Альфа умеет убеждать.

Стайлз ворочался всю ночь. Ему мешало все: мысли о Дереке, об их разговоре, кошмары, температура под одеялом и температура без одеяла. Утром он был совершенно измотанным. Отец был такой же, однако для него это привычно, а вот сын гиперактивен 24 часа в сутки. Отмахнувшись от вопросов отца, Стилински позвонил Скотту. Ему требовался друг. И предстоял серьезный разговор. Приятель примчался сразу же. После их ссоры, Скотт желал объясниться и прояснить их отношения. Даже постучал во входную дверь. Она тут же распахнулась. Стайлз смотрел на него. - Я... - начал оборотень, но Стилински его перебил: - Все в порядке. Мне не надо было срываться. Мне нужно срочно поговорить. Скотт с энтузиазмом кивнул, и они взбежали по лестнице на второй этаж. В комнате Стайлз рассказал другу о разговоре. - Именно поэтому ты не стал меня отговаривать? - спросил в конце концов Стилински. - Да, понимаешь, я чую, что так оно и будет. И... Ты же наконец начнешь нормально играть в лакросс! - Оборотень с улыбкой хлопнул приятеля по плечу. - Да уж. Я еще не согласился. Но у меня есть вопрос. Это все, что говорил тебе Дерек? - В смысле? - В смысле, только эта причина. Там не было, чего-то более личного? - Ты вообще о чем? - Скотт не понимающе уставился на друга. Для Стилински это был маячок. Если Дерек и был увлечен Стайлзом в каком-то другом плане, то лучший друг об этом не знал. - О странном поведении. Но это не важно. - отмахнулся Стилински. Их разговор продолжался в более мирном русле. Вскоре Скотт ушел. Сегодня был выходной, но перед важной игрой безумный тренер решил сделать дополнительную тренировку. Так что Стайлз сам засобирался и в школе его ждало приятное удивление: - Стилински, в первую линию! - проорал тренер. Не может быть! - Как, стойте, а почему я? - удивился парень. - Шиффер заболел, а ты играешь не так плохо, как Колфер. Так что давай на поле и тренируйся к игре, а не к скамейке! Стайлз был очень взволнован. Он носился по полю, как угорелый. Даже умудрился забить два мяча. Таким довольным он давно не был. Усталость с утра улетучилась, а о проблеме, нависшей над ним горой, он забыл. Тренер построил их в колонну. Игроки по одному выбегали и, обходя защитника, били мячом в ворота. Постоянно менялись. И вот, очередь Стайлза, он бежит и запоздало понимает, что защитник решительно не хочет его пропускать. А именно: Джексон срывается и, полностью преграждая путь Стилински, на скорости подставляет правое плечо отработанным маневром. Стайлз чувствует тупую боль. Толчок о землю. И крики вокруг него тонут. Тьма как будто спасает его от боли. *** Медленно освобождаясь от мерзкого наркоза, Стайлз приходит в себя. Неприятный запах больницы. Под грудью тугая боль. Не просто больно, а еще что-то и передавливает. Попробовал развернуться и пожалел. Начал задыхаться от боли, пытаясь сделать свои вздохи короче. От более глубоких хотелось застрелиться. Несколько минут, не шевелясь, он лежал, затем все же повернул голову. В палате на стене висели часы, было три часа... Чего? Ночи? Хотя, скорее всего да, учитывая то, что в открытой двери коридора никто не мелькает. Ему было очень плохо. А рядом никого не было. Может позвать медсестру. Он посмотрел на кнопку возле кровати. Да, до нее нужно дотянуться, Стайлз. Стилински аккуратно стянул с себя одеяло. Он был в нижнем белье. Всю грудь и ниже до пояса перетягивали бинты. Причем через плечо была перетянута какая-то жутко тугая, широкая и толстая повязка. Хотелось бы ее стянуть, да нельзя. Стайлз понял, что что-то сломано. И судя по всему ребра. Джексон - свинья. Стоило ему попасть в первую линию, так все. Это игры судьбы наверное, огорченно подумал Стайлз - вечно ему что-то мешает быть в команде. Вот был бы он оборотнем... Стилински быстро одернул себя от этой мысли. И даже зло уставился в потолок. Время шло. Ребра болели, а он дремал, почти спал. Но Стайлзу даже во сне было плохо. Через некоторое время он проснулся, чувствуя, что кто-то за ним наблюдает. Возле его койки стоял Дерек. Взгляд хмур. Просто тучи над головой. Стилински почувствовал странное облегчение. - Что ты здесь делаешь? - не то чтобы Стайлз был особо против, но интерес никогда не покинет его голову. Дерек дернулся, как будто очнулся от раздумий. Его словно удивил факт того, что Стайлз разговаривает. - Я узнал, что случилось. - Поэтому ты навещаешь больного ночью? - ухмыльнулся Стайлз. - Я тебя очень часто навещаю ночью. Стилински замер. От... Восторга. Немого восторга. Наркоз что ли еще не прошел? Но он почувствовал, как взволнованно откликнулось его сердце. Дерек был у него ночью? Немыслимо. - Я... - да, Стайлз, сейчас ты вряд ли скажешь этому волку что-то вразумительное. Дерек наклонился и положил ладонь на его грудь. Мягко. Но сам парень от удивления дернулся и ойкнул от боли. Стилински решил отвязаться от привычки дергаться и шарахаться в присутствии Дерека. Даже через бинты Стайлз почувствовал жар руки мужчины. Через мгновение на руке взбухли черные вены, а парень почувствовал облегчение. Поняв, что происходит, он попытался приподняться: - Не надо! Но Дерек с закрытыми глазами и плотно сжатыми зубами лишь второй рукой придавил его здоровое плечо к матрацу. Стилински замер. Ему не хотелось, чтобы оборотень чувствовал его боль. Вскоре Дерек открыл глаза, а вены пропали. Руки он оставил, как были: одну у Стайлза на груди, другую на плече. - Спасибо. Мне легче. Но правда, в следующий раз не мучайся за меня. - Из-за тебя я уже довольно давно мучаюсь. - Стайлз широко раскрыл глаза: - Могу я как-то это прекратить? - О да. С этими словами Дерек наклонился и поцеловал его.