Отступник

      Передвигаться по заснеженным вершинам Карпат было тем еще испытанием. Карл плелся на своей низкорослой лошадке сзади, прячась от сильных порывов ветра за спиной более крепкого жеребца охотника. Ван Хельсинг же сильнее натянул шляпу, пытаясь укрыться от вездесущего снега. Впрочем, он столь углубился в свои мысли, что почти не чувствовал боль от рассекающих кожу острых льдинок. Напади кто-то на них сейчас он может и не сразу бы заметил. Слова епископа взволновали его душу, поднимая тревожные мысли, которые клубились в темных углах сознания. Он не позволял себе надеяться, что найдет ответы о прошлом здесь, но взгляд его горел, как никогда прежде. Отпустив поводья он принялся растирать озябшие руки. Он огладил большим пальцем фигуру дракона, высеченную в серебре. Ему всю дорогу казалось, что кольцо будто бы сильнее и сильнее сжималось вокруг пальца, по мере приближения к городу.       А город встретил их осунувшимися крышами и сотнями заинтересованных глаз. Старушка, переходящая дорогу, впившись в них острым взглядом, сплюнула на землю. «Начинается», — устало пролетело в голове охотника. Не то чтобы ему не было привычно такое отношение к себе, но он не рассчитывал, что и сюда дошла его «слава». Карл спешно нагнал его, выровняв их лошадей. Он тоже был причиной подавленного состояния охотника, ведь от скуки послушник решил расспрашивать о тех редких воспоминаниях, что остались у Ван Хельсинга. Информацию о том, что Габриэль помнит битву с римлянами он воспринял больше как издевку, нежели правду.       Спрыгнув с лошади, охотник направился к видимому центру города. Бедно одетый народ обступал их со всех сторон. Они гостеприимно сжимали в руках заточенные вилы, оттесняя их к колодцу. Окликнувшая их сзади девушка смотрела на них тем же дерзким взглядом, что и портрет, который показывал епископ. Слушая смелые высказывания последней из Валериусов, охотник все больше убеждался, что дело будет не из легких. Он был не уверен, к чему бы привел их разговор со своенравной девушкой, если бы не подоспевшие некстати вампирши.

~~~

      «Он убил невесту! Он убил вампира!» — раздалось из-за углов и укрытий. Поначалу принявший этот гул за похвалу Ван Хельсинг расслабился, но ужас на лицах первых рискнувших выползти из укрытий людей — мигом заставил напрячься.       «Вампиры убивали только одного-двух для пропитания, — мерзко протянул человек с белесыми волосами, — теперь же будут мстить». Его лицо скривила жуткая улыбка. Отпрянув от странного человека, охотник отряхнулся от грязи и присел на ступени церкви. «Не похоже на ненасытных существ, которых описывал епископ. Все же любит церковь преувеличивать», — хмыкнул про себя Гэбриэл, тут же скривившись. Ушибленная спина неприятно заныла.       К удивлению, убийство одной из вампирш произвело совсем другое впечатление на Анну Валериус. Заметно повеселев, она направилась в сторону каменных башен замка, позвав гостей за собой. Только когда большие ворота поместья захлопнулись за их спинами Ван Хельсинг с облегчением выдохнул. Он ужасно не любил быть в центре ненужного внимания. Особенно, когда только что подписал маленький городок на возможную погибель. «Хочешь как лучше, но выходит как всегда» — невесело подумал охотник. Карл тем временем быстро засеменил за Анной, воодушевившись обещанным ужином. Гэбриэл же медленной поступью следовал за ними, цепляясь взглядом за различные артефакты собранные в замке.       Тепло факелов постепенно отогревало уставших от дороги и неожиданной стычки путников. Эхо шагов отбивалось от стен и потолков, создавая приятный гул. Гэбриэл вновь погрузился в мысли. У одной из стен он остановился. Её пустота вызвала у него странное чувство неправильности.              Анна, которая уже успела усадить Карла за стол, вырвала его из раздумий: «Здесь когда-то висел его портрет, — и тише добавила, — Дракулы». Увидев непонимающий взгляд охотника, она будто нехотя уточнила: «Это был и его замок когда-то». Девушка растерянно перевела взгляд на окно в котором виднелась полная луна. Ее вид показался Ван Хельсингу очень опечаленным. Не желая больше беспокоить хозяйку замка, он уже быстрее зашагал в сторону приятных ароматов, доносившихся из зала.       Не успели они отужинать, как девушка сорвалась с места и, извинившись, направилась куда-то вглубь замка. Мужчины перекинулись взглядами. До них донеслись неясные звонкие звуки металла. Карл многозначительно нахмурил брови и кивнул в сторону выхода. «Да за что мне это», — вставая из-за стола, подумал Ван Хельсинг. «Не хватало только с неугомонными девицами нянчиться».       Они нашли Анну у стоек с оружием, с горящим взглядом и мечем в руках. Которым она, словно палкой в землю, тыкала в грудь охотнику, убеждая того, что ей немедленно нужно найти брата. Выслушав пламенную речь о семье и смерти, Гэбриэл может быть и поступил очень по-свински, но для блага самой Валериус ни о какой вылазке на ночь глядя не могло быть и речи. Тем более, что по словам девушки, вампиры не могли проникнуть внутрь поместья, которое охранял древний оберег. Уложив усыпленную девушку на кровать, Ван Хельсинг расставил предупреждающие ловушки на случай побега или же наоборот незваного гостя. Одобрительно оглянув свою работу, он ушел искать Карла, который уже наверняка засунул свой нос в семейные архивы Валериусов.       «Гэбриэл!» — вдруг раздалось эхом от стен замка. Охотник развернулся, уставившись на открытую дверь спальни. Девушка спала. Он осмотрелся по сторонам, но вокруг не было ни души. Списав все на усталость, Ван Хельсинг тряхнул головой. «Я знал что ты вернёшься», — вновь радостно прозвучал тихий мужской голос, слышимый охотником. По телу будто прокатился электрический разряд, оставив после себя покалывание в пальцах. Обеспокоено оглядываясь он потянулся к револьверу. Холодок стали успокаивал. Он тихо направился к башне где должен был быть Карл. Но услышав оттуда громкий храп, он отмел последнее логическое объяснение случившемуся. Обойдя все комнаты, он еще раз уверился в том, что сознание играет с ним злую шутку. И что, пожалуй, ему надо хорошенько выспаться. Впрочем, отдохнуть ему не удалось, ведь в полночь ловушки оповестили его звоном. А в коридоре витал запах мокрой псины.