Час Волка

      Лианна проснулась как по щелчку. В единственное окошко лился дневной свет, небрежно скользящий по стенам и шкурам, и она с удовольствием потянулась, зажмуриваясь и царапая ногтями изголовье. Она давно так хорошо не высыпалась. Ведьма не наврала — кошмаров не было. После того, как она ушла с крыльца, оставив принца смотреть в чащу и сушить волосы, Лианна упала на подушку и проспала как мертвая, и теперь по ноющим мышцам разлилась блаженная нега. Она никогда не любила долго валяться в постели, но ей так и хотелось повернуться на другой бок и проспать еще пару дней. К сожалению, такой роскоши Лианна позволить себе не могла. Она села, и только тогда поняла, что что-то не так. Оглянулась. Ее длинные волосы, которые так нравились окружающим, заплетенные накануне в косы, так и остались лежать на кровати, будто змеи, отравившиеся собственным ядом. Рука непроизвольно метнулась к голове и пальцы зарылись в короткие густые прядки, едва достававшие до ключиц. Все еще не веря в происходящее, Лианна взяла одну из отрезанных кос в руки, поднося к глазам, и так и подпрыгнула, когда позади нее раздался голос. — Мне пришлось это сделать. С такой гривой ни один человек не сойдет за простого оруженосца. Альма стояла в дверях, и блики зловеще скользили по ее странному лицу, придавая ей схожесть с каким-нибудь снарком. Лианна отбросила косу обратно, словно та и впрямь была змеей, и попыталась убрать короткие волосы с глаз, куда они нагло лезли, заслоняя обзор. — Я могла бы сделать это сама, — ответила она, вставая и выскальзывая из одолженной сорочки. Ведьма вздернула бровь, приближаясь и протягивая один конец бинта, который Лианна закрепила над грудью. — Не все леди с такой решимостью отсекут свои бесценные волосы, — заметила она, с силой перематывая грудь Лианны так плотно, что даже дышать стало тяжелее. Лианна закатила глаза. Часть ее любила эти длинные волосы, которым завидовали даже северянки, но, по сути, они действительно мешались в путешествии, а черты ее лица и без того не отдавали мужественностью, чтобы добавлять к ним волосы до поясницы. Из соседней комнаты раздавались приглушенные голоса ее спутников, и Лианна на миг задумалась, какова будет их реакция на ее внезапное преображение. Не то, чтобы это было важно. Им всего лишь предстояло сыграть роли. Одевшись, Лианна попросила у Альмы что-то в духе зеркала, и та протянула ей небольшой осколок, из которого на нее печально взглянул юный мальчишка. Глаза незнакомца были ее глазами, но почему-то более тусклыми, будто из них забрали весь жизненный свет, а волосы топорщились в стороны, как воробьиные перья, не подчиняясь любым попыткам Лианны их пригладить хоть для виду. Скулы ее обострились за дни путешествия, а губы посерели, так что, по большому счету, мало что выдавало в ней леди Старк. Кроме роста, разумеется. Но для этой роли ей и не нужно было быть больно высокой. Лианна хмыкнула и собрала часть волос в узел на макушке, чтобы не нервничать, когда те начнут заслонять ей обзор. Голова ощущалась в несколько раз легче без привычной копны, и ей начинало казаться, что это было только к лучшему — в конце концов, это тоже была своеобразная свобода. Лианна подумала о том, как любил эти несчастные волосы Роберт, и даже мнимая печаль по поводу кос прошла, как будто и не было ее. Альма буквально выпихнула ее из комнаты, не дав толком застегнуть дублет, и Лианна оказалась в комнате, где ее встретил запах горячего молока и три пары настороженных глаз. Эртур слегка улыбнулся, Рейгар нахмурился, а Уэнт вытер капли молока с усов правой ладонью и присвистнул, усмехаясь. — Вот птичка и превратилась в воробушка, — он оглядел ее и довольно склонил голову набок, как филин. — Главное, чтобы воробушек не спикировал в лужу. Лианна нервно заправила непривычно короткую прядь за ухо. Рейгар, явно не забывший события прошлой ночи, настороженно смотрел на нее, будто ожидал, что Лианна вот-вот растечется по полу, как слабое дитя, но сон без кошмаров в виде рук Роберта, видимо, пошел ей на пользу — прежнего отвращения к самой себе она не чувствовала. Больше всего Лианну тянуло действовать. Тишину нарушила Альма, грохнувшая перед ней кружку с молоком и наказавшая пить, и, пока Лианна завтракала остатками хлеба, уперла руки в боки и начала давать наставления. Так стало ясно, что к Крэгу им лучше не приближаться до темноты, запрятать любые отличительные знаки подальше и направиться в черную бухту, прозванную так среди народа из-за окружавших ее черных скал. Бухта была не особо популярна среди рыбаков и торговцев, зато широко использовалась контрабандистами и работорговцами, и им следовало найти некоторого Йо Рыжего, капитана «Морской шлюхи», который без лишних вопросов доставит трех странствующих рыцарей и одного слугу в Дорн. Про мужчин, живших морем, Лианна знала достаточно. Одни Грейджои были головной болью всего Севера, с их бесконечными набегами и грабежом, а Пайк находился не так уж далеко от Крэга, чтобы забывать про этих лихих пиратов, известных своей любовью к женщинам. В роли незаметного оруженосца открывалось все больше положительных сторон — по крайней мере, Лианна могла спокойно жить, не ожидая, что кто-то начнет задирать на ней юбки. Прощаться с Альмой она не стала, оставив это на Рейгара. Лианна никогда не умела делать это правильно — вежливо улыбаться, соглашаться, благодарить. Она не могла доверять этой незнакомой странной женщине, как это делал по одному ему известным причинам принц, ей не хотелось слушать наставления и странные мутные пророчества, от которых болела голова, а потому она пошла к своему коню, что тоже выглядел посвежевшим и готовым продолжить путь. Она так и не дала ему имя. Постоянно вспоминая Искру, Лианна думала, что многое бы отдала за то, чтобы иметь рядом верную подругу, но вместо этого ей приходилось довольствоваться тем, что было. Конь за последнее время привык к тому, что его наездница упрямо отрицает любой вид сбруи, а потому, казалось, сильно удивился, когда Лианна начала закреплять на нем седло, удлиняя стремена. Ей нельзя было выделяться. Если это значило, что придется пользоваться поводьями, то так тому и быть. Они выбрались из чащи довольно быстро, с полными желудками и отдохнувшие, и мир в безлюдной полосе степи вдруг показался Лианне чуточку ярче, чем вчера. На данный момент все шло по плану, и это уже было что-то. Четверо малопримечательных всадников рассекали полотно травы, приближаясь к морю, и в лицо им дул западный соленый ветер, от которого трескались губы. Их окружали холмы, меж которых тянули ручейки, похожие на жилы, а над землей висела туманная дымка. Лианна припоминала все, что слышала о Западных землях — о том, что в холмах полно потайных ходов, что могут привести к сокровищам, о том, что это самый богатый регион всего Вестероса, что шахт, подобных тем, что есть на западе, нет больше нигде, и ей так и хотелось отправиться на поиски золота. Не потому, что она в нем нуждалась, а просто так. Где-то ближе к закату, когда солнце вдруг налилось розовым и прямо перед их глазами стало опускаться, Уэнт вдруг затеял игру — кто кого перескачет. Лианна, порядком заскучавшая в этом однообразном пейзаже, с готовностью приняла вызов, и еще полчаса они галлопировали перед Рейгаром и Эртуром, пытаясь опередить друг друга. Как выяснилось, Освелл, при всей своей задиристости, был неплохим наездником, и без своей любимой Искры Лианне пришлось туго. В итоге они остановились на ничье, с каждым шагом теперь приближаясь к Крэгу — как раз когда мир вокруг начал темнеть, наливаясь призрачным светом луны. Они накинули на головы капюшоны и спрятали клинки в складках плащей, переходя с рыси на шаг по мере приближения к береговым скалам, у которых мелькали огоньки костров рыбаков и света свечей из их хижин. Трава здесь росла такая высокая, что наверняка доставала бы Лианне до бедер, спустись она с лошади, а волны шумели совсем иначе, не так, как в Штормовом пределе. — Я вот думаю, — разглагольствовал Уэнт, — кем мне представиться? А то такая видная фигура и такое лицо, как мое, не могут принадлежать жалкому восточному рыцарю, а? — Мы все будем мелкими вассалами Вестерлингов, Лорхами или Свифтами, — оборвал его Эртур. — Леди Старк будет бастардом Торнберри, каким-нибудь Хилл, например… — Беном Хилл, — отозвалась Лианна. Эртур шумно вздохнул. — Верно. Они оба наверняка сейчас подумали о Бендже, с грустью улыбнулась Лианна, оглядываясь на рыцаря и не встречая его взгляд. Эртур ведь наверняка скучал по нему. По-своему. — Мы с Рейгаром будем Лорхами, Ричем и Вайлосом, — подал голос Освелл, и Рейгар возразил: — Скорее, мы с Эртуром. У нас черные волосы и почти одинакового цвета глаза, так что ты будешь Свифтом, например, Ивером. — Я даже не помню, какой у них герб, — проворчал Уэнт, и Лианна неожиданно для самой себя ответила: — Синий петух на желтом. Девиз «Проснитесь! Проснитесь!» Очень подходит вам. Эртур издал смешок и вдруг рассмеялся, и Рейгар присоединился к нему вместе с Лианной, в то время как Уэнт окинул их взглядом, так и обещающим скорые муки, но в итоге согласился, что это будет логично. В черную бухту вела узкая, как смерть, скалистая тропа, лентой вьющаяся среди скал, похожих на клинки острых дагг, и им пришлось спуститься с коней, взяв их под уздечки и начав спуск. Лианна шла за Уэнтом и Рейгаром, а Эртур замыкал шествие, такой же молчаливый, как и всегда. Они все молчали — будто боялись, что от звука людского голоса скала задрожит и обвалится под ними, а потому были слышны лишь крики чаек на гнездах и шум волн далеко под ногами. Спуск был местами ровный, местами крутой, а потому они шли осторожно и медленно, освещая путь единственным зажженным факелом. Лианна выдохнула только тогда, когда мысы ее сапог погрузились во влажный песок. По правде говоря, полоска песка была весьма узкая, и они бы могли угодить прямо под волны, если бы не свет от костров, разведенных на берегу теми, кто должен был им помочь. Моряки сидели вокруг пламени, передавая по кругу флягу, громко хохоча и наперебой что-то рассказывая друг другу, и не сразу заметили приближение четверых всадников. Лианна надвинула капюшон прямо на глаза, затерявшись за спинами Освелла и Эртура, — они с Рейгаром ни в коем не случае не должны были себя выдать, а потому были тихи, как мыши. Первым их компанию заметил сам капитан, тот самый Йо Рыжий, которого Лианна мгновенно опознала по цвету волос и бороды, которые, казалось, были объяты пламенем. Йо явно не жаловал странников — его рука легла на эфес кривого короткого клинка, густые брови встретились у переносицы, а его команда вскочила на ноги, готовая к схватке. — Что за выходцы из ночи приперлись в мою бухту? — проскрежетал капитан глубоким хриплым голосом. — Вам чего надо? — Мы дадим тебе то, что ты хочешь, — отозвался Уэнт, мягко, несмотря на всю свою грозную фигуру, спрыгивая на землю. Капитан расхохотался, и команда последовала его примеру. — Я хочу жить вольной жизнью, пить вино и драть грудастых шлюх, — он сплюнул под сапоги Освелла, — волю ты мне не дашь, вина при тебе нет, а ты не такой красавчик, чтобы пихать в тебя мой член, — пальцы крепче сжались на рукояти клинка, — так что же ты мне дашь? — Золото, — с зевком ответил Уэнт, и капитан мигом посерьезнел, а его лицо стало похожим на морду лисы — таким же по-хищному хитрым. — Золото? — Йо облизнул губы. — Откуда у тебя золото? — Выиграл на турнире, — Освелл пригладил плотный кошель, пристегнутый к ремню. Йо поднял подбородок, почесав бороду. — А твои спутники что? Глухие? Или немые? — Я Рич Лорх, — Эртур тоже спешился, — а это мой брат Вайлос и оруженосец Бен Хилл. Нам нужен корабль. Йо задумчиво окинул Эртура взглядом, будто приценивался, какого веса кошель может прятаться за его плащом. На Лианну и Рейгара он не обратил и толики внимания. — Корабль, значит, нужен, — капитан вновь облизнул губы. — И куда же вам надо… — Сир Ивер Свифт, — подсказал Уэнт. — С турнира в Харренхолле мы странствуем по Вестеросу, и недавно прознали, что мелкие турниры часто проводятся в Солнечном Копье, — Йо одобрительно хмыкнул, — так что заплатим вдвойне любому, кто согласиться доставить нас в Дорн. — Вот где истинная жажда наживы, — заметил он и довольно потер ладони, оборачиваясь к команде, — ну что, ребята, возьмем рыцарей на борт? Платят вдвойне! Команда одобрительно зашумела. Видимо, они давно не получали хорошего улова. Йо и Уэнт, которые, подумала Лианна, были удивительно схожи нравами, закрепили договор рукопожатием, и капитану отошла первая половина обещанного золота, которую моряки начали делить прямо на месте, не брезгуя подробностями того, как конкретно они его потратят. Наконец, Йо закрепил опустевший кошель на своем поясе и пнул ближайшего матроса, чтобы подвинулся. — А ну, Морт, двигай свою крысиную задницу! Дадим нашим гостям погреться у костра, а с рассветом возьмем курс на Дорн! Уверен, тамошние красотки с удовольствием попробуют на вкус наше… золото! Моряки расхохотались, а Лианна вдруг осознала, что конкретно ей предстоит. Быть единственной, пусть и скрытой, девушкой на корабле, заполненном мужчинами далеко не высших слоев общества. Она потуже затянула капюшон и обреченно плюхнулась на влажный песок. Утро встретило их на палубе небольшого, не особо чистого, не особо нового корабля, который, впрочем, довольно уверенным курсом шел параллельно высоким скалам, что казались с моря только острее, и, если приглядеться, то на некоторых из них можно было увидеть обрывки знамен и обломки мачт кораблей-призраков, что когда-то давно разбились и потонули в этих коварных водах. Лианна никогда до этого не была на корабле. Все казалось шатким, соленым и скрипучим, моряки — громкими, а море угрожающим. Ее плащ отправился за ненадобностью в походную сумку, и теперь веселый бриз трепал ее волосы и щеки. Люди сновали вокруг, занятые своими делами, а она стояла на носовой части и смотрела на горизонт, далекий и манящий. По правде говоря, она не знала, какая роль отводилась ей в этой новой игре — насколько Лианна была осведомлена, оруженосцы помогали своим рыцарям с латами и мечами, взамен получая бесценный опыт, но на палубе было мало поводов для рыцарства. Уэнт, сдружившийся с Йо и моряками, как оказалось, был знаком с морскими узлами и тем, как натягивать паруса, и во всю помогал команде, скинув верхнюю одежду и оставшись в одной рубахе, и было видно, как под тканью вычерчиваются его натренированные мышцы; Рейгар и Эртур тихо о чем-то переговаривались за гротмачтой, предоставив ее самой себе. Так что Лианна занялась разглядыванием корабля. Она неспешно ходила по палубе, не обращая внимания на смешки моряков, задрав голову, осматривала реи и ванты, даже поднялась к рулю, за которым стоял Йо, уверенно направляя корабль рассекать волны. Йо бросил на нее косой взгляд и хмыкнул. — Какой-то ты хилый для оруженосца, парень. Что, бастардов не кормят нынче? Лианна скрестила руки на груди и попыталась ответить, подражая голосу Бенджа. — Я не собираюсь участвовать в сражениях, капитан. А мой рост не мешает мне затачивать мечи. — ‘Гришь, в сражениях не будешь участвовать? — рыжие кустистые брови взметнулись вверх. — И зачем же идти в оруженосцы? Седьмое пекло. Бендж пошел в оруженосцы, чтобы быть ближе к Эртуру и стать рыцарем. Лианне вряд ли бы поверили, выдай она такое. Да и неизвестно, как отреагирует капитан, если узнает, что на борту мужеложцы. Лианна безразлично пожала плечами. — А куда еще? Йо хохотнул. — Понятно. Я бы предложил тебе место в команде, но что-то подсказывает мне, что ты и узел не завяжешь. Лианна не успела и рта раскрыть, как чужая ладонь хлопнула ее по плечу. Это был Освелл, широко ухмыляющийся и потный от работы. — Боюсь, капитан, сиру Ричу нужен его оруженосец, и… — Йо махнул рукой, огромной, как у медведя. — Пекло с ним, пусть идет. Странного парня сир Рич выбрал себе в оруженосцы, ой странного… Лианна поспешила вниз, пока ее не затянули в очередную беседу. Она была уверена, что Освелл смерил ее спину недовольным взглядом. «Сир Рич», ясное дело, ее не искал, но его и Рейгара Лианна обнаружила в трюме, склонившимися над картой Вестероса. Здесь же был кок, резавший что-то прямо на почерневшей от плесени деревяшке, прямо за которой стоял огромного вида котел, так что ее спутники преимущественно молчали, тыкая в разные углы карты и переговариваясь явно мысленно. Лианна бы не удивилась, если бы так оно и было. За дюжину дней путешествия она достаточно присмотрелась к своим спутникам, чтобы понять, что у к чему. Эртур всегда знал, что нужно принцу — будь то вода, плащ или ремень для седла, и подавал нужную вещь точно в срок. Это не были отношения слуги и господина, вовсе нет, они часто обменивались взглядами, когда думали, что Лианна не смотрит, без робости помогали друг другу спешиться после долго дня скачек, она даже видела, как Рейгар помогает Эртуру застегнуть наплечники. Освелл, разумеется, тоже был близок им, но между принцем и Мечом Зари была особенная связь, не имеющая ничего общего со связью романтичной. Нет, это была братская привязанность, преданность, если хотите, то, за что умирают. Они услышали ее шаги и одновременно подняли головы, и Лианне стало неловко, будто она нарушила их личное пространство, но вслух она лишь сказала: — Сир Ивер сказал, что вы искали меня. Рейгар нахмурился, а Эртур понимающе хмыкнул и указал на кока. — Я подумал, что при многочисленных корабельных обязанностях кухня придется тебе по душе. Так и получилось, что Лианна оказалась приставлена к коку на время путешествия, познавая тонкости морской кухни (точнее, их отсутствие) и искрометный юмор повара (искрометный по мнению его самого, разумеется). Через седмицу ей хотелось только одного — оказаться на суше, чем скорее, тем лучше. Во-первых, на корабле было некуда скрыться. Совершенно. Каждый знал, чем занят сосед — все, кроме капитана, спали в одной комнате в трюме на гамаках, мочились в море, ублажали себя в темноте быстрыми движениями руки и матерились хуже торговцев Зимнего городка. К счастью, Лианна и ее спутники были гостями, что платили за пребывание на шхуне, а потому их гамаки были обособлены от команды тонкой перегородкой, от которой воняло навозом, но это уже было что-то. Рейгар хотел было предложить капитану больше золота и настоять на том, чтобы Лианна оставалась в капитанской каюте, но быстро сдался под общим напором. Лианна, Эртур и Освелл разделяли одно мнение — привлекать внимание к хилому оруженосцу не стоит. Так что Лианна спала в гамаке, что был не так плох, как сырая земля, но все еще не больно удобен после долгих лет перин и подушек. Плюс ко всему, долгие сны тут никому не даровались, так как трудились моряки до глубокой ночи и поднимались с рассветом, сразу принимаясь за свои обязанности, изредка переводя дух за кружкой дешевого эля. Это было во-вторых. Как оказалось, в бочках на судне хранилась вовсе не вода, так как та быстро гнила и становилась ядовитой, отравляя мучившихся от жажды смельчаков. Наверное, богатые пираты и лорды заливали в бочки вино или мед, но здесь морякам приходилось довольствоваться дешевым элем. Лианна чуть не выплюнула его, впервые отхлебнув из кружки, но заставила себя проглотить это, нисколько не утолив жажду и заработав головную боль до конца дня. Питье было не единственной отравой — тем же была и еда. На судне потребляли исключительно гадкую похлебку, состоящую из перемолотых серых сухарей, водорослей, черной жесткой солонины и морской кипяченой воды, и даже непридирчивой к еде Лианне было сложно заставить себя съесть плошку целиком, не вызывав обратного движения еды по горлу. Будучи помощницей кока, она как могла пыталась исправить ситуацию, но сделать это с таким узким перечнем ингредиентов было попросту невозможно, и она не раз и не два припомнила Олию, старшую кухарку в Пределе, что с таким скептицизмом относилась к потугам Лианны на кухне. Видела бы ее Олия сейчас! В свободное от готовки время Лианне поручали другие дела, не требовавшие грубой силы. Она успела несколько раз помочь зафиксировать ванты, научившись стандартному морскому узлу, отдраить поручни и даже часть палубы, на которую один из моряков опрокинул эль, и дерево стало липким, как смола. Для моряков она была обычным слугой, и сказать в противовес ей было нечего. Рейгар, Эртур и Освелл были на правах рыцарей, заплативших за свое путешествие, а потому могли хоть весь день сидеть и смотреть на чаек, но у Лианны была роль обыкновенного оруженосца-бастарда, которую ей приходилось играть со всей аккуратностью. К их чести, трое рыцарей не сидели, сложа руки, и тоже участвовали в корабельной жизни, а Эртур даже помог Лианне таскать ведра и щетки, когда она отирала эль с палубы. К ее собственному удивлению, она сошлась с Мортом, одним из моряков, молодым парнем, что напоминал ей Бенджа лучистыми глазами-бесятами и громким смехом. Морт тоже обожал лазить по мачтам, как Бендж по стенам, и был огненно-рыж и веснушчат. — У тебя крохотные руки, — заметил он однажды, когда Лианна протянула ему его плошку. Она занималась этим весь полдень — ходила от моряка к моряку и раздавала еду, так как кок, полный и грузный мужчина с зеленоватым цветом лица, все утро блевал за борт, и лучше ему явно не становилось. — С какими родился, — хмыкнула она в ответ. Морт уселся прямо на палубу, вытянув длинные тонкие ноги и отправил ложку в рот, удивленно застонав. — Эшо ошень неплохо, — проговорил он с набитым ртом, и Лианна улыбнулась. Прошлым вечером она откопала за бочками с пойлом, по ошибке названным элем, чудом уцелевший мешок с сухими травами и солью, и решила добавить их сегодня в похлебку. Чуда не произошло, но она умудрилась доесть свою порцию без рвотных позывов и подумала, что жизнь налаживается. Жизнь, конечно, ее оптимизма не разделяла. Это стало ясно, когда повечерело, и моряки затянули на палубе одну из уже зазубренных Лианной наизусть похабных песенок. Она успела ознакомиться с их репертуаром в первые два дня, наслушавшись еще и анекдотов про кракенов, заволакивающих девиц на дно с известной целью, и жен моряков, теряющих юбки в шторме. Честно, Лианна не смогла сдержать смешок при мысли, как вытянется лицо Неда, когда она расскажет ему про свои приключения. Морской горизонт играл своими красками — в этот раз выбрав холодную палитру густо-лилового и синего, и Лианна позволила себе передохнуть, перемыв плошки и котел, и оперлась на корму, прикрыв глаза. — Мне жаль, что все так, — раздался позади знакомый печальный голос, и Лианна оглянулась. Темные волосы делали лицо принца более вытянутым и бледным, оттеняя его необычные колдовские глаза и налитые розовым губы, и на секунду ей показалось, что перед ней даже не живой человек, а картина, висящая на стене знатного лорда — таких людей не должно было существовать в реальности. Рейгар покачал головой. — Вы не должны были стричь волосы, скрести палубу, как крестьянка, или разносить еду. Вряд ли вы рассчитывали на это, посылая мне тот пергамент. Лианна удивленно изогнула брови. — Я прекрасно понимала, на что иду, — возразила она. — И пусть некоторые… аспекты были неожиданностью, я не буду жаловаться, ваше… Рейгар. Принц осмотрелся и подошел ближе, удостоверившись, что любопытные глаза и уши заняты песней за ящиками, скрывающими карму. — Я знаю, что вы не будете жаловаться, — он наморщил лоб, — но у вас есть для этого все причины, и мне это не нравится. Конечно, у нее были причины. Было не так-то просто искать предлоги, чтобы сходить в туалет подальше от чужих глаз, не говоря уже о том, сколько всего Лианна наслушалась и насмотрелась. Она никогда не считала себя нежной леди, но даже у нее был, как оказалось, свой предел. Лианна не сказала этого вслух и лишь сложила руки в замок, переплетая пальцы и опираясь на борт, вновь отвлекаясь на закат. — Что будет дальше? — спросила она. — В Дорне? Рейгар помедлил, облокачиваясь на перила рядом с ней. — Вы будете в безопасности, пока все не закончится. Я оставлю при вас Эртура и Освелла и отправлюсь в Гавань, чтобы исключить возможность нанесения вреда посланникам вашей семьи. Когда я откажусь выдать вас им, начнется восстание, если я еще что-то смыслю в политике. Против меня и моего отца выступит Север, Восток и Запад. Юг останется в нейтралитете, и единственным союзником короны останется Простор. Речные земли, заручившись родственным союзом с Севером, выступят на его стороне. Королевская Гавань падет, и я стану королем. Они помолчали какое-то время, смотря на то, как оранжевый диск опускается за горизонт и мир поглощает свет вечности. За их спинами матросы затянули новую балладу. — Вы хотите быть королем? — спросила Лианна, нарушая зыбкую тишину, и Рейгар вдруг засмеялся. — Что?.. — Я никогда не думал об этом, как о каком-то желании, — он задумчиво провел рукой по волосам, — когда рождаешься с долгом, этот долг висит на тебе всю жизнь. — Я родилась с долгом быть леди и женой, но всегда знала, что не хочу быть ни той, ни другой, — возразила Лианна, заслужив очередной непонятный взгляд. Рейгар усмехнулся. — Да. Да, вы не хотели этого, — он замолчал, неуверенно опустив взгляд на свои руки, — могу я спросить… Роберт… Лианна рассерженно выдохнула. Конечно, он пришел именно за этим! Она была достаточно глупа, чтобы показать перед ним свою слабость, и вот он явился узнавать, что именно произошло! — При всем уважении, это не ваше дело, — жестко отрезала она, и чужие руки вдруг коснулись ее собственных. Однажды Рейгар уже касался ее, когда вернул ей тот проклятый венок, но тогда все внутри не клокотало от злости. Тогда она была смущена и запутана. Теперь же она боялась. Лианна дернулась от открытого прикосновения кожи к коже, с недавних пор сигнализирующего об угрозе, и принц не стал ее удерживать. — Я не могу спокойно спать, зная, что эта мразь причинила тебе боль! — вдруг воскликнул он, поворачиваясь к ней всем корпусом, и Лианна невольно вздрогнула и отступила назад, удивленная неожиданным всплеском эмоций. Лицо Рейгара болезненно скривилось, будто ему в рот запихнули целый лимон, он прикрыл глаза, будто пытаясь успокоиться, но тут же открыл их, мотнув головой. — И я не стану просить прощения, потому что это важно! — Что важно? — оторопело уточнила Лианна, замерев на месте. Она ничего не понимала. Взошедшая луна осветила черты Рейгара, прямой нос, высокие скулы и узкий подбородок, брови вразлет и мраморную кожу, обтягивающую породистое красивое лицо. Он внезапно показался ей еще выше, чем был на самом деле, возвышаясь над ней твердой скалой, и ей захотелось одновременно сбежать и узнать, что будет дальше. — Filgrissā, — прошептал Рейгар что-то на валирийском, делая шаг вперед. Она — шаг назад, натыкаясь спиной на борт и понимая, что дальше путь только в черные волны, подкрашенные серебром. Почти как волосы Рейгара. — Мне важно знать, что ты в порядке, — мягко проговорил принц. Лианна посмотрела ему в лицо — его глаза не врали, лучаясь искренним светом, серьезные и ищущие. Была ли она в порядке? Вряд ли. В конце концов, Лианна была вдали от всего, что было ей привычно, окруженная дюжиной грязных ругающихся мужчин, работающая, как обычный слуга, пока спина не заболит и даже дальше. Она носилась по палубе, как будто ее стегали плетью, ее руки саднили, а ногти отросли так, что ей пришлось срезать их ножом. Но кошмары отступили, будто их и не было никогда, или она просто не помнила ни о чем, валясь с ног от усталости и голода. Вчера Морт шутливо закрыл ей рот ладонью, подкравшись со спины, горящий желанием рассказать какую-то шутку, а Лианна сразу вспомнила потные ладони Роберта и чуть не прыгнула за борт от ужаса, охватившего ее тело. Ее потом весь день преследовал его призрак, и под конец она не придумала ничего лучше, чем забиться за бочки, желая, чтобы про нее забыли до скончания веков. Так что нет, она не была в порядке. Но хотела быть. И Лианна прекрасно понимала, что для этого ей надо оставить прошлое в прошлом. Она уже не была Лианной Старк из Винтерфелла, она была бастардом Беном Хилл, сыном шлюхи. В ее прошлом было много мечей, а не игл, и никакой лорд не терся о ее бедра, размазывая по ним свое семя. Рейгар был совсем близко, и он был женатым кронпринцем с двумя детьми. По-хорошему, Лианна не могла найти худшей кандидатуры. Если она хотела поставить жирную точку между этим дурацким страхом, что вот уже чуть ли не целую луну мешал ей спокойно жить, она могла бы пойти и найти Уэнта, тоже рыцаря, знающего ее секрет, но хотя бы с меньшим грузом на плечах. Вот только Лианне не нравился Уэнт. Ее тянуло к этому проклятому Таргариену, и ее боги, наверное, очень громко смеялись на своих престолах над собственной отменной шуткой. Лианна злилась на него, уважая, раздражалась, позволяя втянуть себя в это политическое предприятие, отворачивалась от него, желая спокойствия. И все это отошло на задний план, стерлось, смылось соленой водой, что окружала их на мили и мили вокруг. Лианна сама не поняла, как это произошло. Просто в какой-то миг они оказались слишком близко, и ее руки взметнулись, касаясь его шеи. Его кожа была холодной, но почему-то обжигала ей руки. Вмиг подступила тошнота, и картинки воспоминаний замелькали перед глазами калейдоскопом. У Роберта были такие же черные волосы, подумала Лианна краем сознания, почти отдергивая руки прочь, но затем она вспомнила другое: почти прокрашенные пряди под ее руками, так и мерцающие белым серебром. Это был не Роберт. Это был Рейгар. Рейгар, который ни разу не закрывал ей рот, раздирая корсаж платья. Ладони переместились выше — на подбородок, щеки, скулы. Лианне пришлось встать на носки, чтобы стать выше. Рейгар же, казалось, не дышал, как охотник, боявшийся спугнуть любознательную жертву, лишь смотрел на нее, широко распахнув глаза. «Это не Роберт. Не Роберт» Лианна обхватила его лицо и ткнулась губами в его губы, такие же потрескавшиеся от ветра и недостатка нормальной воды, как ее собственные, губы, слегка дрогнувшие под ее губами… … И тут же оторвалась, пронзенная ужасом ситуации. Захваченная азартом и желанием отогнать собственные безумные страхи, она только что поцеловала будущего короля. Без его на то согласия. Попросту воспользовавшись им, как воспользовались ей. Лианна выдохнула, не в силах держать шок в себе. Рейгар, смотря на нее теми же распахнутыми глазами, подался к ней, будто желая что-то сказать, и Лианна сделала единственное, что пришло ей на ум. Сбежала, оставив за спиной ошарашенного кронпринца и ошметки своей гордости. Рейгар опустил руки, измазанные в крови, в ведро с холодной морской водой, и тихо вздохнул, собирая влажными пальцами собственные волосы, то ли черные, то ли уже белые, как и всегда. Все катилось в пекло. Рядом сел Эртур, опираясь на испачканный в алом меч, и они разделили этот миг на двоих, пока Освелл отвязывал спасительную лодку. Эртур то и дело косился на него, не решаясь начать разговор, а Рейгар спокойно ждал, пока его друг на упрекнет его в том, в чем, по сути, особой вины Рейгара не было. Та, из-за которой это все случилось в первую очередь, стояла поодаль, глядя на груду тел, что еще утром были вполне себе живыми моряками, и ее лицо было мокрым от слез. Лианна не всхлипывала, закрывая лицо руками, просто молча плакала, и эта картина заставляла его сердце сжиматься в груди. — Мог бы сказать мне, — наконец подал голос Эртур. — Можно подумать, я когда-то тебя осуждал. Его правда. — Все не так, — Рейгар покачал головой. — Я бы не стал этого делать. — Вот как? — Эртур повернулся к нему, и его темные брови недоверчиво поднялись. — И как же тогда все было? Пекло. — Сам не знаю, — хмыкнул Рейгар и протянул другу тряпку, которой он принялся очищать меч. Семеро моряков и три рыцаря. У них не было и шанса. Все началось после того, как поднялся утренний ветер. Рейгар не спал всю ночь, оставшись на продуваемой палубе и пялясь на звезды, будто те могли дать ему ответы на нескончаемые вопросы, а потому не сразу понял, что происходит нечто из ряда вон. А потом Морт, юноша, с которым сдружилась Лианна, прижал кинжал к ее шее. — Я так и знал, что в вас что-то не ладно, — прошипел он, когда моряки вскочили на ноги, — вы были слишком осторожны. — Морт, ты что творишь? — вскрикнул капитан, быстро спускаясь с верхней палубы, у которой находился штурвал. — Немедленно отпусти мальчишку! — Непременно, — губы Морта исказила усмешка, — только для начала советую тебе послушать, чем этот мальчишка промышляет ночами. Взгляд Рейгара был прикован к кинжалу, что надавливал на кожу девушки, недостаточно сильно, чтобы принести непоправимый ущерб, но довольно жестко, чтобы надрезать. Из пореза уже текла тонкая струйка крови, отправляясь куда-то под ворот дублета, а глаза Лианны — огромные и прозрачные, смотрели упрямо перед собой. Она дернулась, и нож впился в нее сильнее. — Я ничего не делал! — воскликнула она своим «мальчишеским» голосом, и Морт цокнул языком. — Вот как? А совать язык в рот рыцарю давно стало считаться «ничем»? — по палубе прокатился гул. — Извращенцы! — взвизгнул кто-то из моряков, и другие поддержали его громкими возгласами. Рейгар пожалел, что оставил свой меч в трюме. Обычно он не был столь беззаботен, но события прошлой ночи, обжигающий мазок поцелуя и побег той, что его подарила, поставили в его в затруднительное положение. Да и потом, он не ожидал, что команда веселых ребят окажется вдобавок ко всему больно религиозна. — Мужеложцам не место на корабле, — прервал команду Йо, и его голубые глаза недобро полыхнули. — Мальчишка и тот рыцарь, что забавлялся с ним, будут оставлены на берегу. Морт дернулся в негодовании, дрожащей костлявой рукой вжимая нож в горло девушки. Лианна даже дернуться не могла так, чтобы не напороться на острие и захлебнуться в собственной крови, а то, видели боги, она бы уже показала юнцу, где находятся его яйца. Вместо этого она смотрела на Рейгара, взглядом, в котором он прочел «виновата, виновата», и ему мигом захотелось убедить ее в обратном. Пусть ее порыв был импульсивен и, он догадывался, не руководствовался высокими чувствами, он не мог отрицать, что часть его хотела этого. Ждала, свернувшись кольцами в солнечном сплетении, и довольно вскинулась, когда северянка сделала шаг. К нему. И теперь они расплачивались за тот миг. Следующее, что Рейгар понял — ему скрутили руки и поставили на колени, и внутри что-то взревело. Отточенным движением он подался вперед, и один из моряков ласточкой перемахнул через его голову, распластавшись по палубе. На другой стороны Освелл, рыча, раскидывал в стороны моряков, но не мог продолжать в том же духе без своего меча, в то время как команда была вооружена даггами, скорее всего выкраденными с другого судна. — Немедленно прекратите, — раздался над головой полный ледяной ярости голос, и Рейгар, подняв подбородок, перекатываясь набок и высвобождая руки из слабого, толком недовязанного узла, увидел Эртура, — тот стоял у входа в трюм в одной рубахе, свободно реющей на ветру и с оголенным мечом в руке. Не было ни единого шанса, что он не услышал, о чем говорили моряки. — Опустить оружие! — пророкотал капитан. — Вы что, убить их хотите? — Стоило бы, — мстительно заметил Морт, так и не отпуская кинжал. — Они всего лишь извращенцы, что притащили с собой шлюху. Или ты не шлюха, Бен? — он наклонился к Лианне, которая изогнула губы в улыбке, будто происходило что-то забавное. — Я могу прирезать тебя прямо сейчас, и никто не будет по тебе скучать. — Я сказал — опустить оружие! — капитан оказался прямо перед ним, заслонив Рейгару обзор, и это его отрезвило. Он знал, что кидаться на кого-либо будет неверным шагом, пока рука мелкого ублюдка находится у шеи Лианны, а потому начал искать другие пути, шаря глазами по людной палубе. Эртур приблизился, и кровавая струйка на коже девушки стала гуще. Морт противно ухмыльнулся. Йо же тем временем что-то говорил, но его, казалось, никто не слушал, а потом капитан вдруг замолк, глядя на Эртура, и побледнел. — Эртур Дэйн, — медленно проговорил он, и они не сразу осознали, что не так. А потом Лианна в ужасе посмотрела на капитана, и Рейгар все понял. В спешке Эртур схватил то, что было ему привычнее — его родной меч, такой узнаваемый среди людей, что хоть когда-то выбираются из комнаты. И Йо Рыжий, каким бы отпетым мерзавцем не был, был не дураком. Его глаза забегали по их лицам, по замершему Освеллу, раненной Лианне и Рейгару, и его лицо медленно разгладилось в шоке. Йо присвистнул. — Эртур Дэйн, — повторил он. Моряки перешептывались, а Морт выглядел так, будто его лишили сладкого. — В последнее время о тебе ходит много слухов, — меч Эртура угрожающе блеснул на утреннем солнце, — что ты пропал, отправившись со своим принцем, — взгляд Йо переместился на Рейгара. — Готов поспорить, если мы обольем тебя подогретой водой, то эти черные пакли останутся в прошлом, я прав? Рейгар холодно встретил его взгляд и поджал губы, ничего не говоря. Йо же продолжил, будто это приносило ему немалое удовольствие: — А уж про вас, ваша милость, только и говорят. О вас и вашей маленькой тайне, что уже совсем не тайна, — Йо окончательно все понял и приторно улыбнулся, оборачиваясь к замершей Лианне. — Опусти кинжал, Морт, это вовсе не парень, и они не извращенцы. Ну… по крайней мере, не мужеложцы. — О чем ты? — выплюнул парень, но рука его дрогнула. Капитан хмыкнул. — Это Лианна Старк, похищенная Рейгаром Таргариеном почти поллуны тому назад, — по команде прошла рябь пораженных вздохов, — хотя, честно признаюсь, немного странные вкусы у вас… милорд. — Отпусти девушку, — признавая поражение, Рейгар покачал головой. — Мы заплатим тебе. — Вы мне уже заплатили достаточно, — подмигнул ему Йо. — Не бойтесь, выкидывать вас в море нет смысла, это как золото швырять. Я вот думаю… — он помедлил, — сколько заплатит мне Роберт Баратеон, чтобы я вернул ему его невесту и ее похитителя? — Нет, — послышалось Рейгару в наступившей тишине, и он не был уверен, вылетело ли это слово из его собственного рта или же оно было произнесено Лианной. Йо, казалось, их вообще не услышал, обратившись к усатому моряку, что облизывал полные губы. — Нерден, ты же недавеча с Запада? Как думаешь, Баратеон отвалит нам хорошую сумму за такой товар? Мужик, названный Нерденом, оскалился. — Все знают, как он любит свою невесту. А уж руки на ее похитителя наложит с большим энтузиазмом. Йо радостно хлопнул в ладони. — Что же, парни, берем курс на Штормовой предел! Я думаю… Узнать, что думает рыжебородый капитан, они так и не смогли, потому что вмиг произошли сразу две вещи. Лианна, видимо, быстро просчитавшая возможности своей участи в случае доставки Роберту, окончательно уверилась в том, что жизнь того не стоит, и, изогнув шею, впилась зубами в ослабшее запястье Морта. Морт заорал, выпуская кинжал из рук и прижимая к себе поврежденную конечность, Лианна наконец пнула его в пах, освобождаясь, и Морт сложился пополам, отскакивая назад. Параллельно с начавшимся движением Эртур вскинул меч, и незадачливый Морт влетел спиной прямо в лезвие. На короткое мгновение его глаза по-детски расширились, и он обмяк, отдавшись во власть смерти. Йо, казалось, перестал дышать, а затем кинулся с воплем «МОЙ СЫН!» на Эртура, перехватывая даггу у моряка. С этим воплем все пришло в движение. Эртур схватился с капитаном и еще двумя моряками, ловко орудуя клинком, Рейгар выбил ногой даггу у зазевашегося Нердена, ударяя кулаком его по лицу, и пнул лежащий на палубе клинок Освеллу, который схватил его в мгновение ока. На каждого из них пришлось по двое моряков, с которыми Рейгар понятия не имел, что делать. Они перестали быть просто странниками, превратившись в соблазнительную наживку. Команда теперь знала, что Лианна путешествует в образе оруженосца, а Рейгар покрасил волосы в черный. Они знали, куда они направлялись. И, вдобавок к прочему, Эртур ненароком прикончил сына капитана. У них был только один выход. — Мы что, убьем всех? — проорал Освелл, обороняясь, но не нападая. Той же тактики пока придерживался и Рейгар, хотя он понимал, что долго они так не протянут. Краем глаза он видел Лианну, что старалась как можно незаметнее прокрасться со спины к Йо. Один из нападавших на него моряков метнулся вперед, и Рейгар инстинктивно мазнул клинком по его шее, как его учил Виллем Дарри, когда он был еще ребенком. Моряк скатился на палубу, мертвый, и стало ясно, — либо они, либо их. Освелл тем временем также прикончил одного из своих, задев даггой прикрепленный к мачте ночной светильник, который в свете утренних событий никто так и не погасил. Светильник грохнулся на на палубу, разбившись, масло вытекло из него, струйкой загораясь радостным огоньком, который некому было затоптать, и огонек перерос в небольшой пожар, подкрадывающийся к ступенькам верхней палубы. Бойня продолжалась недолго. Из всех моряков достойное сопротивление мог оказать только Йо, который воспользовался тем, что Эртур, непривычный к шаткой поверхности палубы и канатам, путающимся под ногами, споткнулся и упал. Знаменитый меч выскользнул из его руки, со звоном упав на доски, и Йо молча приставил к груди рыцаря острие дагги, готовясь нанизать безоружного рыцаря на клинок, как тот нанизал его сына. Даже при многочисленных талантах Эртура, сотворить оружие из воздуха он не мог, и Рейгар знал, видел, что Дэйн не хочет убивать капитана, как не хотел убивать его сына. Это было дурацкое стечение обстоятельств, и вот к чему оно привело. Рейгар на помощь не успевал. Уэнт тоже. Зато успела Лианна, с размаху воткнув кинжал в спину капитана, чудом миновав скелет и позволив лезвию войти глубоко в мышцы. Йо вскрикнул от боли, скорчившись и оборачиваясь на внезапного обидчика, и тут же был пронзен по-настоящему — на этот раз поднявшимся на ноги Эртуром. — С-суки, — прохрипел капитан, а затем в его горле что-то булькнуло, и из губ полилась кровь. Теперь же у них было семь трупов, полыхающие по штурвалу языки пламени, одна лодка и очень мало моральных сил, чтобы с этим разбираться. Эртур встал, бросая в сторону Лианны осторожный взгляд. — Она спасла меня, — тихо заметил он, и Рейгар кивнул. Эртур прикрыл глаза. — Я думаю, она никогда не протыкала человека до этого. Ты помнишь первого, кого убил? К несчастью, Рейгар помнил. Это был один из первых турниров, в которых он участвовал, а его соперник не выдержал встречи с его копьем. Имени его он так и не узнал. — Эй вы! — крикнул Освелл. — Пора бы убираться отсюда, пока мы не вспыхнули вместе с кораблем! Лицо Уэнта было красным от жара и потным, а у его ног лежали их скромные пожитки, которые он загружал в лодку. Эртур с Рейгаром переглянулись и направились другу на помощь. Когда они все оказались в лодке, а корабль остался радостно гореть за их спинами, Рейгар наконец решился посмотреть на Лианну. Кровь на шее так и не запеклась, тонкая струйка рубиново мерцала на коже, расплываясь пятном на дублете, короткие волосы были взъерошены, губы искусаны в кровь, но слезы высохли на жаре, тонкими полосками выделяясь на щеках. Девушка молчала, пребывая в своих мыслях, и, казалось, смотрела куда-то глубоко в себя. Рейгар мог только гадать, что происходит у нее в душе. Северянка оставалась для него загадкой — все, начиная от ее манер и заканчивая разговорами, было ему непонятно. Рейгар рос в мире, где леди красиво танцевали, слушали отцов и читали поэзию. Леди были красивы и не очень, умны и не совсем, но экземпляр в виде Лианны Старк встретился Рейгару впервые. Он несколько раз пытался представить на ее месте ту, с кем сравнивал Лианну в прошлом, но даже Серсея Ланнистер, казалось, была предсказуема и скучна по сравнению с дикой волчицей. Так он и назвал ее вчера. Filgrissā. Волчица. Она мало говорила и много думала, умела шутить и вела себя так, будто провела в походах всю жизнь. Ей будто бы было все равно на лишения и трудности, и ее вера в благополучный исход их предприятия действительно вдохновляла, в то время как верность семье располагала к себе. Рейгару было непонятно, как она могла верить тем, что отдавали ее Роберту Баратеону из всех возможных кандидатур. Человеку, что изнасиловал собственную невесту. Ей не надо было признавать это — ее поведение сказало больше, чем любые слова. То, как она шугалась прикосновений, ее беспокойные сны, — все это было последствием падения Баратеона как мужчины. И будь Рейгар проклят, если ей придется вернуться в его лапы. Лианна Старк не просто удивляла его, нет, он ей восхищался. Сила духа, что томилась в этой хрупкой девушке, была силой воина, который сражается до последнего вздоха. Ее слова щекотали нервы, как иглы, и если бы она владела мечом, Рейгар бы поостерегся ввязываться с ней в поединок. Он не хотел отпускать ее. Освел выругался, когда они обнаружили, что в примеченных ими скалах нет ни одного места, где можно прибиться к берегу, и Рейгар сменил его на веслах. Теперь она сидела прямо перед ним, и он подумал, что Элия бы никогда не назвала ее красивой. Для Элии, Эшары, Серсеи, да даже его матери, Лианна была всего лишь дикаркой с севера, яркой и опасной, слишком непохожей на них самих. Рейгар же смотрел на нее иначе, зная то, чего не знал раньше. Он бесконечно уважал Элию и любил своих детей беспамятно, так, как может любить отец. Рейнис и Эйгон были двумя головами дракона, бессмертного ящера, что правил бы миром. Эйгону не было и луны, когда Рейгар покинул его. Покинул, чтобы сместить с престола собственного отца и проникнуться чувствами к северянке. Обманывать себя было незачем. Отрицать то, что он чувствует что-то к Лианне Старк Рейгар перестал еще до того, как они достигли хижины Альмы. Ведьма же, отказавшись давать ему ответы на простые вопросы, внезапно заинтересовалась девушкой, и напоследок даже шепнула, что «песнь льда и пламени будет легендарной», оставив Рейгара ломать голову над ее словами. Он был пламенем, а Лианна была льдом, но почему же он не чувствовал, что обратился в лед, когда ее уста осторожно коснулись его собственных? Почему она горела, как солнце? Рейгар так сильно дернул весло, что то жалобно скрипнуло. — Земля! — воскликнул Освелл, и Рейгар обернулся. Это действительно была земля, скалистый и зеленый клочок, над которым возвышалась крепость. — Будь я проклят, если это не Старый Дуб! — Значит, мы недалеко от Щитовых островов, — сделал вывод Эртур, налегая на весла. — За ними начинается река Мандер. — Которая доставит нас до Хайгардена, откуда мы сможем двинуться в Солнечное копье, — понятливо закончил Освелл. Настроения говорить не было — за их спинами по-прежнему где-то в голубых водах тлел корабль с семью мертвецами. Рейгар подумал, что это иронично, учитывая, что виной всему стал поцелуй, который сам еще толком не до конца переварил, но быстро отогнал эту мысль. Он мог верить в пророчества и драконов, но суеверия были не по его части. У него не было времени на суеверия. И Рейгар сосредоточился на гребле.