***
— Почему ты кинула её? Вы же с детства дружили, — тяжёлая дверь квартиры распахнулась на максимум, захлопнувшись с оглушительным грохотом. — Какая разница? Кинула и кинула. Она это заслужила, — зубы крепко сцепились, захватывая тонкую кожицу во рту. — Тогда успокойся и объясни мне, Лин. Вы с Лизой всегда были вместе, а тут ты вдруг рассказываешь, что послала её, как только приехала, — Рина, как и обычно сохраняла спокойствие, моментально сбавляя тон. Светлый плед укрыл вечно мёрзнущие пальцы ног, несмотря на то, что на улице всё ещё слепят последние лучи греющего солнца. Такая погода совершенно не свойственная серому Тольятти, ведь дождливый сентябрь уже шагнул на городские улочки. Я свернулась калачиком. Тиканье настенных часов раздражало так, что хотелось швырнуть в них гигантский булыжник. Успела пожалеть уже миллион раз, что рассказала Карине про завершение дружбы с Евдокимовой. В ушах неприятно зашумело, уровень агрессии взлетел до неба, готовясь преодолеть и космос. Почему я так злюсь? — Потому что я терпела всё это с самого начала. Она обесценивала все мои проблемы, переключая внимание на себя. Может, со мной что-то не так, но мне не симпатизируют эти вечные оскорбления «по дружбе». Ладно, если б она хотя бы предупреждала о том, что не пытается обидеть меня, но нет же. Когда я просила перестать, она смеялась надо мной и назвала неженкой, продолжала делать тоже самое, но с двойной силой. Блять, да она делала всё, чтобы морально уничтожить меня! Она всегда меня провоцировала. Знала с чего меня триггерит и акцентировала на этом кучу внимания, чтобы вывести на эмоции. Я не хотела с ней дружить, это не было дружбой. Я держалась рядом только потому, что кроме неё у меня никого не было. А я не хотела быть одной. Мне похуй, что она там чувствует, пусть хоть сдохнет. Главное, что мне теперь хорошо, — слова лились так быстро, что Карина просто не успевала вставить даже одного комментария. Она лишь кротко молчала, наблюдая за каждой эмоцией, чередующейся на моём лице. — Полегчало? — опять эта лёгкая улыбка, наполненная самыми светлыми чувствами. — Очень, — я с силой выдохнула, осознавая, что стало действительно легче. Как будто сбросила тяжеленный камень с души. Впервые прочувствовала эту фразу так буквально. — Хорошо, я поняла тебя. Больше не буду доставать с этим, — её нежная ладонь коснулась моей руки, слегка поглаживая, — чаю хочешь? — Угу, — пара лёгких кивков в ответ. Вся раздражительность покинула меня так же быстро, как и появилась. Что особенного в этой девушке? Почему она так влияет на меня? Что блять происходит со мной… — Так ты решила, чем мы займёмся на этой неделе? — приятно поставленный голос вытянул из нарастающих в размере мыслей. Негромко игравшие «Morirò da Re»-Måneskin на фоне дополняли слишком тёплую домашнюю атмосферу. — А, да, точно. Хочу съездить в деревню, навестить родственников, — в грудной клетке неприятно закололо при упоминании последнего слова. Будут ли они рады меня видеть? — Хорошо, солнце, как скажешь. Хотя…помнишь, ты упоминала, что хочешь сделать что-то с волосами? У меня знакомая работает в крутом салоне, мы можем заняться этим. Что думаешь? — умиротворенный тон действовал как сильнейшее успокоительное, не позволяющее негативным эмоциям вырваться наружу. — Можем. Почему-то мне кажется, что у тебя уже есть предложения, — склонила голову набок, привычно, с легким обречением ухмыльнувшись. — Есть, — и снова эта улыбка…остроумная? Думаю, у себя в голове она явно танцует победный танец со словами: «а я права, я снова права, всегда права-а-а-а-а». — Я миллион раз говорила, что твой натуральный цвет просто восхитительный. Самое время вернуть его. А удлинённое каре придаст хороший объём, которого ты так сильно добиваешься, — почему я не обладаю такими навыками убеждения? Учитывая то, что ничего такого она и не делает. — Передаю свои волосы в твои руки, ну и мастера, конечно, — кажется, пути назад и правда нет. Да я и не собиралась туда идти. Солнце.***
Страх устроил гонки с паникой, а местом проведения соревнований - стала я. Это же всего лишь волосы, да? Они отрастут. Но я так долго их отращивала, добивалась нужного оттенка, ухаживала…Хочу, чтобы осталась память о них. Всё-таки, именно с этой прической я прошла самый большой пиздец в своей жизни. Но времена меняются. Я взрослею, становлюсь мудрее, меняюсь. Это нормально. Это не страшно. Я хочу изменений. — Эй, Рин, есть одна идейка, — девушка только что созвонилась с парикмахером, уточняя все детали. — Слушаю тебя. — Как насчёт фотосессии? — глаза наполнились воодушевленным пламенем. Ощущение, будто там сгорит ещё не одна мечта. — Фотосессии? — довольно своеобразное предложение вызвало искреннее удивление на лице Карины, ведь раньше я ненавидела фотографироваться. — Да! У тебя такая невъебически потрясная квартира, всё светленькое, просторное. Да и локацию шикарную можно сделать. А у меня есть старый фотик, получится что-то атмосферное и очень красивое. Пожа-а-а-алуйтса! — надула губки, как ребёнок, который выпрашивает лишнюю конфету. — Я только «за», — концы изящных губ взлетели вверх, плечи одобрительно вздёрнулись. *** Дымящая сигарета со вкусом вишни зажата во рту. Привязанность. Передние пряди выпущены из низко собранного хвоста, за счёт того, что являются короче остальных и выступают в роли аккуратной чёлки. Зацикленность на внешности. Красная помада на губах, хотя нет, это цвет сгнившей вишни. «Вызывающий» макияж. Темный пиджак из ткани, больше напоминающий джинсу прикрывает обнаженную грудь. Желание обратить на себя хоть какое-то внимание. Брови приподняты вверх, создавая строгий и высокомерный взгляд. Защитная маска. Следующий кадр. В руках, покрытых мелкими шрамами шелестят страницы непрочитанной книги. Селфхарм и лень. Белая чашка с горьким кофе и молоком на донышке небрежно занимает место на полу. Расстройство пищевого поведения. Телефон не перестаёт вибрировать от реакций на новый пост в инстраграмме. Большинство комментариев о проекте, выгоне, пацанках. Но душу греют цитаты с собственных синхронов, слова благодарности за мотивацию, просьбы заметить эдиты и фан аккаунты, комплименты, и даже фразы из стиха, написанного на неделе талантов. «Фанаты будут восхищаться и гордиться, Моим успехом, силой, красотой, Но я скажу: «будьте собой».»***
Что ж, как оказалось, выводить чёрный цвет - занятие до безумия нервотрёпное. Кара всё время наблюдала за процессом, подбирая разноцветные эпитеты к происходящему. Времени на психи было полно, но вот желания…его не было. Вот так просто. Разве есть причина на недовольства? Это шаг вперёд, пусть совсем крохотный, но главное, что вперёд. *** Тёплая погода гуляет по улицам в сопровождении освежающего ветерка, вызывая лишь наслаждение и, казалось бы, раньше неуязвимое чувство свободы. Густые вьющиеся локоны едва касаются плеч, блондинистые прядки щекочут шею. Солнце оставляет приятный глазу блеск на светло-русых волосах, в которых смешались ещё сотни разнообразных оттенков той же цветовой гаммы. Чёрные грубые берцы на шнуровке разбавляют нежную атмосферу светлого укорочённого кардигана, чьи концы скрещены на талии, золотая многослойная подвеска украшает шею и заполняет пустое пространство от в-образного выреза, прямые джинсы свободно сидят на талии, не создавая лишней скованности. Моя кожа далеко не идеальна, но это совершенно не напрягает, наоборот, я чувствую себя слишком уверенно. Золотистые тени великолепно лежат на персиковой подложке, придавая ещё больше легкости получившемуся образу. Лучезарная улыбка закрепилась на лице, прозрачные двери магазинов притягивают к себе, убеждая вновь подойти и полюбоваться своим отражением. Что ж, самое истинное счастье действительно в моментах.***
Тянущая боль не отпускает ступни, ноги отказываются подниматься. Взгляд падает на левую руку, сосредотачиваясь на экране электронных часов. Почти двадцать три тысячи шагов. Нос забит густой пылью, но я всё ещё пытаюсь выровнять сбившееся дыхание. Безуспешно. Карина идёт спереди. На её плече тяжеленный рюкзак, в правой руке двухлитровая бутылка сладкой газировки, которая совсем не утоляет дикую жажду. Родственники были не то, чтобы не рады нас видеть….даже на порог не пустили. Машина Рины отказалась ехать, а все спасательные службы, конечно же, по счастливой случайности - не откликаются. И это вполне логично, в этом мизерном посёлке даже сотовая связь не работает. Что ж, идея навестить родню —***
Сэмми скачет по комнате, пытаясь зацепить светодиодную ленту, которая огибает весь потолок. Я не могу сдержать смеха, наблюдая за неловкими прыжками малыша. Карина же не сводит серьёзного взгляда с огромного телевизора, стараясь не упустить ключевой момент фильма, хотя мы пересматривали его тысячу раз. «Бегущий в лабиринте», из-за которого я так ревела, не отделался и от неё. Сколько эмоций было испытано при просмотре, но мы всё равно включаем его снова. Я вспоминаю о давно купленной книге той же трилогии, что пылится на полке. Я дочитаю её, когда-нибудь…Хорошо, что девушка разделяет мою чрезмерную любовь и даже одержимость боевиками, ведь мы вместе можем сидеть, как на иголках ближайшие пару часов. Я снова вытираю ручей слёз, пытаясь отойти от неудовлетворительной концовки. Напряжённая тишина поселяется в едва освященном пространстве, обволакивая в плёнку дискомфорта. — Ты правда любишь её? — хрипло шепчет темноволосая, чей нечитаемый взгляд был устремлён в потолок. — Мы ведь говорили об этом…— не хочу вновь поднимать эту тему, но Арефьева считает иначе. — Я помню. Но мне многое непонятно, Лин. Ты живешь лишь ожиданием встречи с ней. Разве она стоит этого? Просто подумай…она намного старше, у неё другие принципы, да вы же пиздец какие разные, разве нет? Тебе не кажется, что это лишь проектная история и пора забыть об этом? — Карина рассуждает без спешки, но с железной уверенностью. — Она помогала мне. Помогала больше, чем кто-либо, — связки тяжело напряглись в попытке сделать голос жёстче. — Разве это всё ещё важно? Ты не должна цепляться за человека мертвой хваткой, если он пару раз поддержал тебя, — чего она пытается добиться? Может, проще спросить напрямую? — Что ты хочешь этим сказать, а? — светлые пряди шелохнулись перед глазами, когда я резко перевела взгляд на неё. — Я хочу, чтобы ты наконец растоптала свои розовые очки, а не слепо ждала момента, когда вновь наденешь их, — ни одна мышца на её лице не дрогнула, лишь взмывающая вверх грудь выдавала некое переживание за сложившийся диалог. Я была не в силах подобрать нужные слова для ответа. В полной тишине размышляла над словами Рины, пытаясь разобраться в сделанных выводах. Я правда люблю её, или это была обычная привязанность. Я всего лишь схватилась за неё, как за спасательную верёвку, вытягивающую меня из адского пламени. Сердце делает тройное сальто, съезжая с кривого трамплина. Слишком много событий, теребящих тонкие ниточки души. Дыхание учащается, я чувствую тревогу. Она возникает не от страха — от желания. Желание, которое я так безуспешно пытаюсь подавить. Закинуть в самый дальный пыльный угол, запереть на сотни замков и сжечь ко всем чертям. А как же Крис? Чёртово чувство вины за малейшее взаимодействие с Арефьевой бьет по голове, словно миллионами электрических волн. Это неправильно. — Поцелуй меня.