Легенда о Вороне: Рейвендор

Корпус «Первой ласточки» рассёк очередную полуночно-синюю мощную волну. Тучи начали сгущаться, предвещая грядущую грозу, а ветер стал сильнее. Штормы в Тёмном море не были редкостью, совсем напротив, бури то и дело настигали берега Рейвендора, а волны разбивались о скалы, превращаясь в густую и бурлящую пену. Алирия надела капюшон и посмотрела вдаль: что-то в душе говорило, нет, буквально кричало о переменах. На горизонте сверкнула молния. Она помнила, как почувствовала свою силу впервые, помнила, как мощь растекалась по жилам сладкой истомой и смешивалась с кровью. Именно тогда она ощутила себя чем-то большим, чем просто дочерью эльфийки и воина с Севера. Кто бы мог подумать, что в свои двадцать шесть она станет одной из сильнейших магов Рейвендора и будет заседать в Совете Священных двенадцати? Она помнила, как в первый раз увидела величественные колонны дворца в Эйренберге, как прикоснулась к древним знаниям и манускриптам. Она помнила, как ей позволили прочесть книгу первого из магов и основателя Рейвендора, Инграма Мудрого, помнила, как училась заклинаниям. Начинала Алирия с простых трюков, с поднятия яблок в воздух, например. У неё не получалось, а вскоре дерево вовсе перестало плодоносить, и о сладких плодах напоминали лишь яблочные пироги матери. Все твердили, что в ней заключена великая сила, но отчего же не получались даже самые простые заклинания? Ответ был проще, чем мог себе представить любой из членов Совета: великая сила была дарована не для того, чтобы с её помощью яблоки поднимались в воздух. — Добёремся до столицы к ночи, миледи, — за спиной Алирия услышала знакомый голос и обернулась. Редгард был другом детства и её телохранителем, рыцарем без титула и дома, проще говоря, по призванию души и сердца. Он учтиво склонил голову и протянул Алирии свёрток пергамента. — Что там? – маг заправила белокурый локон за ухо и внимательно посмотрела на тёмно-красный сургуч, на котором не было ни фамильного символа, ни имени отправителя. — Понятия не имею, гонец передал ещё вчера, сказал, что известия из Рубинового леса. Эльфы снова пытаются поднять восстание? Алирия помнила Рубиновый лес как свои пять пальцев, немудрено, там выросла и родилась её мать. Когда основатель Рейвендора прибыл на континент, Рубиновый лес был колыбелью жизни, уникальным местом, где кроны деревьев имели тёмно-красный цвет, а по их ветвям текла особая эссенция, позволяющая излечивать даже самые страшные недуги и болезни. Всё прекрасное со временем увядает, так увяли и деревья цвета рубина, одно за другим они начали терять свою магию, а листья стали приобретать зелёный оттенок. Эльфам самим пришлось учиться магии исцеления, ведь гибель леса грозила уничтожить и их самих. — Надеюсь, что нет, Совет двенадцати делает всё возможное, чтобы предотвратить уничтожение такой уникальной экосистемы, как Рубиновый лес… — Алирия развернула пергамент и отвела взгляд в сторону, увидев в письме строки, которых она искренне опасалась. – Погибло ещё одно дерево, его крона стала зелёной…Всё хуже, чем я думала Редгард, это уже второе дерево за этот месяц, их осталось меньше дюжины. Надо срочно отправляться туда, я не могу сидеть в столице и спокойно заседать в Совете, пока рубиновые деревья, обладающие магией, гибнут одно за другим. — Алирия, просто признай, что Совет допустил всё это своей безалаберностью. Священные двенадцать – уже не сильнейшие маги Рейвендора, это сборище самодуров, которыми правит лишь желание пиров и праздной жизни. Разумеется, ты не одна из них, но ты и сама понимаешь, что твоих сил будет мало, чтобы предотвратить то, что неизбежно. — Редгард, прекрати, если не… На горизонте сверкнула молния, а сердце Алирии совершило кульбит. Она почувствовала то, чего никогда не испытывала ранее, сильнейший поток магии, то, чего не происходило уже целых 26 лет. Маг перевела взгляд на Редгарда и снова взглянула на бушующее море. Она не знала подобных явлений, но отчего-то моментально поняла, что это такое. — В границе миров брешь. В Рейвендор пробрались чужаки.