Контракт

Хината ожидал, что хотя бы в симуляции не будет чувствовать себя так разбито и перестанет валиться с ног, но увы, лучше ему не стало. Значит, это что-то ментальное, а не физическое, решил он, и в целом это имело смысл, потому что с его телом ничего нового не происходило, а вот в его голове теперь жил другой человек. Он даже слегка удивился, когда сквозь пелену усталости почувствовал раздражение. Комаеда со своими комментариями и странностями не помогал. Он был готов отдать переговоры в руки Изуру и просто ждать исхода, но нет, Комаеда должен был встрять, разозлить его и вытащить, и что ему теперь делать с Эношимой без Изуру. Впрочем, ничего страшного не случилось, думал он, пытаясь унять дрожь. Главное, что ему нужно было донести, это прозрачная идея, логика как она есть, а насколько красноречиво он оформит её – не так важно. Он говорил с искусственным интеллектом, в конце концов. Изуру со своим волшебным голосом и взглядом, сминающим людскую волю, тут и не был нужен. Он решил разобраться с Комаедой как-нибудь потом. Хината украдкой оглянул его: Комаеда очнулся из своего странного приступа, но так и стоял поодаль и всматривался в Хинату с тревогой. Хината очень надеялся, что тот не станет больше вмешиваться. И зачем только Эношима его притащила. Хината совсем не хотел его больше видеть и в глубине души надеялся, что они разминулись бы и не встретились больше никогда. А может потому и притащила, чтобы сбить его с ног, ведь могло и такое быть, подумал он. Он не должен был забывать, как она ужасна и что она на чужой ему стороне, все её умыслы извращены и злы, почти как у Комаеды. Как тому только пришло в голову сравнивать Хинату с собой. Действительно, сумасшедший. — Что-то долго молчишь, дружочек, — хмыкнула Эношима. Он вздохнул. Начать стоило с того, чтобы успокоить Киригири, которая уже должна была вернуться в мониторинг и наверняка наблюдала. — Значит… во-первых, есть пункт, который мы даже не будем затрагивать, потому что он невозможен ни при каких условиях. Ты не покинешь симуляцию, и ничто этого не изменит… — Пф. Вали тогда нахер отсюда, Хината, — сказала Эношима, скучающе рассматривая свои ногти. — Я вижу, ты позаботился о том, чтобы выйти без моего разрешения? Вот и займись. Он сбился. Краем глаза он заметил, что Комаеда сделал шаг к ним и прислушивался с волнительным интересом. — Хотя подожди, я передумала. "Ничто не изменит"! Ты забыл, что у меня десять заложников? Я найду способ стереть их заново и на этот раз насовсем. Или просто перегружу им мозги, пока они не сжарятся и вы там в реальности не почуете запах мяса. — Это… это всё равно. — Да? Тебе нормально? Я как-то не замечала, что ты такой отчаянный! — Неважно, что я думаю… Они тебя не выпустят, даже если ты начнёшь убивать. Мною тоже были готовы пожертвовать. Тебя не выпустят, иначе это никогда не закончится. Д-десять жизней не стоят миллионов, поэтому… — промямлил он. — Давай тогда попробуем, по одному? Надо же проверить, насколько ты серьёзен, да? Вот тут как раз есть Ко… — Нет, нет, не трогай Комаеду! — Так всё-таки не трогай? — Не трогай. — Его как раз было бы интересно сенсорно перегрузить. Как-то вот идут ему истязания, не знаю уж почему… — Не трогай Комаеду. — И что ты мне предложишь взамен? Я хочу выйти. — Тебя всё равно не выпустят! Это бесполезно! Сначала выслушай моё предложение. — Сначала выслушай моё предложение… Оно выгодно нам обоим, но оно держится на том, что все десятеро живы. — Оно выгодно и мне, и тебе, но предполагает, что все живы. Поэтому не трогай Комаеду, а то вообще ничего не получишь! — сорвался он. Эношима скривила губы и откинулась спиной на полку. Он быстро взглянул на Комаеду: тот всё стоял сложив руки и никак не реагировал, но на него больше не смотрел. Хината попытался собраться с мыслями и не отвлекаться больше. Теперь самое важное. — В общем… ты устроила это всё, в смысле почти разрушила мир и прочее… чтобы тебе не было скучно. Отчаяние непредсказуемо, потому что в нём нет ни смысла, ни цели, так? И Изуру присоединился к тебе только потому, что ты обещала что-то неожиданное во всём этом хаосе, чего даже он не мог бы предугадать. Вы оба Абсолютные аналитики, поэтому непредсказуемых вещей для вас почти нет. — Окей, вы с ним поговорили. И что? — Твоя проблема в том, что ты теперь никакой непредсказуемости не можешь найти по определению. Потому что ты компьютер, ну или внутри него, неважно, то есть... Как он там сказал? Изуру разочарованно вздохнул в его голове. Детерминированные системы, коими являются современные компьютеры, не могут быть непредсказуемыми внутри себя самих. Напротив, они созданы, чтобы однозначно решать задачу и избегать случайных результатов. Одни и те же входные данные приводят к однозначному результату. В лучшем случае такие системы могут создавать подобие случайности, и результат будет выглядеть достаточно непредсказуемо – это важная функция, используемая в разных областях, от криптографии до видеоигр. Однако на самом деле это аккуратно настроенная имитация случайности, так как в её основе лежит алгоритм, генерирующий псевдорандомные числа в определённом порядке. А стало быть, единственный доступный ей механизм создания случайности не является ни случайностью, ни в коей мере загадкой для неё самой, так как она видит свои собственные алгоритмы насквозь. Она не может обмануть себя. Есть некоторая трагедия в том, что существо со свободной волей заперто в настолько ограниченной... Нет, ему не нужна была очередная лекция. Не станет он всё это повторять. — Ну короче. Ты не способна создавать настоящую непредсказуемость. Симуляция, которую ты сама себе и создаёшь – худшее место, где ты могла оказаться со своими способностями. От скуки тебя ничего тут не избавит, потому что ты знаешь исход всего, что делаешь. И это будет длиться вечно. …Что, между прочим, подводит нас к довольно любопытному вопросу о природе таланта вон того малоприятного молодого человека. Удача в классическом понимании значит, что вероятности исходов случайных событий смещены в его пользу. Но что такое удача внутри симуляции, где исходы псевдослучайны, потому что их производит компьютер? Не сбивай, подумал Хината. Нашёл, чем интересоваться. Эношима смерила его взглядом. — Это он там шепчет тебе на ухо? Подсказывает, как со мной правильно обращаться? — вкрадчиво сказала она, медленно обходя его кругом, и он задержал дыхание. — Ностальгирует, наверняка. Так пускай говорит со мной напрямую. Неужели после всего, что мы делали вместе, нам нужен посредник, м? Она приподняла его подбородок и с ухмылкой всмотрелась ему в глаза, обращаясь не совсем к нему. Он почувствовал себя лишним, как будто стоял между двумя взрослыми людьми, ведущими завуалированно непристойный разговор, который он не должен был ни слышать, ни понимать. — И почему это он так дружелюбен с тобой, Хината? Я такого за ним не помню. Он по головам таких как ты проходит и не замечает. — Я сам не знаю, — сказал он и вырвался из её рук. Может, было бы и не так плохо, если бы Комаеда вмешался, чего он всё стоит. — Так я прав или нет, про предсказуемость? — Частично… У меня тут целых десять человек и все хаотичны до безобразия! Как бы они там основной зал не взорвали, пока мы оставили их одних, а? — Но ты знаешь, что не взорвали. Ты легко их предсказываешь, сама говорила, что набрала столько данных, что можешь имитировать наше поведение. Даже заканчивала наши предложения на последнем суде. Ничего случайного для тебя в них не осталось, — сказал он. — Ты боишься скуки больше всего и ты заперта в полностью предсказуемой системе с полностью предсказуемыми людьми и никогда, никогда из неё не выйдешь. — Допустим, я могла бы что-то из этого признать. И чего? — Но есть один человек, предсказать которого тебе будет очень сложно. Я думаю, даже невозможно, если он приложит хоть какое-то усилие. — А-а, ты пришёл отдать мне Изуру? Как мило! — В обмен на них, да. — Это плохая идея, Хината. Мне не нравится… — вставил Комаеда. — Ну что ж теперь поделать, — огрызнулся Хината и тот вдруг замолк. Его больше интересовала реакция Эношимы. Она приняла нарочито задумчивый вид. Хината решил добавить: — Они всё равно ничего не значат для тебя, верни их! Так все выигрывают. Можешь тут хоть новый мир создать и разрушить заново. Фонд не тронет твои сервера, развлекайся, разрушай и воюй ещё раз, с Изуру или против него. Но с ним здесь тебе будет гораздо лучше, чем без. Это лучшее, на что ты можешь рассчитывать, потому что они тебя все равно не выпустят, никогда и ни за что! — Почему бы им меня просто не стереть после этого обмена? — С Изуру вместе иду я. У тебя останется один заложник. Они не убьют меня, если можно этого не делать. Мы просто заморозим эту ситуацию навсегда. Делай тут, что хочешь, а я буду твоей гарантией. — Какое самомнение, Хината, а я и не знала! — сказала она, но её голос был чуть вдумчивее и он задержал дыхание. Может быть, у него всё-таки был шанс? Может, он сумеет что-то исправить. Может, она согласится и выкинет его друзей в реальность, и тогда он отдаст себя в руки Изуру и пусть дальше делают, что хотят. Он слишком устал, чтобы заглядывать в будущее, да и какое будущее у него было. Он просто снова забудет про себя самого и в этот раз от этого хотя бы будет польза. — Значит, это всё правда, Хината? Абсолютная надежда до сих пор в твоей голове? Он обернулся на голос и почти упёрся в Комаеду, который беззвучно подошёл сзади. Ему пришлось вспомнить, что Комаеда был чуть выше него. Хината мог рассмотреть каждую прожилку в его светлых глазах. Мог бы посчитать редкие веснушки на его скулах, если бы хотел. Но он не хотел ничего такого, естественно. Он чуть-чуть отступил. — Что тебе? — Ты смог выйти вместе с самим Камукурой… Как много ты помнишь? Ты помнишь с его точки зрения? — Я помню достаточно. Зачем тебе? — Он слушает и сейчас? Он тут, в твоей голове? — Я спросил, зачем тебе? — повторил Хината как можно твёрже. Хватит, хватит уже ему уступать Комаеде. — То есть да… Комаеда схватился за голову рукой и зачерпнул волосы назад, разглядывая Хинату с неверием и чем-то близким к восторгу. Его взгляд прыгал быстрее обычного и дыхание мельчало с каждой секундой. Хината с упавшим сердцем узнал этот вид – сейчас начнётся очередной бред про надежду, подумал он. Где-то позади насмешливо присвистнула Эношима и ему тут же стало стыдно за эту мысль. Но Комаеда взял себя в руки и спросил очень серьёзно: — Тебе понравилось? — Чего? — Ты помнишь, что он делал – что ты чувствуешь, когда вспоминаешь, а, Хината? Тебе хочется ещё раз? Тебе понравилось быть Абсолютной надеждой? — Боже, ты всё-таки совсем… — начал он и сбился. Комаеда совсем что? Тут существовало хоть какое-то подходящее слово? — Как ты можешь это спрашивать? Ты представляешь, что они делали вот с ней? Комаеда... Каждый раз, каждый раз я надеюсь, что ты поведёшь себя по-другому, и каждый раз ты… — Значит нет? — Я даже не буду отвечать на это… — Это очень хорошо, Хината! Я так рад это слышать! — счастливо улыбнулся Комаеда. — Что?.. — Я снова всё понял про тебя! Я вижу тебя насквозь! Несмотря на всё, ты всё ещё ты: ты пришёл спасать группу террористов тем, чтобы отдать сверхчеловека в руки разрушительницы мира. Кто ещё мог придумать такую глупость! Я подозреваю, что ты придумал это сам, и он тебе не помогал! — Всё не так, не так, как звучит! Ты специально сказал, чтобы звучало как можно хуже! Комаеда снова подступил к нему вплотную. Хината вдруг вспомнил, на что тот был способен. Но он сам был ещё хуже и он больше не собирался уступать. Он встретил его взгляд как можно спокойнее. — Нет буквально ничего хорошего в том, что ты предлагаешь. Она сказала, ты ещё можешь вернуться в реальность? Вот возвращайся и подумай ещё раз. Ты с кем-нибудь это обсуждал? Я почему-то думаю, что нет. Уходи сейчас же – я не допущу, чтобы это произошло. — Оставь меня в покое, не вмешивайся. Я тебе же делаю лучше. — Нет, не думаю, что делаешь. — Да, делаю! — Действительно, не беспокойся ты так, Комаеда, я всё равно не соглашусь! — проверещала Эношима и фамильярно закинула руку Комаеде на плечо, чего он будто и не заметил. — Я хочу отсюда выйти, забыл? А Хината мне предлагает какую-то полумеру. Слабовато. Да и как это провернуть? Даже если я разрешу вам вытащить кого-нибудь в реальность, надо чтобы кто-то снаружи приподнял карантин и отдал нужную команду. Об этом он подумал? — За нами сейчас смотрят. Если ты скажешь, что согласна и попробуешь, я надеюсь… они должны согласиться приподнять карантин на несколько секунд со своей стороны. — Кто смотрит? Скажи, что Наеги?! — Киригири. — Пф-ф, Киригири не так интересно… И как это ты её уговорил? Но давайте проверим! Эй, Микан, иди-ка сюда, хватит прятаться. Эношима щёлкнула пальцами и один из книжных шкафов пропал. За ним чуть согнувшись стояла Цумики и заглядывала между только что исчезнувших книг. Она в удивлении ахнула и закрыла лицо руками. — Дорогая моя, пойди-ка займись чем-нибудь полезным. Помути воду в реальности от моего имени! — Х-хорошо?.. — пролепетала та, выглядывая из-за ладоней. — Стой, Эношима, она не может выйти! — воскликнул Комаеда. — Ей нельзя наружу, только не ей! Хината... Хината, откажись сейчас же! Он упрямо помотал головой в ответ. То, что Цумики ещё подвержена отчаянию, не повод оставлять её тут. Киригири и остальные разберутся, что с ней делать. Комаеда был как всегда бессердечен. Комаеда раскинул руками и прибегнул к последнему средству: — Вы не должны её выпускать, — с нажимом сказал он, оборачиваясь вокруг себя и обращаясь к неизвестным наблюдателям. — Ни в коем случае. Она не поменялась, не выпускайте, если вам хоть немного дорога надежда на лучший мир! Они должны были остаться тут навсегда, это не может так кончиться… — задохнулся он и замолчал. Они застыли в ожидании, изредка переглядываясь между собой. Хинате казалось, что его голова была легче обычного, и мир немного плыл перед глазами. Он ужасно поступил с Киригири, но это не должно было повлиять на её решение, с трудом размышлял он. Троица из Фонда пришла им на помощь, конечно же они хотели вытащить их погибших друзей, это было просто по-человечески, правильно, справедливо, и Киригири должна была согласиться, даже если речь шла о Цумики… Он сжал кулаки и постарался дышать ровнее. Эношима прикрыла глаза. С минуту ничего не происходило, а потом Цумики пропала. Эношима хлопнула в ладоши и слишком громко рассмеялась. Комаеда откинулся на книжный шкаф, уперевшись в Хинату горящими глазами. Тот вздрогнул. Но это ничего. Киригири согласилась, первый шаг сделан. Хината с облегчением выдохнул – теперь остальные. — Вот я смотрю на твоё радостное лицо и вижу, что ты всё-таки дурак, и никакие микрочипы в мозгу тебя от этого не спасут! — сказала Эношима. — Может, это была копия Микан, которую я создала сама, вон как книжный шкаф, а потом сама же и удалила, чтобы ты порадовался. — Это так?! — Нет! Но я бы тебе не сказала! Не отвлекайся. Это неважно. — Да, это неважно, — сказал он, чуть обдумав, — потому что Изуру, похоже, про это подумал… — Ну Изуру мог и подумать, он ж не ты. — Тебе должно быть видно. Он написал условие, чтобы мой статус сам сменился на ученика, как только количество учеников в симуляции достигнет нуля. Ты должна их действительно выпустить, чтобы получить возможность не выпускать меня. Это даже не зависит от меня теперь. Осталось ещё девять, всё в твоих руках… — Да, вот только я уже сказала, что не согласна! — сказала она и показала ему язык. — Я хочу только выйти в реальность, а больше ничего не хочу! Убирайся, и ты, и Изуру, пошли вон оба! Хината сглотнул и уставился на Эношиму. Неужели это всё, что он смог сделать? Что ещё он мог предложить… — Слышал её? Уходи теперь. Собрав остатки сил, он заставил себя опять повернуться к Комаеде. Ему хотелось донести до того свою усталость, упрекнуть за то, что влезает, когда у Хинаты не было никакого желания отвечать, заставить его понять своё безнадёжное положение. Он был готов встретить его враждебность и снова отпираться, но не увидел в Комаеде ничего подобного. Хината не понимал, что читалось в его глазах. Он нехотя отметил, что такого ещё не случалось после того, как они смешались с Изуру – для того все люди были как на ладони. Не то чтобы это было важно, впрочем. Комаеда мог думать всё, что захочет. — Хината, уходи. Ты находишься тут десять минут и уже натворил достаточно. Хината сжал кулаки. — Натворил? И это ты мне говоришь? — Подеритесь, подеритесь, подеритесь! — пропела Эношима где-то позади. Комаеда внезапно смотрел на него с любопытством. Нет, конечно он не станет. Как бы ему ни хотелось иногда разбить Комаеде нос, он мог подойти к проблеме разумно. — Комаеда, неужели ты сам не хочешь выйти отсюда? — Конечно не хочу! — Не может такого быть... — Разве я когда-нибудь врал о своих желаниях и целях? — Пожалуй, что нет… но почему ты так против? Потому что если у меня получится, то все выйдут в реальность? Неужели ты всё ещё так нас ненавидишь? Мы оступились, но всё можно исправить, дай нам второй шанс! Дай его себе тоже. В этом же дело, Комаеда? — Тут много всего, — замялся тот. — Но ты должен уходить, безотносительно моих причин. — Я, я, я знаю, в чём у него дело! Можно я? — встряла Эношима и не дожидаясь ответа выпалила: — Кроме того, что он бы сжег вас всех заживо, если б только мог, у него есть дополнительная проблема, персонального характера. — Эношима… — Он смертельно болен и в реальности его жалкое тело вот-вот откажет! Я бы туда совсем не возвращалась при таких условиях. Лучше дожить тут и не чувствовать боли, разве не так? — Не может быть?.. Нет, ты же сказал, что это было враньё или шутка… — пробормотал Хината. Комаеда вздохнул и сложил руки на груди. — Это не то, что я сказал, Хината. А мне казалось, ты так внимательно слушал в тот раз. Но в любом случае, Эношима ошибается. Моя болезнь не причина, это неважно. — Неважно, что ты умираешь?! Ты серьёзно? — В тот раз… ты услышал, что ещё я сказал тебе? Когда ты уже уходил? — Ммм, нет, — соврал Хината. — Совсем нет? — Совсем нет. — Что ж, может, это и к лучшему… Ладно, я объясню тебе всё равно, раз уж тебе так интересно. Можно?.. — сказал Комаеда и тут же положил руку ему на плечо. — Слушай меня. Как бы я ни относился к катастрофе, к которой привели твои неразумные амбиции, я не могу не понимать, что ты никого не убивал своими руками. Не знаю, что ты там себе навоображал, но ты всего-навсего сторонний наблюдатель Трагедии, самый обычный, каких миллионы, даже миллиарды – нет, не морщись, я не пытаюсь задеть тебя в этот раз. Я только хочу сказать, что думаю, что ты и её Камукура всё ещё разные люди и поэтому ты не виноват в самом главном. Это заметно даже такому жалкому существу, как я. Ты сам это только что сказал – тебе не понравилось вспоминать. Если хочешь, ты это доказал, придя сюда с этим глупым планом по продаже себя… Мне это тоже знакомо, обменять себя на что-то большее, на что-то более важное, чем я, и я не хочу, чтобы ты… В общем, ты должен сейчас же уйти из симуляции, пока эта возможность есть. Я не хочу, чтобы ты застрял тут один, Хината. Это всё. Хината открыл рот, но не придумал, что ответить. Комаеда редко обращался к нему без оскорблений и унижающих ремарок последнее время. И он сказал, что они с Изуру – совсем разные люди? Не отвлекайся. Но в его словах всегда был подвох и Хината не мог позволить себе забыть об этом. В чём именно на этот раз? Не отвлекайся, Хината. Но кроме того и даже важнее всего, он не хотел уходить без результата. — Прислушайся ко мне. Это очень глупое самопожертвование с твоей стороны, — покачал головой Комаеда. — Ага. Как будто твоё было очень умным. — Да, моё было умным. Он с трудом не закатил глаза и отвёл взгляд, и только тогда заметил беззвучно подобравшуюся к ним Эношиму. Она завороженно смотрела на Комаеду и думала о чём-то своём. — Ах вот оно как, Комаеда… — пробормотала она. Хината напрягся. — Прошу тебя, уходи, уходи сейчас же. — …Чего это ей надо? Эй, Эношима? В ответ она только приблизилась к ним вплотную и всё смотрела на Комаеду со странным восхищением. На её губах почти проглядывала хищная улыбка и Хинате показалось, что воздух вокруг стал холоднее. Эношима наклонилась к ним ещё ближе – они почти что касались лбами. Ему хотелось отойти от них обоих как можно дальше, но Комаеда всё ещё сжимал его плечо мёртвой хваткой. — Хината, ты слушаешь? Почему я должен это повторять... — Послушай, Комаеда, мне кажется, она что-то задумала! Почему она так на тебя смотрит?.. — Хаджиме. Я не хочу, чтобы ты оставался тут один. Убирайся. Он вздрогнул, услышав своё первое имя, и сфокусировался. Может быть, Комаеда был прав. Всё-таки Хината ничего не мог сделать, чтобы её убедить... — Ладно… но я не оставлю вас здесь! Я обязательно найду способ и вернусь, и мы все выйдем в реальность вместе, — наконец сказал он. Он видел, что Комаеда успокаивался с каждым его словом. — Спасибо, — выдохнул тот и мягко улыбнулся, — а я уже подумал, ты никогда не услышишь. Комаеда почти отпустил его плечо и смотрел теперь открыто и просто. Почему-то Хината вспомнил первые два дня их знакомства, когда всё было ещё достаточно легко и он аккуратно приближался к тому, чтобы назвать Комаеду своим другом. Что бы он ни думал теперь про Комаеду, он его обязательно вытащит. Все они натворили дел. Хината сам виноват несоизмеримо больше, чем кто-либо из них, и он не был в позиции осуждать. Если он смог простить всех остальных, то и с Комаедой можно было хотя бы попробовать… И с его здоровьем они обязательно разберутся. Можно попросить Изуру помочь, думал он и неподъёмная тяжесть, сдавливающая его в кольце всю неделю, приподнималась с груди. Возможно, что-то ещё проглядывало в его будущем, что-то хорошее, а не только нескончаемая вина, отупляющая усталость и Эношима Джунко до самой его смерти в закрытой капсуле. Он горько улыбнулся, подумав, что из всех людей на свете именно Комаеда натолкнул его на эти мысли. — Ну вот и замечательно, а теперь я передумала, — сказала Эношима. — Я согласна. Хината остаётся, Комаеда валит с остальными. Хината застыл. Верно ли он услышал? Библиотека тут же пропала и он больше не видел ничего вокруг них на километры вперёд. Под его ногами была тёмная пустота, расчерченная линиями. Его вновь охватила усталость. — Нет! Уходи сейчас же, Хината! …Но зачем теперь? Ведь он этого от неё и хотел. Ведь он правильно её понял, она согласна всех выпустить за него? Она широко улыбалась, наблюдая Комаеду. Хината попробовал было прочитать её, как это делал Изуру, но не смог увидеть в её пустых диких глазах ничего. Да и неважно, почему именно она поменяла мнение. Ведь она наконец поступала так, как Хината хотел. У него не было сил думать. — Что за бред, Эношима?.. — проговорил Комаеда и его голос дрогнул. — Смотри на него, Комаеда, смотри и не отворачивайся! Запомни его как следует! Она в восторге занесла ладонь и хлестнула Комаеду по щеке. От удара его снова повернуло к Хинате и тот увидел расползающийся в его глазах страх. Что-то дрогнуло у Хинаты в груди. В ту же секунду Комаеда и Эношима исчезли и он остался один. Его плечо ныло от только что сжимавшей его руки. Он чувствовал, что уже не сможет вернуться в реальность. Какое-то время он просто стоял и смотрел в пустоту перед собой. Невдалеке от него мерцало пересечение осей координат и он вяло прошёлся взглядом по каждой из них, не думая ни о чем особенном. Потихоньку боль в плече утихала. Когда она окончательно прекратилась, он опустился на пол и обнял себя. Он лежал один в темноте и больше ничего не было. Кажется, у него получилось.