Легенда о Вороне: Рейвендор

Сентябрьское солнце приятно грело кожу. Это были редкие дни, когда небо над Сиэтлом было без единого облачка, а щёки болели от улыбки, вызванной чудесным настроением. У самого лица пролетел янтарно-жёлтый лист, и в эту самую минуту Элайза почувствовала аромат свежесваренного кофе, доносившегося с кофейни на углу улицы. Почему бы не порадовать себя в столь прекрасный день? День выдался действительно чудесным: успешно пройденное тестирование в колледже, предложение профессора Донован об открытии собственного книжного кружка, подумать только! В детстве всё это казалось таким взрослым и чарующим, учёба в университете, подработка, ведение собственного кружка, было в этом какое-то своё таинство, мечта о взрослении, о которой грезят многие дети. Элайза зашла в кофейню на углу улицы и осмотрелась. Она не была здесь около трёх месяцев – всё лето провела с Джо у её тети в Майами, а в этом месяце просто не было времени. Всё осталось прежним: стены, выкрашенные в кремово-коричневый цвет, лампы на потолке в стиле лофт, привычная барная стойка с красиво украшенной коробочкой «На гитару для бариста» и парочка небольших столиков у панорамного окна. Элайза заказала любимый ромашковый чай и штрудель с малиной, который так нахваливал бариста с васильковыми глазами по имени Юлиан. Почему чай? По мнению самой Элайзы, это был лучший напиток, который когда-либо придумало человечество, а тех, кто любил кофе, она в шутку звала «чудаками», свою лучшую подругу Джо, например. Она была старше на два года и училась на втором курсе университета на хирурга. Сколько Элайза себя помнит, они были дружны с самых малых лет, сидели за одной партой в младшей школе, а когда родители Джозефины погибли в автокатастрофе, и она переехала к сестре своего отца на другой конец города, с нетерпением ждали выходных, чтобы встретиться и провести весь день в парке за обсуждением книг. Джозефина всегда казалась Элайзе невероятно умной, будто бы родилась и тут же познала всю мудрость жизни. Джо Харрис всегда могла помочь с советом, выйти из ситуации самым удачным способом и мирно разрешить любой конфликт. Такие люди часто становятся хорошими дипломатами или политиками, но до чего же неожиданно было услышать от Джо, что она собирается стать хирургом и проводить сложные операции. Она всегда была смелой, прямолинейной и даже немножко упрямой, самую малость. Казалось бы, была полной противоположностью скромной и молчаливой Элайзы, но разве люди не говорят, что противоположности притягиваются? Чай приятным и слегка обжигающим теплом растекался по горлу. Элайза закрыла глаза. До чего же чудный день! Ещё немного посидев в кафе, она поблагодарила бариста, бросила в коробочку два доллара и вышла на улицу. Вскоре Элайза добралась до улицы, которую знала, как свои пять пальцев. Издалека донесся аромат булочек из бабушкиной пекарни. Шестидесятилетняя мадам Кларк имела за плечами огромный опыт: она работала портной на крупном производстве текстиля, была костюмером в небольшом театре где-то в штате Вирджиния, даже работала администратором в салоне красоты, однако истинное удовольствие приносили ей булочки с клубнично-ежевичным джемом внутри – её собственное изобретение, которое пришлось по вкусу чуть ли не всему кварталу. Недолго думая, бабушка Роуз, заручившись поддержкой дедушки Джейме, открыла свою пекарню с незамысловатым названием, посещение которой стало обязательным после рабочего дня для каждого жителя района. Элайза не удержалась перед соблазном увидеть бабушку и съесть парочку булочек и зашла в пекарню. — Бабушка Роуз, — Элайза улыбнулась и раскрыла руки для объятий. — Моя милая маленькая Эл приехала, — старушка улыбнулась ей в ответ и Элайза почувствовала родной аромат пудры, роз и свежей выпечки. Бабушка и дедушка воспитали её, заменили родителей и дали юной Эл всё, что только могли, ведь их сына, Джерома Кларка, не стало, когда ей было всего четыре месяца – несчастный случай на производстве, а мать Элайзы, писательница Лилибет Дарлинг, пропала без вести пятнадцать лет назад, и Эл лишь смутно помнила её саму и моменты, связанные с ней. — Как ты, бабушка? Вижу, хорошее настроение сегодня не только у меня, украсила прилавок? – она кивнула на букет свежих цветов в вазе. — Да, Дженна пришла с целым букетом гортензии, всё с её маленького садика, помнишь её, Эл? Они с мужем часто ездят в Нью-Йорк, слышала, он работает на одну важную шишку, ох уж эти политики! Останешься? Я сейчас же сварю какао, расскажешь мне все университетские сплетни! – лицо мадам Кларк засияло, а Элайза усмехнулась, не удивившись бабушкиной страсти к сплетням. — Не знаю я никаких сплетен, бабушка Роуз, да и Дерек меня уже ждёт, мы хотели прогуляться в парке и встречаемся в пять. Расскажу все новости за ужином, — она нежно поцеловала старушку в щеку, вновь обняла её и вышла из пекарни, стремительно направившись к парку. Если бы надо было найти друга, который всегда подставит своё плечо, споёт и сыграет на гитаре и разделит вашу любовь к чаю, то не было бы подходящего человека, чем Дерек Уайт. Соседский парень, отличный собеседник и просто надёжный человек, почти все жители района, знавшие их, пророчили Элайзе и Дереку большую любовь, однако с ней как-то не сложилось, эти люди любили ромашковый чай больше, чем мечты об отношениях и свадьбе. Словом, это была крепкая и искренняя дружба, почти как у Джо Марч и Лори Лоуренса, только без влюблённости. Вскоре добравшись до места встречи, Элайза заметила сидящего у массивного клёна парня девятнадцати лет. Признать, Дерек был хорош собой, недаром девчонки то и дело оставляли в его куртке любовные записки. У него были медово-карие глаза, чуть пухлые губы и тёмно-каштановые кудрявые волосы, которые делали его значительно моложе. Увидев девушку, Дерек встал с газона и отряхнулся. «Как уличный кот», — подумала Эл и усмехнулась, представив, как «обрадуется» Дерек, узнав, что завтра утром к ним в гости приедет Джо. Не сказать, что они недолюбливали друг друга, даже напротив, просто любили то и дело друг друга подколоть. — Надо же, какие люди! – Дерек улыбнулся и обнял Элайзу, после чего с важным видом посмотрел на часы. – Смею сделать вам замечание, мисс Кларк, вы опоздали на две минуты. — Две минуты! Ты лишишь меня своего прекрасного пения? – она засмеялась и указала на гитару в чехле за его спиной. — Боюсь, это слишком жестокое наказание. Ну, как день прошёл? — Великолепно! Ты не поверишь, но у меня даже щёки от улыбки болят. О, а ещё мне позволили открыть свой литературный кружок, представляешь? Собираться вечерами, обсуждать Булгакова и Гете, пить ромашковый чай и читать стихи! До чего прелестно! Сегодня же составлю список обязанностей и программу на первые три занятия. — Мне бы твой уровень организованности, но чёрт возьми, Элайза, это прекрасно! Если я буду успевать по расписанию, обязательно буду ходить и сам. У нас в колледже все с ума посходили, загружают, будто через неделю апокалипсис, а мы должны написать ещё пять таких произведений, как симфония Рахманинова. — Жуть, — Элайза чуть съежилась, сама не понимая, от новостей Дерека или от холода. Заморосил дождь, удивительно, на небе ведь не было ни облачка. Спину Элайзы обдало неприятным холодком, и краем уха она услышала предложение Дерека спрятаться под деревом. На горизонте сверкнула молния, а сердце Элайзы совершило кульбит. И что за странное чувство, день ведь был таким хорошим! На языке ещё остался лёгкий привкус ромашкового чая, но даже это не успокаивало. Она не могла понять, что происходит, сердце отчего-то вдруг сильно сжалось, а после начало бешено биться, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Слова Дерека прервал раскат грома, но Элайза отчего-то перевела взгляд в сторону. По улице шла белокурая женщина средних лет, у неё были серо-голубые глаза, цвет которых Элайза не раз видела в зеркале, а лицом незнакомка была удивительно похожа на ту, что некогда подносила маленькой Эл тёплое молоко с мёдом и пела колыбельные о волшебной Стране Ворона. — Мама!