Снежные лепестки хайтана

«Ты словно в небесах заря Ты — полная луна»

      Чу Ваньнину снова нужно было отправиться в деревню. Продукты заканчивались, а жить снова неделю на одной капусте и чае ему не очень хотелось. Выходить из теплого одеяла тоже, но желание более разнообразного питания все-же пересилило.       Отставив ноутбук в сторону с недоделанной статьей и резко выскочив из кровати, он поежился и босиком прошлепал по деревянному полу к шкафу, доставая зимнее ханьфу. Будучи сючжэ, Чу Ваньнин не особенно любил современную одежду и предпочитал белоснежные ханьфу. Здесь, в горах, тепло было редкостью, в основном всегда снежно и холодно. Заклинатель не любил холод, но особого выбора у него не было.       Этот дом достался ему от наставника. Здесь он жил до 12 лет, где оставил его умирающий отец. Позже дед, которого Чу Ваньнин едва знал, забрал его в город, чтобы дать, как он говорил, цивилизованное образование. Он закончил школу и Шанхайский университет с отличием, однако свое детство не забыл. Проработав некоторое время учителем философии в Чэнду по просьбе своего «случайного» друга, Сюэ Чжэнъюна, через полтора года мужчина уволился, так как наставник умер, завещав дом своему единственному ученику. Дед к тому времени тоже отправился к праотцам.       Чу Ваньнин вырос строгим, холодным и отчужденным человеком. Пока его сокурсники влюблялись и расставались, ходили на дискотеки, одним словом, весело проводили студенческие годы, он сидел над книгами в своей городской квартире или занимался медитацией, к которой приучил его наставник. Чу Ваньнин совершенно не умел общаться с людьми, а те, в свою очередь, считали его высокомерным и грубым. Наставник говорил: «А-Нин, никогда не показывай своих эмоций другим людям. Так ты будешь защищен. Помни: сохраняй хладнокровие и ясную голову». Как прилежный ученик он помнил это, всегда следовал заветам наставника, оставаясь в свои неполные 32 года практически один.       Встряхнув головой, заклинатель прогнал непрошенные воспоминания, закрепил плащ, обулся и вышел из дома.       На улице со вчерашнего дня до сих пор шел снег. Легкие снежинки слегка кружились в воздухе, развевая полы верхнего ханьфу. За ночь и утро снова намело около 10 цуней.       Тяжело вздохнув, Чу Ваньнин взял стоящую у крыльца лопату и в несколько взмахов проложил ровную тропинку к небольшой постройке около дома, где хранились дрова и некоторый инвентарь. С трудом открыв тяжелую дверь и поморщившись от скрипа, он вывез сани и направился по засыпанному пути в лес.       Идти предстояло несколько часов. Ближайшая деревня с магазином (впрочем, и единственная на сотни ли вокруг) находилась примерно в 30 ли от дома Чу Ваньнина. Прожив в этой местности все детские годы, мужчина не боялся заблудиться, он знал этот лес весьма хорошо. Но ноги утопали в снегу, вскоре подол ханьфу был мокрый, а идти стало гораздо труднее. Поняв свою глупость, заклинатель устало качнул головой, молча ругая себя. Возвращаться было бы еще более глупой идеей, он проделал больше половины пути.       Впереди был спуск с горы. Обычно Чу Ваньнин просто обходил его с менее крутой стороны, но сейчас это сделало бы одежду еще более влажной. В который раз тяжело вздохнув, заклинатель решился на самое ужасное, как ему казалось, о чем он мог подумать. Спуск с горы на санях.       Подойдя к краю, мужчина, как мог, уселся поудобнее и оттолкнулся от земли. Ветер ударил в лицо и дыхание резко перехватило от морозного воздуха. Скорость была явно не та, на которую Чу Ваньнин рассчитывал. Зато в считанные минуты он оказался у подножия горы, где уже была уже вытоптана тропинка, так как деревня находилась совсем рядом.       Мужчина слез с саней, отряхнул с себя снег и направился к магазину, который находился в получасе ходьбы от этого места. По дороге ему встретились несколько детей, весело играющих в снежки. Чу Ваньнин проводил их взглядом, не останавливаясь. Дети испуганно попятились и побежали в обратную сторону, несколько раз оглянувшись на «злого дядю». Своим холодным взглядом заклинатель часто пугал людей, а те боялись его и спешили прочь, едва завидев стройную фигуру, облаченную в белое.       Дойдя наконец-то до деревни, Чу Ваньнин осмотрелся. С прошлого его посещения, как он и думал, ничего не изменилось. Все те же узкие улочки, покосившиеся дома, сиротливо жавшиеся к друг другу. Деревня называлась Лундао. Находившаяся у горы Луншань, практически отрезанная от цивилизованного мира из-за густого леса, окружавшего долину и гору, она представляла собой поистине историческое место. Здесь еще сохранились старые постройки и мосты через ручьи, а люди одевались довольно старомодно для 21 века. Население деревни составляли в основном старики.       Когда Чу Ваньнин впервые приехал сюда, многие пытались с ним познакомиться, пригласить в гости. Но заклинатель не хотел заводить знакомства. Едва посмотрев в его глаза и услышав холодный, хотя и вежливый, отрицательный ответ, люди быстро охлаждали свой пыл и уходили. Из-за этого в деревне его называли Бинши. — Господин Бинши! — как всегда приветствовал его продавец, когда Чу Ваньнин вошел в магазин, оставив сани у входа. — Будете брать как обычно?       Заклинатель кивнул, проходя к стеллажам с продуктами. Он тщательно отбирал фрукты и овощи, складывая их в специальную корзину. Выбрав все что нужно, Чу Ваньнин взял несколько шоколадок и подошел к продавцу: — Посчитайте все это. — Хорошо, хорошо, сейчас все сделаю.       Продавец услужливо поклонился мужчине, словно императору. Очевидно, здесь еще более были сильны традиции, чем в городе. Он быстро рассчитал Чу Ваньнина и даже помог уложить продукты в сани, чтобы ничего не выпало по дороге. Заклинатель поблагодарил старика и вышел из магазина.       Снегопад не прекращался, и дорогу, даже ту, которая вела в деревню, понемногу заметало. Уже начинало смеркаться. Понимая, что снова придется идти по темному лесу, Чу Ваньнин, который уже почти вышел из деревни, повернул назад к магазину, чтобы купить очередной фонарь. Он постоянно забывал его, поэтому дома у него скопилось уже несколько штук. Оставив нагруженные сани на улице, он снова зашел в теплое помещение, снимая капюшон. — Фонарь, пожалуйста, — сказал он продавцу, не сразу заметив стоящего у кассы покупателя. Чу Ваньнин нахмурился, смутно угадывая лицо человека, пытаясь вспомнить, где он его видел.       Мужчина обернулся, и радостная улыбка озарила его лицо: — Чу Ваньнин, вот ты где! Давно не виделись! — он обнял удивленно застывшего заклинателя, на лице которого с трудом, но можно было разглядеть некоторый спектр эмоций. — Сюэ Чжэнъюн… — с трудом выдохнул мужчина, резко отстраняясь. — Что ты здесь делаешь?       Сюэ Чжэнъюн смущенно почесал затылок и улыбнулся: — Эм…ну знаешь… Вообще-то, я приехал к тебе. Занесло же тебя! Я еле отыскал! В деревне живешь? Или… — Нет. — прервал его Чу Ваньнин, наконец, оправившись от шока. — Мой дом в лесу. Но я тебя не приглашаю. — Вот ваш фонарь, господин Бинши, — прервал их продавец, сверкая глазами и надеясь что-то разузнать. Такое интересное зрелище, у господина Бинши есть друг!       Однако заклинатель не дал ему такого шанса: — Благодарю, — резко и довольно эмоционально для самого себя произнес Чу Ваньнин, расплатился и вышел, окинув друга не особенно дружелюбным взглядом.       Сюэ Чжэнъюн, подмигнув ошеломленно моргающему старику, спокойно последовал за ним, не переставая сыпать вопросами: — Ваньнин, ты почему так быстро уехал тогда? Мне даже не сообщил куда! Я всегда волнуюсь о тебе, ты же знаешь. Снова вернулся к ханьфу? Подожди…       Мужчина ухватил Чу Ваньнина за рукав, слегка потянув к себе и прошептал: — Вообще-то, мне нужна твоя помощь. Пожалуйста, выслушай!       Уловив в голосе друга умоляющие нотки, заклинатель повернулся и выдернул рукав, резко взмахнув им и обреченно выдохнув: — Что? — Мои сын и племянник. Их нужно… перевоспитать. Вся моя надежда только на тебя. — Я бросил преподавание. И я не воспитатель для малолетних детей. Если так нужно, отдай их в пансион, — мужчина взялся за веревку саней, направляясь в сторону леса. Сюэ Чжэнъюн еле поспевал за ним, не привыкнув к заснеженному пути. — Но, послушай, Ваньнин, тут дело в другом. Они уже взрослые. — Тем более! Как их можно перевоспитать? — Но ты же заклинатель! Умоляю, Ваньнин! Хотя бы на месяц! Можешь делать с ними, что хочешь!       Чу Ваньнин остановился, задумчиво кусая губы. С одной стороны, ему хотелось помочь другу, которым он и считал его в глубине души, а с другой, вешать на свою шею двух 20-летних оболтусов ему не хотелось от слова совсем. Устало вздохнув, он махнул рукой: — Пойдем ко мне. — Подожди, я позову их! — Сюэ Чжэнъюн, едва не кинувшись на мужчину с объятиями от радости, резко побежал в обратную сторону, на бегу продолжая махать рукой Чу Ваньнину.       Тому ничего не оставалось, как стоять и ждать. Руки неумолимо замерзали, так же, как и ноги, несмотря на довольно теплую одежду. Погрузив руки в противоположные рукава, заклинатель попытался хоть немного отогреть озябшие пальцы в ожидании друга.       Наконец, спустя около 5 минут, показавшихся Чу Ваньнину вечностью, вдалеке показались три фигуры. Одна из них была по росту практически как Сюэ Чжэнъюн, другая же казалась двухметровой. Пытаясь вспомнить его семью, Чу Ваньнин так задумался, что не заметил, как они подошли, очнувшись лишь после того, как тот самый высокий парень дернул его за рукав: — Эй!       Улыбка до ушей и веселый взгляд парнишки резко померкли, стоило заклинателю вскинуть на него ледяной пронизывающий взгляд. Подумать только, дергать за рукав незнакомого человека!       Сюэ Чжэнъюн постарался скорее исправить неловкую паузу: — Эээ… Извини его, пожалуйста. Это Мо Жань, мой племянник. А это Сюэ Мэн. Мой сын. Парни, поприветствуйте своего наставника.       Мужчина толкнул обоих парней в спину и те поспешно склонились в уважительном поклоне. — Чу Ваньнин, — сердито взмахнув рукавом, представился заклинатель. Снова взяв в руки веревку, он поспешно зашагал в сторону леса, даже не обернувшись.       Племянник Сюэ Чжэнъюна всколыхнул в нем какие-то незнакомые ощущения, но Чу Ваньнин не мог подобрать подходящего описания. Сложный и запутанный вихрь не испытываемых ранее эмоций захлестнули мужчину, поэтому он шел, даже опустив голову и изредка оглядываясь. Трое шли чуть позади него, перешептываясь. До ушей заклинателя порой доносился веселый смех, который почти сразу же смолкал.       Спустя часа непрерывной ходьбы Сюэ Чжэнъюн подал голос: — Ваньнин, нам сколько еще идти? Мы не заблудились? — Несколько часов. Со мной — нет.       Сзади послышался усталый вздох. Городские жители, явно непривыкшие к такому темпу и расстоянию, уже устали. Однако ночевать в лесу в сугробе не было желания ни у кого. — А здесь водятся дикие звери? — спросил Мо Жань, догнав своего потенциального учителя. — Конечно, — кивнул мужчина, едва заметно ускорившись. Ему было не очень приятно, что кто-то идет рядом с ним. Да и оказаться дома хотелось очень сильно.       Трое спутников Чу Ваньнина снова отстали. Все шли в тишине, сил на разговоры уже не осталось даже у молодых людей.       Вскоре полная луна взошла над лесом. Ветер разогнал облака, позволяя ей освещать уставшим людям путь. Идти оставалось совсем немного, как вдруг слева послышался хруст веток. Как по команде остановившись, путники замерли.       Чу Ваньнин махнул рукой, подзывая всех к себе. Осторожно ступая по снегу, Сюэ Чжэнъюн с подопечными подошел и встал за спиной друга. Заклинатель прислушивался к голосам леса, ничего не предпринимая.       Спустя минуту из леса выбежала лиса. Оглянувшись в поисках добычи и поведя носом, рыжая нарушительница покоя махнула хвостом и убежала так же быстро, как и появилась.       Все с облегчением выдохнули. Из Сюэ Мэна полились слова как из рога изобилия: — Вау, какая она красивая! А кто здесь еще обитает? Их тут много? Кто-то охотится? Шицзунь покажет нам лес?       На последнем предложении Чу Ваньнин строго сверкнул глазами и сердито произнес: — Молчите и следуйте за мной! Осталось немного.       Молодой человек испуганно заморгал и послушно последовал за заклинателем. Сюэ Чжэнъюн прошептал ему, что лучше пока молчать и не злить заклинателя.       Наконец, спустя вечность, как показалось спутникам Чу Ваньнина, да и ему самому, они подошли к дому.       Заклинатель направился к крыльцу и не успел и слова сказать, как Сюэ Чжэнъюн кивнул своим детям на мешки с продуктами: — Возьмите и занесите в дом.       Чу Ваньнин едва заметно вскинул брови, однако не возражал. Подождав, пока ребята освободят сани, он поставил их на место и хотел было зайти в дом, как мужчина потянул его снова за рукав и прошептал: — Не отказывай сразу. Узнай их поближе, они хоть и избалованные, но добрые парни. По рукам?       Чу Ваньнин молча кивнул и зашел, наконец, в теплое жилище. Его продрогшее тело охватила легкая дрожь от долгожданного тепла и он тяжело вздохнул, обнимая себя руками. — Закрой дверь плотнее, — попросил заклинатель мужчину, разуваясь и снимая промокший от снега плащ. Прошлепав босиком на кухню, Чу Ваньнин поставил чайник и достал большие кружки для каждого. Подготовив все необходимое, он вошел в гостиную, где уже толпились незваные гости. Мо Жань ходил по дому, разглядывая все восхищенным взглядом. — Комнаты на первом этаже свободны. Ванная и туалет здесь же. Ничего не трогать и не ломать. Выгоню. — пригрозил напоследок Чу Ваньнин, сверкнув глазами в сторону племянника Сюэ Чжэнъюна и вернулся на кухню, поманив всех за собой.       Задумчиво выбирая чай, он остановил свой выбор на любимом пуэре и заварил каждому по чашке. Мо Жаню досталась красная, Чу Ваньнин пил из своей белоснежной, а у двух представителей семьи Сюэ были зеленые. — Мастер Чу, а чему вы будете нас учить? — подал голос Мо Жань, согревая свои ладони теплом кружки. — Пейте чай и ложитесь спать. Утром поговорим, — кивнул мужчина другу, проигнорировав вопрос парня и пошел в свою комнату, находившуюся на втором этаже. Ему хотелось лишь одного — забраться под одеяло и уснуть. Эти поездки за продуктами каждый раз изматывали его до изнеможения.       Проводив взглядом заклинателя, Мо Жань сделал еще один глоток, подошел к дяде и прошептал, не сдержав смешка: — Дядя, откуда ты знаешь этого Бинши? Он, кажется, замерз, может мне его согреть? Сюэ Чжэнъюн отвесил племяннику подзатыльник: — За такие речи Чу Ваньнин выгнал бы тебя в чем мать родила, на снег! Допивай свой чай и помой за всеми кружки. И спать. Мы все ужасно устали.       Сюэ Мэн усмехнулся, когда дядя вышел из кухни, показал Мо Жаню язык и был таков.       Парень скрипнул зубами, качнул головой, но промолчал. Быстро вымыв кружки и оставив их сушиться, он удостоверился, что все уснули, и направился на второй этаж. Мысленно благодаря небо за то, что половицы не скрипят, он проскользнул в комнату Чу Ваньнина и удивленно уставился на полнейший беспорядок.       По комнате были разбросаны исписанные листы, какие-то наброски, чертежи и рукописи. У дальней стены стояла кровать, на которой, свернувшись в клубок под толстым одеялом, крепко спал заклинатель. Парень подошел поближе, окинув взглядом жилище будущего учителя. Он даже не сомневался, что тот откажется от предложения дяди.       Мо Жань присел на корточки около кровати и наклонился ближе к лицу мужчины, внимательно рассматривая. Посидев так с минуту, он вдруг резко встал и вышел из комнаты.       «Обучение обещает быть интересным», — усмехнулся племянник Сюэ Чжэнъюня, ложась в свою постель.       Дом Чу Ваньнина погрузился в сон.