Ужасы Токио

Курокава Изана любит красивые истории. Сказки. Есть что-то в них неизменно доброе, теплое. Счастливый конец, например. Так легко забыться в истории о Ханзеле и Герты, которые не взирая на трудности справились. Или про Момотару, который со своими друзьями-зверьми всех-всех победил. Любил и завидовал. Ведь никто там не одинок. Всегда кто-то был рядом… Тот кто любил, не вредил. Скорее все соулмейты несли пользу, помощь… А не тот кошмар, что и у него! Курокава Изана один из немногих людей, что не радуется наличию связи соулмейта. Вроде этот человек, который всегда будет с тобой… Но Изана не может любит того, кто забрал у него глаз. Того, чей глаз назвали уродством и все пугались. Шиничиро считал, что он не прав и утрирует… Но тоже зябко передёргивал плечами от слепого глаза радужного цвета. Курокава на слова этого лжеца молча, не признаваясь, что первое время думал о том, что его отдали в приют из-за этого уродства. Не правильный цвет. Не правильно, что его здоровый глаз ослеп — врачи говорили, что это из-за его соулмейта. Курокава Изана своего соулмейта заранее ненавидел. Это не совсем нормально — он осозновал это. Но этот радужный глаз не внушал доверия. Почти пугал. А видел он всякое — от вздутого трупа частично съеденного рыбами, насилия, изнасилование… Убийство. Он сам убивал, в конце концов. Разбивал черепушку об бетонную лестницу. Всаживал нож по самую рукоятку и проворачивал, ломая лезвия, что оставалось в теле. Видел всякое. Делал тоже. Вот только этот слепой глаз в отражение заставлял волосы по всему телу встать дыбом. Что-то в нем было неправильно. Противоестественное. От чего губы сами растягивалась в оскал. Курокава Изана боялся своего соулмейта. Раскрывая и закрывая веер, Изана развалился на кушетке и изволил думать. Он находился в кабинете своего клуба, где за каменной стеной сходит сума народ под мощные басы. Казалось, что стены переделанного старого склада в клуб содрогается под музыку. Курокава любил такую атмосферу. В тишине и уединение его голову посещали совсем не радужные мысли, а так создавалась иллюзия толпы. Толпы над которой у него есть некая власть. Захочет он, сможет прекратить их веселье, изменить музыку и их настрой… Стоит ему только захотеть. — Мой король! — ворвался к нему в кабинет Хитто. Верный помощник имел непривычно встревоженный вид. Но Курокова списал это на то, что правая рука изменил свой привычки рано ложиться. Режим он соблюдает, видите ли. — Детское время, — вместо приветствие насмешливо протянул Изанам раскрывая веер и переведя свое внимания на него. Какучо нервно потер шрам. Облизал губы и попытался сформулировать то, что хотел сказать. — Там… — но либо сказывалось, то что у него недосып, толи надо в школу ходить и повышать словарный запас или читать, как те же Хайтани… Но внятно объяснить, что его встревожило он немог. — Там… Это просто надо видеть. Изана прикрыл веером лицо со стороны слепого глаза и глянул на Хитто. — Я хочу это видеть? — лениво уточнил лидер Поднебесья находясь в редком для себя состояние покоя и лени. Обычно Изана вечно куда-то бежит и что-то делает. Или же что-то изучает, строит планы. Не мог он долго сидеть без дела, просто не в его характере. А тут он расслабился, развалился на кушетки отбитой красным бархатом. И его куда-то зовут. На что-то смотреть. — Не уверен, — честно произнес Хитто содрогнувшись. От вида этого существа он аж проснулся и не сможет нормально заснуть пару дней… Или больше. — Но наверно надо. Уж больно… Эээ… Необычно. Курокава закрыл веер. Со вздохом-стоном он поднялся. — Нос разобью, если зря вставал… — мило улыбнулся Изана. Отбивая веером ритм по раскрытой ладони, глава Поднебесья вышел из кабинета, сразу ныряя в атмосферу ночного клуба. Кабинет, как и все служебные помещения находились на втором этажа. По этому Курокава оказался на возвышенности и смотрел на толпу сверху вниз. Раскрыв веер, он со скучным лицом смотрел на толпу. — Мой король, — пролез под руку Какучо и указал пальцем на барную стойку. Курокава посмотрел в ту сторону… И с недоумением наклонил голову набок, щуря зрячий глаз. Ему показалось из-за освещения? Или и его единственный глаз начал подводит. — Это девочка надела вуаль? Или маску? — Нет. Мой король… Лица нет. Точнее на месте лица все время словно рябь по воде и большую часть закрывает волосы. Кроме глаз… Точнее одного, — сбито начал описывать Какучо и под конец замялся. — И? То невнятное создания подняло голову… Или что у него вместо нее в его, Изаны, сторону. Незрячий глаз, который Курокава скрывал за волосами, отозвался резкой болью. Зашипев, он ухватился за лицо… Но когда убрал руку и открыл его… Прозрел. Его глаз прозрел! Это значит… — У неё ваш глаз, мой король. Единственная постоянная вещь — это глаз, что полностью копирует ваш. Курокава Изана впервые глянул на мир двумя глазами. Глянул на то невнятное существо. То явно поймало его глаз и растянуло губы в оскал из частокола зубов. — Нахуй, — вынес он вердикт и развернулся… Чтобы смачно врезаться лбом в дверной косяк. Видит мир двумя глазами ещё надо научится. И жить в нём тоже. — Мой король! — Ты, блядь, ничего не видел! — рыкнул Курокава схватившись за лоб, на который он точно поставил шишку. — Вот же сучка! И тут мне жизнь испортила! Какучо послушно отвернулся и сделал вид, что ничего не видел. — А делать с… Эээ… Ею? Им? — замялся верная правая рука. — Этим? Изана с раздражением посмотрел на него. — Утопите в море. Ты видел это создания?! — рыкнул он. — Сделаем доброе дело в кое-то веки! — Избавим еë от страданий? — Спасём людей от неё!

***

Куракава Изана не создан для добрых дел. Он четко это понял, когда это существо, что называет себя Т/И, отказалось умирать. Её били по голове. А на следующей день она рыскает вокруг клуба и территории Поднебесья, ища человека с лиловыми глазами. Изане стало что-то не по себе. По этому убийство этого существа стало приоритетом. Резали горло. Отрезали голову. Расчленяли. Оно не умирало. А продолжало и продолжало искать Курокаву. Застрелить. Утопить. Раздавит. Сбить машиной. Ни-че-го. И самое ужасное — началась потеря личного состава! Рядовые таинственным образом оказывались в больнице. Кто с разной тяжести ранение физического… Кто психологического здоровья. — Я понравился этому существу, — слегка дрожал самый отмороженный из бойцов и один из небесный королей — Мадараме Шион. Тот смотрел на всех безумным глазами и отказывался выпускать из рук металлическую трубу, хотя всегда предпочитал избивать врагов в фарш голыми руками и не уважал трусов, что берут «оружие». — Оно сказало, что ей нравиться моя тату… И полезло высасывать душу. — Что? — Оно назвало это поцелуем… Мочизуки Канджи повезло больше всех — он отделался сотрясением мозга и радостно находился в беспамятстве. Т/И он не пришелся по вкусу, как доложили очевидцы Хайтани, суки, отмазались. Видите ли, у них там залетные гайдзины казино отжать пытаются! А их короля тут домогаются… Эээ… То есть покушаются. — Может я не правильно подошёл к этому делу? — мрачно спросил у потолка Курокава, распивая чай. — Ведь это хуета точно не человек. — Мой король? — У тебя нет знакомых жрецов? Озадаченное лицо его помощника — последнее, что запомнил Курокава, прежде чем сознания завлекла тьма. Открыв глаза, лидер Поднебесья ошалело рассматривал своё отражение, что смотрело на него с потолка. Сам он лежал на красной шелковой простыне, всей в лепестках какого-то цветка… И прикованный к спинке кровати наручниками. Изаны молча осмотрел место своего заточения, ощущая, как медленно звереет. Он точно очнулся в номере лав-отеля. Какое, мать его, унижение! — Эй, ты! — обманчиво спокойно и ленивой начал он, растягивая губы в нежную улыбку. — Я знаю, что ты тут, смертник. Если отпустишь меня, так уж и быть, не убью. Просто переломаю все кости и оставлю захлёбываться в собственной блевотине. — Ух-ху-ху! — раздался жуткий смех от которого губы Изаны сами сложились в оскал. — Какой, однако, у меня темпераментный соулмейт. Как в страшной сказке скрипнула дверь, что ввела в ванную. И вышло оно! Бессмертная Т/И! Куракава в отвращении передёрнуло. В близи она ещё страшнее! — Что ты хочешь? — Любви и внимания своего соулмейта, чего же ещё? — начала накручивать на палец волосы, что напоминали лапшу, оно. — Разве это не очевидно по обстановке? Стоп. Оно что хочет?.. У Изану внутри всё опустилось. — Ни за что! — Ох, какой недотрога! — объявило оно и сделало к нему шаг. Не известно чем бы это закончилось, но… В голову Т/И прилетает странный предмет. — Да не боюсь я зла! — прорычал совершенно незнакомый мужик, что держал странную вещь. Металлическая цепь на которой висит коробка. Из коробочки вьётся густой дым со странным запахом, что Курокава чувствовал только в христианской церкви. — Аминь! Сам мужик выглядел весьма ярко — синие волосы кое-как зачесаны назад, красная форма со знакомой эмблемой Черных Драконов… И выражение лица полного гнева и ненависти. — Мой король! — подлетел к кровати верный Хитто. Оценив внешний вид своего короля, он шустро начал снимать наручники. — Как вы?! — Придурки, демон не хочет умирать! Несите святую воду, блядь! — рявкнул так, что аж стены завибрировали, незнакомец. А после снова замахнулся и со свистом опустил металлическую коробку, на встающую Т/И. — Лежать именем Господа Нашего! — Это кто? — не громко уточнил Изана, кивая на неуравновешенного мужика, который бьет с такой силой, что в стороны летят только серые кляксы, заменяющие кровь в теле Т/И. Аж уважением берёт. — Шиба Тайджу. Нынешний лидер Черных Драконов, — ответил Какучо, снимая наручники. — О нем нам рассказали подчинённые, что ранее были в драконах под его командованием… — Криворукие идиоты! — выругался Шиба и, схватившись за чан со святой водой — что несло человек пять! — с хеком поднял его над головой и опустил на Т/И, полностью её закрывая им. — Отче наш!.. — Нужен ли мне психованый фанатик в Поднебесье или нет? — задумчиво проговорил Курокава. А после радостно улыбнулся. — Конечно, да!