Шесть цифр

      Вопрос в другом: выпустят ли эти обречённые мужчины нас обратно. Надо дать им надежду, выдумать какой-нибудь бредовый план, не важно. Уйти отсюда под любым предлогом.       Мои размышления прервали вопросы о том, как мы выжили и пришли сюда. Я бегло рассказала, как попала в плен к экнорианцам и потом во владение к Мигельту, самому могущественному экнорианцу на континенте, а потом про цену за возможность посетить Адьяну.       — Кстати, насчёт пин-кода к твоему смарт-ключу, — Дерек показал помятую бумажку с шестью цифрами.       Это была та самая бумажка, на которую я фломастером выписала следующий пин-код, то есть тот, который должен был активироваться в следующем месяце. А именно три дня назад. Цифры были написаны корявым почерком. У меня уже не было правой руки и я писала левой. Это была тревога, надо было собирать ценные вещи и идти в убежище. По протоколу все, кто может иметь доступ на управление техникой или способен хотя бы управлять ей, с помощью SKP-считывателей должны узнать пин-коды к своим смарт-ключам, которые должны активироваться в течении пятидесяти суток, и, разумеется, запомнить или записать их куда-нибудь. Я сделала все, что мне положено сделать, но не успела собраться, как меня нашёл командир и отправил на секретное задание, на обратном пути с которого я попала в плен к вассалу Мигельта, а от него уже попала "на передержку" к Гериону.       — Откуда она у тебя? — спросила я.       — Я нашёл её недалеко от твоей комнаты. Я сразу понял, что она твоя, потому что только у тебя я видел фломастер темно-зеленого цвета. Нет, хвойного цвета. Так ты назвала его. Ты, видимо, выронила её из кармана, когда лезла за другой вещью. Ведь все вещи ты складывала в левые карманы и в них всегда было несколько вещей.       Моё настроение стало чуть лучше.       — Спасибо, — сказала я, усмехнувшись. — Но теперь это всего-лишь память о том, что я когда-то могла писать левой рукой. Даже если бы я знала, что у тебя есть мой теперь уже активный пин-код, я всё равно бы не могла бы сюда попасть, сохранив руку.       — В любом случае, это твоё, ты потеряла. Возвращаю тебе.       Как мило! Какая сентиментальность после того, как он изменил мне с какой-то девкой из роты снабжения.       Дерек не сразу понял, как вручить мне бумажку, ведь у меня даже не было карманов. В итоге он положил бумажку рядом на диван. Она была сложена вчетверо именно так, как я её когда-то сложила.       Снова установилось молчание. Потом двое в противоположном углу комнаты заговорили о чем-то своём.       Я посмотрела на бумажку. Она мне напомнила о том, что действие "взять что-нибудь" для меня обрело новый смысл. То, что раньше было на автомате и само по себе — теперь очень сложно. Разозлилась на себя, что не послушала Эрмину. Лишилась руки за просто так. Развеяла на ветру. Впустую. Бессмысленно. Бестолково. Глупо. Нелепо. Абсурдно.       Теперь меня может ещё и изнасилуют.       От злости аж зубы заскрипели!       Надо придумать любой бредовый план и валить отсюда.       — А кто смотрел фильмы с Клаусом Триером? — вдруг спросила Эрмина.       — Он снял только один фильм, в нём же он был сценаристом и актёром главной роли, — ответил ей темнокожий, который был в комнате до того, как мы пришли.       — Ускользающее время?       — Да.       — А о чём там? — спросила я.       — Это фильм про человека в конце 20-го века больного неизлечимой болезнью, который открыл кафе под названием "TDIITT". Все у него спрашивали, что оно значит, но он не отвечал. В конце выяснилось, что расшифровка такая "The day I invented time travel", причём узнали только через десять лет, сам способ отложенного сообщения тоже интересный, там целая отдельная история, долго рассказывать, но суть не в этом. На самом деле фильм про то, что время ограничено, что мы все умрём, надо жить здесь и сейчас и так далее, но все запомнили его именно по финалу и фразе "день, когда я изобрел путешествие во времени".       Эрмина переглянулась со мной, а потом обратилась к остальным присутствующим:       — Герион, главный экнорианец в дереве Млира, сказал, что присутствовал во время смерти того, у кого на смартфоне есть секретный код для полного доступа к конвертоплану.       — Скорее всего, это Райкер, — добавила я.       Эрмина продолжила:       — Умирая, он ответил на вопрос о пин-коде к своему смартфону вот так: “клаус триер танго дельта индия”.       — Ну все просто, — сказал тот, кто рассказал про фильм. — Пин-код: TDIITT. Райкер был моим начальником и, насколько я знаю, он очень любил этот фильм.       — Как-то просто, — буркнула Эрмина.       — Вообще, это логично, — сказала я. — Сложные ребусы и загадки бывают только в фильмах и книгах. Герион сказал, что Райкер умирал от ранения в шею и умирал очень быстро. Умирающий человек за пару-тройку минут не может придумать хоть сколько-нибудь сложную загадку или ребус. Главное, чтобы экнорианцы не поняли, а они не поймут даже самые тупые загадки из человеческой культуры и истории. Тут не может быть никаких скрытых и глубоких смыслов. Самое очевидное и первое что приходит в голову — это и есть решение.       — Ты права, — закивала Эрмина.       Придумать любой бредовый план и валить отсюда.       — Так, я придумала, как спасти всех нас, — воодушевленно сказала я. — Мы знаем пин-код от смартфона Райкера. Там есть секретные коды позволяющие получить полный доступ к управлению любым летательным аппаратом с шестой базы. Смартфон сейчас, можно сказать, в состоянии "кирпича" и тупо валяется на столе в комнате Гериона. Он даже не сразу заметит пропажу, так как скорее всего потерял надежду его разблокировать.       Я встала. Посмотрела ещё раз на окружающих, те были немного удивлены.       — И вы вот так просто сможете проникнуть в дом тамошнего главаря? — спросил Кристиан.       — Не просто, но есть кое-какие варианты… — сказала я немного неуверенно, чем могла выдать себя.       В этот момент встала Эрмина и сказала:       — Герион хранит смартфон у себя в комнате прямо дома, а не специально отведённом под это строении, где у него находится все действительно ценное. Его дом охраняется намного слабее, что логично, ведь потенциальным ворам незачем атаковать и лезть в его дом. Смартфон без пин-кода, можно сказать, все равно, что кирпич и для других экнорианцев ценности никакой не представляет, впрочем, и для людей тоже.       — Так, где у вас карта? — деловито заговорила я. — Я покажу, куда вам надо будет вызвать конвертоплан.       В комнате лежало три планшета, Дерек и одновременно ещё двое взялись планшеты, но двое положили их на место, увидев, что Дерек ближе всего ко мне и уже запускает приложение с картой. Деревня Млира располагалась на острове в одноименной реке. Продолговатый остров длиной примерно три километра и шириной в полтора занимал довольно выгодное положение как в логистическом, так и в военных планах, так как был заметно выше уровня как реки, так и окружающего ландшафта. С одной стороны острова протоки реки были вдвое более тонкие, чем с другой. Со стороны с более тонким течением через реку стояло три широких каменных моста. Со стороны с широким руслом в целости остался только один деревянный мост на металлическом остове, перед которым на противоположном берегу располагался укреплённый блокпост, проскользнуть через который не представлялось возможным, в связи с чем пересекать реку решили по воде. Благо, течение речи как правило было спокойным, особенно зимой.       Вариант выкрасть смартфон Райкера и вернуться на Адьяну был отброшен, потому что после нападения на дом Гериона, никто с нами сюсюкаться уже не станет. Поэтому план был таков: примерно через три часа после того, как мы с Эрминой уйдем, на конвертоплан пошлют команду о том, чтобы он прилетел в точку на противоположном берегу примерно в километре от блокпоста. Там в лесу есть поляна удобная для приземления XN-62. К тому времени я и Эрмина должны быть в обозначенной точке. Мы получим полноценное управление над аппаратом и прилетим на Адьяну. Почти всё сможет сделать искусственный интеллект конвертоплана, но для управления всё равно потребуется нажимать на кое-какие кнопки, в теории это можно делать ногами, но это не потребуется, так как управлять будет Эрмина под моим чутким руководством. Оружие для нападения на дом Гериона мы получим у тех, кто охраняет наше жилище. Они ведут себя не особо внимательно, потому как знают: что бы мы не сделали, бежать нам некуда: из деревни убежать мы не сможем и нас всё равно найдут. Они разрешают Эрмине ходить с ножом и не обращают внимания на многие потенциально опасные вещи и ситуации. Поэтому довольно легко устроить ситуацию, в которых мы их убьём и отнимем оружие.       — Надеюсь, с GSM-передатчиками у вас тут проблем нет, — подытожила я.       — Средств связи достаточно, — сказал Кристиан. — В каждом из этих планшетов есть специализированные радиомодули и приложения для военных. Плюс есть куча разных радиостанций и передатчиков для других стандартов радиосвязи.       — Самое главное! — сказала я. — Запишите пин-код: 250587.       Код записали на все три планшета и для надёжности отдельно фломастером на доску, которая стояла в комнате.       — Это же твой день рождения по земному календарю, — сказал Дерек, — двадцать пятое мая 2287 года.       — Поэтому и запомнила. Вообще, рада, что ты не забыл мой день рождения.       — При всем уважении, майор Вайлис, — заговорил Кристиан, — вы беспомощны и беззащитны. Для Эрмины вы будете обузой. Это бессмысленный риск. Логично было бы, если она вернулась одна, а вы остались здесь.       Меня бросило в жар и я даже не сразу нашла, что ответить, ведь на словах всё красиво и просто. На деле возникает куча проблем, которые превращают план в невыполнимый. Его надо как-нибудь красиво обставить, чтобы не вызвать подозрения в том, что мы просто хотим сбежать.       — Для экнорианцев сержант Киттридж без меня это просто ресурс для идэбгии, — ответила я. — Без меня её там просто усыпят. Поэтому мы должны вернуться назад вдвоём: я, как собственность влиятельного партнёра, и Эрмина, как моя слуга.       — А что если экнорианцы атакуют конвертоплан при снижении или когда он будет на земле? — снова спросил Кристиан.       — Об этом я думала все три недели. План был такой, что надо сделать все максимально быстро: как можно быстрее погрузиться, взять управление и взлететь. Разумеется, спуститься всем заранее и ждать внизу. У нас будет две минуты, максимум три, на то, чтобы экнорианцы поняли, что к чему, и рванули в атаку. Плюс, их скорее всего предупредят с аэродрома сразу после того, как конвертоплан взлетит. Про точку назначения они знать не будут, поэтому поэтому эффект неожиданности сохранится, пусть и не такой сильный. Но, я смотрю, площадка наверху не тронута, поэтому всё упрощается. Погрузимся оттуда. Это намного безопаснее, но все равно лучше не мешкать, потому что у мохнатых есть переносные средства ПВО сидерийского производства.       — А если конвертоплан прилетит в обозначенную точку c экнорианцами на борту? — спросил Дерек.       Этот вопрос застал меня врасплох. Впрочем, план не должен выглядеть слишком идеальным.       — Мы будем ждать конвертоплан в укрытии, — заговорила Эрмина. — Его взлёт с аэродрома R3 будет неожиданностью для мохнатых, максимум, туда успеет забежать три-четыре экнорианца. Когда аппарат прилетит и они выйдут, я их просто расстреляю.       — Переправа на лодке — недостаточно быстро, — вдруг сказал тот темнокожий, который рассказывал про фильм Клауса Триера и подсказал пин-код к смартфону Райкера. — К тому же в светлое время суток вас сразу обнаружат и будут ждать на противоположном берегу.       — Через блокпост на той стороне не пройти, — отчеканила я. — Переправа лучший вариант.       — Мы разбомбим его.       Вот это поворот!       — Как? — удивилась я.       — У нас есть два дрона-камикадзе, — ответили сразу трое присутствующих мужчин.       — А заряда в них хватит до Млиры? — спросил Дерек.       — Должно хватить, — ответит “киноэксперт”, — но это будет совсем впритык. Если вдруг поднимется встречный ветер, может и не хватить заряда.       — А почему вы не используете их для прорыва через перешеек полуострова? — спросила Эрмина.       — Не получится, — ответил Кристиан. — Для прорыва надо ударить по трём точкам. Если мы используем дроны, то как ни крути, одна огневая точка останется и сможет положить большую часть из нас, а оставшихся всё равно догонит и добьёт подмога, которую они вызовут. А у нас ведь ещё десять раненых.       — Итак, майор Вайлис, вы сказали, что мост деревянный на металлическом остове, — заговорил “киноэксперт”. — Мы ударим сначала по блокпосту с другой стороны, а через десять минут ударим по самому мосту. В этот десятиминутный промежуток вы должны перебежать через мост на другой берег. После второго удара мост должен разрушиться или как минимум должен серьёзно задержать мохнатых.       С учётом предложенного мой план перестал быть бредовым и невозможным. Дроны-камикадзе принципиально изменили расклад и шансы на успех, так как по изначальному плану, чтобы угнать лодку для переправы, должно очень хорошо повезти, банально потому что вполне могло случиться так, что угонять было бы нечего. Во второй половине дня каких-либо плавучих средств на причалах Млиры очень мало, а то, что имеется, не всегда возможно угнать. Дроны воодушевили меня, я снова поверила в наше спасение. Всё-таки руку я отдала не просто так.       Медлить нельзя, на счету каждая минута, ситуацию усугубляет ещё вероятность того, что Мигельт может приехать в Млиру сегодня. Я, Кристиан и Дерек ещё раз бегло повторили план, после чего мы с Эрминой направились к лифту. Мы уже было вышли из комнаты, как меня окликнул меня Дерек:       — Арги, ты опять забыла свой пин-код.       Листочек с текущим пин-кодом от моего смарт-ключа так и остался лежать на диване.       — Но зачем он мне? — ответила я. — Хотя…       На меня нахлынули воспоминания. Даже ностальгия. Листочек, на котором я когда-то написала своей собственной рукой. Он был частью меня. Я не могла просто так выкинуть его.       — Эрми, возьми листочек, — сказала я.       Дерек пошёл с нами в лифт.       — Арги, извини за то, что я придурялся, когда ты пришла, — заговорил Дерек, когда лифт прошёл треть пути. — Вообще, я был очень рад видеть тебя.       — Прощаю.       — Вообще, получается, что ты правую руку потеряла из-за меня и вот теперь левую тоже.       — Левую не только из-за тебя, не воображай о себе слишком много.       — Ладно, не воображаю. Но я все равно считаю, что ты секси в этом костюме. Такая изящная и утончённая. А ещё безрукость тебе идёт.       — Мне? Идёт безрукость? Вот же придурок, а…       — Арги, я серьезно. А ещё я люблю тебя. И не переставал любить.       Эрмина кашлянула.       — Ничего себе откровения, — язвительно ответила я. — Ты решил сказать мне это в присутствии постороннего человека?       — А чего такого? — искренне удивился Дерек. — А как люди признаются в любви публично? Просят прощения на людях, предлагают руку и сердце.       — Не хочу выяснять отношения в присутствии младшего по званию.       — Мы не выясняем отношения. Я говорю, что люблю тебя.       Я ничего не ответила, только громко выдохнула.       — Сержант Киттридж, вот, что делает с женщинами SGEP-6, — Дерек обратился к Эрмине. — Они становятся моложе, красивее и женственнее…       — И холоднее, — перебила я его.       — Это сказала ты, а не я!       — Но ты намекал.       Лифт опустился вниз. Эрмина открыла дверь и вышла. Я и Дерек остались в лифте.       — Ты говорил, что я бревно, что я фригидная, — заговорила я, когда Эрмина отошла от нас примерно на пятнадцать метров, — изменил мне с какой-то тыловой крысой, а теперь говоришь, что любишь и всегда любил?       — Ну а что мне ещё делать? Мне хочется намного чаще и больше, чем тебе. Ты хочешь секса раз в две недели, а если учесть дежурства и боевые задания, то вообще раз в месяц.       — Отличное оправдание! Гениальное! Небольшая пауза.       — Тебе нравится быть вот такой? — внезапно искренне и совершенно серьезно спросил Дерек.       Я стушевалась. И наверное покраснела. А потом ответила неожиданно серьезно для себя:       — В некотором роде да, нравится. К тому же у SGEP-6 есть свои плюсы. Месячные реже, менопауза позже на пятнадцать лет, в голове намного меньше всякой чуши. А ещё мне сейчас тридцать один, а выгляжу на двадцать.       — Зачем быть красивой и молодой, если не хочешь секса?       — Мне нравится.       — Жаль, SGEP-6 обратно не откатить…       — Руки тоже не вернуть назад, но тебе важнее моё желание трахаться.       — А что руки? Поставят протезы, так даже лучше будет.       — Тогда и ты можешь трахать женщину-робота. Тоже будет лучше.       Дерек ничего не ответил, а только громко выдохнул и закатил глаза.       — Когда будут ставить протезы, обязательно ещё скажи, чтобы нейроинтерфейс поставили, — добавил он, — а то дослужилась до майора, а нейроинтерфейса нет.       — У тебя тоже нет. Впрочем, давай сначала выживем.       Дерек был ростом примерно с Эрмину. Я посмотрела ему в глаза. Снизу вверх. Он был такой красивый и сильный, а глаза такие добрые…       — Ладно, мне пора, — небрежно сказала я и пошла быстрым шагом.       Эрмина, не ожидая, когда я её догоню, тоже начала идти, и мне в итоге пришлось перейти на лёгкий бег, чтобы догнать её.       — Фух, мы сбежали оттуда, — заговорила Эрмина, когда мы поравнялись. — Спасибо тебе, Арги.       — Ты тоже боялась, что тебя изнасилуют перед подрывом?       — Конечно! Погоди, ты тоже? А тебе чего бояться? Тебя бы вон Дерек защитил.       — Его могли банально застрелить и дело с концом.       Была уже вторая половина дня. Облаков стало чуть меньше, солнечные лучи слегка улучшили настроение, но ветер слабее не стал. С моря доносился успокаивающий шум, а само оно было покрыто белыми барашками волн.       Пройдя половину пути от Адьяны до поста экнорианцев, я вдруг вспомнила, что забыла переодеться и всё ещё нахожусь в этом эротико-косплеерном комбинезоне.       — Черт, переодеться забыла.       — Возвращаться я туда уже не буду, — ответила Эрмина. — А вдруг они просекут, что план фуфло и уже не отпустят?       — Нет, возвращаться уже точно не будем, у нас каждая минута на счету, — сказала я, снова переходя на быстрый шаг. — Мигельт может приехать раньше указанного срока и тогда точно всё кончено. К тому же, женского нижнего белья у них всё равно нет, моего размера маек, штанов и курток тоже скорее всего нет. Всё будет болтаться и висеть, а чтобы не мешалось, надо будет подрезать и затягивать ремнями. Обязательно где-нибудь будет натирать, а я без рук, сама поправить или подвинуть не смогу.       — Я бы не рискнула переодевать тебя там.       — Но мы могли захватить одежду, а переодеться уже где-нибудь на блокпосте. Мохнатым насрать же, голые мы или нет. Впрочем, всё равно будет хуже. В текущей ситуации, этот костюм лучше и удобнее.       — Может отрезать обувь от штанин? Если что, сможешь ногами что-нибудь сделать.       — Что сделать? Я ничего не умею.       — Но так будет лучше, чем быть в неснимаемой обуви, — сказала Эрмина.       — Нет, это как раз не надо. Обувь ведь без шнурков, в самый неподходящий момент она слетит с ноги. Если срезать внизу, то будет холодно щиколоткам и будет постоянно попадать пыль внутрь, а это меня бесит ещё больше. Если срезать выше, нижняя часть то и дело будет падать вниз и тоже будет холодно. Погоди, погоди, а почему что план фуфло?       — Ты всерьёз хочешь действовать по этому плану?       — Конечно, Эрми! А ты нет?       — Мы можем ничего не делать и нас заберёт Мигельт. И с нами всё будет хорошо.       — Не ожидала от тебя такого! — ошеломлённо сказала я.       — Надо как-то выкрасть смартфон Райкера. А это в общем-то нереально. А потом ещё надо как-то добежать до моста. Давай признаем, что план фуфло.       — Но…       — Я понимаю, у тебя нет рук и не будет протезов, — перебила меня Эрмина. — Я тоже не хотела бы такой жизни и тоже придумывала бы способ достойного самоубийства. Но ведь ты-то жизнью не рискуешь, а вот меня вполне могут убить. Давай дождёмся утра и Мигельта. Я ведь буду твоей служанкой. Я буду помогать тебе во всём: кормить, мыть и вытирать попу, в конце-концов. Давай выберем жизнь, а не этот рисковый план.       — Не ожидала от тебя такого! — снова ошеломленно сказала я.       — Я хочу жить.       — Я понимаю тебя. Но ты ведь согласна со мной, что выбирать жизнь домашнего животного в плену этих дикарей — недостойно для таких, как мы?       — Согласна.