Лечение пением.

«Да приведут тебя усилия твои туда, где тебе подобает быть». Макрот, Hollow Knight

      — Габи, не дёргайся! — Певица отпрянула от ноги девочки и угрожающе занесла над своей головой тонкий чёрный перманентный маркер.       — Да щекотно! — Длинная Габи отгородила себя руками от маркера тихо смеясь.       — Почему всем остальным не щекотно, а тебе щекотно?       — Они просто менее чувствительные, — Певица снова заносит маркер и её глаза округляются, придавая ей чуть опаснее, чем был до этого, вид. — Ладно-ладно! Я и так стараюсь из-за всех сил.       Певица склонилась над ногой Габи и возобновила своё рисование. Рисует три красные розы, их лозы обвивают конечность девочки и впиваются в кожу шипами. Вопреки своим ожиданиям, у Певицы получилось довольно неплохо, учитывая то, что Габи постоянно дёргалась. Сейчас же художница обводила рисунок по контуру. Певица уже порядком устала. Она целый день сидела и рисовала «татуировки» девочкам, с некоторыми ссорилась из-за рисунков: «— Я не умею рисовать драконов, давай что-нибудь другое. — Но я хочу дракона! — Тогда иди к тому, умеет их рисовать, или выбирай что-нибудь поменьше!»       Но в конце-концов девочкам нравился результат и все оставались довольными. Все, кроме самой Певицы. Пусть она и рада была видеть на их лицах восторг, но она уже устала сидеть почти весь день в одной позе. И делала она им все эти «татушки» бесплатно, потому что это был её первый день в лице тату-мастера. Радовало одно — Габи была последним клиентом.       — Последний штри-и-их… Готово! — Габи сразу же поднялась с кровати и начала рассматривать рисунок.       — Шикарно! Спасибо, Певица! — девочка обняла подругу до хруста костей.       — Задушишь…       — Прости-прости! — она оторвалась от Певицы и ещё раз посмотрела на «тату», — Красота неописуемая. Ладно, я пошла, меня ещё дела ждут, — Габи встала и подошла к двери в тамбур, — Спасибо большое! — она исчезла за дверью и ушла.       Певица рухнула лицом в подушку на кровать, где только что лежала Длинная, потом перевернулась со стоном и посмотрела в потолок. Спина болела, по линии позвоночника гудело, будто там поселился рой дикий ос. Было неприятно. Зато она хоть немного, но улучшила свои навыки рисования на теле. «— Надо сейчас написать письмо Петербургу, чтоб тату-машинку прислал. По телефону всë равно не ответит. Надо уже учиться делать реальные тату.» — подумала Певица, встала и подошла к столу.       Стол был захламлён всем, чем Певица не собиралась пользоваться: подарки Русалки (бусы, браслеты), чулки Габи, резинки для волос Гибуки, множество стаканов с уже засохшим в них содержимым, которые никто не убирает, мусор, фантики, тетрадки и пара учебников. Мусор всей комнаты был на столе. Своих вещей Певица не оставляла ни на столе, ни на полу, всё было в её сумках. Вырвав из своей тетради двойной лист, она отодвинула весь мусор в сторону, положила лист перед собой и начала писать.       Через некоторое время Певица встала, вышла из комнаты и направилась в Могильник, чтоб отдать письмо сестре. Она в свою очередь передаст его Петербургу.       — Почему вы мне её не отдаёте?!       — Откуда она у тебя? Кто передал?       — Откуда надо! Не ваше дело! Ваше дело — просто отдать мне мою посылку. Откуда она, от кого она — уже я разберусь!       — Ты как со старшими разговариваешь?!       — А вы как с хозяйкой посылки разговариваете?!       Крик стоял на весь первый этаж, его было слышно даже на втором этаже, поэтому с него спустились Логи и, стоя в лестничном проёме, они выглядывали из него. Всё было прекрасно слышно, поэтому выходить не было смысла.       Певица ругалась с директором. Он узнал, что находится в посылке. Адреса отправителя не было, как и его имени, и директору нужно было узнать, от кого посылка. Певица на уступки идти не хотела. На личности они не переходили, но было видно как Акула не выдерживал и вскоре мог взорваться от злости. Бандерлоги жадно впитывали всю ругань, всю информацию, чтоб потом побежать по своим стаям и рассказать, что произошло.       — Я не отдам тебе ничего, пока ты мне не расскажешь, что в посылке и от кого она!       — Я не обязана вам ничего рассказывать! Моя посылка!       — Пока я не узнаю, что там, я тебе ничего не отдам, поняла?!       — А вы меня на «поняла» не берите, поняли?!       — Хватит переговариваться в директором! — Акула нависал над бедной девочкой, пытаясь казаться больше, страшнее, величественнее, хотел показать кто тут главный. Певице было всё равно, кто перед ней, кем Акула хотел показаться. Для Певицы главным лицом Дома был Слепой. Только его она боялась, только с ним она бы не посмела вступать в конфликт, а тем более драться. А Акула для неё был просто агрессивной маленькой собачкой, которую держат на поводке, и когда поводок оборвётся, можно будет играть по полной. Певица ждала.       — Хватит переговариваться с хозяйкой посылки! — она встала на носочки, и её глаза оказались на уровне его носа, но этого хватило, чтоб Акула отошёл на шаг назад.       — Всё! С меня хватит! Либо ты сейчас же говоришь, что там и кто отправитель, либо я выкидываю её! — поводок порвался.       — Не выкинете, кишка тонка! Вы у меня пожалеете, что сразу посылку не отдали. Я такое шоу устрою, что вы будете меня умолять забрать эту несчастную посылку! — Певица отошла от Акулы и подняв голову, гордо пошла в сторону лестницы.       — «Пожалею». Я ещё «пожалею»?! Это ты у меня пожалеешь, что вообще эта посылка пришла! Я тебе устрою Кузькину мать!       Певица его не слушала. Ей было всё равно, что он там тявкает за её спиной. Она знала какую месть ему устроит и улыбалась от одной только этой мысли. Всё пройдёт идеально. Об этом узнают все.       Логи не уходили, продолжая слушать ругань Акулы. Когда Певица подошла к лестнице они расступились, чтобы дать ей пройти. Некоторые смотрели ей вслед, некоторые пошли за ней, чтоб пойти на второй этаж, а остальные остались на первом, смотря на то, как директор уходит в глубь первого этажа и продолжает ругаться.       — Надо в последующие разы просить Медведицу посылки передавать…       На следующий день ни одна из девочек не вышла на завтрак, даже их младших не было. Мальчики узнали это от Логов, что стали более активно шнырять рядом с женским корпусом. Все они уже знали, что произошло, поэтому подумали, что Певица решила устроить голодовку и подговорила всех.       — Не самый эффективный метод отстоять свои посылки, — сказал Табаки, делая бутерброды. — На их месте я бы устроил какой-нибудь шум. Очень надеюсь, что они додумаются и устроят что-нибудь грандиозное!       — Там всего одна посылка, — сказал Лэри. — Вряд ли они устроят что-то «грандиозное», но Певица вчера громко кричала.       — Я слышал, — сказал Слепой. — Каждую их с Акулой ругань, потом только его ругань и крики, но нас это никак не касается.       — Мне кажется, это слышали все.       На середине первого урока с третьего этажа начали доноситься какие-то кряхтения, потом кто-то что-то двигал, кидал, что-то разбивалось, был громкий шум и не разборчивые крики учителей.       — Нет, ну так работать невозможно! — выпалила Мымра, поправила свои очки и вышла из класса, скорее всего для того, чтобы пойти разбираться с шумом.       — Она не первая, кто уходит разбираться, — проговорил Слепой, — у Птиц учитель тоже не выдержал, — он встал, подошëл к стене и прижался к ней, слушая.       — Они срывают уроки, тоже не самый лучший метод. Надо сделать шум на весь Дом, чтоб Акула в своëм кабинете слышал, а то так до него не докричаться, — рассуждал Шакал, смотря как с потолка начинала сыпаться штукатурка.       — Я бы посмотрел, что они там такое делают, что аж потолок сыпется, — Волк смахивал со своего стола потолочную пыль.       Вдруг об пол третьего этажа что-то сильно ударило и весь шум прекратился.       — Что ты слышишь, Слепой?       — Похоже, они уронили учительский стол или две парты. Уронили и смеются. В соседних кабинетах похожие звуки, но не такие сильные.       — Если они продолжат так делать они добьются только своего исключения! А может и… — не успел Табаки договорить, как об окно что-то стукнулось, а потом разбилось об асфальт, — Что это?       Лэри подскочил со своего места и кинулся к окну, Волк подскочил за ним, Шакал тоже подъехал и попытался сесть на подоконник. Всё высунулись из окна и уставились вниз. Там валялся разбитый горшок с цветком.       — Жалко цветочек, — сказал кто-то со стороны соседнего кабинета. Мальчики обернулись и увидели Коня и Красавицу, что тоже решили посмотреть.       — Цветок в наш план не входил! — крикнул девчачий голос сверху, всё посмотрели туда. Оттуда на них смотрела Длинная Габи и улыбалась, рядом была Гибука.       — Нам самим его жалко! — сказала последняя и обе девочки юркнули обратно в класс.       — У вас училка тоже ушла разбираться? — спросил Лэри Коня.       — Ага, сначала попыталась внимания не обращать, а потом как заревëт и убежит.       — Не, наша не ревела.       — Ничего не разбили? — вновь послышалось сверху. Это была Певица.       — Цветок! — крикнул Волк.       — Вы уж простите, но нам надо устроить переполох на нашем этаже, а потом мы перейдëм второй, — Певица виновато улыбнулась, рядом с ней появилась голова Габи. — К сожалению Акула обитает на вашем этаже.       — У нас штукатурка с потолка падает! — Шакал был недоволен.       — И у нас тоже! — крикнул Конь.       — Что за шум вы устроили? — спросил Красавица.       — Простите, но так надо, — девочки резко обернулись и голова Габи исчезла обратно в класс, — Простите, — Певица тоже исчезла и закрыла окно.       — Кошмар какой-то! — Табаки в последний раз посмотрел на несчастное растение, упал в свой Мустанг и вернулся за свою парту.       — Чего слышно, Большое Ухо? — Волк повернулся к Слепому.       — Сам ты Большое Ухо, — огрызнулся Слепой. — В некоторых классах всë ещё шумят, но над нами уже кричит воспитатель, похоже на Душеньку, но возможно это и Крëстная.       — Видимо над нами всë намного громче происходит. Интересно, что они дальше будут делать?       Дальше ничего не было. Весь шум стих и остальные уроки прошли спокойно. Даже после них всë было тихо.       — Неужто отступили? Слабачки! — сказал Шакал крутя монетку на столике в Кофейнике, — Вот когда мне не хотели отдавать посылки, вот тогда-то мы зажгли по полной!       — Да, весëлый был момент, — Стервятник сидел рядом и смотрел на уже еле-еле крутящуюся монетку.       — Ещё какой! — Табаки хлопнул по железке рукой, потом вновь запустил в пляс по столу, — Я помню лицо директора, когда он эти посылки отдавал. Такое усталое, недовольное, он был готов заплакать, я уверен.       — Не думаю, что он бы заплакал.       — А я говорю: «Ещё б чуть-чуть и заплакал!»       — Твоë право, — Стервятник с ним спорить не стал — знает, что начнëтся.       В Кофейнике из магнитофона играл саксофон. Кролик протирал одной тряпкой сначала его, потом другой тряпкой начал протирать кофейные чашки.       В помещении народу было немного. Стервятник с Табаки, парочка Псов в одном из углов, несколько Крыс и Лэри с Конëм, сидящие за барной стойкой. Они разговаривали с Кроликом. Кофейные чашки опасно над ними висели, будто упадут. Но такого не произойдёт, если только землетрясение не пройдëт под Домом.       — Все! Все! — в Кофейник вбежали Мартышка и Прыщ. Оба запыхавшиеся и вид у них такой, будто они прорывались через огромную толпу. Но Мартышка в отличие от Прыща, улыбается. Из коридора доносились крики, хлопки, громкая музыка и непонятные возгласы.       — Что случилось? — развернулся к ним Табаки.       — Там такое! — Мартышка выпучил глаза, — Тако-ое! — он выбежал обратно в коридор.       — Там девушки столпились возле кабинета Акулы, — начал объяснять Прыщ, — Бунт устраивают, — и скрылся в коридоре.       Лэри и Конь, не сговариваясь, повскакивали со своих мест, и побежали вслед за своими Бандерлогами. Стул Коня упал и Кролик, ворча и кряхтя, вышел из-за барной стойки и поднял его, потом вернулся на своë место, что-то бубня себе под нос.       — Нихрена себе, — Табаки повернулся к Стервятнику. — Слышал? Они устроили бунт! Это то, чего я ждал! Это то, чего я хотел! Поехали смотреть, а то всë пропустим!       — Я лучше останусь здесь. Там и так толпа без нас.       — Ну и ладно! Потом тебе всë расскажу, — Шакал развернул коляску и помчался из Кофейника, забыв про монетку.       — Да я и так всë узнаю, — Стервятник потянулся к монетке, взял еë и закрутил по столу.       В коридоре образовалась давка. Цветастое месиво скопилось в Перекрëстке, не переступая порог другой части коридора. В той части была другая цветастая толпа. Она кричала, визжала, ругалась, шумела кастрюлями с половниками, источала из себя громкую музыку из магнитофонов и телефонов и выкрикивала фразы «Посылку хозяйке!», «Долой произвол!». Толпа вся искрилась. Во главе этого месива, выше всех, на стремянке стояла Певица, на второй ступеньке. Она кричала, смеялась и выкрикивала те же фразы. В розовом, не завязанном, махровом халате на кислотно-зелëную футболку, в полосатых пижамных штанах.       Акула не выходил. Ни воспитателей, ни Ящиков рядом не было, видимо, они ещё не знают об этом безобразии.       — Я ж говорила, что устрою шоу! — кричала Певица куда-то в пустоту. — Говорила?       — Да! — крикнули ей девочки.       Певица засмеялась, девочки подхватили еë смех. Она слеза со стремянки и подошла к двери кабинета.       — Отдавайте мою посылку! — Певица со всей силы ударила ногой дверь кабинета. Та затрещала, но не открылась. Девушки зашумели ещё громче.       — Долой произвол!       — Долой!       — Посылку хозяйке!       — Хозяйке!       Воспитатели не появлялись, Ящики тоже. Певица влезла обратно на вторую ступеньку стремянки и закричала:       — Шумите громче! Пойте, орите, ругайтесь, шумите! Нужно, чтобы о нас знали все! Нужно, чтобы пришли все!       Девочки и так шумели на полную мощность. Они знали, что после этого «шоу» их могут очень сильно наказать. Лишить ужинов и завтраков на неделю, оставив только обеды. Добавить в два, а то и в три раза больше домашнего задания. Запереть их на своëм третьем этаже и выпускать только в столовую. Не выпускать на улицу. Отобрать телефоны (у кого они имелись) и все работающие телевизоры. Усилить над ними контроль. Они это знали и всë равно пошли за Певицей. Потому что неосознанно почувствовали в ней власть.       — Это что такое?! — на второй этаж вбежала Душенька. — Это что за безобразие?! А ну быстро прекратить.       Душенька сразу вычислила из толпы зачинщика этого бунта и стала пробираться к ней. Вычислить было не трудно.       — А вот и первые полицаи, — проговорила про себя Певица, — Сейчас ОМОН придëт, — она слезала с стремянки и вновь подошла к двери директора, — А ну, вылезай, старый! — и снова двинула ногой по дереву.       — Прекратить! — Душенька никак не могла протиснуться через девчонок. Они хорошо еë тормозили. — Прекратить немедленно!       — Пусть отдадут мою посылку! Тогда мы уйдëм!       — Немедленно пошли обратно в свой корпус! — на этаж вбежала Крëстная.       «— А вот и ОМОН, — подумала Певица. — Это очень опасно. Девочки могут еë послушать».       Шум стал тише, но не прекратился. Певица этого и боялась. Крëстная имела слишком большой авторитет. Намного больше, чем какая-то новенькая, которая вытащила часть девчонок на бунт. Она вновь влезла на стремянку.       — Продолжайте шуметь! Он почти сдался, ещё чуть-чуть!       — Я сказала хватит!       — Пусть выйдет и отдаст посылку!       Акула всë же вышел из кабинета, и как раз вовремя. У Крëстной терпение было на исходе.       — Прекратить! Прекратить немедленно!       «— Похоже, других слов они не знают», — подумала Певица и громко закричала: — Сто-оп!       Все сразу же замолчали и перестали шуметь посудой. Душенька и Крëстная удивились. Как она так быстро их успокоила? Это было достаточно просто. Певица — зачинщик бунта, она же его и успокоит.       Певица подошла к директору и молча уставилась на него.       — Во-первых: пока ты не скажешь, что в посылке и кто отправитель, я еë не отдам. А во-вторых: вы все будете наказаны! Все! Без исключений! — смотрит на Певицу.       Девочка же смотрит на него в ответ. Глаза в глаза. Одни, полные превосходства, говорят: «Я тут главный. Ты тут никто и звать тебя никак и потакать твоим капризам я не буду». Другие же, полные ненависти, ничего не говорят. Они медленно убивают.       Певица поднимает руку, чтобы скомандовать девочкам возобновить шум, но ей этого не даëт голос Медведицы:       — Стоять! — она протискивается между девочек. На ней нет Паучьего халата, но чувствуется запах лазарета, поэтому еë спокойно пропускают. Крëстная и Душенька тоже уже подошли к Певице и директору, но с другой стороны, — Что случилось? — спросила она у Акулы.       — Это просто немыслимо! — Акула разводит руками. — Я готов пойти на уступки, но эта девчонка не хочет идти навстречу!       — Он посылку мою не отдаëт.       — И не отдам! Пока ты не скажешь, что в ней и кто отправитель.       — А почему это она должна вам что-то рассказывать? — Медведица скрестила руки на груди. — Она права. Вы должны были просто отдать посылку.       — Не отдам!       — Вы ведëте себя как маленький! Давайте сейчас мы зайдëм к вам, и всë обсудим? Хорошо?       — Давайте! Давайте обсудим поведение вашей сестры. Давайте!       Как только за ними захлопнулась дверь, воспитательницы загородили к ней проход.       — Всë, нечего тут стоять, — Душенька встала в позу «руки в боки». — Быстро к себе. Быстро!       Девочки не шелохнулись.       — Я сказала: «Быстро к себе!»       — Стоять на месте! — гаркнула Певица.       Душенька задохнулась от ненависти. Певица уставилась на неë взглядом «убью» и никто не посмел сказать хоть слово. Со стороны парней тоже не было никаких звуков. Все стояли и смотрели, что же дальше будет.       Ничего не происходило уже три минуты. Девочки молчали, стараясь не шуметь, но тело затекало в одном положении и приходилось двигать то руками, то ногами, то всем телом. Из-за этого шуршала одежда и создавался шум. Мальчики уже начали скучать, но директорская дверь открылась.       — Вот твоя посылка, — Медведица ухмыльнулась и протянула Певице уже открытую картонную коробку. Почему-то на ней были влажные пятна со стороны, где открывали. Видно, что еë открывали ножом, чтобы увидеть содержимое.       За Медведицей вышел Акула. Бледный, вспотевший, он водил носовым платком по своему лбу и что-то лепетал себе под нос. Из глаз улетучилось былое превосходство. Теперь только удивление и разочарование.       Певица забрала коробку, влезла на вторую ступеньку стремянки, подняла еë к потолку и крикнула:       — Победа за нами!       — Ура-а!       Все девочки восторженно зааплодировали и начали уходить со второго этажа. Певица слезла со стремянки и обняла свою сестру.       — Спасибо. Спасибо.       — Всë для моей сестры.       Стремянку забрала Крыса. Певица пошла за ней. Медведица, попрощавшись с директором и воспитательницами, ушла в сторону Могильника. Парни, проследив за последней девочкой, тоже начали рассасываться кто куда.       — Что было в коробке? — спросила Крëстная.       — Мыло… — ответил Акула.       — Как мыло? И из-за этого вся эта сцена? — Душенька развела руками.       Акула же только вздохнул. Впервые за всю работу в Доме он так облажался.       — Молодец, Петербург, — Медведица сидела в одном из кабинетов Могильника и дожидалась сменщицы.       Работа была доделана. Никто больше не придëт и не пожалуется на своë самочувствие. Или не пожалуется на то, что девушка вновь что-то неправильно заполнила в документах. Личные вещи собраны в дамскую сумочку, чтобы сразу встать и уйти домой. Завтра у неë выходной.       — Догадался, что будут проверять. Додумался мылом обмазать. Как я вообще допëрла сказать, что это просто мыло? Как? Каким образом? Сестрëнка тоже хороша. Подняла добрую половину девок. Ну, не прям половину, но конкретную часть. Молодец. Далеко пойдëт.