруг не было подозрительных цветов, зато темнели трупы явно застреленных из крупного калибра тварей. Обнадёживающе и пугающе одновременно. Музыканты ползком подобрались к двери с разных сторон, общаясь тихим шёпотом. — Придётся зайти. Вдруг там кто-то дружелюбный? — Скорбящий кивнул в сторону входа. — Подожди. Сейчас… — Девиант ползком метнулся туда-сюда, не поднимая хребта слишком высоко от земли и притащив палку подлиннее и потолще. Указав на сбитый замок, индеец попытался приоткрыть дверь без лишнего риска. –Пошли вон, твари чертовы!!!— рявкнули по ту сторону, и раздался выстрел, что прошиб в дереве очередную дыру. От такого пассажа парочка едва ли не в плоскость растеклась на земле, пытаясь прикинуться элементом ландшафта. Однако, Скорбящий приподнял голову, прислушиваясь к голосу обороняющегося. — Лонни…? Лонни, твою мать, уймись! Это я, …! (Имя Скорбящего снова не было услышано Девиантом)! Это правда я! — лид-гитарист пытался дозваться до явно напуганного и взвинченного коллеги и не поймать патрон в рёбра. Раздались приближающиеся шаги, и вскоре на пороге показался молодой парень с охотничьим ружьём наперевес. Запёкшаяся кровь на его лице напоминала боевую раскраску, а мимика выражала явное недоверие. –…? Вижу… С вами мистер …? У Девианта снова кольнуло мигренью на явно знакомое, хоть и не воспринимаемое слово. — Да, ему тоже досталось. Лонни, это правда мы, и мы с добрыми намерениями. И без хвоста. Будь добр, опусти пушку. Парень немного поколебался и поставил оружие на предохранитель. Перепуганных до одури музыкантов запустили внутрь. Скорбящий о чём-то сбивчиво щебетал, кажется, радовался, увидев кого-то знакомого. — Я уже грешным делом подумал, что я и мистер… остались одни здесь. Я… Я уже думал прощаться с жизнью… Ох… вокруг один непрекращающийся кошмар, — посетовал Лонни, прикрывая дверь за зашедшими. — Давно здесь сидишь? — Думаю, около двух недель. Сбился со счета. Надеялся, что сюда нагрянет хозяин и можно будет попросить о помощи. А пришлось сидеть здесь как в форте, — Иглтон обеспокоенно посмотрел на Девианта. Индеец смотрел в ответ с почти что детским любопытством. Амнезия полностью лишила его воспоминаний об этом человеке, только в голове слегка тюкала мигрень. — Ему отшибло память. Совсем. Ни себя, ни кого бы то не было не помнит. И голову повредил сильно. Часть слов просто не понимает, — сообщил Скорбящий, тяжело вздохнув. — Вам бы к врачу… и как можно скорее… — Лонни отодвинул чёлку с развороченного лица Девианта, оценивая тяжесть раны. В глазнице уже был почти полностью запекшийся и шелушащийся студень из крови и стекловидного тела, перемешанный с засохшими травинками. От такого зрелища любой уважающий себя врач на месте бы повесился, а патологоанатом бы рассказывал об этом случае как об экзотическом. — А вторым глазом как видите? — парень чуть наклонил голову на свет. — Вторым вижу хорошо. Только при ходьбе в бок заносит, — ответил индеец спокойно, словно в месте раны и не болело. — Надо зачистить рану. Иначе пойдет заражение крови. Если уже не пошло. — А у тебя есть, чем можно это худо-бедно сделать? — Скорбящий отнёсся к этой затее скептично. — Да… я видел в шкафу спирт и охотничий нож. Думал, буду сам раны обрабатывать, да вот, вижу, мистеру… нужнее, — парень принёс упомянутое выше и аптечку в жестяной коробке, выудив бинт. — Лезвие над огнём прокалите. И несколько раз спиртом протрите. Прежде чем лезть в рану, — Девиант не возражал против предстоящей операции, казалось, был очень даже за. Правда, горелку зажгли не спичками или допотопным огнивом, а странной штукой, напоминающей человеческий орган зрения в красных тонах. Необычный предмет словно ползал по столу, когда из него ударом извлекли искры. Простерилизовав инструмент, Лонни попросил Скорбящего держать «пациента» за голову, чтобы у того не было возможности резко дёрнуться на лезвие. Конечно же, Девианту было не очень приятно, когда нож с противным чавканьем подцепил некротизированные ткани, отделяя их от ещё живой, хоть и воспалённой плоти. Конечно же, хирург из Лонни был так себе, но уже подгнивающие остатки глаза стоило удалить немедленно, пока там не завелось что-то или кто-то. Благо, болевые рецепторы уже были убиты на этом участке. Пару раз неловким движением были задеты небольшие сосуды, и рана закровила, но вовремя подставленная вата и бинт были тут как тут. — Повезло же вам встретить друг друга в этом богом забытом месте. А то так бы и сдохли поодиночке, — Иглтон не забывал время от времени промывать рабочее поле от лишних ошмётков кожи и рубцовой ткани. — Согласен. Только вот хотелось бы и остальных встретить хотя бы живыми, — Скорбящий отвёл взгляд куда-то в сторону. — Вроде как… и… живы. Да, я успел услышать, что они сумели свалить оттуда раньше меня. Быть может, им повезёт. А вот насчет… я не знаю. Там вообще мутная история… Индеец же сидел молча, тихо отходя от копошения в своей глазнице, и слушал через слово. Снова мигрень. В этот раз надсадная, настырная. От паров спирта, горячего железа и всех этих манипуляций клонило в сон. Особенно с учетом ночного марафона. Стоит в ближайшее время найти укромное местечко и вздремнуть. Может быть… тот человек. Или не человек? Одним словом, сноходец, вновь придёт к нему. Надо будет с ним переговорить, попробовать донести нужную, жизненно важную информацию до той стороны, что заинтересована в них всех живых и целых. — Что за хрень ты стащил у этих говнюков? — Скорбящий указал на странный предмет. — Да и я сам не знаю, честно сказать. Но, он греет, светится в темноте и высекает искры. Необычная, но полезная вещь, — Лонни взял в руку беспокойное образование явно кристаллической природы, позволяя рассмотреть поближе. — Если… если это хижина лесника или типа того, тут где-то должна быть карта, верно…? — вклинился в разговор Девиант, всё ещё пытаясь остановить кровь. Иглтон резко замолчал. К своему стыду, поглощенный шоком, паникой и размышлениями о том, как бы не стать чьим-то обедом или жертвенной коровой, он не подумал о карте местности, что всегда есть в нескольких экземплярах. Перерывание всех открытых и взломанных ящичков принесло свои плоды, и вскоре на столе был разложен подробный план местности со всеми оврагами, реками и… — Дорога! Явно какая-то магистраль! Если пройдём вот здесь, — лид-гитарист повёд пальцем где-то по окраине небольшого затона, — то выйдем за сутки. — А если нас там ждут? Честно, будь бы я главной шишкой в какой-то стрёмной секте, то я бы точно охранял короткие дорогие и важные пути, — парировал Лонни, с грустью поглядывая на уже бесполезное ввиду отсутствия патронов ружьё. — Скорее всего, ждут. И убьют. Если их ничего не отвлечёт, — Девиант капнул пару раз алыми каплями на нижний край карты. — Так, я запрещаю тебе о таком даже думать. Мы идем этим проходом все вместе, и точка. Потом вернёмся сюда с помощью и… — эмоционально тараторящего Скорбящего прервал спокойный, почти безэмоциональный тембр: –А если мы не успеем? Быть может, тут всех убьют за те два-три дня, что нам понадобится на побег? Что, если эти, как вы говорите, сектанты, успеют скрыться сами, а все смерти, что здесь случатся, повесят на нас троих. Ты, кажется, сам говорил, что большинство из этих тварей… Были когда-то людьми? Никто из нас сейчас не докажет, что тела имеют такой вид не из-за насильственной смерти, а по другой причине. Кто-то действительно должен попытаться отправиться туда и позвать на помощь. Желательно двое. Один пойдёт дальше в лес и попытается если не найти других, то хотя бы задержать виновных. Узнать, что они из себя представляют. Предлагаю, что вы идёте к трассе, а я иду сюда, — Девиант указал на границу, где лес переходит в чей-то частный сектор. Скорбящий разразился возмущением. Как может решиться на такое человек с почти полной потерей памяти да ещё и с такими ранами? Басист банально и шага не ступит по темноте… — Знаете… у меня есть безумная, но всё же идея… — подал голос Лонни, слушая препирания. Парень видел, как эти странные горящие штуки, похожие на глаза, вставляли за место подбитых и удаленных органов члены культа. Если у них не было никаких последствий, то, может, и в этот раз сработает? Девианта попросили убрать бинт от раны и ещё раз промыли глазницу от крови. Конечно, неизвестно, в каком состоянии был зрительный нерв, но вот веко было вполне рабочее, смыкалось и размыкалось само, несмотря на несколько ссадин. Лонни примерно прицелился и загнал вытянутым концом «глаз» в орбиту. Как только предмет скрылся в глазнице на достаточное, чтобы могло нормально сомкнуться веко, расстояние, Девиант вздрогнул всем телом и зашипел. Зрительный нерв, почувствовав хоть и не родной, но вполне рабочий орган с явной активностью, впился аксонами в незнакомую материю, выстраивая новые нервные связи и налаживая нынешний аналог зрачка. Мир перестал косить в бок, а на конъюнктиве слегка защипало. Правый глаз был как у любого человека: обычное отверстие зрачка, светлая склера и радужка, узором напоминающая полосатый драгоценный камень. Левый же глаз теперь мерцал желтым, словно от запущенного гепатита, белком и насыщенной, будто вырывающаяся из-под земли магма, красной радужкой. Под тенью чёлки было видно, как этот внезапный протез мерцает в сумерках зловещим, неестественным светом. — Получилось.? — наконец-то нарушил молчание Лонни, переживающий за успех этой афёры. — Кажется… да. Да. Я теперь всё прекрасно вижу, — зрачок живо запульсировал, сфокусировавшись на ближайшем лице. Когда они все выберутся отсюда то, возможно, нужно будет искать другое решение этой проблемы, а пока что всё нормально. — И всё равно это дерьмовая затея. Разделились уже по самое не балуйся. Только только нашлись, и что опять? Снова в разные стороны? — ворчание Скорбящего ещё звучало в воздухе, пока шли сборы. Каждый встал на своё направление: пока одни попробуют добраться до цивилизации и вызвать подмогу он, Девиант, направится вглубь леса. Прежде, чем нехотя отпустить его одного, Лонни тщательно описал внешность всех, кого ему стоит найти и кого стоит бояться как огня на случай, если воспоминания не вернутся до ближайшей встречи. — И всё-таки, почему ты смотришь на меня так… стыдливо? Словно смертельно подставил меня, — спросил на прощание индеец, которому любая ниточка событий прошлого могла быть как спасательный круг. — Ох, точно, вы не помните… Когда вы покинули группу… то меня взяли на ваше место, басистом. Не поймите меня неправильно, но лично я вам зла никогда не желал. Это была идея… А, впрочем, не важно, чья это была идея. Вам это все равно ни о чем не скажет, — признался Иглтон как есть. Не в такой ситуации скрывать факты. Когда они разошлись, был полдень. Солнечный свет вдруг стал раздражать Девианта, и тот старался идти под тенью крон и стволов, брезгливо обходя залитые теплыми дневными лучами поляны. Ближе к закату уже сильно хотелось спать, поэтому басист кое-как забрался повыше на раскидистое лиственное дерево, выбрав ветку потолще… — Эти цветы… Не знаю, может у меня уже паранойя, или галлюцинации, но они как будто живые. В смысле разумные. Могут вырасти там, где не надо, или внезапно уйти под землю на ваших глазах. Они словно всё чувствуют, всё видят, всё слышат… Практически следят. Я, когда нашёл эту хижину, в сердцах вырубил всё вокруг, а из стеблей вместо зелёного сока пошла кровь. Сколько тварей ночью сюда понабежало, не дай бог. Все патроны перевёл, что нашёл здесь. На вас был последний. Думал, если действительно кто-то дикий зайдет, то всё, пиши пропало… О, а ещё я иногда видел, что с этими цветами будто бы разговаривают. Либо тут религиозное помешательство, как у всех сектантов, либо действительно странные вещи творятся… Девиант долго думал над этими словами, пытаясь анализировать и делать выводы. Глаза теперь уже точно оценивали расстояние вниз, до светящихся бутонов, и мужчина, оторвав от своей футболки нижний край, импровизированным платком прикрыл лицо от пыльцы. Осторожность в такой ситуации лишней не бывает.Побег
23 декабря 2021 г. в 17:31
— Пропавшие люди? Серьёзно? — Эшли, лежащий в весьма странной позе — головой на полу, а ногами на спинке дивана — пошарился в журнальном столике и вместо номера с горячими девицами достал кипу газетных вырезок с объявлениями по типу «пропал человек».
— Ну да, а что такого? — не отрываясь от монитора, спросил Ронни, ловко перебирая клавиши.
— Да я без претензии… Просто жуткое это дело. Был человек и раз, исчез. Не представляю, каково копам с таким работать, — Эшли отложил газету от греха подальше.
Собственные нервы были дороже.
— А каково им работать с расчленёнкой? Когда ты точно знаешь, что вот эта вот груда мяса и костей когда-то была чьим-то близким, — задал справедливый, хоть и больше риторический вопрос Радке и тут же взорвал компьютерного противника гранатой.
— Общался я с одной дамой не так давно. Судебный медицинский эксперт. Так вот, она сказала, что среди полицейских, как правило, есть самые устойчивые, которые на такие вот вызовы и посылаются. Если штат позволяет.
Парди перевернулся на живот, заползая на диван целиком.
— И вообще, с останками всё ясно. Ну, когда идентифицировать удаётся. Ты хотя бы точно знаешь, что это тот, кого ты искал. А когда человек пропал, то ты сталкиваешься с неизвестностью. И это пугает просто пиздец как сильно.
— Спорить не буду. Согласен. Когда не знаешь, чего ждать, тоже поджимает в одном месте.
На некоторое время в комнате повисло молчание.
— А с чего ты вообще вдруг заинтересовался этой темой? Волонтёрить решил? — Эшли с грацией кота перевернулся на бок, пытаясь увернуться от лезущих в лицо лучей солнца.
— Можно и так сказать. Просто в последнее время в соседних штатах с этим прям беда. Вот и тревожит немного. Мало ли, эта эпидемия потеряшек и до нас дойдёт.
Иногда по Ронни совершенно невозможно было понять, в шутку ли он говорит что-то или всерьёз, и Эшли не стал наседать с расспросами. Если человеку надо, значит, надо…