Контракт

Киригири вышла из номера и вдохнула ночной воздух. Её коллеги давно спали и на острове было тихо. Она подняла голову и окинула взглядом россыпь млечного пути над головой — ещё одна маленькая причина, по которой ей не хотелось возвращаться в штаб-квартиру. Восстанавливающийся город слишком блестел по ночам, и любимые ею звезды тонули в освещении. Она коротко заглянула в палату Комаеды и убедившись, что он уже ушел, направилась к катеру, на котором она перемещалась между островами. Вечером она предусмотрительно пригнала второй катер и была удивлена, увидев его нетронутым. Письмо, пришедшее от Камукуры не давало ей покоя. «Человеку редко выпадает возможность вернуться в своё былое состояние» — какая всё-таки сволочь, думала она, сжимая руль и выправляя курс на второй остров. Ладно бы он загрузил вирус из преданности Эношиме или согласно разрушительному мировоззрению, в которое та его обратила. К этому она уже привыкла. Но он хотел вернуть Хинату, и даже не желал принять это решение самостоятельно — слабый, слабый сверхчеловек, усмехнулась она горько, но и его можно было понять, он был лишь ошибкой её отца. Она не могла решить, злиться на Камукуру или нет. Зайдя в мониторинг, Киригири с удовлетворением отметила, что обе капсулы мерцали в темноте — Комаеда всё-таки добрался до острова. Она поднялась на пристройку к главному экрану и включила его, разламывая темноту. Она была готова тут же спуститься вниз, когда кто-то из троих придёт в себя, и следила как могла внимательно, но вскоре даже её сосредоточенность истощилась под натиском других, несвоевременных мыслей, заползающих в её голову откуда-то из теней позади. Ей не нравилось думать про отца, про то, что он сделал бы на её месте и стоило ли оно того. Джин Киригири рискнул человеком, за которого нес ответственность, ради шанса спасти мир, а она теперь делала обратное, чтобы вернуть Хинату. Очередное доказательство глубокой пропасти между ними, мрачно думала она. И вопреки этому она упорно старалась исправить его ошибки. Хината на мониторе сумел заставить Комаеду отбросить ножницы и она довольно кивнула. Но тут Комаеда пропал, как будто его и не было никогда и Хината остался перед пустым местом. Она вскочила на ноги, вглядываясь в монитор. Его не было. Хината позвал его по имени и растерянно оглядывал полуразбитую комнату. Киригири подбежала к перилам и заглянула вниз, но никаких изменений в капсуле Комаеды не было. Связанный по рукам и ногам, он лежал в мерцающем свете и дышал спокойно, как во сне. — Где он?! — услышала она возглас Эношимы. — Это ты сделал? Не вижу его нигде! Эношима на экране схватила Хинату за плечи. — Я предупреждала, чтобы никакого обмана с вашей стороны, — прошипела та. — Огребёшь теперь. — Как я мог заставить его исчезнуть, это только ты можешь сделать! Верни Комаеду сейчас же! Они погрузились в перепалку, убеждая друг друга в своей непричастности. Киригири снова опустилась в кресло и задумалась. Ученики не пропадали из симуляции. Такого попросту не было предусмотрено, и за всё время её наблюдения такого не случалось. Только, пожалуй, один раз пропадал Хината, но это было необъяснимо и всего-то на пару минут под самый конец, когда он, казалось бы, безвозвратно разуверился в себе. Тогда он смог поговорить с копией Нанами в непонятном месте, которого не было на карте. Она нахмурилась. Это и было тем, что Изуру добавил? Без особых ожиданий она открыла файл, в котором раньше хранилась Нанами, и вывела на экран его остатки. К своему удивлению, вместо пустоты она увидела копию их школьного парка. Перед фонтаном на лавке сидела Нанами, погрузившись в свою приставку. Комаеда непонимающе озирался по сторонам. — Нанами?.. Как это? С секундной задержкой та подняла глаза. — Я не думала, что ко мне кто-то ещё заглянет, — сказала она, откладывая игру. — Привет, Комаеда. Что случилось? Прости, я не могу теперь следить за тем, что происходит, и совсем не в курсе. Пошатнувшись и не спуская с неё глаз, он опустился на лавочку рядом. — Разве тебя не должны были удалить? — Удалили, — кивнула она. — Эношима удалила Наблюдателя. Но некто дал мне ещё одну маленькую обязанность, на которой я и держусь теперь, я думаю. — Какую обязанность? — Те, кто впадают в отчаяние, попадают ко мне. Один раз мы так говорили с Хинатой. Ему было очень тяжело выбрать, кого выпустить в реальность, себя самого или себя до симуляции. И я помогла ему. А теперь заглянул ты. Киригири ждала дальнейших вопросов от Комаеды, но тот просто опустил голову, не найдя сил говорить. Они долго молчали. Ненастоящее солнце двигалось к закату. — Что с тобой случилось? — мягко спросила она. — Видишь ли, я… — он спрятал лицо в ладони. — Я вернулся, чтобы обменять себя на Хинату, но теперь пообещал ему, что не стану. Он так просил, что я не мог не, я не выдержал… Я лишил Хинату будущего и больше ничего нельзя сделать. Как всегда, полная никчемность, — он попытался уничижительно рассмеяться в своей манере, но не смог вдохнуть. — У меня нет сил больше пытаться. — Ах, Комаеда, я не очень понимаю, но мне жаль, что тебе так тяжело. Хочешь, выпущу тебя в реальность? — Смешно, Нанами. Нет, не хочу. Он мотнул головой и уставился в землю под ногами. — Вот если бы ты могла выпустить Хинату, это был бы разговор. А мне уже ничего не надо, — кисло пошутил он. — Я могу. Я могу закончить симуляцию, если это поможет тебе преодолеть отчаяние, — пожала плечами она, снова беря приставку. — Мне не сложно. Очень медленно Комаеда поднял на неё глаза, осознавая, что она говорила серьезно. Даже в оранжевых вечерних лучах его лицо было бледным как простыня. Отлично, прошептала Киригири в темноту. Теперь только не надури, не откажись, не сделай какой-нибудь глупости… — Ты можешь? — Тот странный человек дал мне право решать, — улыбнулась она его недоумению. — Тот, кто запустил вирус, Хината до симуляции, написал мне прямо перед тем, как всё началось. Он был серьёзен, с мрачной и важной манерой письма, длинными-предлинными предложениями. Совсем не похож на себя. Он написал, что изменяет программу: даёт мне право закончить её, когда кто-то придет сюда, и выбрать, какую часть воспоминаний стереть участникам, до или после. — Господин Камукура, — пробормотал Комаеда. — Но зачем ему?.. — Право, я мало поняла. Он написал странное: «Я собираюсь либо прекратить себя, либо исправить.» Он попросил, чтобы когда Хината впадёт в отчаяние — отчего-то он верил, что это непременно случится — я поговорила с ним и приняла решение, достоин ли он вернуться в мир. Он хотел заменить себя на Хинату, если Хината покажется мне хорошим человеком, я думаю. Комаеда смотрел на неё не мигая. Киригири на секунду прикрыла глаза. Как же далеко мог предвидеть этот человек, ужаснулась она. — Но я решила не заменять никого ни на что, ничего не стирать и просто выпустила всех, кто был жив, в том виде, в каком они были, раз уж он дал мне это право, — пожала плечами Нанами. — Он написал, что это трудная задача и извинился, что возлагает её на меня, но я даже не поняла, в чём тут должна быть трудность. Я просто считаю, что никто не должен ставить на себе крест. Включая него. Включая тебя. — Меня? — рвано воскликнул Комаеда. — Даже после всего?.. Нет, Нанами, прости, но ты ошибаешься! Я поддался Эношиме. Я помог ей начать Трагедию. Вступил в сговор, чтобы воскресить её... — Всё это в прошлом. А тебе надо двигаться вперед, я думаю. — Это я виноват в твоей казни, Нанами. — Я лишь маленький осколок копии твоей однокурсницы. — Я хотел убить их всех, — прошептал он. — Отпускать меня — верх безответственности. Она сложила руки и Киригири впервые увидела, как она хмурилась. — Перед тем, как внести изменения, тот человек написал, что хочет довериться именно мне. Знаешь почему? Ведь он совсем не знал меня. Но ты рассказывал ему обо мне, пока вы путешествовали вместе после Трагедии. Он поверил, что именно я смогу вынести взвешенное решение о приспешниках Эношимы благодаря твоим словам. Ты считаешь, что он ошибся? Тот охнул. — Так вот я не сомневаюсь, что тебе надо вернуться в реальность. Тебе тут не место. Хочешь, выпущу вас с Хинатой? — Хочу, — одними губами ответил он. — Но… Слишком уж просто? Мы привыкли обменивать людей на людей. Нет, за такую удачу нужно платить. Чего ты хочешь взамен? — Я только хочу помочь. Да и чего мне просить у тебя? — зевнула она. — Хотя… есть кое-что. — Все, что скажешь. Она поджала ноги и начала загибать на пальцах. — Раз — ты передашь огромный привет Хинате и скажешь ему, что он большой молодец. Два — его альтер-эго ты передашь, что он не должен себя ненавидеть и что я выпустила всех и буду выпускать всех столько раз, сколько надо будет. Три — ты скажешь и себе, что ты большой молодец и перестанешь думать про себя в уничижительном тоне. Правда, Комаеда. Не будь так жесток к себе, пожалуйста. — Я попробую, — сказал он, быстро утирая глаза. — Спасибо. А, и четыре. Я уже сыграла во все игры, которые у меня были по десять раз, — она указала на приставку. — Не знаю, куда себя деть. Так что когда здесь больше никого не останется, не забудьте выключить и меня.

***

Хината сел на край обломанного паркета и свесил ноги в пустоту. Эношима нервно ходила позади. — Нигде нет, — бормотала она. — Это ты устроил. Ты придумал и стер вам обоим память, чтобы я не узнала. — Весьма возможно, но ничем не могу помочь. Он всматривался вдаль, так далеко, как мог, и с замиранием сердца надеялся снова увидеть, как всё посыпется. Эношима выругалась в последний раз и грохнулась рядом с ним. Их ноги одинаково свисали над бездной. — Кроссовки тебе больше подходили, — зачем-то заметил он. — Эти-то? — она вытянула ногу, на которой теперь была её школьная обувь, и он кивнул. — А вот тебе форма никогда не шла, колючка. Почему-то эта кличка сжала ему сердце и он с удивлением взглянул на неё. Как когда-то давно, когда они сидели в скорой помощи, она прижала колено к груди и глядела на Хинату, наклонив голову. Её светлые глаза были совершенно пустыми, но он и не ожидал ничего другого и эта пустота не пугала его больше. У него самого они были такими же и будут такими и впредь. Что-то холодное лизнуло его ноги и он чуть не подскочил. Вместо пропасти под домом растекся океан, доходящий до самых краев пространства, тёмный и отражающий в себе мелкие звезды и дорожку луны. Это было привычнее и почти позволяло ему забыть, где они находились. — Хотела сказать тебе, пока никто не смотрит. Я всё ещё считаю, что тебе никто не поможет кроме меня. Херово тебе будет наверху. Скука никуда не денется. — Твой метод борьбы с ней… не для меня. Кроме того, с Хинатой должно стать проще. Он не очень притязателен к рутине и ценит иные вещи. Серебристая рыбка проплыла мимо его ног и скрылась в глубине воды. Всё это было куда более детально, чем то, что Эношима обычно создавала. — Ты знаешь, Эношима, я… Мне жаль, что с тобой всё так вышло, — признал он. — Может, ты могла бы быть другой. Пойди что-то иначе. — Ой, ну вот не надо вот этого! — расхохоталась она и залепила ему ладонью по голове. — Ничего со мной не могло быть иначе. Не плачь по мне, бедняжка! Я сила природы. И я никуда не денусь. Мне ни о чём не жаль. Я бы расхерачила мир снова, чтоб ты понимал. Он потер голову и взглянул вдаль. Там, цвета потускнели и детали темного неба мерцали и пропадали медленной неравномерной волной. Его сердце гулко забилось. Вот уже почти. — И вообще, сочувствуй своим врагам аккуратнее, Хината. Фонд потом посмотрит эти записи и тебе прилетит. Запрут тебя в очередную лабораторию и будешь решать тестики мягким карандашом. Комаеда будет к тебе в гости ходить под присмотром, пока случайно не спалит всё здание или типа того, вот так оно и будет, к гадалке не ходи. — Хината? — услышал он и обернулся. Комаеда мягко опустился рядом с ним и Хината тут же схватил его в охапку. Комаеда уткнулся в его шею и совсем обмяк, словно его силы закончились подчистую. Эношима недовольно цокнула языком. — Опять развели своё! — Помолчи лучше, — сказал он, не скрывая улыбки. — Господи, сколько я уже терплю ваши сопли… Ему было не до неё больше. Он счастливо гладил Комаеду по мягким белым волосам, а тот спокойно лежал на его плече. Вода у их ног леденела и шум волн затихал. Звёзды гасли одна за другой. Он вздрогнул, когда Эношима уткнулась лбом в его плечо с другой стороны. Она оплела его руками, уже привычно впиваясь в плечи ногтями. — Для таких, как мы с тобой, это не худший выход, — сказала она ухмыляясь. — Учти на будущее. Её пустые глаза блестели в затухающем свете созданной ей же луны. Они сидели тихо и неподвижно ещё несколько минут, пока всё сыпалось вокруг и пока он не смог наконец вдохнуть настоящий воздух и открыть глаза.