yuki no hana

Год спустя. Снег легко падает на плечи двух молодых мужчин, что идут вглубь густого, бесконечного леса, тихо, стараясь не издать лишних звуков. Им не хочется тревожить то, что мирно спит сейчас в темном, окутанном мрачными тайнами и снегом сердце природы. Один из них, как всегда, одет лишь в тонкую рубашку из жесткого хлопка и брюки цвета светлого песка, другой — укутан в теплое пальто и шарф стараниями первого. Они прошли уже много и почти подошли к заветной цели. Чонгук не раскрывает того, что хочет показать, но он уверен, что Тэхену это обязательно понравится. Такого он точно никогда в своей жизни не видел. День сегодня выдался морозным, почти ясным и снежным. Сероватое небо с легким желтым проблеском зимнего солнца. Так чисто и красиво. Тэхен думает о том, как этот ангельский, холодный, белый свет идет Чонгуку. В этом сиянии его кожа почти белоснежная и он кажется неземным, невероятным, хрупким, словно упавший в этот снег ангел. Он кажется чем-то удивительным с другой планеты. Они проходят недалеко от места, где прошлой осенью Чонгук нашел Тэхена. Оба на момент останавливаются, чтобы оглядеть ствол хвои, под которой юноша прятался от грозы, и небольшую полянку вокруг. Судьбоносное место их встречи. Тэхен ощущает тревожных бабочек в животе, смотря вглубь чащи. И дело даже не в том, как он помнит это полянку и хвойное дерево. Там что-то есть. Что-то, что он не может себе объяснить привычным способом. Что-то, что коснулось его тогда и оставило свою тайну глубоко внутри. Будто теперь в нем жило чужое воспоминание, к сюжету которого он не мог подобраться достаточно близко, чтобы описать и понять. Может быть, это было последствием близости со смертью и остатком бредовых снов, но в глубине сердца он знал, что это не так. Чонгук аккуратно дергает его за рукав — Смотри, — шепчет его мальчик, указывая на свежие, небольшие следы, ведущие прямо к хвое. Следы босых человеческих ног. Снег идет не прекращая, а следы слишком свежие. Будто бы кто-то был здесь за минуту до них. Чонгук подходит к следам, наклоняясь к отпечатку. Как странно. Они обрываются так же резко и нелепо, как и начались. Будто бы кто-то коснулся снега едва-едва, даже не провалившись в него, и вспорхнул так же легко и воздушно. Он прикрывает глаза и глубоко вдыхает морозный воздух, стараясь понять хоть что-то. — Здесь никого не было, — тише прежнего говорит вампир. — Уверен? — Я не чувствую, — он качает головой. Такая тишина, что невольно начинаешь слышать в ней то, чего на самом деле не может быть. И снег будто поскрипывает где-то совсем близко. Словно кто-то шагает по нему аккуратными, маленькими шагами. Тэхен смотрит по сторонам, но здесь и правда нет никого. Следы медленно заметает снежинками и они исчезают. Самая сердцевинка зимы являет себя. Любимое время его человека. Начало января — самое время для того, что Чонгук затеял. Вампир начал ощущать мускусный, тяжеловатый, травянистый, естественный запах как только они вошли в лес и игривая улыбка заиграла на его губах. Тэхен такого точно не видел. Почти всю дорогу они молчат и им обоим это нравится. Так хорошо, когда просто приятно молчать. Только скрип снега морозным утром и два мальчика, так бесконечно влюбленных друг в друга. Чонгук ощущает, как источник запаха становится ближе и оттенки в нем различаются явственнее. Ядрёный животный мускус, шерсть, калина и… смола. — Чувствуешь? — произносит он одними губами. Тэхен кивает в ответ, все еще не понимая, чем именно пахнет уже совсем близко. Он водит носом, пытаясь уловить что-то знакомое. Архетипическое сознание в нем пробуждается, он никогда не слышал этого запаха за всю жизнь, но опасность, которую он чувствует из-за него… заставляет покрыться мурашками и занервничать. — Чонгук, — беспокойно шепчет он. Тот прикладывает палец к губам, заговорчески улыбаясь своему человеку. — Доверься мне, пожалуйста, — он смотрит в глаза Тэхену так, что тот не может не довериться. Он доверил всю свою жизнь этому мальчику и тот его не подвел. Сейчас… Чонгук медленно опускается к толстым корням громадного, векового дерева, выступающим из земли на гигантскую, плотную насыпь снега. Чонгук ведет носом, довольно улыбаясь. Они близко к цели. Он кивает Тэхену, призывая того подойти поближе. Охотник медленно делает шаг, шаг столь легкий, а снег настолько плотный, что он даже не проваливается в него. Чонгук смотрит на него хитро. Сердцу сладко от того, как Тэхену идет морозный румянец на щеках. Как же ему идет зима и это место. Какой же он красивый. Голыми руками вампир аккуратно убирает насыпанный сверху снег. — Веришь мне? — шепчет он, прорыв небольшое углубление в нем. Тэхен не видит, что там, но коротко кивает. Чонгук протягивает ему руку и тот вынимает ладонь из тепла кармана и вкладывает её в холодную напротив. Чонгук аккуратно позволяет их рукам протиснуться в образованное под ледяной коркой пространство и… Тэхен застывает. Вампир вытаскивает свою руку, позволяя Тэхену самому ощутить то, ради чего он его сюда привел. Такое теплое. Нет. Почти опаляюще горячее на фоне снега и кожи Чонгука. Жесткое, но не от природы. Покрытая чем-то маслянистым и немного мокрая шерсть. Тэхен ощущает, как медленно и могуче существо под его ладонью вздыхает. — Он крепко спит. Не бойся. Тэхен взволнованно прижимает руку сильнее, ощущая, как вот-вот, почти под самой его ладонью мирно клокочет сердце здоровенной бурой громадины. — Он огромный. Осенью я видел, как он рыл берлогу здесь, — Чонгук глядит на темно-коричневую шерсть по которой Тэхен любовно ведет рукой, — а он видел меня, представь себе. И даже не попытался напасть. Просто смотрел как я ухожу. Тэхен ничего не отвечает, пленённый ощущением близости с диким зверем. Почувствует ли он еще раз подобное хоть раз в жизни? Сердце почему-то трепещет. Всматриваясь в темную яму, он слышит медвежье хрипящее дыхание и от чего-то на душе у него становится так ясно и просто. Высказывание природы. Чистое и живое. Теплое, мягкое, открытое. Вот почему лес не пускает сюда людей. Все еще непонятная Тэхену магия этого леса вся в моменте настоящего. Она такая пугающая и такая до слез… хрупкая. Как этот медвежонок. Как он спит в этой берлоге — такой опасный и вместе с тем уязвимый. Разбуди его и случится катастрофа. Тэхен еще раз проводит ладонью по шерсти, вкладывая в это прикосновение частичку своего сердца, которое от чего-то стучит сейчас так громко и часто. Он отнимает руку. Тэхен прикладывает красные от мороза пальцы к губам и оставляет легкий поцелуй, вновь погружая руку в берлогу. Он отпечатывает поцелуй на шерсти зверя, касаясь его с любовью и после — аккуратно вынимая ладонь. Чонгук слышит острым ухом, как медведь утробно урчит. Возможно зверю снятся южные сны или он чувствует бережность в этом прикосновении. Он снова слышит, как стучит сердце Тэхена. Чуть быстрее, чем обычно, как бывает, когда Чонгук целует его сонного по утрам. Не страсть — любовь. Счастье. Такое ценное и хрупкое. Ладонь все еще помнит ощущение горячей шерсти и Тэхен прикладывает её к щеке, прикрыв глаза. Чонгук бережно закладывает снегом отверстие в берлоге. Обычно медведи строят свои убежища гораздо глубже, опасаясь быть разбуженными, но только не здесь. Здесь они чувствуют защищающую их магию леса, что будто ограждает от мира людей и всего, что может потревожить их сон. Он поднимается на ноги, бросая взгляд на Тэхена, завороженно смотрящего на свою правую ладонь. Чонгук подходит вплотную к охотнику. — Понравилось? Тот ничего не отвечает, сначала долгим взглядом смотря в глаза вампиру, а после… он упирается грудью в его грудь, сделав шаг вперед и прижимается губами к его губам. Чонгук ахает от неожиданного тепла. Горячие руки обвивают бледную шею и Тэхен виснет на нем, доверившись его нечеловеческой силе в очередной раз, утыкаясь носом в его нос. Снег усиливается и все тонет в его поглощающей тишине. Неужели он может чувствовать такую легкость и безопасность? Неужели он вот так в этом диком, безлюдном месте, полном мистики, чувствует себя таким невероятно защищенным? После стольких лет в страхе перед самой жизнью, после стольких лет в страхе перед чувствами, перед тем, что ждет его впереди, перед судьбой… он чувствует себя так безопасно в лесу рядом со спящим бурым медведем? Все из-за этого мальчика? Тэхен думает о всем, что они пережили. Что еще переживут. И как же все изменилось в его жизни. Он рисует каждый день. Каждый день он видит смыслы во всем вокруг. Месяц назад он продал свою вторую картину и думает о покупке фортепиано. Он готовится к фотовыставке и каждый, кто видит его снимки — в восторге от полных мистики мест, запечатленных с помощью жидкого коллодия и старого фотоаппарата. Он деликатно умалчивает, где находится эта его северная сказка, ведь путь туда открыт лишь ему одному. Возвращаясь обратно из города после редких выездов за продуктами, без которых невозможно обойтись, материалами для рисования, выставок или продажи картин, он идет по лесу до знакового места, уже не боясь здесь ничего. Разделив жизнь с этим мальчиком он впустил в себя магию. Она всегда непредсказуема, иногда жутка, но. Тэхен знает, что тот лес бережет и его тоже. Порой, заходя в чернеющую чащу, он чувствует присутствие чьей-то души совсем близко. Что-то почти тепло дышит ему в затылок. Но он не боится. Ведь мертвые всегда оставляют сердце там, где они были счастливы? И рядом с теми, с кем они были счастливы. И рядом с теми, кого нужно беречь. Он доходит до нужного места зная, что всегда встретит там своего мальчика. На неестественно круглой полянке. Он остановится, чтобы поднять голову к свету и услышит хруст веток совсем близко. Он здесь. И низ живота у Тэхена наполняется бабочками только от мысли, что он сейчас рядом. Мальчик, что услышит его сердце издалека. Его мальчик ждет там. Чтобы отвести в их место. Чтобы хранить его покой и счастье. Их непростой покой и счастье, их сюжет вопреки всему. Впереди у них одна долгая жизнь на двоих. Впереди у них поцелуи под Тауэрским мостом и секс в Эрмитаже. Впереди у них пара ссор из-за какой-то глупости, после которой каждый бросится другому на руки и будет почти плакать, думая о том, что вообще-то для них нет ничего важнее, чем возможность вот так держать другого в объятиях. Впереди у них ночи под открытым небом. Впереди у них зимы там, где нет света. Впереди у них северное сияние, сад во дворе крохотного домика, который этой весной начался с первой яблони, несколько болезней, которые за жизнь переносит человеческое тело — Тэхен не боится. Он знает, что все будет хорошо. Он знает, что есть тот, кто готов вытащить его хоть с того света. Впереди у них купание в Адриатическом море без одежды, закат на Гоа, тантрический секс, аяуаска для Тэхена, однажды избитый Чонгуком бандит, напавший на женщину. Впереди литры кофе и написанная Тэхеном книга. Впереди их совместная песня, услышанная только ими самими. Впереди первый визит Чонгука в родные края. Он смелый мальчик. Он смог сделать это. Впереди Бродвей и джаз. Впереди Европа. Опера, балет, карнавалы. Он покажет Тэхену мир. Он покажет ему все только лучшее, что видел сам. Он прикроет ему глаза, когда картинка окажется страшной. Он защитит его, когда это будет нужно. Доставит в любую точку мира. Подарит ему все снега и пески, все закаты и рассветы. Чонгук сделает так чтобы Тэхен был самым счастливым. Тэхен сделает все чтобы Чонгук был счастливым. Они выбрали друг друга. Они выбрали самое непростое существование из всех возможных. Но когда одни красные глаза смотрят в другие карие в темноте их бессонных ночей… они оба понимают, что оно стоило того. Все началось там. В домике окруженном голубыми цветами, что приснился одинокому, ищущему свой смысл, мальчику из Сеула. Все началось там, когда мальчик из Вечности почувствовал тревожное дуновение в северном ветре. Все началось там, где два одиночества встретили друг друга. И каждый раз они будут возвращаться именно туда.