Ядовитый

Минхо обхватил ладонями пылающие красным щеки Джисона и чмокнул его ледяной нос. Легкое прикосновение губ возлюбленного осталось горячим отпечатком и заставило улыбнуться плаксу. — Эй, ты плачешь, — заметил вслух хулиган, дабы отвлечь друга, и усмехнулся. — И правда, — прошептал Хан, вытер глаза рукавом свитера и отвернулся прочь, смущенно краснея. Лино вдруг повеселел, замечая какими яркими и разнообразными красками начинает наполняться день: густой туман просто рассеялся, а облака, которые нависали над головами парней, растаяли, позволяя солнцу осветить последний день затянувшихся выходных. Улыбка задиры была такой искренней и исцеляющей — она ни на секунду не сходила с его лица, проявляя морщинки счастья. Джисон, только что выплакавший все глаза, сидел опухшим и покрытым румянцем, но тоже радостным. Его чувства менялись одно за другим: сначала он был расстроен и обижен, но сейчас, наконец, ощутил облегчение и вдохнул полной грудью — было приятно просто рассказать о своих настоящих переживаниях, поделиться ими, даже получи он отказ. Но все-таки что означало их признание? Изменится ли их отношение друг к другу или наоборот — все останется как прежде? — Я тоже буду принадлежать тебе, — неуверенно произнес Джисон, глядя прямо в глаза спутнику. Он вспомнил, как Минхо был добр к нему, защищал и оставался на его стороне, хотя это и отнимало немало сил, несмотря на его порой грубое и отталкивающее поведение, Ли всегда заботился о нем по-своему. Он был мил и красив, поэтому Хан явно не заслужил его. Парни сидели, снова молча, но теперь тишина не приносила дискомфорта, она была наполнена светом и уютом. Рыжий потянулся, чтобы взять за руку робкого сидящего рядом парня. Наверное, принадлежать кому-то значит больше простого признания в симпатии или любви — это обещание, выходящее за рамки обычной романтичной клятвы, ведь оно присваивало чужие душу, тело и сердце, но вовсе не контролировало. Быть чьим-то не значит не любить кого-то еще, просто это возможность положиться на другого человека, которому ты можешь доверить свою жизнь. Правильно Мино заметил, что раньше его друг был подавлен, словно его внутренний огонек потух, но сейчас тот сиял ярче всех звезд на небе самой темной ночью. — Спасибо. В самолете Джисон представлял различные варианты их будущей совместной жизни и даже позволил поспешить и помечтать об их отношениях, которые точно не должны закончиться слишком скоро. Все сложилось удачно, он считал: по наблюдениям, многие пары, которые начинают строить свои романтические отношения в школе, зачастую расстаются после выпуска, ведь единственное, что их объединяет — это место заключения. Но они с Минхо были другими — они еще не начали встречаться, но уже живут вместе, наверное, еще продолжат, и обязательно поступят в один университет; ничто на свете не сможет разлучить их влюбленные сердца — уж об этом Хан позаботится. Самое удивительное и приятное ему было то, что они только начали узнавать друг друга, это протекало так естественно и запросто, что у бельчонка вновь появилась самая настоящая надежда. Он возвращался в родной город, дом с чистой душой, которая наконец находилась в гармонии с его ясным разумом. Джисон был в прямом смысле романтиком до мозга костей, ему нравилось чувствовать трепет в груди рядом с Минхо. Может, предполагал бельчонок, они смогут спать на выходных в одной комнате, засыпать в одной кровати за просмотром скучного фильма, танцевать вместе, слушая песни, которые станут для них «теми самыми». Теперь они смогут ходить на свидания или просто проводить все свободное время не в качестве друзей, а кого-то большего. И Хан однажды сам решится поцеловать Ли первым, взять его ладонь и скрепить их руки в замок, прижать к себе и почувствовать его запах. Но прибытие только напомнило об уходящем времени: экзамены начинались буквально через несколько дней. А это привело к неизбежной и постоянной подготовке, на которую уходили все силы. В школе устроили дополнительные занятия, проходящие каждый день после основной учебы до позднего вечера. Дома вновь ждала стопка тестов и домашней работы. Джисон не мог поверить в то, что у него нет свободной минутки, чтобы провести ее с Мино, который точно так же отдавал всего себя зубрежке. С наступлением знаменательного и решающего дня мальчики встали заранее, собрали все необходимые вещи, документы и в положенное время прибыли на место сбора. Учителя-организаторы снова объясняли и так всем известные правила проведения экзамена, родители стояли за огороженной территорией, желая детям удачи на прощание, были и полицейские, и громкие ученики. День обещал быть незабываемым. Минхо тревожился будто больше всех, но вида почти не подавал. Сердце стучало так громко, что пульсирующая кровь заглушила любой шум. Он не слышал, зрение тоже стало подводить, когда люди стали плыть перед его глазами. Неожиданно к нему подскочил Хан, став для хулигана опорой. — Учитель, извините, можем ли мы выйти из толпы? — встревоженно позвал бельчонок, понимая, что друг слишком переволновался. Приобнимать за талию рыжего было неплохой разрядкой для него — все волнения об экзамене тут же исчезли, когда Хан прижался к Ли, да еще в такой безобидный момент. Сопровождающий преподаватель равнодушно кивнул, даже не посмотрев в их сторону. Джисон поспешил покинуть пределы ограды, где они с измученным задирой смогли бы присесть и проветриться. — Ты справишься на отлично, — погладил он одноклассника по спине, а после протянул тому бутылку воды. В последнее время каждый школьный предмет давался Минхо с легкостью, он без проблем набирал по 80 и выше баллов, поэтому Хан был уверен в его способностях. Раздался механический голос из усилителя, призывающий учеников последовать по аудиториям, разлучая их с учителями и родителями: взрослая жизнь была не за горами. Хан поспешил вновь пройти регистрацию, ведь они вышли из зоны проведения экзамена. Парень позвал друга за собой, чтобы помочь тому, если это понадобится, но Минхо отмахнулся, объяснив тем, что хотел бы пару минут побыть наедине и по-настоящему успокоиться. В запасе было минут десять не более. По их прошествию Ли встал и медленно поплел к входу. Усталость и недосып стали его верными спутниками в эти дни, так как ему приходилось больше учиться и прикладывать максимум усилий для того, чтобы добиться даже не самого высокого результата. Голова гудела и раскалывалась от полного отсутствия каких-либо мыслей, ноги с трудом волокли слабое тело. Толпа рассосалась, все ученики уже, должно быть, сидели в классах. Правила были строгими: после звонка, оповещающем о начале экзамена, опоздавшие ученики не допускались в аудитории, поэтому никто из желающих поступить в вуз не спешил их нарушать. Лино поглядывал на секундную стрелку, бежавшую только вперед, на наручных часах, которые одолжил ему сосед, ведь электроника была запрещена, и точно знал, что успеет вовремя, даже если будет тащиться, как подбитая улитка. Над опущенной головой послышался знакомый и до ужаса неприятный ядовитый голос: — Смотри, куда идешь, — пригрозил его обладатель в тот момент, когда Минхо чуть не врезался в парня, стоящего у него на пути. Конечно, рыжий хулиган не был настроен на потасовку, особенно в такой важный день, да и находившись в таком состоянии. — О, это ты, — лениво протянул Ли, ни капли не удивившись. За спиной Чана показалась еще пара голов. — Не говори мне, что реально собрался сдавать экзамены, — с издевкой продолжил волк, совсем не обращая внимания на уходящее время. — А ты разве нет? — спросил Мино, попытавшись обойти несколько имбецилов, преграждающих двери. — И ты нет, — нахально и очень твердо заявил Бан, будто это было так очевидно. Он сделал шаг навстречу бывшему подчиненному и ударил того в грудь так, что Ли попятился назад. Как раз в этот момент раздался пронзительный звон из каждого динамика, — Какой же ты глупый.