«Сага об О'Коннелле»

      Обратная дорога затянулась. О’Коннелл сперва не заметил этого, увлечённый разговором с Уизли, но чем дальше они шли, тем менее многословным и вовлечённым в беседу он становился, снова водя взглядом окрест, словно перископом.       «Тихо стало, даже фей неслышно.» — Насторожился Эдвард и весь напрягся. «Что же не так?» — Он смотрел на деревья, на горбатые спины холмов, русло пересохшего ручья в яру, но так и не мог понять, что же его тревожило.       Он поднял голову вверх и не увидел неба, что было неудивительно не только из-за крон, но и из-за затянувших его облаков, Эд не заметил, когда это облака успели заволочь небо и при этом так быстро. В прочем, он не удивлялся капризам погоды шотландского высокогорья, даже не удивился бы дождю средь ясного неба.       Без доступа солнца полумрак в чаще сделался серым, а не золотистым, тени сгустились, внешняя приветливость и гостеприимность этого места, напротив, улетучились. Эдварду показалось, что лес сбросил с себя маскировку, совсем как гигантский скрытоствольник на поляне временем ранее. В низинах заклубился туман, совсем негустой, он стал появляться отдельными клочками там и тут, что совсем не понравилось Эду. Ещё меньше ему нравилась тенденция увеличения количества этих клочков от низины к низине.       — Слушай, а может Бэгмен все жё деньги отцу отдал, ну, в тайне? — Продолжали Уизли вести разговор, не замечая и не чувствуя того, что видел и ощущал Эд, как и все остальные люди, включая Хагрида. — Да не, навряд ли. Нам бы уже давно прилетело. Отец не стал, да и не смог бы это держать в тайне так долго, а мама бы вообще нас обратно родила, если бы узнала, какую мы сумму просрали. — Эдварда искренне позабавило последнее произнесённое Джорджем предложение, но внешне он на это никак не отреагировал.       — И не поспоришь… — Ответил Фред на выдохе. — Да и вряд ли Бэгмен вдруг окажется столь благородным элементом, прав Эдвард.       На какое-то время они замолчали, слышны были лишь негромкие разговоры прочих студентов и хруст хвои под подошвами двадцати одного человека и одного полувеликана. «Жаль, что профессор не взял с собой волкодава. У животных чуйка развита гораздо сильнее, чем у людей, какими бы десять раз псиониками-телепатами они ни были.» — Подумал Эд, переступая через толстый змееподобный корень, пересекающий тропу и тянущийся к ближайшей гигантской ели. Он не припоминал, чтобы видел такую деталь окружения на пути до логова троллей. «Может профессор повёл нас другим путём?» — Было подумал он, обернулся назад, но никакого змееподобного корня на тропе уже не было. «Чё за нах?!» — Приостановился О’Коннелл, встряхнув головой. «Только что же тут был!» — И пошагал дальше, косясь назад и в сторону, чтобы не нарушать строй.       Эмпатичная Эллис Стокворт заметила странности в поведении Эдварда, то, как он оглядывался, вертя головой по сторонам, прислушивался и даже принюхивался, и то и дело хмурил брови и поджимал губы, от того, что видел, слышал и чувствовал — сильно её насторожило. После того как тот остановился на секунду, вперив взгляд в участок дороги, который они только что миновали и потом не сводил с него глаз какое-то время, она набралась смелости, чтобы спросить:       — Эдвард, с тобой всё в порядке? — И прикусила губу в волнении, дожидаясь ответа, который к её вящему беспокойству не последовал незамедлительно.       — Со мной? — Переспросил он, словно не расслышал, и ответил как-то глухо, не оборачиваясь к ней. — Да я вроде в норме. — Эллис так не казалось.       — Ты не обижаешься? — Попыталась она отвлечь его от явно гложущих его дум. — Я очень на это надеюсь…       — А? Что? От чего мне обижаться? — Не понимал он, встрепенувшись, отвлечённый от размышлений.       — Ну, из-за того, что я тебя жестоким назвала… — Молвила Эллис с виноватым тоном.       — Да забей на это. На правду не обижаются. — Усмехнулся он, успокаивая Стокворт. — Мне просто кое-что странным тут кажется…       — Что? — Разволновалась Эллис ещё сильнее от этих слов. — Что не так?       — Пока не знаю. — Ответил он и решил поделиться своими беспокойствами с одним конкретным человеком. — Эллис, будь добра, рокируйся со мной позициями.       — Ага, хорошо. — Согласилась та без раздумий.       В короткий миг, когда Эд сделал шаг влево и затормозил, пропуская Эллис на своё место, он повернул голову вправо и увидел не то прогалину, не то поляну вытянутой мечевидной формы, которой тоже не видел ранее, она уходила от тропы вглубь леса, словно искусственно вырубленная просека, и грунт на ней был разровнен, словно под линию электропередач. Поляна была покрыта плотным ковром густой белёсой травы, испускающей мертвенное зеленоватое свечение. Трава стелилась по земле, словно прибитая к ней сильным ветром, при этом наклонена она была строго в одном направлении, к дальнему концу прогалины, где рос титанических размеров дуб, возвышающийся над всеми другими деревьями в лесу, если не во всём мире.       Ветви этого дуба терялись в облаках, корни выглядели как естественные продолжения холмов, на которые опирался этот чудовищный исполин, а ствол был шириной с гору, при этом был расколот надвое и опалён, как от удара молнии, и пол внутри. Трудно было вообразить, какой мощью должен был обладать заряд, что нанёс этому дубу столь сильные повреждения и невозможно помыслить, что обыкновенная природная гроза была способна на такое.       Внизу, среди корней чернела пещера, в которой без проблем смогли бы поселиться все лесные тролли Британии разом. Тьма, что вечно царила там внизу была живой и переливающейся, в ней без остатка затерялся бы даже самый сильный полуденный солнечный луч. Эдвард вгляделся в пространство между корней, и тьма развернулась перед ним, словно вылившись на траву и заполонив собой окрестности подобно талой воде.       Две тонкие вертикальные щели забрезжили жёлтым светом где-то в глубинах коренной тьмы, размерами они не превышали иную монету с торца, и Эд ни за что не смог бы их разглядеть с той дистанции, с которой смотрел на них. По его ощущениям до дуба было что-то около полутора километров или двух, но ощущения эти были эфемерны, словно во сне. А две чёрточки мерцающие вдали и в темноте стали мерными, возвращательно-поступательными пульсациями расти и шириться, словно два раздуваемых добела уголька в печном горниле.       Не то в мгновение ока, не то по прошествии десятилетий щели разверзлись в два огромных горящих глаза, засветивших О’Коннеллу в лицо, словно дальний свет автомобильных фар. Этот жуткий жёлтый свет застлал ему взор и ничего кроме него он больше не видел. Только два пылающих костра среди беспросветной кромешной темени. За этими огнями стоял разум, холодный, злой и ненавидящий разум, причём ненавидящий осознано, за дело свершённое над ним когда-то.       «Т-ы-ы-ы…» — Эдвард не услышал, а скорее ощутил кожей и фибрами души, произнесённое не то едва слышным шёпотом, не то оглушительным рокотом слово, словно кто-то узнал его на улице и окликнул, кто-то совсем ему недружественный.       Со спины налетел мощный порыв ветра, затрепавший одежду и волосы, зашелестевший высоко в листьях и далеко в белёсой траве, в ту же секунду направление его изменилось, он задул в диаметрально противоположную сторону. Как будто огромных размеров существо перед Эдвардом втянуло воздух ноздрями и дыхнуло смрадным дыханием, совсем как волкодав-Клык у дома лесничего обнюхивал его пальцы, вот только никакого смрада не было, лишь усилился запах хвои, влаги и прелой листвы. Эд зажмурился, моргнул и наваждение исчезло. Перед глазами у него не было ни гигантского дуба, ни белой травы, ни даже самой поляны. Обыкновенный волшебный лес, редко растущие папоротники, ели, сосны, одинокий тис, ледниковый валун под ним.       — Ёб твою мать, да что за чертовщина… — Подумал он вслух, процедив матерный полушёпот сквозь зубы и огляделся по сторонам. Видение продолжалось всего несколько секунд, но за это время группа успела удалиться от места, где он встал как вкопанный, шагов на пятнадцать. Никто не заметил, что он отстал, все шли, как шли, переговариваясь и пересмеиваясь, даже Эллис не повернула головы, хотя буквально только что чуть ли не всё её внимание было уделено ему, — смеялась с шуток близнецов и идущих впереди неё её подруг. Дистанцию в пятнадцать шагов Эд преодолел за пять. Нагнав строй, он занял в нём место, которым поменялся со Стокворт, рядом с Эриком Харрисом и Седриком Диггори, ведшими обособленный разговор, который завязался между ними ещё на поляне с гигантским скрытоствольником.       — Харрис… — Обратился Эд к тому, как поравнялся с ним. — На пару слов.       — Конечно. Всегда готов! — Откликнулся он и отшутился: — Чё, пора?       Эд оценил шутку скупым смешком, но ответил на неё серьёзным вопросом:       — Товарищ, тебе лес странным не кажется? Ничего необычного не ощущаешь?       — В смысле, — повертел он головой туда-сюда, задумчиво покривил лицом и вопросительно приподнял бровь, — а что не так, собственно?       — Не знаю. — Вид Эдварда сильно озаботил Харриса. — Я что-то на измену подсел, мне лес на нервы давит, мерещится всякое. — А слова обеспокоили. — Харрисы ведь тоже носители Гена, я подумал, что быть может не одного меня кроет.       — Да у меня же не проявилось ничего. Это моего кузена-Нила иной раз колбасит без всякого допинга, а я ко всем этим вещам глух. А что, реально накрывает?       — Можно так сказать… — Кивнул О’Коннелл.       — Ты сказал, что тебе что-то мерещится, что конкретно? — Спросил Седрик Диггори, тоже насторожившись.       — Вот сейчас я от вас отстал, увидел большую поляну справа от тропы и дуб гигантский на ней, и ещё что-то, не понял, что. И до этого ещё тоже… корень какой-то... — Сказал Эд и замялся, он уже не вполне понимал, чему из увиденного он мог доверять, и что стоило озвучивать прилюдно.       — Отстал? — Переспросил Эрик, поправив очки. — Ты с нами шёл всё это время, как с Эллис местом поменялся!       — Секунд семь шёл? — Ответил Эд вопросом на вопрос.       — Да, где-то так, не засекал.       — Молча шёл? — Эдварду совсем не понравился ответ Харриса.       — Ну-да… — Произнёс Эрик растерянно.       — А я ведь поговорить хотел, потому перестроился. — Воззвал Эд к рациональному сознанию сокурсников, отчего Эрик неуютно поёжился.       — Хрень какая-то. — Подал голос Седрик с другого края, запустив пальцы в каштановую шевелюру, приглаживая волосы. — Как ты думаешь, что это может быть?       — Пока не знаю… — Ответил Эд честно. — Подозреваю сглаз или морок.       — Я не могу сказать, что сильно сведущ в этой теме, но разве сглазы работают не более конкретно, чем в виде расплывчатых наваждений, мерещаний и всего-такого. Меня однажды по приколу кузен на диарею сглазил, так она, прям конкретно, в тот же день со мной приключилась… — Поведал Харрис о своём опыте.       — Тут ты прав. — Кивнул Эд, говорили они втроём негромко, чтобы не поднимать панику раньше времени. — Морок, при этом довольно сильный, если затрагивает не только меня, но ещё и вас.       — А ты точно в этом уверен? — Стоило произнести Хаффлпаффцу уточнения, Эд запнулся, споткнулся, повалился вперёд и едва не клюнул носом землю, и клюнул бы, если бы не подстраховался руками в последний момент.       — Порази меня авадой! Гремучий случай! — Разразился он аврорской руганью, восстанавливая равновесие.       — Эд, у тебя шнурки развязаны! — Заметил Харрис, указывая пальцем ему на ботинки.       — А вот это уже что-то конкретное. — Пробубнил под нос Эд, доставая палочку. — Я шнурки на аврорский узел завязываю и закрепляющие чары использую, сами собой они бы никогда не развязались. — Пояснил он, заклинанием завязав и убрав шнурки под язычок.       — Мальчики, не отставайте! — Окликнула их Стокворт, обернувшись.       — Идём-идём. — Откликнулся Седрик. — Небольшая заминка.       «Ага…» — Подумал Эд. «Значит одного меня не заметили, а уже нескольких… Занятно-занятно…»       — Айи, Седрик, я уверен. — Ответил он тем делом на заданный ранее вопрос. — Не только из-за шнурков и видений, но ещё из-за нескольких вещей. Ты заметил, как небо затянуло?       Тот почесал затылок, воздев взгляд к небесам.       — Что-то не заметил, просто вдруг всё серо стало… — Констатировал он.       — Я тоже. — Кивнул тому Эрик в подтверждение. — Посерело внезапно, но при этом я как-то этого момента не заметил. Но мы про природоохранную деятельность с Седриком базарили, поэтому немудрено, что ничего не уловили.       — Угу… — Кивнул Эд угрюмо. — Потом ещё… туман, он всё гуще становится, хотя время — полдень, его щас наоборот меньше становиться должно, несмотря на любую облачность и влажность. И утренний туман в этих местах поднимается вверх и потом рассеивается, а ночью, наоборот, с холмов спускается, уже несколько раз утром и вечером наблюдал, а этот ведёт себя неестественно. Уже молчу о том, что его десять минут назад вообще не было.       — Может просто испарения? — Предположил Диггори. — Ну, как те, что под кронами витают.       — Тоже может быть… — Эд пожал плечами. — И запах… не чувствуете? Он одним фоном идёт, не меняется, я сначала подумал, что это просто нос привык, но нет, обычно когда в лесу идёшь, каждый запах улавливаешь по отдельности, цветы, смола, трупик чей-то, а сейчас все однообразное и при этом озоном пахнет, вам не кажется?       — Действительно, — принюхался Седрик, — чё-то есть, пахнет как перед грозой.       — Нужно профессору сказать, пускай разруливает. — Заявил Эрик.       — Что разруливает? — Не согласился с этим заявлением Эд и задал наводящий вопрос.       — Ну, муть эту…       — Какую муть? Пока ничего конкретного не происходит.       — А шнурки?       — А чё шнурки?       — Сам же сказал, что сами по себе не развяжутся! — Аргументировал и контраргументировал Эрик.       — Ну, вот, развязались. И чё теперь? Пойду скажу Хагриду, что мерещится всякое… мне одному причём. Шнурки развязались, туман и облака на небе. — Эд сам же усмехнулся от бредовости подобных потенциальных жалоб. — Тхе-хе-хе…       — И озоном пахнет. — Ввернул фразу Диггори.       — И чё теперь? Порожняк, всё равно. — Махнул рукой О’Коннелл, то и дело нервозно озираясь.       — А я согласен с Эриком, даже если по фигне — лучше побеспокоить, чем нет. Да и в чём беспокойство-то тут для него? Это его работа, ё-моё!       — На смех меня с этим поднимут и всё. — Эд пожал плечами и встряхнул руками, словно готовясь боксировать с кем-то.       — А почему тебя одного? Я с тобой, я тебя поддержу, потому что мне весь этот стрём тоже теперь на нервы действует. — Поднял Харрис кулак сжатый в Рот Фронте. — Ты как, Сед?       — Ну куда я денусь…       — Ребят, о чём вы так спорите? — На ходу повернулась к ним Эллис, Эд и компания предусмотрительно отстали от предпоследнего ряда на несколько шагов, чтобы их разговор было сложнее услышать. Стоит сказать, что если бы они этого не сделали, то Эд, падая из-за развязавшихся шнурков, непременно протаранил бы Стокворт головой поясницу.       — Да ни о чём, всё нормально. — Ответил ей Эрик успокаивающе и при этом уклончиво.       — Обсуждаем шнурки, погоду и светозвуковые галлюцинации. — Пояснил и дополнил Эдвард честно, чем вызвал искренний смех у Харриса и Диггори, и, удовлетворив любопытство Эллис, — отвадил её от их компании на время, на что, собственно, и рассчитывал.       — Ну, так, а чё делать-то, чуваки? — Вопрошал Седрик, отсмеявшись.       — Не видите, не чуете больше ничего необычного?       — Да нет, сказали уже!       — Я потому к вам и подошёл, вдруг вы чё свежим не замыленным глазом увидите, с другой перспективы посмотрите, там.       — Ну посмотрели, чё? Теперь тоже на измене… — Посетовал Эрик. — Надо выложить всё Хагриду, пусть старший решит, чё делать, нам такие решения всё равно пока по закону принимать не положено.       — Мне положено, мне уже семнадцать, вчера исполнилось. И мой долг, как старшего, и старосты своего факультета, и, возможно, школы в будущем, к тому же…       — Да понял я, понял. — Поднял Эд руки, согнув в локтях, соглашаясь с Хаффлпаффским старостой. — Может мы уже придём скоро…       «Дурак-дурак! Что ты несёшь?! Куда ты придёшь?! Оглянись вокруг! Головой не думаешь, так нутром почувствуй, куда вы идёте?! Что вокруг творится?! Можно ли куда-то идти не зная ситуации?!» — Возопил кто-то очень разумный, но при этом невероятно нервный внутри него, к крику этому он тут же прислушался, ибо без острой нужды на то он никогда не звучал.       «А сколько мы вообще шагаем?» — Подумал он вдруг, мысль эта была подобна озаренью, — лучику, пробившемуся сквозь грозовые тучи, словно именно этот вопрос, заданный самим себе, отделял его от разгадки того, что происходило сей миг в Запретном лесу, что на него давило, что тревожило. И так и было, но было и ещё кое-что…       Задавшись вопросом, Эд спешно вздёрнул вверх левую руку, на который носил наручные часы, подаренные ему по завершению им курса молодого аврора. Он закатал рукав и серебристый циферблат тускло блеснул серебром в приглушённом свете чащобы, по желанию владельца они могли генерировать свой собственный свет, в чём сейчас не было нужды, Эдвард прекрасно видел и, выгравированные на серебре, посверкивающие белым цветом цифры, и покрытые красной, вечно горящей краской, стрелки… и ему хорошо было видно, что они стояли на месте, недвижимые. Он постучал по стеклу ногтем. Не помогло. Что часовая, что минутная, что секундная стрела застыли во времени, указывая одиннадцать часов сорок минут тридцать пять секунд.       «Безотказная аврорская техника… Швейцария отдыхает…» — Подумал Эд с печальной иронией. «Ни аврорские узлы не держаться, ни аврорские часы не ходят…»       — Ойи, Эрик, у тебя часы есть, мой «тик-так» что-то не фурычит? — Спросил он, пряча, как оказалось, вполне себе отказную аврорскую технику обратно под рукав.       — Не, я свои в замке оставил. — Постучал по голому запястью Харрис.       — У меня есть. — Пришёл на выручку Диггори, достав из нагрудного кармана спортивные «тренерские» часы на цепочке. — Одиннадцать пятьдесят одна.       Эдварда бросило в холодный липкий пот, спина его в миг стала мокрой, если бы кто-то протёр её полотенцем, выжал бы его в стакан, то полученной жидкостью оказался бы чистейший адреналин. Он медленно повернул голову влево, вправо, посмотрел наверх и оглянулся назад, ожидая атаки прямо сейчас, в момент откровения. Ничего не последовало. Эрик заметил, как у Эдварда участилось дыхание, сузились зрачки, на висках выступила испарина после того, как он услышал время. Седрик и Эрик косились на него молча шагов пять.       — Товарищи, — заговорил он вначале вкрадчиво, ссутулившись, втянув голову плечи, будто изготовившись для атаки, — мы от хаты вышли в одиннадцать с небольшим, после инструктажа. Минут тринадцать-пятнадцать добирались до поляны, на ней пробыли чуть больше семи минут, собирались обратно ещё несколько, вышли от Ямы троллей примерно в половину… Мои часы встали в сорок минут, твои, Седрик, показывают пятьдесят, посмотрите вокруг! Мы идём уже двадцать минут, а лес не меняется! Деревья должны уменьшаться по мере удаления от центра леса, флора и фауна должны меняться, вы слышите местных обитателей? Тихо как в гробу! Ни фей, ни докси, ни кого-другого не слышно. Туман — маскирует объекты от зрительных органов восприятия, звуки окрест вообще пропали, воздух пахнет озоном из-за магической генерации запахов в больших объёмах, седьмой курс училища, занятия по маскировке, ёпта. Куда мы идём, нахер?! Тревога, бля! Боевая готовность, палочки наизготовку, твою аврорскую-трижды-ордена-Мерлина!.. — С каждым словом Эд говорил всё громче, привлекая всё больше внимания, в конце, перейдя на мат, Эд заставил добрую половину строя оборачиваться назад, - украдкой, чтобы не споткнуться невзначай. — Введите в курс дела Уизли. — Дал он распоряжение Харрису и Диггори. — Я к профессору, подтягивайтесь. Эллис, без паники, всё будет ништяк… — Бросил он ей, выйдя из строя и широкими шагами спешно двинувшись к голове колонны.       — Что… — Только и успел услышать он единственное слово, пущенное ему вслед.