***
Когда О’Коннелл зашëл в главный зал, переговоры на секунду затихли, а потом грянули вновь, втрое сильнее. Эд хмыкнул, улыбнулся краем рта и занял место. Вероника и Кеннет не стали садиться рядом с ним, а разбрелись по своим компаниям, вместо них к нему подсели близнецы Уизли, не успел он взяться за еду. — Как ты это сделал?! — Навалились они на него разом. — Что за заклинание?! — Не скажу. Убьëтесь. — Немногословствовал Эд. — Да что нам будет! Хотя б название подскажи, а дальше мы сами… — Эд не отвечал, лишь молча черпал ложкой пивной суп. — Ты нас прости за то, что мы над тобой пошутить всë хотели, больше не будем, клянëмся! Эд помолчал, подумал, спросил: — Чем клянëтесь-то? Близнецы переглянулись, посмотрели друг на друга, улыбнулись и выдали: — Торжественно клянëмся своей рыжиной больше тебе не пакостить! — Хором поклялись они, Эд же захохотал: — Ну, если рыжиной, тогда принимаю вашу клятву. — И пожал им обоим руки. Тут к ним одним движением придвинулся староста, Аллен Кроули, сидевший неподалёку. — Что, докучают они тебе?! — Поинтересовался он, услышав их разговор краем уха. Эд посмотрел на близнецов, сначала на одного, потом на второго, те напряглись: «Заложит? Не заложит?» — Никак нет. — Ответил Эд, немного попытав сокурсников и соседей по комнате гнетущим ожиданием, те сразу выдохнули. — А заклинанию этому учить я вас всë равно не буду. — Сказал Эдвард и продолжил, пока Близнецы не успели начать выражать своë негодование. — Для него только отвод нужно год отрабатывать. Но пару несложных движений показать мне вам не затруднит… — Не вздумай! — Взорвался возмущением Кроули. — С ними и так тут проблем не оберëшься! Не хватало, чтобы ты их ещë боевой магии обучил! — Понял, принял. — Подмигнув близнецам, ответил Эд Кроули. Некоторое время он ел молча, люди же вокруг него разговаривали, но вдруг все затихли, сидя спиной к проходу, увлечëнный похлëбкой, О’Коннелл не заметил, как к нему подошла Минерва Макгонагалл. — Будьте добры зайти ко мне после пар, хорошо? — Обратилась она к Эдварду, дождалась словесного подтверждения: «Да, хорошо.» — И ушла себе дальше. Уизли в этот момент вжали головы в плечи, а Кроули вытянулся по струнке, Эд же держался спокойно. — Вроде, голос не строгий… — Выдохнул один из близнецов. — Наверное, из-за Пивза. — Предположил второй. — Как бы то ни было, я по делам, если что, ставь в известность. — За сим староста откланялся. — Что же до заклинаний… Лучше этот вопрос согласовать с командованием… — Так ведь не разрешат! — С уверенностью заявил один из Уизли. — Разрешат-не разрешат, а спросить всë равно надо. Вы в дуэльном клубе местном хоть состоите? — Ну, год один состояли… На четвëртом курсе… С преподавателем тогда не повезло, откровенно… — Ответили они, вставляя предложения друг за другом. — Год — это ни о чëм… — В этом Эд был уверен по своему опыту. — За год можно научиться только ходить и падать, да и то в лучшем случае. Вам кто тогда преподавал? — Гилдерой Локхарт. — Всё ясно… — Эд понимающе усмехнулся и потëр лоб: «Плохо дело. И так из-за проклятия этого у них чехарда кадров, так ещë один через одного преподаватели — откровенные вредители.» — Во-во! — Близнецы уловили в словах Эдварда то, о чëм он подумал. — Ну, ничего, с Грюмом наверстаем. — Их глаза искрились живым интересом, О’Коннеллу подход преподавания Старого Аврора тоже был более чем интересен. Аластор Грюм однажды проводил лекцию в Эдинбургском Аврорском Училище, чем произвëл на Эдварда огромное и неизгладимое впечатление, и тому, что подобных занятий его ожидал, как минимум целый учебный год, он был очень рад. Никаких планов, кроме как на удовлетворения голода Эд на перерыв не имел. В распоряжении у него был почти целый час и чем его занять он толком не знал. Тем временем разговор Близнецов зашëл о Турнире Трëх Волшебников, и Эд тут же влился в него. — А ты?! — Спросили его. — Ты по возрасту подходишь? — Не знаю. — Ответил Эд, отвлекшись от своих отвлечëнных дум. — В каком это смысле? — Его ответ вызвал закономерный интерес. — Да в прямом. Я не знаю, пройду ли по возрасту. Я родился первого ноября и не могу знать, пропустит ли меня кубок али нет. — Потягивая чай делился Эд своим беспокойством. — Кубок?! — Недопоняли Близнецы. — Ну-да. Вы не в курсе что ли? — Потеребил Эд подбородок. — Кубок Трëх Волшебников, — он же Кубок Огня, он же и выбирает «достойного», и много чего ещë делает, если верить книгам, участвует он чуть ли не в каждом втором испытании, то его найти надо, то отбить у кого-то, то решить загадку с ним… Если вам вдруг каким-то образом повезëт, и вы всë-таки поучаствуете, советую вам ознакомиться с литературой по теме. — Не, не наш подход… Мы привыкли выяснять всë опытным путëм! — Заявил один из Уизли. — Это похвально. — Усмехнулся Эд. — Но хоть базовый теоретический багаж знаний иметь тоже желательно. — Да, я согласен с ним, Джорджи. — Эд понадеялся, что у него появилась приблизительная ориентировка, как легко можно было различать близнецов, но для еë подтверждения ему надо было ещë последить за ними некоторое время. — А что посоветуешь по теме? — П-ф-ф-ф… — Протяжно выдохнул Эд, вспоминая. — Только то, что сам читал. — И принялся перечислять: — «Полная история Турнира Трëх Волшебников», за авторством Григория Койчича, серба. Статья «Жертвы турнира трëх волшебников — трагедии или халатность?», не помню, кто автор, журнал «История магии» и мемуары Генриха Блейза, одного из древних чемпионов турнира, он вообще занятный кадр сам по себе, советую ознакомиться с его биографией. — Вспомнив Блейзовские юморески и тот угар, что он творил при жизни, Эд широко заулыбался. — Это тот, который министра похитил? И выкуп требовал драконьими чешуйками? По весу Ларри Тучного?! — Добавляли друг за другом близнецы, которые оказались в теме к удивлению Эдварда. — И потом пиратствовал в колониях?! — Он самый, истинный авантюрист. — Закивал О’Коннелл. — А что до турнира… Эти два месяца я не буду забивать себе этим голову, к тому же, даже если я пройду по возрасту, сколько людей на потоке в седьмом курсе? Сколько людей подходят по возрасту на шестом? Даже минус те, кто сами не захотят участвовать, человек сто, да наберëтся, я уверен. Итого получается: один к ста, может больше, может меньше, но расклад явно не в мою пользу, да и чью бы то ни было вообще. — Утвердительно окончил Эд. — А если повезëт?! — Оба близнеца аж светились энтузиазмом, но не О’Коннелл. Эдвард в жизни был уверен, что если как-то в чëм-то ему в этой жизни и повезëт, то это везение непременно потом выйдет ему боком, а если не ему, то кому-то из окружающих его людей, что уже в свою очередь отразится на нëм самом. И потому он во всëм старался полагаться исключительно на свои силы, озадачивая близких помощью себе только в самых тяжëлых ситуациях, с которыми он точно не мог справиться самостоятельно. Эд на слова Уизли лишь угрюмо покачал головой, человеку с родовым проклятием ни в чëм нельзя было полагаться на удачу.***
Остальная часть дня прошла относительно спокойно. Во время перерыва Эд разобщался с близнецами на всякие околоисторические темы, да так, что вместе с ними едва не опоздал на пары по Гербологии, но вовремя спохватился и напомнил близнецам, что им надо бы поторопиться, чтобы не опоздать на предмет. А те так и вовсе забыли, что в прошлом году, оказывается, подписались изучать магические растения во всëм их многообразии. Профессор Помона Спраут в отличие от Снейпа позволяла ученикам заходить в аудиторию до начала пар. Уже в кабинете Эд вновь встретил Эллис Стокворт, для неë, как и для Эда, этот предмет тоже являлся профильным, так как та собралась стать целителем, о чëм Эдвард узнал из их разговоров в поезде. Здесь же был и Кеннет Таулер. Увидев в дверях три рыжие головы, одну потемнее, две более светлые и с гораздо большим количеством растительности, Кеннет трагично сложил руки на груди и откинулся назад на стуле, словно собрался прямо сейчас тут умереть. — Всë, прощайте, друзья, рад был знакомству… Эти трое скооперировались… До конца года нам уже не дожить… — Со стороны его компании, с которой Эд заметил того на обеде, раздался поддерживающий смех. — Это ты Джон Уэйн?! Да, это я. — Как и многие молодые маги худощавый очкастый светлый и коротковолосый парень был хорошо знаком с маггловской культурой, Эдвард понял отсылку, усмехнулся и решил подыграть, он сделал вид будто бы не разглядел и не понял, от кого прозвучала дерзость. — Кто это сказал?! — Подражая мимикой сержанту Хартману из Цельнометаллической оболочки, фильма, который по понятным причинам был очень популярен в современных Аврорских кругах, Эд прикрикнул, не очень громко, ибо не хватало ему ещё, чтобы Помона Спраут, находившаяся в своём офисе за узенькой дверью в углу комнаты, или какой-другой прошедший мимо кабинета преподаватель его услышал. — Кто это, блять, спизданул?! Кто этот мелкий Пожиратель смерти, который только что подписал себе смертный приговор?! На лекции по Гербологии народу набралось побольше, чем на Зельеварение, просторный кабинет был заполнен почти полностью, здесь были представлены студенты со всех четырёх факультетов примерно в равном количестве. Раздались разрозненные смешки тех, кто выкупил шутку, и кто вообще обратил на неё, как и на самого Эдварда внимание. — Э-э-э-д-в-а-а-а-р-д! — Возмущённо протянула Эллис, развернувшись на стуле к Эду, тот приулыбнулся ей с сарказмом, но ещё больше сарказма было в возгласе их сокурсницы с Равенкло. — Глядите-ка! Наша Элли захомутала себе Аврора! — Не успел год начаться! — Поддержала подругу соседка по парте. — Не слушай их. — Увещевающе покачала головой Эллис. — Я и не думал. — Усмехнулся ей Эд и с женской стороны раздался взрыв смеха. — Эрик Харрис, Гавань. — Протянул в этот момент руку студент, начавший шутку-отсылку. «Харрис. Сын.» — Харрис-отец был одним из лидеров сопротивления, командовал ячейкой в Корнуолле, вспомнил О’Коннелл. — Эд. — Представился Эд по-свойски, не полным именем, а фамилия его и так была всем хорошо известна. — Виделись мельком. — Было это во время единственного визита Эдварда в Вольную Гавань. — Ну, теперь я в этом ещё больше уверен, нам конец! — С наигранным драматизмом подал голос Таулер. — У Вольно-Гаваньцев в Хогвартсе появился предводитель! — Тебе бояться нечего, Кен. — Подколол его Харрис, который хорошо знал сокурсника, с которым проучился бок о бок уже пять лет. — Если только ты не встанешь на сторону Реакции. — Молодые Гриффиндорцы громко рассмеялись, все остальные же то и дело мельком поглядывали на них. За оставшиеся секунды перерыва, Эд успел пожать руки и поздороваться ещё с пятью Гриффиндорцами, и занял пустовавшее место рядом с Эриком, потом дверь в углу комнаты открылась, и почти все шумы разом стихли. Работу на своих первых двух парах гербологии в Хогвартсе, О’Коннелл оценил, как более, чем продуктивную. Манера преподавания декана Хаффлпаффа Эдварда удовлетворила и даже понравилась ему. По тому, как живо она рассказывала материал и как бойко звучала еë речь, Эд сразу понял, что перед ним стоял истинный профессионал и энтузиаст своего дела. Эдвард отличился и здесь, сам он руку не тянул, не хотел сойти за всезнайку, а также, находясь словно в тени, узнавал способности других, присматривался, кто-что из себя представляет и делал выводы. И он был уверен, что сокурсники сделали свои первичные умозаключения и о нëм. На этих занятиях он и не думал идти на конфликт, он вообще не проявлял никакой активности до того момента, пока его не спросят, а когда отвечал, то в полной мере демонстрировал познания в предмете. Помона Спраут тоже сделала свои выводы об Эдварде. Наступил перерыв. Часть студентов разбрелись по своим делам, Эдвард остался сидеть на месте, ибо Харрису явно хотелось с ним поговорить. — Скажи, а чем ты Пивза бахнул? Обычная боевая магия на него не действует, значит, было применено что-то из ряда вон… — Да не то что бы… — Почесал затылок Эд, и заметил, как люди вокруг него навострили уши, особенно Близнецы. — Просто не очень популярное в быту заклинание, и, да, сложноватое… — С-л-о-о-о-ж-н-о-о-о-в-а-а-а-т-о-о-о-е-е-е! — С предельным возмущением в голосе воскликнул Кеннет, выделяя интонацией каждую отдельную букву и протягивая гласные, при этом он сощурил глаза и поджал губы так, что они вовсе исчезли с лица. — Если магия, основанная на метафизике, работающая в подпространственном измерении, где наполовину обитают призраки и полтергейсты находится для тебя всего лишь в разряде «сложновато»… — От негодования у него аж спëрло дыхание. — Ах-хах! — Усмехнулся он, вздыхая. — Друг мой, вы не иначе, как гений или самородок, подобный Дамблдору или… Сами-знаете-кому… Близнецы переглянулись, о том, что только-что наговорил Таулер они и подумать не могли, Харрис же понимающе кивал. — Ничего подобного. — Спокойно отнекивался Эд. — Не надо нагонять тут. Рядовое заклинание. Его все в Училище осваивают, а потом на К.М.А. отрабатывают. На полтергейсте, как раз. Бедный Квикка… — Эд невольно усмехнулся, вспомнив, какие курьëзы случались с Министерским Полтергейстом при неправильно наложенных Призрачных чарах. — Что за заклинание-то? — Продолжил один из близнецов попытку добыть столь ценные для их планов сведения. — Не говори им! — Сработал на опережение Таулер, хотя Эд и сам не собирался раскрывать им тайны. — Дорогу осилит идущий. — Увильчиво ответил он, ухмыльнувшись. — Будет вам дополнительная мотивация для изучения теории… Слово за словом, предложение за предложением, перерыв подошëл к концу. Вторая пара травологии тоже пролетела достаточно быстро. Суммарно, за оба занятия Эд заработал шесть очков. По правилам школы за безупречное выполнение задания, или же за правильный ответ, ученик мог получить три балла, если не считать, конечно, бонусные очки, начисляемые по усмотрению преподавателей. Те же правила распространялись и на снятие баллов за ошибки и нарушение дисциплины. На травологии Эд отыграл баллы, снятые Снейпом в отместку за его шутки над ним, а также получил комментарий от профессора Спраут, чтобы тот, мол, дескать, не стеснялся отвечать и демонстрировать свои, «несомненно обширные познания», Эд, кивая, соглашался. Как водится, его начал охватывать коллективный соревновательный дух. Чувство плеча, товарищества, в Хогвартсе было, конечно, ощутимо послабее, чем при аврорской подготовке, благо, Эдварду было с чем сравнивать, но всë равно, он закономерно испытывал моральное удовлетворение каждый раз, проходя под четыремя гигантскими песочными часами, с самоцветами, соответствующими своими цветами каждому из факультетов, зная, что в склянке с ярко сверкающими алыми рубинами, — несколько он заработал лично сам.***
Вечером того же дня, Эдвард встретился с Эллис и еë младшей сестрой, об этом они договорились сразу после четвëртой, и последней для них всех пары. Вместе они прогуливаясь вокруг замка, по маршруту, который Эд наметил себе для бега этим утром, делились впечатлениями от первого учебного дня, обсуждали его события в дружеской беседе. А до этого было вот ещë что… Как ему было сказано, сразу после пар, Эдвард предстал пред Минервой Макгонагалл, морально готовый к отчитке и снятию баллов, к последнему он относился индифферентно, а вот портить отношения с преподавателями ему не хотелось, особенно с собственным деканом. О том, как прошла их встреча он и рассказывал Стоквортам. — Ну, в общем, стою я перед ней, готовый к порке, не телесной, так словесной… — Она строгая… — Вставила Глория, поëжившись, вспомнив пристальный ничего не упускающий пронзительный взгляд изумрудных бинокуляров. У неë сегодня была первая в еë жизни пара трансфигурации. — Айи! — Подтвердил Эдвард. — Но справедливая. Человек старой закалки, к тому же. Так вот, она сразу говорит мне: «Эдвард, до меня дошла новость, что вы применили боевую магию в стенах замка!» — Эдвард магически изменил свои голосовые связки, иначе бы он не смог передать так точно голос заместителя директора. — Ну, думаю, попал, отчислить — не отчислят, но мозги точно вынесут как-нибудь. И шучу, мол, — применял сугубо в рамках самообороны. Злых умыслов и целей нарушения правил не имел… и так далее. А она отвечает: «Я прекрасно понимаю, как порою может быть несносен Пивз и какое беспокойство его выходки могут причинять, но вы же закляли его на глазах учеников, первокурсников — в том числе!» Тут она права, да, мог подать, ну, о-о-о-чень не хороший пример, о чëм я ей и сказал. — А она что? — Старшая Стокворт слушала Эдварда с широко распахнутыми глазами, прикрывая ладонью рот, открытый в удивлении. — Что-что… — Эд почесал затылок и продолжил менторским тоном, строгим голосом Макгонагалл: — «Хорошо, что вы осознаëте это! Но вот ещë, что вы должны принять к сведению… Пивз — безобиден. Его выходки раздражительны, но не более того, я знаю, что в Аврорском училище изучают полтергейстов и потому вы должны знать, какую опасность они могут представлять в рассерженном состоянии.» И да, я знаю, какие они, многие из его вида, занозы в причинном месте… — Это Пивз безобиден?! — Возмутилась Эллис. — На втором курсе он подвесил Алексу Грейсон за косы на канделябре и крутил еë, как на карусели, пока директор не пришëл! Ты еë видел на травологии… — Я так боюсь его… — Честно призналась Глория. — И правильно делаешь, гнусные создания, эти полтергейсты… — Покачал головой Эд. — Живут только тем, что причиняют вред другим, заселяют дома, словно паразиты и тиранят хозяев… Но Пивз действительно не опасен. Можно сказать, самый мирный из его рода. Они, полтергейсты, ведь людей убивать могут, даже магов… и ведь убивали… Но не Пивз. — Объяснял Эд со знанием дела. — Видите ли, полтеры — бессмертны физически. Их нельзя убить, даже Авадой, они лишь уходят в своë измерение, могут затаиться там на время, а потом возвращаются оттуда и мстят. Изгнать, не навсегда, но очень надолго их, конечно, можно… специальным ритуалом. Можно уничтожить также место их обитания, тогда они уйдут в другое, но не будешь же ты сносить до основания Хогвартс, как и покидать его? Да и ритуал этот очень финансово и трудозатратный, проводить его раз в пять-десять лет уже очень накладно… — Как всегда всë в деньги упирается! — Посетовала Эллис. — Ничего просто так для людей не делается… — Могу только согласиться. — Хмыкнул Эд и продолжил: — В общем, Макгонагалл рассказала, что Пивз, мол, подобен ребëнку, он только дурачится, но толком не вредит никому, и что, оказывается, у него есть психическое расстройство наподобие шизофрении. Знаете, как в Полëте над гнездом кукушки? — Я не смотрела… — Грустно покачала головой Глория. — Ох, а я не досмотрела, слишком тяжëлый фильм… — Короче, он, как псих, который разрисовывает стены и кидается в персонал всякими-разными «нехорошими субстанциями». Но, опять же, не опасный. Вот его сильно и не кошмарят министерские, а преподавателей он не трогает. И вот он, дух неприкаянный, и терроризирует нас, студентов… — Некоторое время они шли молча. — И что, сняли баллы из-за тебя? — Спросила Глория, ранее она с гордостью рассказала о том, как заработала свой первый балл для Равенкло, как раз у Минервы Макгонагалл. — Нет, на удивление. Макгонагалл сказала, что мне повезло, ибо Пивза я испугал, а не озлобил к своему счастью, говорит, что он сейчас находится в шоке. Видите ли, его долгое время не пытались ни выселить, ни изгнать, ни чего-другого с ним сделать. А заклинание, которое я на нëм использовал — очень болезненное для полтергейстов, а физически он ничего не чувствовал очень долгое время, — это всё равно, что начинать физические упражнения после длительного перерыва, — в начале всегда трудно. Пивз же в ментальном плане не желает и панически боится трудностей, нарушения комфорта, поэтому любой, кто этот самый его комфорт может нарушить — для него страшнее Геены огненной, — преподаватели, сам директор, ну и я, собственной персоной, теперь в их числе. — А откуда вообще берутся Полтергейсты? — Спросила Глория. — Оттуда же, откуда и призраки, — от умерших людей. — Пояснила Эллис, Эд поддерживающе кивал ей. — Пока мы живëм, мы думаем, испытываем эмоции, — накапливаем в себе своего рода энергию, а когда человек умирает — эта энергия освобождается, и в некоторых случаях оставляет за собой эдакий отпечаток на теле реальности. Как колдография. Но призраки не могут никак воздействовать на реальность, в отличие от полтергейстов, и они очень редки, на каждого полтергейста приходится двадцать приведений, а тех всего четыреста штук на всю Британию за всю историю набралось! — Айи. — Подтвердил Эд. — Приведений обычно удерживает в этом мире неразрешëнное дело, невыполненный долг, жажда мести, сильное чувство, которое они испытывали при смерти. А полтергейстов же удерживает их мерзкий характер. — Глория хихикнула, Эллис улыбнулась. — Стойкое желание кому-то насолить, гораздо сильнее, чем у приведений. Сильно удивлëн, что моя прапрабабка им не стала, удовлетворилась проклятием, чтоб ей спокойно не лежалось! — Хах! — Усмехнулась Эллис. — А теперь представь, какой полтергейст выйдет из Снейпа! Они вместе громогласно заржали, а Глория непонимающе уставилась на них, ей ещё только предстояло понять и прочувствовать на себе юмор старшаков. — Д-а-а-а… — Протянул Эдвард, утирая слёзы. — Ещё, знаешь, она так на меня посмотрела в конце и сказала: «И это похвально, что вы уже в столь юном возрасте владеете такими сильными чарами… мол, хотела бы я в своё время так уметь… Ой, чёрт… Не могу вернуть мой голос! Всё, делать нечего, теперь буду так говорить всё время…» — Над этой простенькой буффонадой заливисто рассмеялась уже Глория, хотя и из Эллис вышло несколько живых смешков, Эд же массировал горло. — Раз-раз! Проверка-проверка. А, не, починили, вроде бы. Уже на обратной дороге к замку Эд рассказал девчонкам о том, как Близнецы пытались весь день уломать его рассказать им формулу, и о том, что он спросил Макгонагалл, не будет ли администрация школы против, если он создаст своего рода кружок по определённого рода интересам, а та, в свою очередь, ответила, мол, в этом нет нужды, ибо в этом году Аластор Грюм запланировал самостоятельно взяться за уровень владения защитной магией среди учеников Хогвартса, и, что большая часть его занятий будет уделена непосредственно практике. Близнецы на эту новость отреагировали бурно, было это чуть позже, этим же вечером. — ДА ЛАДНО?! БЫТЬ НЕ МОЖЕТ?! ТЫ НАД НАМИ ШУТИШЬ! — После того, как Уизли узнали от Кеннета Таулера о выходках Эдварда на парах у Снейпа, их уважение к нему возросло до небес, а то, что он будучи вызванным для профилактической беседы осмелился выдвинуть собственную инициативу, и при этом умудрился принести с собой эксклюзивные новости ещё больше закрепило его положение в коллективе. — Нисколько. Ни в коем разе. — Потягивался Эд и махал руками, стоя у подножия своей кровати в одних трусах и майке, к этому времени он уже завершил вечерний моцион и был готов во всеоружии встретить завтрашний день. — Да и не мой тип юмора… — Практические занятия? Х-м-м-м… — Скептически протянул на вид щупло выглядящий Таулер. — Не будет же он заставлять нас преодолевать полосы препятствий и отрабатывать друг на друге заклинания? — А что, я не против! И я! — Поочерёдно откликнулись Близнецы. — С вами-то всё понятно. Вы в Сборн ой. На вас пахать надо, как на волах. А Аврора хоть сейчас в логово дракона посылай. Но вы не задумывались, быть может это не самая лучшая идея допускать военного, и, к тому же, глубоко травмированного человека, ладно уж мы, но к детям? — Безумный Глаз будет уж всяко лучше Локхарта. — Подал голос Уизли с дальней кровати. — Вот кого точно к детям нельзя подпускать! — Братья потянулись и дали друг-другу пять, потом тот, который лежал на второй кровати от стены, приподнялся корпусом и обратился к Таулеру. — Люпин, кстати, тоже воевал, если припоминаешь. — Помню-помню, хотя он тоже в итоге оказался не самым «безопасным кадром» для работы с детьми… — И всё равно лучше Локхарта. Да кто угодно лучше Локхарта! — Подхватывали братья мысли друг-друга. — Соглашусь с вами. Но всё равно, меня охватывают беспокойства насчёт профессора Грюма, особенно его паранойи. Он стрелял по мусорным баком, приняв движение в них за подкрадывающихся к нему врагов! — Кеннет взял и потряс недавним выпуском Пророка, лежащим у него на тумбочке рядом с талмудом, который он читал. — Кстати, а ты, Эдвард, что об этом думаешь? — Я не об этом ща думаю. — Эд так и стоял на одном месте, оперевшись рукой на резную опору, держащую балдахин, и слушал их разговор лишь краем уха. — Оно и видно. — Усмехнулся один из Уизли, брат его тут же поддержал: — Что, строишь планы по свержению администрации школы? Если надумаешь, держи нас в уме! — Это тоже пока подождёт. — Хмыкнул Эд. — Вот, о чём я думаю… Браги мой, зараза, шумный и вонючий, я сам к его запаху привык, как и к шуму, а вот вы — явно нет. — Сам Браги улетел с письмами О’Коннелла буквально только что. — И в совятню ему нельзя — сов замучает, да и те в долгу не останутся. По-хорошему, мне бы отдельную одноместную комнату выдать вместе с ним, но я не буду этим вопросом обременять Макгонагалл, как и кого-другого, вместо этого я поступлю так… О’Коннелл подошёл к своей тумбочке, достал из чехла палочку, отошёл от кровати на несколько шагов, и встал спиной у стенки, словно собрался вызвать воображаемого противника перед собой на дуэль. Устремив взгляд на спальное место, он принялся одними губами бормотать заклинания и вычерчивать палочкой в воздухе магические знаки. Все три шторы отвязались от балдахина, поднялись к потолку и сплелись вместе волокнами, образовав единое полотно. В это же время опоры кровати отделились от основания, удлинились и утонились, сделались подобными шестам для прыжков в высоту. Одна из колонн сверкнула в трёх местах, разделилась на три равные части и сложилась в треугольник, тут же, две длинные опоры вросли прямо в пол, по обеим сторонам от кровати, которая осталась стоять на ножках. Уже на этом этапе обитатели комнаты «двадцать семь» догадались, что Эдвард делал, они со всем вниманием наблюдали за процессом, молча, словно заворожённые. Треугольник встал нижней гранью на опоры, Эд не стал связывать или сколачивать конструкцию, а заставил её части срастись друг с другом, словно сломанные кости в гипсе. Последняя из опор образовала собой горизонтальную балку, лёгшую одним концом на вершину треугольника, а другим в выступающий над окном широкий прямоугольный камень из кладки. Большая деревянная панель балдахина встала точно в прямоугольник, а обрамляющие её планки с резным природным орнаментом, к которым, как к карнизу крепились шторы, послужили своеобразными дверными наличниками. И вот, сплетённые вместе шторы опустились на каркас из опор, и посреди комнаты появилась большая палатка из красного бархата, покрытого гербами Гриффиндора. Одно из окон в комнате скрылось в шатре, в прочем, как и кровать, тумбочка и насест Браги. Прорех в ткани не было, с одной стороны полотно плотно прилегало непосредственно к стене, а с другой поддерживаемая симметрично протянутой леской, вытканной О’Коннелом из бахромы от штор, огибала углы и заходила под наличники двери. Дверь же была собрана на толстых деревянных петлях. Получился эдакий своеобразный римский тенторий. После формирования основной конструкции, Эдвард не прекращал полувнятной скороговоркой бормотать заклинания и вычерчивать магические знаки, пока, наконец, он на секунду не прервался… От сосредоточения у него на лбу выступила испарина, Эд вычертил сложную фигуру в воздухе и произнёс, громко и чётко: — Капациус экстремис. — Раздался громкий хлопок и Эд рассудил, что чары расширения пространства сработали, как надо. Таулер и Близнецы повставали с коек и встали за Эдвардом, тот открыл дверь за ручку, замок он делать не стал, решил обойтись простеньким задвижным засовом. Деревянные петли не скрипели, они вообще не издавали никаких звуков, так как части импровизированных шарниров не касались друг друга, а наоборот, отталкивались, словно магниты с одинаковыми полюсами. Пространство палатки внутри ожидаемо превышало её размеры снаружи. Площадь жилища Эдварда была сравнима с площадью его комнаты в коттедже «Красный рассвет», где он жил в Эдинбурге. — Ничего, что я отобрал у вас одно окно? Так будет проще выпускать Браги… — Друг… — Близнецы смотрели на Эдварда с восхищением и завистью, выглядели они ошарашенно, способности сокурсника их сильно впечатлили. — Что ты вообще тут, в Хогвартсе, делаешь? — Вот-вот. — Поддержал их, кивая, Кеннет Таулер. — У меня тоже весь день назревал данный вопрос. — А чего такого? — Сам в своих способностях Эд не видел ничего особо выдающегося. — Рядовые чары… — Ну, если для тебя Призрачные чары «сложноватые», то чего уж в самом деле говорить о такой мелочи, как Магия искажения пространства! — Да, Братец, я теперь жалею, что мы с тобой не пошли в Авроры… — Им вчетвером было вполне свободно в образовавшейся комнате внутри комнаты. — Сейчас бы тоже уже так умели… — Рискну предположить, что у тебя возникли проблемы с приёмной комиссией… По здоровью и-л-и-и-и… — Вопрошающе протянул Таулер. — Да, ты прав. И в порядке всё с моим здоровьем. Хоть к дракону в логово, как ты сам сказал. Но, вот в чём дело… — Убрав волшебную палочку в чехол и вернув её обратно на тумбу, Эд помассировал шею. — Есть такая штука, как жёлтый свет при приёме в Авроры. Не путать с жёлтым снегом. — Близнецы гыгыкнули. — Когда тебе не дают полный отказ, скажем, ставя какой-нибудь нехороший диагноз, вроде вялой шизы или биполярки. Или, как если вдруг, внезапно, найдут у тебя какую-то физическую болячку, ставящую крест на твоей карьере. Но и на службу, понятное дело, не пускают. Мне и дали жёлтый свет. Оранжевые чернила. Штамп: «Импульсивность — не допущен.» Не диагноз. — Эд прервался, сделал паузу и пояснил: — Это означает, что при испытании кадет, мол, не проявил качества необходимые для Аврорской службы. Это бред полнейший, я единственный со всего выпуска не прошёл, из двадцати двух человек — меня одного «желтанули»! Им-пуль-сив-ность. — Произнёс Эд по слогам. — Да половина действующих Авроров на валиуме и снотворных зельях сидят! — Снова пауза. — Я мог бы, конечно, попробовать просто поступить снова в следующем году, так многие делают, но годовой простой будет выглядеть не лучшем образом при собеседовании, как вы понимаете. Близнецы понимающе молча кивали, Кеннет же заговорил: — А мог бы попытать удачу в Академии, почему нет? Колдуешь ты уже на уровне ЖАБА, может быть даже выше, немного подучить теорию и ты уже Аврор с Высшим… — Да, я тоже об этом думал, но передумал. — Покачал головой Эд. — Видите ли, Академия — это четыре года, как минимум, какую бы специальность ты не выбрал. К этому времени все мои друзья, те, с кем я учился, — уже три года, как будут действующими аврорами, а меня, с образованием, — заберут в спецгруппу, иначе смысла от Академии и нет, получается. И буду я пересекаться с товарищами-однокашниками только в местах, куда меня по долгу службы отправят. Так что не катит. Для меня более предпочтителен тогда уж вариант с Офицерской Школой, но на набор туда в этом году я не успел по возрасту и уже опоздал по сроку. Остаётся Хогвартс. — Н-д-а-а-а… — Рассудительно протянул Таулер. — Картина прояснилась. — А-ха-ха-ха-ха! — Неожиданно один из Уизли громко рассмеялся. — Джорджи, да мы с тобой рисковали! Аврор, которому отказали в работе, потому что он слишком безбашенный для того, чтобы быть Аврором, — поступает в наше заведение, чтобы получить в жизни второй шанс, но первым делом по прибытии получает от нас говно-мину… Мы очень легко отделались, могли бы серьёзно огрести! Эд улыбнулся краем рта, сверкнул глазами: — У вас до сих пор на руках все шансы, если кому-то об этом проболтаетесь, о том, что я щас рассказал… огребёте так, что как маму родную зовут забудете. — Угрозы от этих слов не исходило, только предупреждение. Близнецы хорошо понимали, что если дойдёт до дела, — Эдвард им угрожать не будет, а сделает два взмаха палочкой и они расплавятся, как Пивз этим утром, так, что их потом обратно собирать в форму замучаются. — Если эта информация станет публичной — жизнь моя от этого может нехило осложниться. Тебя, Таулер, это тоже касается. — Я могила! — Заверил тот Эдварда. — А на счёт этих диверсантов — не уверен. Лучше бы их обоих, того, ну, для надёжности… — Отшучивался он, косясь через плечо на Уизли. — Товарищи, я совершенно серьёзно… — Мы тоже не шутим! Хочешь, снова поклянёмся! — Ты выбил с них клятву?! Когда успел? — Глаза Таулера округлились. — Да на обеде ещё. И не выбивал — они сами дали. — Кивнул Эд в сторону Уизли, водящих руками по стенам из штор, продавливая их и периодически посматривая с другой стороны, как поверхность ткани искажается снаружи в несколько раз меньше, чем внутри. — И что они тебе предложили? — Прекратить мне пакостить и не доставать меня своими проделками. — Ага… А взамен? — Я обещал им показать пару приёмов… — Друг мой, да вы гений, чёрт возьми! Не поздоровится тому, кто встанет у вас на пути, помяните моё слово! — Воскликнул Кеннет и принялся перечислять сегодняшние заслуги Эдварда. — Ты щёлкнул по носу Снейпа, отвадил от себя полтергейста, применив боевую магию в стенах школы и при этом остался безнаказанным, обезопасил себя от посягательств других местных «фантастических тварей»… — «Твари» в этот момент корчили рожи и показывали разные жесты за спиной у Таулера. — И всё это в пределах одного дня… Впечатляет! Продуктивно, ничего не скажешь… Впрочем, постараюсь сделать всё возможное в моих силах, чтобы никогда не стать предметом вашей бурной активной деятельности! На секунд десять все замолчали, Эд зевнул и сказал: — Ладно, опробую свою новую опочивальню, надеюсь, что ночью не схлопнется… Завтра надо будет сообщить об этом Макгонагалл, но, как говорится — утро вечера мудренее… — Да, я тоже притомился… — Признался Таулер, после чего все пожелали друг-другу спокойной ночи и разошлись по спальным местам. И только Эдвард присел на кровать, как вдруг раздался гулкий чем-то приглушённый хлопок и утробный неприличный звук, Таулер громко несколько раз чертыхнулся, Эд сразу понял в чём было дело. Он поднялся на ноги и быстрым шагом вышел из палатки. Шатёр Эдварда стал своего рода перегородкой между спальным местом Кеннета и Уизли, Близнецы стояли в пространстве между шатром и входной дверью в комнату «двадцать семь», положив руки на плечи друг-другу, надрывая животы, обхохатывались над Таулером, который сквозь зубы шипя проклятия стряхивал с себя и кровати пахучую коричневую жижу, как делали сами Близнецы вчерашним вечером. Не иначе, пока Кеннет и Эд были увлечены разговором, один из Уизли незаметно выскользнул из палатки и как заправский диверсант подложил бомбу под Таулера, тот и подорвался. О’Коннелл смотрел на соседей по комнате осуждающе, склонив голову набок, поджав губы и нахмурив брови, а те смеялись от этого только ещё сильнее. О том, что их кто-то услышит, староста ли, соседи ли, Близнецы давно не волновались, ибо на дверь комнаты «двадцать семь» были на постоянной основе наложены шумоподавляющие чары. Причём, как изнутри, так и снаружи. Вот ещё почему Эд отгородился от сокурсников — он очень ценил уединение.