«По врагам Магической Социалистической Партии, поражающими заклинаниями, беглый, А-А-А-ГОНЬ!»
***
— Выходи, О’Коннелл! Выходи, О’Коннелл! — Небольшой каменный дом сотрясся от града ударивших в северную и восточную стены заклинаний. Их было девять. Девять к одному. Снова прозвучали залпы. С потолка посыпалась побелка, от одной стены вместе со штукатуркой отошли светло-голубые обои с синими розочками. Рой Джордан О’Коннелл мог бы попытаться отбиться из дома, защищённые многими чарами стены поместья восемнадцатого века постройки могли бы обеспечить неплохую защиту на какое-то время. Не очень надолго. Слишком много окон. Да и самые крепкие стены не вечны перед натиском… Аппарировать он уже не мог, дом захвачен в блокирующий купол, который в одиночку ему не прорвать, да и куда теперь бежать? И зачем… Бежать из родной страны, за которую болел всем сердцем, чтобы прятаться на чужбине и быть преследуемым, и загнанным не к северу от старинного Бремора, что в Шотландии, а на каком-нибудь острове в Тихом океане… Хозяин дома, стареющий маглорождённый колдун, порывался встать за своего гостя перед теми, кто сейчас осыпал его дом заклинаниями и разными нехорошими словами каждый на свой лад. О’Коннелл убедил его укрыться в подвале, где старика Лливелина Блэра вряд ли тронут даже если найдут. А если он попытается встрять, то совершенно точно умрёт. Эта война и так забрала слишком много жизней и, что хуже, была практически проиграна… Дом Лливелина вряд ли уцелеет в грядущей ночи, но у него самого ещё есть шансы встретиться со своими детьми… Где-нибудь в Исландии… — О-О-О-К-о-о-о-н-н-е-е-е-л-л! — Издевательски протянул Отто Грейбек, старший отпрыск Фенрира Грейбека по прозвищу «Сивый». — Выходи, ты, жалкий трусливый маглоёб! — Его голос звучанием напоминал сминаемую под ногой консервную банку. «Хорошо, что сейчас не полнолуние…» Снаружи, в сумерках, раздался смех из девяти глоток, трёх женских, шести мужских. Одно стекло не выдержало очередного залпа и лопнуло, залив мелкими осколками ковёр из медвежьей шкуры. О’Коннелл подошёл к пустой оконной раме, зная, что поймать лицом заклинание ему пока не грозит. «Хороший у хозяина дом, жаль будет, если сгорит…» — Подумал он и всмотрелся в задорные тёмные лица, маячащие снаружи, словно мотыльки у фонаря на фоне бескрайних холмистых лугов. — «Гвардия… Но никого из большой рыбы, никого особо ценного с собой не прихватить…» — Он взглянул на звероподобный силуэт Грейбека-сына. — «Как минимум Грейбека…» — Тут ему приметилась ещё одна знакомая фигура. — О’Лири! — Назвал он своего бывшего друга и товарища по имени. — Это ты что ли меня им сдал, пидор ты Ольстерский?! Снаружи раздался взрыв хохота. — Иди ты к чёрту, Рой! Всё было кончено ещё год назад, ты просто откладывал неизбежное! Он уже победил. Нет смысла в бессмысленном геройстве, выходи и сложи палочку, быть может, он позволит тебе примкнуть к… — А ведь я тогда оттолкнул тебя, помнишь? О’Лири помнил… его голос и лицо изменились. Ему вообще всё это мало нравилось… Он знал своего сокурсника, полевого Командира, лидера Движения за Свободу Магического Общества и главы Магической Социалистической Партии… Знал, что он просто так не дастся, а напоследок обязательно что-нибудь выкинет. — Ну и что?! — Он понизил голос, чтобы скрыть дрожь в нём. — Какое теперь дело? Нами двигала идея, твоя идея, она проиграла… Ты проиграл, О’Коннелл! Выходи и сдайся, и будешь жить… — Нет. — Прозвучал утробный рык. — Поздно. Тебе конец, О’Коннелл! Выходи и умри, как маг, а не помойная крыса! — Барри-Барри… Как же ты своей матери теперь в глаза смотреть-то будешь… — КОНЧАЙ ЭТУ ХЕРНЮ! Меня этим не взять. Разговор окончен! — Предатель О’Лири опустил на лицо серебристую маску, его примеру последовали все остальные. — Чьи-то родители и близкие завтра будут очень расстроены… — Промолвил в ответ полукровный наследник древнего ирландского рода. — Хотя нет, твой отец только обрадуется, Грейбек, а вот мать твою жаль, хоть я её лично и не знаю… но наслышан о ней! Её ведь вся Косая Аллея знает, в основном не в глаза! Сначала оборотень, принявший Чёрную метку, задышал, глубоко и часто, а потом зарычал и завыл. В основном матом. О’Коннелл отошёл от окна, в которое вслед за крайне изощрёнными оскорблениями устремился целый поток непростительных заклинаний. Рой Джордан О’Коннелл, сын Джордана Брайана О’Коннелла, завершал последние приготовления. Он заготовил пару не сложных, но надёжных заклинаний, которые держал в голове словно обойму патрон для маггловского оружия. Они были готовы по одной мысли вырваться из его волшебной палочки. Потом ему всё равно придётся колдовать на ходу, конечно, если он доживёт до этого «потом». Сюрпризы для стоящих снаружи на этом не заканчивались. О’Коннелл надел и застегнул своё тёмно-коричневое кожаное пальто на меху, с манжетами и косой молнией. То было не простое пальто, оно было зачаровано на манер маггловского бронежилета так, что выдерживало некоторые заклинания, не все и не всегда, но иногда давало владельцу второй и даже третий шанс… Могло дать и сейчас… Пусть шансов против девятерых у О’Коннелла не было, но чёрта с два он дастся им без боя, не выкинув последнего туза из рукава и не попив напоследок вражьей крови… — Идём, старый друг… Пора… — На улице затихли. Прошелестели перья, невидимый ворон сел на плечо своего хозяина и пощипал за ухом короткие тёмно-рыжие волосы. О’Коннелл вздохнул. «Перед смертью не надышишься…» — Подумал он с грустью. Он боялся. Кто бы не испугался? Не самой смерти, а её неизбежности, неотвратимости, словно стоишь перед пропастью в горах и понимаешь, что наверху начался обвал и тебе уже не спастись, не уйти с горного серпантина, по которому сам же и пошёл… Но с каждым шагом до крыльца его страх улетучивался. Исчезал, уступая место другим чувствам. Остервенелой злобе. Отчаянной ярости. И желанию забрать с собой как можно больше, идя на дно — утянуть за собой следом и весь мир… Толстая дубовая дверь, витиевато окованная железом, со скрипом распахнулась. Ноги в высоких чёрных сапогах ступили на деревянную лестницу. Поверх пальто на стоящих полукругом напротив входа Пожирателей смерти смотрела пара ярко-зелёных глаз с безумным огоньком, а коротко стриженные рыжие волосы, словно взятые их обладателем с загривка ощетинившегося волка, готового грызться за свою жизнь — пламенели под жёлтым светом магического фонаря. О’Коннелл сошёл с крыльца из резной сосны, держа две палочки в руках, в левой — отнятая в бою у прежнего владельца — для обороны, в правой его собственная — для нападения. Он улыбался своей судьбе ровными белыми зубами. Те, кто был послан за ним, медлили. Никто не решался атаковывать первым. На плече О’Коннелла мялся невидимый ворон. Он сделал пару шагов в сторону Пожирателей, те попятились… Хлопок! Это Грейбек-младший отправил убийственное заклинание прямо в грудь своего оппонента. Тот принял его на магический щит и вслед за ним целый град заклятий, обезоруживающих, травмирующих, звучали и непростительные, были попытки смертельного, кто на что горазд. О’Коннелл отступал, едва успевая отражать атаки орудуя сразу двумя руками. Фигуры в одинаковых чёрных мантиях прижимали его к стенке. В этот момент невидимый ворон взлетел вверх и спикировал на О’Лири, птица, послушная своему хозяину, сорвала с него маску и вцепилась в лицо… Несколько пожирателей отвлеклись на это, что дало Рою шанс для атаки, он сделал короткий выпад, взмахнул палочкой, и Отто Грейбек, на долю секунды замешкавшись, не успел отразить проклятие и взорвался изнутри. Верхняя половина его туловища отлетела в сторону, и, как говорится: «одна нога здесь, другая там», а между ними лужа крови и дымящиеся кишки. Рядовые Пожиратели не сразу поняли, что произошло, большинство из них никогда не встречало похожих заклинаний и редко сталкивались с подобной жестокостью в свой адрес, но они не растерялись, семеро оставшихся из них усилили нажим, а одна пыталась разобраться с О’Лири, у которого внезапно перестало хватать глаз и кожи на лице, тот отчаянно вопил, пуская в разные стороны убийственные зелёные лучи вперемешку с матом и угрозами смерти… — АААААА!!! СУКА, УБЬЮ, А, БЛЯ, ПАДЛА! — Один из лучей снёс конёк дома, а другой оставил воронку на земле у ног O'Коннелла. — Остолбеней! — Пожирательнице смерти пришлось утихомирить своего товарища, чтобы тот ненароком не задел своих, а невидимый ворон атаковал уже её, но на этот раз не так удачно, спикировав на затылок, он крайне болезненно забил когтями и клювом, но был пойман за крыло и усмирён заклинанием… — Авадакедавра! — Прозвучала скороговорка и невидимая тварь проявилась и перестала биться… Пока левый фланг был отвлечён ослепшим и обезумевшим ирландцем, центр, прорежённый на одного Грейбека, продолжал парировать редкие ответные заклинания, когда, внезапно, на правом фланге на землю упало новое тело. Молодая светловолосая магичка, ещё не получившая Метку и очень хотевшая выслужиться перед своим Хозяином, пыталась выдать смертельное заклинание, она отчаянно взмахивала рукой, так что её груди всякий раз подпрыгивали, но у неё ничего не получалось. — АВАДА КЕДАВРА! АВАДА КЕДАВРА! АВ… — Она не поняла, что случилось, не увидела, как в неё было перенаправлено чужое заклинание и, истекая кровью, растянулась на мокрой траве… Нападавшие смекнули, что взять этого человека нахрапом им не удастся, слишком велика цена. Они стали отступать, двое по центру разделились, один продолжил стоять на месте, беспрерывно посылая мощные проклятия на всё ещё держащиеся магические щиты, а другой поспешил укрыться за близстоящей дровеницей. Двое справа стали смещаться к дому, чтобы укрыться за углом, а один из левой тройки бросился бежать к низкой каменной изгороди, оставив за собой рыдающую кровавыми слезами живую человеческую статую… — Авада Кедавра! — Раненая вороньим клювом колдунья совершенно точно желала убивать. O'Коннелл знал, что это заклинание нельзя отразить, от него можно только увернуться, что он и сделал, отпрыгнув в сторону. Зелёный луч ударил в фундамент, дом дрогнул и застонал словно живое существо. Приземляясь, Рой потерял равновесие, ему в грудь ударило разрушающее заклятие, но зачарованное пальто выдержало попадание. — Авада Кедавра! — Вновь та же ведьма, в отличие от своих активно маневрирующих товарищей — она стояла на месте, сосредоточенная на одном… На этот раз Рой присел на правую ногу и отклонился корпусом вправо и вниз так, что левая его нога превратилась в натянутую струну, а подол пальто коснулся земли. Из угла старинного дома посыпались осколки серых камней, словно кровь из раны… Вместе с тем ещё несколько разных заклинаний прошли мимо цели, а Рой ответил. — Авада Кедавра. — Прозвучал ровный спокойный голос, O'Коннелл тоже знал, чего хотел… Зелёная вспышка. Одним телом на траве стало больше. Последовало двухсекундное затишье. Пожиратели смерти дрогнули, обескураженные таким отпором заведомо проигравшего соперника. О’Коннелл первым нарушил тишину. Он видел передвижение Пожирателей и понимал, что им ни в коем случае нельзя давать передышки, а сам он на другом свете отдохнёт… Взрывное заклятие разметало дровеницу и поразило двоих укрывшихся за нею Тёмных колдунов. Туда же полетело с дюжину крупных камней из разбитой кладки, запущенные простейшей манипулятивной магией. Это дало Рою пространство для манёвра. Он бросился к ближайшему для себя укрытию — крыльцу, когда из-за угла, за которым скрылись двое Пожирателей прошелестело заклятие… — Сектум Семпра… Пальто не помогло. Миновав ослабевшие щиты O'Коннелла, два белых луча ударили в бедро и в левый бок, а третий прошёл мимо. Он огрызнулся в ответ: — Редукто! — Его заклинание разворотило угол, за которым скрылась третья ведьма, но она снова показалась из-за сколотых камней. — Сектум Семпра… — Протего! — O'Коннелл умудрился восстановить щиты и вовремя, со стороны бывшей дровеницы вновь заговорили… Он был прижат к самой стене рядом с крыльцом, старательно отражая бьющие в него одно за другим заклинания, всё изощрёнее и изощрённее. Трансфигурирующие чары, шаровые и разрядные молнии, струи магического огня. Часть он отражал сам, от части спасало пальто. Вся его левая штанина промокла, а нога потяжелела и похолодела. Да и та змея опять могла ужалить из-за угла в любой момент… Рой Джордан О’Коннелл уже смирился с собственной гибелью. Ничто не мешало ему теперь просто сдаться, пропустить одно заклинание, чтобы на этом всё закончилось, ведь никто бы потом не сказал, что он погиб трусом. Нет. Он навоевал достаточно. Достаточно для того, чтобы его увековечили в какой-нибудь книге или даже уделили строчку в учебнике по новейшей истории, но историю пишут победители… — Сектум Семпра! — Вновь шелест слева, заклинание прошло сквозь резную сосну крыльца… О’Коннелл сделал кувырок вправо от места, где стоял и покатился по земле, пока не оказался за углом, вне досягаемости заклинаний той бестии и поля зрения двоих из-за дровеницы… Он заметил, что оставил за собой на траве кровавый след. Ему было тяжело подниматься. Он захромал вдоль стены дома к своему последнему возможному укрытию, пристройке, где раньше была конюшня, а ныне стоял ржавый «Форд» тридцатых годов… Ему вслед было пущено воспламеняющее заклинание, отчего вспыхнула солома на полу «гаража» и его деревянная кровля. Пожиратели дальше не шли, опасались ловушки, но они его отсюда не выпустят, куда им торопиться с аутодафе? Он попробовал остановить кровь, идущую из ран, но он не знал подходящей магии для этого случая. Присев на капот форда, Рой полез в нагрудный карман и отхлебнул из фляги. Долго пил. Пока не осушил её полностью, в ней было и лечебное зелье… И обезболивающее… К этому времени, стены, крыша и пол пристройки занялись по полной. О’Коннелл больше не мог. Для него это было за гранью любых магических и физических возможностей. Но гореть заживо он не хотел. Дойдя до задней стены гаража-хлева, он произнёс одними губами: — Бомбарда… Ветхие доски разметало по газону заднего двора. И из задымлённого проёма вышел сам чёрт. Он готов был встретить любого перед собой, но не сверху… — Круцио! — Ликующе раздалось с крыши главного здания. Мир для О’Коннелла перевернулся с ног на голову, он упал и покатился по траве, измазывая лужайку кровью. Заклинание вышло на славу, сотворивший его знал, что делает, но был намерен растянуть удовольствие на подольше, отчего эффект вышел довольно скоротечным. В ответ тому, что сидел на крыше было совершенно чудовищное по своей природе… даже не заклинание… не проклятие… не сглаз… то был чистейший шаманизм, выброс природной магической энергии и от этой «природы» человек на крыше начал плавиться заживо. У него подкосились ноги, истошно вопя он покатился вниз по скату и упал прямо в огонь. — Сектум Семпра! — Та, что стреляла из-за угла, обошла дом кругом и повторила свой победный приём, выстрелила и спряталась. — Сектум Семпра! О’Коннелл, уже не мог не то, что уворачиваться, а даже ползти, да и от его щитов и пальто не осталось толку, но он продолжал бороться, — взмахнул палочкой в левой руке и из её конца вырвалось пламя, что из маггловского огнемёта. Справа показались те двое… — Экспелиармус. — Палочка вылетела из обмякших пальцев и прекратила изрыгать огонь, но была ещё вторая, его собственная. — Редукто… Редукто… Редукто… — Здоровый, не раненый, лишь в слегка опалённой мантии, Пожиратель смерти без особого труда отражал последние потуги умирающего. — Ре… — Сектум… — Хватит с него! — Один из двойки окриком остановил ведьму, вновь высунувшую из-за угла голову и правую руку. — Он и так уже в решето… — Экспелиармус. — Вторая палочка отлетела далеко и скрылась в траве, а Пожиратели не стали её подбирать, им она была ни к чему. — Где Манфред? — Отрывисто дыша, проговорила Пожирательница и сняла маску. — Мы видели, как он удирал, а потом аппарировал. — Те также показали свои лица. — Сукин сын струсил. О’Коннелл захлёбывался кровью. — А Николай? Мы видели, как он упал… В ответ на его вопрос что-то завизжало, словно молочный поросёнок, попавший на бойню, вслед за протяжным визгом в тот самый охваченный огнём пролом, который сделал Рой, выползло гротескное нечто из картин больного шизофренией… Оно передвигалось ползком, волоча за собой оборванные лоскуты кожи, тело было буквально вывернуто наизнанку, из бугрящихся комьев мяса и внутренностей торчали странно изогнутые кости, было невозможно понять, где голова, а где туловище и руки, а ещё оно издавало звуки. Точнее два: «И-и-и-к-х-х-х…» — И: — «И-у-у-у-к-х-х-х…» Так оно дышало. «И-и-и-к-х-х-х…» — Вдох. «И-у-у-у-к-х-х-х…» — Выдох. Понять, что это нечто когда-то являлось человеком можно было только по обгоревшим обрывкам чёрной одежды. — Авада Кедавра. — Не задумываясь, Пожиратель смерти умертвил своего боевого товарища. Без всякой задней мысли. Потому что на его месте он бы надеялся, что с ним поступят точно так же. — Его можно было вылечить… — У Пожирательницы по лицу текли слёзы. — Его можно было вернуть… — Не надо таких ни лечить… Ни возвращать… — Сказал явно более старший и опытный Тёмный маг. Через два месяца их сторона проиграет. Тёмный Лорд падёт. Сами они отправятся в Азкабан или в Мунго, одного из них казнят за убийство с отягчающими обстоятельствами, с применением непростительных заклинаний и высшую форму проявления бесчеловечной жестокости. Но сейчас они втроём стояли над умирающим врагом, который следовал своим принципам и идеям до самого конца. Добивая его и отводя над убитым телом душу, превращая его в ошмётки и обезображивая останки до неузнаваемости, Пожиратели смерти не задумывались, что они никогда не смогли бы убить его полностью, ибо человек это не только его физическая оболочка, но и память о нём, его наследство, его идеи. Идеи, которые унаследует его сын. Умирая, Рой Джордан О’Коннелл не жалел ни о чём из содеянного. Только вот от того, что Эдвард Рой О’Коннелл будет расти без отца ему было немного грустно…