Неправильно

      Стук. Скрип.       Бам.       Петра дернулась, открывая глаза. Блеклый ленивый свет скользнул по полу и пластмассовым стульям.       — Проснулась?       Немного болела спина — все это время рюкзак впивался куда-то под ребра. Петра потянулась руками вверх, осматривая спортивный зал. Неужели она заснула?       — Почему ты не разбудил меня?       Паркер взглянула на Флэша, а после продолжила довольно потягиваться.       Флэш зажал мяч под рукой, поднимаясь вверх и останавливаясь на одну ступеньку ниже сидения Петры.       — Я подумал, что ты, ну, устала.       — Я храпела? — небрежно кинула Петра, расчесывая пальцами волосы.       — А, н-нет. Нет, не храпела.       — Снова тренируешься? — Паркер зубами взяла резинку для волос, отчего слова прозвучали несколько неразборчиво.       Флэш чуть стушевался, оглядывая себя и свой отнюдь не спортивный вид.       — Не совсем, если честно, — потирает шею. — Вообще я типа знал, что после дополнительных ты будешь… это, здесь. Хотел попросить прощения, вот. А ты спала, поэтому…       — Понятно, — хвост готов, Петра вздохнула. — Давай.       — Чего?       — Проси там свое прощение, а то мне нужно идти. У меня физика.       Паркер не понимает, как раньше она могла бояться Флэша Томпсона. Возможно, на первый взгляд он и кажется крутым уверенным в себе спортсменом, плейбоем и остальным, но чем дольше всматриваешься, тем очевиднее становится то, что он просто большой ребенок. Немного обиженный на всех вокруг, не особо сообразительный, вредный, совсем не уверенный в себе. Сейчас он не вызывал у Петры ничего кроме раздражения и какого-то еле ощутимого сочувствия. Она знала, что он написал ей больше тридцати сообщений, забив инстаграм, снэпчат и все остальные соцсети, однако отвечать ему она не собиралась.       — Извини.       Петра, завязывая шнурки, мельком посмотрела на Флэша, что виновато теребил края своей бейсбольной куртки.       — Ладно, — пожала плечами.       Паркер поднялась, направляясь вдоль рядов к выходу. Сзади послышались шаги.       — Подожди! Так просто? М-может быть, мне нужно что-то сделать или типа того-       — Нет, не нужно.       — Но я… — он тяжело дышит, останавливается. — Пет!       Петра раздраженно вздохнула и обернулась.       — Я не люблю, когда меня так зовут.       — Прости, я только… Я поступил нехорошо. Позвал тебя на вечеринку, а сам напился и это-       — Я же сказала, что все нормально. Просто впредь давай не будем общаться.       — Н-но как же я… — забормотал Флэш, но Петра толкнула дверь, выходя в коридор.       Флэш засеменил следом.       Паркер с самого начала знала, что это плохой день. Встала она под крики тети, что заснула на диване, дожидаясь Петры, после шумного завтрака опоздала на свой автобус, в то же время на противоположной улице ограбили маленький продуктовый магазинчик. Это была мелочь, Петре ничего не стоило быстро переодеться в костюм и догнать преступника, однако она не догнала. Это был не просто плохой день, это был паршивый день. И раздражающий надоедливый Флэш никак не способствовал улучшению настроения.       — Я-я… Ты мне типа, правда, нравишься. Ты не похожа на других девушек. Ты первая, кто мне дал отпор… И ты такая, ну, классная, спортивн-       — Что ты сказал? — Паркер обернулась.       — Ты мне нравишься.       — Нет-нет, после этого. Повтори тот бред, который ты начал нести после.       Флэш притих.       — Типа ты не похожа на других д-       — Неужели это с кем-то срабатывало? «Не похожа на других девушек»? А что, быть похожей уже считается преступлением? Знаешь, что? Пошел на хер. И перестань мне писать, честное слово. Нам не по тринадцать лет.       Паркер видела лицо Флэша в тот момент, точно зная, что, когда он признавался ей, он был искренен. Однако это не сработало. Петра жутко устала от подобного. Значит, она «не такая»? А, может быть, впервые в жизни она хочет быть такой, как все. Может быть, подобное неловкое признание показалось бы ей до невозможного романтичным и трогательным. Может быть, она посчитала бы Флэша крутым, раз он капитан футбольной команды, играет в баскетбол, и, если не все, то точно половина всех девочек в школе мечтает о нем. Так, почему же она этого не хочет?       — Пет, точно, Петра, я… Я не то, типа, имел в виду, то есть…       — Знаешь, я, как все, Флэш. Любая девушка, нашедшая себя не на помойке, сказала бы тебе то же самое. То, что ты вдруг стал милым и добрым, не делает тебя таковым, хорошо? Ты, конечно, можешь измениться. И это прекрасно, я полностью это поддерживаю. Однако я не та, кто это оценит.       Паркер в последний раз взглянула на сгорбленную фигуру Флэша, все еще держащего в руках дурацкий мяч. Было и стыдно, и неудобно, но с тем же легко и приятно. Правильно говорил Нед, это стоило сделать гораздо раньше. Сердце билось чаще, но не лихорадочно, а так по-уверенному громко и смело, в руках чувствовалась неведомая до сих пор сила. Неужели так себя чувствуют люди, не откладывающие все на потом?       Выдох.       Петра достала со дна шкафа длинную тонкую юбку, заправила розовый свитер, волосы электризуются, но это совсем неважно, — потуже завязаны мартинсы, а у Паркер слишком много планов, мыслей, ожиданий. Знает — не оправдаются. Но как же трепетно отдается в груди все то, что происходит в голове.       «Разве то, что ты делаешь, — хорошо?»       «Нет».       Это нехорошо. Неправильно. Она знает. Но она никогда и никому ничего не обещала.       Петра Паркер просто делает то, что хочет.       Двери лифта закрываются, и Петра дергается, осматриваясь. Никого. Выдыхает, поправляя немного растрепавшиеся волосы. Может быть, этот день и паршивый, но таким он не может быть до самого конца. Паркер кивнула сама себе, выходя в коридор.       — Это, это и вот это тоже. Не забудь про повторение, поэтому, — стук, — вот еще пару тестов. Там по мелочи. Нет, вру. Не по мелочи. В любом случае, ты должн-       Петра застонала.       — Вы же не будете все это проверять.       — Не буду. Просто возьму случайный тест. В твоих интересах, чтобы он был выполнен, а иначе…       — Иначе?       — Зачем мне заниматься с человеком, который не хочет учиться?       — Но это издевательство! — Паркер возмущенно указала на гору макулатуры.       — Ты же сказала, что хочешь поступить.       — Но-       — Никаких «но», если хочешь — решай.       У Петры не было времени любоваться. Он на нее буквально нападал со своей физикой, обрушив не одну, а сразу три темы и помноженные на бесконечность тесты. Паркер хотела, чтобы он заметил, как красиво блестят сережки, как хорошо гармонирует эта юбка со свитером, как ей, оказывается, идет этот мягкий розовый, почти персиковый цвет. Паркер хотела, чтобы он заметил, что ей не все равно.       — Передумала?       — Нет.       Довольная ухмылка.       — Ты, если что, говори. Я готов прекратить эти занятия в любую минуту, тем более ты сама сказала, что тебе больше по душе практическая математика.       — Мистер Старк, я и физику люблю, честное слово.       — Я знаю, как ты ее любишь, — замолкает и смотрит. — Неправильно.       — Как будто можно как-то по-другому, — бормочет.       Мистер Старк поднялся с дивана, расправляя рукава рубашки. Сегодня он в жилетке. Боже, Петра никогда бы и не подумала, что жилетка может так гармонично на ком-то смотреться. Кажется, он снова плохо спал.       «Из-за меня?», — пищит что-то внутри.       «Дура».       Он смотрит куда-то в сторону, но Паркер не замечает ничего вокруг, поэтому сильно удивляется, когда на пороге показывается Пеппер.       Вздрагивает.       Успокойся, Петра. Она не знает. Он не сказал. Не знает же, да?       — Тони, тут вышла статья… Помнишь, ты пару дней назад…       Слова доходят обрывками, — Паркер ничего не слышит, кровь стучит в ушах.       Петра любит Пеппер. Она любит все, что с ней связано. Даже то, что она как бы ее «соперница» не делает ее плохой или ужасной. Да и слово «соперница» ей совсем не подходит. Разве она с кем-то соревнуется? Нет, она вне соревнований, потому что всегда в выигрыше заранее. Она прекрасна. Прекрасно выглядит, прекрасно себя ведет, пахнет, улыбается и даже ест. Эти малокалорийные салаты и роллы. А эти волосы. Вряд ли это шампуни, маски, деньги, — нет. У нее просто ко всему прочему еще и волосы прекрасны. Петра знает, что сравнивать себя с кем-то нехорошо.       Но она просто не может по-другому.       — Паучок.       Петра оторвалась от разглядывания очередного теста.       — Взгляни-ка сюда.       Петра встала, подходя к Пеппер и мистеру Старку. В ее руки лег обожаемый Пеппер планшет.       — Что это?       — Читай.       Это были статьи про человека-паука. Паркер скучающими движениями пролистнула пару страниц и застыла. Фотография. Странная, сделанная точно на дорогую камеру, Петра могла это сказать с уверенностью, как владелица потертого canon, однако ракурс…       — Как?.. — не заканчивает вопрос.       — Смотри дальше. Фотография это пустяки. Хотя вряд ли фотограф мог залезть на такую высоту, правда? Так еще и исподтишка сфотографировать тебя… видимо, во время обеда. Это что, булочка?       — Круассан.       — Выглядит вкусно, — почти смеется.       — Тони, — слышны тихие укоры от Пеппер.       Петра видит себя со стороны. Вот маска чуть поднята вверх, рюкзак висит на одном плече, другим — прижат телефон к уху, круассан в руках, рот набит. Она говорит с тетей Мэй. Паркер точно не помнит этот день просто потому, что таких в ее жизни тысячи. Солнце чуть блестит на ее черных очках. По рту и открытому кончику носа вряд ли можно сказать, что это та самая Петра Паркер, что никогда не приходит вовремя к первому уроку.       Но кто это снял?       А заголовок…       — «Человек-паук обленилась или как паукообразная девочка-подросток заедает разбитое…» Чего? «Сердце»? Что за бред? — почти взвизгнула Петра. — Кто? — не может собраться с мыслями. — Кто это написал? Разве такое кто-то читает?       — Там просмотры наверху написаны.       — Два миллиона? — хрипло.       Пеппер аккуратно забрала планшет из рук Паркер, заботливо поглаживая Петру по спине.       — Это довольно-таки популярный репортер. Он недавно брал у Тони интервью. Пока я просматривала, случайно наткнулась в рекомендациях…       — Он и про мистера Старка написал что-то... такое же?       — Да нет, — Старк довольно плюхнулся в кресло. — Обычная статья об экономике, инвестициях и прочем. Там про тебя много подобного.       — Подобного?       Петра была готова осесть на пол. Этот день официально стал паршивее некуда.       — Это все шутки, — успокаивающим тоном подбодрила Паркер Пеппер. — Без злого умысла.       — Меня беспокоит другое, — мистер Старк посмотрел точно на Петру. — Как ты его проморгала? Этот человек не такой уж и незаметный. Скорее наоборот. Тем более, на крыше. Он явно должен был пыхтеть, поднимаясь наверх.       — Не знаю, — тихо.       — Эй, не расстраивайся, — Пеппер наклонилась, находя взгляд Петры. — Если бы знала, что тебя это так расстроит, не стала бы показывать.       — Я бы показал.       — Вообще это неплохая реклама, — игнорирует слова Старка. — Эдди Брок сейчас очень популярный. Может, он тебя и высмеивает, но уж точно не ругает. Петра?       Пеппер так тепло и нежно улыбалась, но Петра не могла её слушать. Её голова отключилась на слове «Эдди». Эдди, Эдди, Эдди… Неужели?       Ужасный день. Просто отвратительный.