Какая это все-таки пугающая вещь - быть собой
Параллельный Нью-Йорк, шесть месяцев до заклинания доктора Стрэнджа
Фелиция самостоятельно вышла из машины и захлопнула ярко-желтую дверь такси. Под шинами зашуршала галька, и автомобиль тут же унесся вперед, оставляя девушку позади. Расправив полы черного пальто, Фелиция прошла через ворота кладбища, замечая впереди скромное по своим размерам траурное шествие. Гарри Осборн, заключенный в «Рейвенкрофт» почти два года назад, загадочным образом умер именно тогда, когда появились слухи о том, что у «Оскорпа» появится новый хозяин. Фелиция не знала никаких подробностей его смерти – она могла лишь догадываться, вместе со всеми читая заголовки желтой прессы и домыслы разного рода осведомителей. Говорили, что Гарри был совсем плох в последние месяцы жизни, страдая от болезни, погубившей не одно поколение мужчин в роду Осборнов. А еще говорили, что у него все-таки остались кое-какие права на компанию отца, и кто-то помог отойти ему в мир иной. В любом случае, Фелиция как раз успела к тому моменту, когда гроб опускали в землю. К ее удивлению, народу было не очень много – не больше десяти человек. Обычно она не была склонна жалеть мертвых, но сейчас ей действительно стало жаль Гарри, с которым она виделась в последний раз чуть больше двух лет назад. Тогда никто из них и подумать не мог, что все обернется… вот так. Ни отца, ни матери, а землю на крышку гроба бросали сплошь чужие люди. Фелиция находилась как бы в стороне от этого маленького торжества скорби, но она была такая не одна – с противоположной стороны стоял парень, совсем не похожий на этих «смелых снобов», как их про себя окрестила Харди. Наверняка никто из них не хотел приходить, ведь Гарри без преуменьшения ненавидели. Но что же их заставило? Какая-то особенная гордыня? Жалость? Нет! Как же она сразу не догадалась! Здесь не было ни одного его родственника, ни одного человека, которому было бы хоть немного жаль Гарри. Все, кто пришел сюда, преследовали одну цель – убедиться, что Гарри Осборн совершенно точно мертв и не воскреснет. Фелиция порывисто выдохнула, почему-то стало противно. Медленно отделившись от крошечной группы, Фелиция незаметно подкралась к тому самому парню, стоявшему в стороне от всех остальных. Было в нем что-то особенное, он не был похож ни на одного из пришедших людей. Любопытство еще ни разу не сгубило эту Кошку, более того, Фелиция не привыкла оставлять свой интерес без удовлетворения. — Ты хорошо его знал? Фелиция не так уж и часто бывала на похоронах, но такой вопрос показался ей вполне уместным. Парень отреагировал не сразу – некоторое время он продолжал смотреть на носки своих кед, и Харди даже подумала, что он скорбел всерьез, а не как все остальные. — Что, прости? Когда он поднял взгляд, то было похоже, будто на него вылили как минимум ведро ледяной воды. Алые от помады губы Фелиции тронула улыбка. — Ты хорошо знал Гарри? — Фелиции было чуждое стеснение, и она без задней мысли рассматривала лицо парня перед собой. — Да, довольно хорошо, — он взъерошил волосы. — Он был моим другом. Казалось, он хотел сказать что-то еще, но сумел остановить себя. — Вот как, — кто-то негромко произносил речь, пока закапывали гроб. Холодный полу зимний ветер поднял в воздух весеннюю пыль, и Фелиция потуже затянула шелковый узел на шее. — А ты? — Харди сразу поняла, что этот вопрос был задан просто из вежливости, но как-то не сразу нашлась с ответом. — Скажем так, я тоже была его другом, — несмотря на некую двойственность натуры, Фелиция редко лгала, даже малознакомым людям. — И, мне кажется, скорблю даже больше некоторых. Он кивнула в сторону людей, столпившихся у свежей могилы. Они переговаривались друг с другом, но уже расходились в разные стороны. Было какое-то скребущее ощущение от этой безрадостной картины, будто на глазах Фелиции прохожий пнул уличного котенка. Похоже, слова Фелиции смогли вернуть этого странного парня в реальность. Он с некоторым удивлением разглядывал ее лицо с карминным пятном помады на губах и большие глаза, в которых то и дело пробегали искры хорошо скрываемой хитрости. Странная, хоть и в элегантном черном пальто. — Питер, — он протянул ей руку. — Питер Паркер. Фелиция с некоторым удивлением посмотрела на протянутую ладонь, прежде чем вложить в нее свою. — Фелиция Харди.***
— Так ты расскажешь, кто ты такая? Фелиция сидела на холодном полу и тупо смотрела вперед. Безумие, просто безумие. Кто-то из тех, кто находился сейчас здесь, определенно сошел с ума. Не могло же происходящее быть групповой галлюцинацией? — Конечно, — она хмыкнула, обводя взглядом будто бы Человека-Паука. — Но сразу после того, как ты расскажешь, откуда у тебя его костюм. В одно мгновение она была в гуще сражения, одержимая жаждой мести. Она почти достигла своей цели, почти убила Фиска… Это было сладостное чувство скорой победы, усиленное выбросом адреналина в тысячу раз, и она уже занесла меч правосудия, как – вспышка – и она где-то в другом месте, в другом Нью-Йорке. Улицы те же, но все – другое, все – не то. Воздух совершенной иной, да и люди – тоже. И Паук – не ее совершенно. Какой-то мальчишка в красно-синем трико Питера. — Это мой костюм, — он подошел ближе к невидимой стене. Фелиция усмехнулась. — Правда, что ли? — по ее виду нельзя было сказать, что Фелиция испытывала какой-то особенный энтузиазм от этого разговора. — Докажи. Есть только один Человек-Паук… — И его имя – Питер Паркер? — мальчишка усмехнулся, увидев неприкрытое удивление на лице Фелиции. Она медленно встала и подошла настолько близко, насколько это было возможно. Фелиция чувствовала себя Алисой, попавшей в Зазеркалье: мгновенные перемещения в пространстве, давно поверженные враги, воскрешенные из мертвых, и те, о которых она даже не слышала. И этот… Питер, совершенно не похожий на того, кого она знала. — Откуда ты знаешь? — было нечто угрожающее в ее голосе. В этот момент Питер понял, что то напускное равнодушие, продемонстрированное этой странной девушкой накануне, было очень убедительной маской. Внутри Фелиции кипели страсти, и, возможно, если бы не волшебная стена, то она накинулась бы и на него, и на его друзей. — Лучше скажи по-хорошему, Паучок. Питер смотрел в ее глаза, скрытые за темно-зеленым стеклом очков и думал о том, что она до ужаса была похожа на его Фелицию. — Потому что Питер Паркер – это я, — и почему все, кроме них, молчали в эту минуту? — Ты прибыла из параллельной вселенной и, очевидно, знаешь другого Питера Паркера. — Знаю ли я его? — она развернулась на пятках и заложила руки за спину. — О, да. Я очень хорошо его знаю. Уж лучше, чем они все. Она кивнула в сторону Электро и Ящера. — Питер, зачем мы с ней нянчимся? — неизвестная Фелиции девушка тронула чужого Питера за плечо. Харди цокнула языком и закатила глаза. — Мне кажется, что мы все здесь догадываемся, кто она такая. — Раз вы такие умные, то, может, закончим этот разговор и разойдемся по своим делам? Вы даже не представляете, как у меня их много. — Пусть расскажет, пыталась ли убить Человека-Паука, — Электро внезапно подал голос из своей камеры. — Или по какому принципу сюда попадают злодеи? — Злодеи? — Фелиция, казалось, была оскорблена до глубины души. — Я не злодейка. Более того, мы с Пауком находились настолько… в приятельских отношения, которыми никто из вас, — она обвела пальцем всех собравшихся, — я уверена, похвастаться не может. — Просто назови свое имя, — Питер начал терять терпение, от одного взгляда на эту девушку у него начинали сдавать нервы (и все остальное). — Фелиция Харди, леди и джентльмены, — она театрально поклонилась. — Антигероиня, если угодно. Но ни в кое случае не злодейка.