Пока не наступит рассвет

      Холод простыней сменился жаром, нарастающим внутри — всеобъёмная стихия, что оставляет после себя лишь удовлетворение души и тела. Цепкие губы скользили по обнажённым плечам, ключицам, подбираясь к так резко открытой груди, оставляя нежные следы мягких укусов на манящей коже. Приоткрытый рот девушки просил остановить приятную пытку и заглушить зарождающиеся стоны, но вампир лишь ухмыльнулся, продолжая играться с возбуждением девушки, хотя самому Данте становилось нестерпимо тесно в пошитых на заказ идеально сидящих брюках.       Наконец, темноволосой Изменённой надоело и используя свои всё ещё растущие силы, оставила удивлённого мужчину под собой. Слишком медленно девушка взяла маленькую мятную конфету, обнажая идеальные маленькие клыки, начав сладко катать сладость по пухлым губам. Слегка неумело начала исследовать тело вампира, не подозревая об эмоциях Данте, рвущихся выбраться наружу приглушённым стоном. Когда остались только губы, мужчина не выдержал, подмял девушку под себя и впился в неё томным, дерзким поцелуем, лаская всё юное тело до появления дрожи.       Ночь была наполнена дикой энергией слияния двух тел, двух Душ, одного бьющегося сердца на двоих. Лишь под раннее утро, медленно окрашивающее новый день, Данте позволил уснуть уставшей девушке с самой лучшей — домашней и яркой, улыбкой на лице.       За час до пробуждения Ванда стала ворочаться в беспамятственной агонии, вызванной каким-то обречённым ощущением. Данте Гуерра не видел подобного ранее, но как подсказывали его Силы, нехотя оставил девушку наедине с кошмарами, собираясь подготовиться к Инициации — перекусить. Он не хотел причинить любую другую боль этой удивительной девушке, кроме укуса.       Трепетность пробуждения исчезла, когда Ванда попыталась открыть веки, взирая на невидимую точку на стене, позволяя лихорадочным мыслям просочиться, настояться подобно коньяку, в голове, утягивая за собой. Нелепый страх возможного будущего ещё больше поселился бы в душе девушки, но повторяющиеся мантры о хорошем и обретение спокойного размеренного дыхания, позволило Изменённой встать с мягкой постели собственной комнаты Палаты и начать новый, такой важный и интригующий день.       Белая блузка-крестьянка со спущенными на плечах рукавами и завязкой посередине в сочетании с белой юбкой в складку плиссе с чёрным ремнем и аккуратной цепочкой дополнила нежный образ темноволосой девушки, оставляя свободу всем конечностям для Превращения, как и посоветовал Хранитель.       Лишь через несколько часов, прошедших в тумане и беспокойстве, неожиданно вошёл Хранитель.              — Ты готова, принцесса хаоса? — светящаяся надеждой его мягкая улыбка отбросила все сомнения и переживания по щелчку.       Я первый раз слышала такое обращение ко мне, но не придала этому значения.       — Можно ли быть готовым, когда твоя жизнь полностью изменится, включая саму… жизнь? Да, нет, думаю, я готова.       — Знаешь… Я помню, как впервые тебя увидел, и могу сказать, что ты полна неожиданных сюрпризов в своём характере. Мы все знаем, что по общепринятому зодиакальному гороскопу ты Скорпион, однако, Судьба полна сюрпризов, и ты абсолютно Иная. Думаю, это издержки Изменённых?..       Монолог остался без ответа, но его глаза светились в красном ореоле бликами серого, что было удивительно, будто две потерявшие друг друга Души, наконец, нашли. И в этом свете я видела свой оттенок глаз, и его добродушие, и… покровительство друга?       — Что же, давай подготовимся, осталось только одно — выйти отсюда. Готова?       Определённо да.       — Но перед этим, я помню, как ты обещал мне назвать частичку себя прошлого.       Темноволосый Хранитель тяжко вздохнул в пустоту и, словно нехотя, не по его воле, произнёс:       — Это уже давно не имеет значения, Ванда. Тэйтан Шовайса к твоим услугам, дорогая.       Бред же, да? Не подходящее имя, но возможно, полностью олицетворяющее данного вампира и совместимо с его чёрным как ночь, каскадом волос. Хмм…       — Теперь точно приятного познакомиться, Господин Шовайса, — хитрая улыбка озарила лицо девушки, но тут же перестала сиять от дурного предчувствия. Не просто так он решился с первого раза перед обращением открыть свою глубоко спрятанную, человеческую, часть.       Покачав головой, Хранитель жестом показал на выход:       — Пора, всё готово, мисс Росс.       Пройдя на нулевой этаж, полностью потеряв из виду крохотные лучи солнца, мужчина и девушка подошли к неприметной двери, и коротко постучав, юркнули (и степенно, как это сделал Тэйтан) в светлое помещение без окон, напоминающее девушке сцены из фильма про запрещённые процедуры в нелегальных «операционных», приправленное, однако, чистым убранством и приглушённым светом.       Здесь же стоял Князь США и Данте, но как только Хранитель кивнул Виктору, последний испарился, оставив девушку наедине с близкими душами. И прежде, чем кто-то успел вымолвить слово, Ванда объявила о своём желании двум удивлённым вампирам:       — Я хочу, чтобы вы оба добавили свой яд, без обсуждений. Эта мысль кажется правильной и важной.       Данте лишь тихонько фыркнул, тут же соглашаясь, зная, какой настойчивой при необходимости бывает девушка. Тэйтан же задумался, словно хотел что-то сказать, но покачал головой, унося все мысли этим движением, и медленно кивнул.       — Тогда давайте начинать, мне не терпится переродиться, мальчики, — шутливым тоном Ванда обескуражила мужчин, и тут же добавила еле слышным шёпотом, — Я верю в вас.       Укус в яремную вену с обеих сторон и сильное поглощающее всасывание её крови одновременно с наполнением собственных ядов не был таким болевым, как если бы девушка была обычным человеком, но крик быстро вырвался из уст Ванды, предлагая мужчинам влить последние капли и запечатать неглубокие, аккуратные ранки. Данте и Тэйтан слегка поморщились — кровь Изменённых не была особо вкусной для жителей ночного мира, хоть и звала гораздо больше, чем простая человеческая.       Проходило время, выключились автоматические лампы, а мужчины всё так же мрачными силуэтами держали руки окончательно меняющейся девушки, замечая не такие крохотные изменения.       Кожа лишь слегка поменяла свой цвет, тогда как волосы начали расцветать огненным орелом, меняясь хаотичными прядями, выглядя плотнее, удлиняясь в идеальный срез, что было необычно.       — Первый раз вижу у Изменённых, чтобы волосы росли и словно… каждая ниточка тянулась к равновесию.       — Она действительно необычная среди всех.       Голоса были не громче капель росы, падающих под тяжестью солнца с растущей травинки глубоко в землю, но даже так Ванда слегка пошевелила пальцем. Идеальный чистый маникюр остался без изменений, и тогда Хранитель заметил на руке, которую держал, полосы Хаоса, словно тёмные молнии, выцветшее тату, проникающие по всей стороне тела, от ноги до сердца, увеличиваясь и уменьшаясь в хаотичном порядке. Следующим, что заметил уже Данте, была немного кроваво-красная дымка по всему телу, концентрируясь у сердца и плавно перетекающая в закрытые веки.       Два боящихся тела в напряжении ждали ещё полтора дня, видя, как губы окрасились в более манящий красный, на веки словно нанесли макияж — появились естественные, плотные тени.       Хаос распространился и на лицо, окаймляя всё ту же левую сторону, а после впитался как отличительные знаки других Изменённых, хотя и не так ярко, как в случае с уже рыжеволосой красавицей.       Последний, вялый рывок сердца в попытке спастись соломинкой жизни и мёртвая тишина заполнила пространство. Веки Ванды затрепетали и резко распахнулись, являя миру новорождённого вампира с бегающими в диком темпе разноцветными глазами.

Прошлое и новое, серый и ярко красный, человек и вампир — всё соединилось в нечто по имени Ванда Росс.