Крещение кровью | Baptism in Blood

Ведьмак и вампир следовали за троллем. Поначалу разговор был натянутым из-за кислого настроения Геральта, которое вскоре улучшилось, потому что он и Регис попытались запутать нового друга загадками. Тот тоже болтал и шутил не переставая, а его грохочущий смех подстёгивал их двигаться бодрее. Спустя несколько часов дорогу преградила стена, а амулет ведьмака начал пульсировать и дрожать. – Видишь! – завыл тролль. – Пропал! Геральт, не слезая с Плотвы, приблизился к стене и внимательно осмотрел её. – Выход всё ещё здесь, просто спрятан, – сказал ведьмак, выуживая глаз Нехалены из своей сумки. Он направил артефакт на камни и активировал магию. Стена растворилась у них на глазах, заливая проход яркими лучами. Они стояли лицом к западу, солнце уже садилось. Двое мужчин зашипели, а лошади от неожиданности заплясали на месте – вероятно, их тоже ослепил внезапный свет. Геральт заставил свои зрачки сузиться так сильно, насколько это было возможно. Он несколько раз моргнул и приставил руку к лицу, защищаясь от лучей. – НАРУЖУ, – Морвовио побежал вперёд, придерживая раненую руку, и выскочил в долину, полностью заросшую высокой горной травой и дикими цветами. Лошади переминались на месте в нетерпении, когда ведьмак наконец снял с них Аксий. Геральт спрыгнул с Плотвы, и Регис, поняв намёк, сделал то же самое. – Пусть бегут, – сказал беловолосый, – мы пойдём следом, и они выведут нас к воде. Тролль протопал мимо них, смеясь и подбрасывая цветы в воздух; можно было ощутить, как его шаги заставляют землю дрожать. Геральт улыбнулся, отпуская Плотву, и она тут же сорвалась с места, Влад последовал за ней. Обе лошади бегали, резвились, подпрыгивали и пытались игриво укусить друг друга. – Если будете кататься по земле с надетыми сумками, то останетесь без морковки на месяц, – крикнул вслед животным ведьмак, быстрым шагом отправляясь вслед за лошадьми, которые скакали по траве как жеребята. Геральт украдкой взглянул на вампира. Тот улыбался, смотря на животных, и ведьмак, нахмурившись, почувствовал, как у него снова сжалось в груди. – Как ты думаешь, где именно мы вышли? – спросил Регис, вытаскивая карту из своего рюкзака и разворачивая её. Геральт воспользовался этим, чтобы незаметно подойти к нему ближе, пока они медленно продолжали двигаться под тёплым солнцем и прохладным ветерком, ерошившим волосы вампира. – Дамьен сказал, что туннель заканчивается в Амелл рядом с Бельхавеном, – сказал ведьмак, протягивая руку через всю карту и указывая на небольшую область, где реки встречались и снова расходились. – Мы высоко в долине, – вклинился Морвовио, перестав скакать и приблизившись к мужчинам. – Сначала деревья, потом утёс, – сказал тролль, фыркая. – Морвовио знает путь вниз. Плотва мчалась дальше, Влад тащился позади, подталкивая и щипая ведьмака за волосы. Геральт рассеянно обернулся и интенсивно почесал ему шею. Мерин издал счастливый фыркающий звук, а потом заржал, помчавшись вперёд, периодически лягаясь. – Нравишься лошадке, – сказал тролль и проурчал что-то себе под нос. – Морвовио голоден, не ест лошадей. Умеешь готовить? – Я думаю, мы можем что-то приготовить, если ты хочешь, – кивнул Регис, снова улыбаясь, наблюдая за скачущими по долине лошадьми. – Нам понадобится много мяса, Регис, – ведьмак многозначительно посмотрел на вампира. – Ничего такого, что нельзя было бы устроить, – загадочно ответил тот. Геральт вздохнул. Когда все трое приблизились к деревьям, ведьмаку удалось получше рассмотреть кристаллы на спине тролля. Они ловили солнечные лучи и отражали их во все стороны, а ещё почему-то казались очень знакомыми. Он никогда раньше не видел такой окраски у троллей, как и не видел кристаллов такого размера. – Геральт, нам нужно будет разбить лагерь, чтобы я мог помочь Морвовио с рукой и разобраться с твоими швами, – сообщил ему Регис, глядя на запад, на солнце. – Их ведь уже можно вытаскивать, да? Ведьмак ощупал шею. Не осталось никакого напряжения, только зуд. – Ага, – подтвердил Геральт, лениво почёсывая швы. – А как твоё колено? – спросил вампир. Тролль, заинтересованный беседой, медленно шёл рядом с ними. – Работает, – ответил беловолосый, отмечая для себя лишь незначительную боль при ходьбе. – Хорошо, – сухо произнёс Регис. Геральт уставился на вампира, который нахмурился и снова схватился за ремень сумки. По узам пробежало смутное беспокойство. – Ты же знаешь, я чувствую это, – протянул ведьмак, прищурившись, когда Регис ускорил шаг и поспешил за лошадьми к границе леса. Внезапно у Геральта перехватило дыхание, когда тот поток, что он чувствовал со стороны вампира, оборвался. Он оступился на ровном месте, тогда как другой мужчина даже не остановился. Боль пронзила насквозь, и он схватился за грудь. Детлафф, должно быть, почувствовал от него тревогу и сонно послал волну утешения через связь. Геральт не мог подобрать слов для того, что он ощущал теперь, только то, что поступок Региса ранил его до глубины души. Присутствие Детлаффа стало более явным. Он начал то появляться, то исчезать, посылая утешение прерывистыми импульсами, а затем отключаясь. Геральт поморщился и попытался сделать то же самое. Он чувствовал присутствие потока от Детлаффа так, будто его заглушали, а потом он снова возвращался. Удовлетворение промелькнуло сквозь связь, а затем она снова стала более сонной. – В эту игру могут играть двое, – пробормотал ведьмак себе под нос и заглушил поток, который соединял его с Регисом с такой силой, о которой он и не подозревал. На этот раз оступился вампир, и Геральт почувствовал, как на губах промелькнула едкая усмешка. Регис устоял на ногах, не обернувшись. Они продолжили идти и вскоре нагнали лошадей, которые обосновались на небольшом лугу, рядом с протекающим через него ручьём. Обе лошади жадно пили воду, и Геральт тут же почувствовал потребность сделать то же самое. Он подбежал к ручью; от Детлаффа чувствовалась злость, но она была направлена не в его сторону. Ведьмак послал импульс утешения вампиру, наклоняясь и делая глоток свежей горной воды. Регис стоял у самой кромки, в стороне от него, и смотрел на воду так, словно она убила его семью. У него было несвойственное ему хмурое выражение лица. Вампир хмыкнул и повернулся к странно притихшему троллю. – Морвовио, ты не мог бы собрать дров? И побольше, пожалуйста, – холодно попросил Регис сдержанным тоном. – Я скоро вернусь, разведу огонь и сделаю вертел. Он быстро скинул с себя сумки и обернулся туманом. Чёрное пятно обогнуло ближайшие деревья и тут же исчезло. – Что с друг? – спросил Морвовио, уставившись на то место, где Регис бросил свои вещи. – Он, как и все, склонен иногда быть излишне вспыльчивым, – Геральт вздохнул, его грудь всё ещё больно сжимало. – Хороший друг? – спросил Морвовио, его массивная голова со скрежетом повернулась к ведьмаку. – Видел держать руку. Морвовио держать жену за руку. Геральт неосознанно вскинул брови. – У тебя была жена? – спросил он, подходя к Плотве и начиная снимать попону с её спины, отстёгивать седло и седельные сумки. Она была мокрой от пота и признательно вздрогнула, когда её освободили. И последнее, но не менее важное: ведьмак вынул удила у неё изо рта. Она облизнула губы и жадными глотками продолжила пить воду. – Да, жена, – Морвовио кивнул, наблюдая за Геральтом, – она злобная. Мужчина не мог удержаться от улыбки, подходя к Владу и начиная снимать с него седельные сумки Региса и спальный мешок. – Хорошо злая, – пророкотал тролль, направляясь к деревьям и ухмыляясь. – Злая, свирепая. Делать Морвовио злым. Хорошо злым. Геральт усмехнулся, наблюдая, как тролль поднимает поваленное дерево своей здоровой рукой и тащит его на поляну. – Хорошо злой, – повторил Морвовио, кряхтя и разбивая ствол отработанными движениями. Дерево было разломано в считанные секунды, на что у Геральта ушло бы полдня. – Хорошо злой, хорошо злой делает детёнков. Морвовио счастлив. Тролль подмигнул ему. Геральт почувствовал, как у него покраснели уши. Он прокашлялся, уловив, наконец, смысл. – Где она сейчас? – спросил ведьмак, занимаясь раскладыванием спальных мешков. – Исчезла, – задумчиво произнёс Морвовио и пробурчал что-то на своём языке. – Плохой гриб. – Жаль это слышать, – сказал Геральт с сочувствием. – Много детёнков, – похвастался Морвовио, обнажив зубы в том, что у его вида считалось за улыбку, – Мальчики-детёнки, девочки-детёнки. Много. – Где они? – спросил Геральт, надеясь, что следующий ответ не будет настолько печальным. Тролль посмотрел на север. – Уйти, далеко-далеко уйти, – ответил Морвовио задумчивым грохочущим голосом. – Пойти искать пару. Сделать ещё много детёнков. Ведьмак грустно улыбнулся. – Моя девочка тоже сейчас отправилась в путь одна, – ответил Геральт, довольный своей постелью и надеясь, что Регис будет доволен своей. – Грустно. Радостно. – сказал тролль, качая головой. – Уходить быстро, жить быстро. Морвовио радостно-грустный. – Это всегда горькая радость, – сказал Геральт, думая о Цири и задаваясь вопросом, было ли у неё столько же проблем на пути в Метинну, – однако я горжусь ею. Она сильная. – Сильный хорошо! – заревел тролль, ударив себя рукой в грудь. – Сильные детёнки, живые детёнки. Геральт кивнул, наблюдая, как тот подошёл к другому поваленному дереву и начал разламывать его на дрова. Ведьмак в свою очередь повернулся к деревьям и выбрал два наиболее подходящих для стоек, и третье, которое можно было бы использовать в качестве вертела. Он начал рубить и обтёсывать стволы топором из седельной сумки, и вскоре всё выглядело так, как ему хотелось. Он вырыл две ямы и вертикально установил в них столбы. Солнце уже почти село. Небо с редкими облаками переливалось красными и оранжевыми цветами. Холодный ветерок потревожил листву на деревьях, и Геральт невольно вздрогнул. Тени от гор упали на маленькую полянку. – Ладно, давай зажжём эту штуку, – пробормотал Геральт, в то время как тролль сел, уставившись на него. Ведьмак протянул руку в сторону дров и выпустил струю огня. Знак Игни быстро зажёг дерево, и на поляне стало тепло. Мужчина огляделся: лошади перешли к поеданию сладкой травы. Вздохнув, он сел на свой спальник и прислушался к местности. Вокруг не было никого, кроме небольшой стаи волков, которые поймали оленя и теперь ели на безопасном от поляны расстоянии. Ведьмак начал снимать с себя доспехи и складывать их рядом на землю. Тролль с любопытством смотрел на то, как он снимает один слой за другим и осторожно складывает мечи. Запах Региса всё ещё держался на броне, Геральт насупился. Он быстро снял последние пластины, а за ними и сапоги. Подойдя к небольшому ручью, он снял рубаху и штаны и прыгнул в ледяную воду. Холод прояснял мысли; он опустился на колени и распустил волосы. Используя песок со дна, он оттёр кожу, а затем наклонился вперёд и окунул голову в воду. Он использовал тот же песок, чтобы отмыть кожу головы, а затем позволил воде вымыть его. Откинув голову назад, он пригладил волосы, а затем встал. Дрожа всем телом, ведьмак поспешил вернулся к оставленной на берегу одежде, поспешно натянув штаны и направившись к огню. Он выдохнул, оказавшись наконец в тепле. – Дх’ойн видеть много битв, – проурчал тролль, пока Геральт подтаскивал свой спальник поближе к огню. Ведьмак плюхнулся на него и вздохнул, когда его окутало тепло, начав сушить влажную кожу. – Да, и вообще-то я ведьмак, – ответил Геральт, позволив своим глазам поймать свет костра и отразить его. Морвовио прищурил глаза. – Дх’ойн с змеиный глаз, – пробасил тролль, подходя ближе и садясь рядом с ведьмаком, с любопытством разглядывая его. Они просидели так ещё пару минут, небо становилось всё более красным. Два глухих удара позади заставили Геральта вздрогнуть. – Цирюльник! – радостно воскликнул тролль, глядя на Региса, который стоял теперь недалеко от них и смотрел на ведьмака сверху вниз. Геральт посмотрел на оленя. Он был освежёван, с него сняли шкуру и обескровили. Беловолосый, прищурившись, перевёл взгляд на Региса. – Я не пил, – холодно огрызнулся тот. – Я и не подразумевал ничего подобного, – сказал Геральт, с пыхтением поднимаясь. Он почувствовал, как взгляд Региса скользнул по его телу, всё ещё влажному после купания, распущенные волосы прилипли к спине. Вампир покраснел, усиливающийся запах дождя и тот другой предательский запах наполнили воздух. Регис быстро повернулся к троллю. – Морвовио, прости мне мои манеры, пожалуйста, подойди сюда, мы сейчас осмотрим твою руку как следует, – сказал вампир слегка резким тоном. – Геральт… будь добр… займись оленем. – Да, сэр, – пробурчал ведьмак, поднимая вертел и насаживая на него тушу оленя. Сумбурные сигналы, которые улавливал Геральт, сводили его с ума. Он порылся в своей сумке, вытащил соль и некоторые специи из тех, что прихватил с кухни, а также приличное количество чеснока, просто чтобы позлить Региса, и обмазал этой смесью оленя. С нечеловеческим усилием он установил вертел на стойки и начал готовить их огромный ужин. Параллельно с этим он наблюдал за вампиром и троллем, которые приглушённо разговаривали вдали от костра. Геральт медленно вращал вертел, радуясь возможности отвлечься. Первое, что он смог уловить сквозь рёв пламени, было возбуждённое восклицание “Двоегрот!” от Морвовио. Вторыми были его короткий вскрик и тошнотворный хруст вскоре после. Ведьмак продолжал наблюдать за ними. Регис вправил руку тролля, и теперь она находилась под правильным углом. Он раздобыл где-то верёвку и шину и зафиксировал конечность Морвовио, который теперь благодарил его сквозь невольные слёзы. Вампир с теплотой разговаривал с троллем, а тот отвечал ему тихим серьёзным голосом. Выражение лица Региса было печальным, и Геральт почувствовал, как сжало грудь. Ему не нравилось видеть его таким. Ледяное осознание пронзило ведьмака со всем изяществом шарлея. Ситуация, произошедшая между ними ранее, затронула больные места Геральта. Места, о которых он старался забыть последние годы, но они никуда не исчезли и всё ещё приносили боль. Йеннифэр обычно отгораживалась от него, а потом убегала. Он мгновенно отреагировал на Региса так, как отреагировал бы на Йен. Привычка, которую он и не замечал до этого момента. Ведьмак так злился на самого себя, видя нежные осторожные прикосновения вампира к троллю в процессе разговора. Настала пора разорвать этот круг. Геральт снова открыл связь и позволил своей тоске хлынуть рекой. Что-то происходило между ним и Регисом, что-то, что ведьмак не распознал сразу, но начал осознавать сейчас. И в тот момент, когда он сравнил Региса с Йеннифэр, он понял. В ту же секунду, когда он сравнил их, он резко остановил себя, потому что нечего было сравнивать. Регис был самим собой. Регис, который прошёл через абсолютный кошмарный ад за недели до их встречи, но всё ещё стремился быть рядом с ним. Регис, который до этого пережил годы ада только для того, чтобы, в стремлении защитить Геральта, быть пронзённым своим лучшим другом. Регис, который пережил одни из худших испытаний, которые только может пережить живое существо, и вместо того, чтобы стать жестоким и чёрствым, стал мягким и чутким. Ведьмак застыл на месте, не смея двинуться. Отчаяние накатывало на него подобно цунами. Он почувствовал отвращение к самому себе, разрывающее изнутри. Та же самая ненависть к самому себе, которую он испытывал много лет назад, будто обвилась вокруг шеи, грозясь задушить. Регис был умным, заботливым, любящим, страстным существом. И Геральт знал, что установил несправедливо завышенные ожидания, даже не дав вампиру шанса. Мягкая холодная рука на его обнажённом плече и внезапная, но желанная ниточка утешения в их связи от Региса заставили мужчину задрожать. Его тело снова безуспешно пыталось заплакать. Эмоции душили его, и он посмотрел в тёплые карие глаза вампира, сверкающие в свете костра. Он попытался заговорить, но слова не шли. Он смотрел на Региса, на лице которого была написана боль. Тот не выдержал и быстро обхватил его своими худыми сильными руками, притягивая ближе к себе. Геральт растворился в прикосновении, вдыхая запахи дождевой воды, оленьей крови и лекарственных трав, и это успокаивало: существо перед ним было реальным, осязаемым и никуда не собиралось уходить. Ведьмак почувствовал, как его тело задрожало от переизбытка эмоций, Регис положил свои когтистые руки на его плечи и сжал сильнее. Геральт отстранился, посмотрел вампиру в глаза и поднял руки, чтобы обхватить того за голову. Он прижался к нему лбом, и Регис повторил его движения, его пальцы зарылись в ещё влажные волосы ведьмака. Геральт нахмурился, злость на самого себя достигла своего пика, и он попытался прижать Региса к себе как можно сильнее. – Я не собираюсь отгораживаться от тебя, – прорычал беловолосый мужчина, – никогда, никогда не буду закрываться от тебя, больше никогда. Я глуп, сломан. Я больше не знаю, что мне делать. Ты помогаешь мне, всегда помогал. Я не могу потерять это. Я не могу потерять тебя, Регис. Не плачь... не надо.... Поцелуй вампира был внезапным, и ведьмак растаял в нём. Он зарылся рукой в волосы другого, сближаясь сильнее. Геральт знал, что Регис пах дождём, но, когда губы вампира открылись, он будто почувствовал бурю на вкус. Молниеносную, ужасающую, мощную и красивую. Ведьмак хотел отдаться этому чувству, хотел исчезнуть в нём и быть унесённым штормом. Геральт отстранился, слишком резко, и снова вцепился в вампира, прижимая его к себе, тяжело дыша тому в плечо. – Глупый человек, – прошептал Регис беззлобно. – Ты глупый, несносный, храбрый человек. Ты не потеряешь меня. У меня тоже есть старые раны, о которых я постарался забыть, и теперь они загноились. Ты вскрыл их, дав мне понять, что они всё ещё там и всё ещё болят. Мне жаль. Я испорчен, глубоко и безнадёжно испорчен. Я могу только надеяться, что ты дашь мне шанс... На этот раз вампира поцеловал Геральт. Нежно, но не менее чувственно. Когда они оторвались друг от друга, ведьмак прижался лбом ко лбу Региса, они оба вдыхали запах друг друга, успокаиваясь. Запах гари заставил Геральта резко отпрянуть и броситься к вертелу. – Блядь… Блядь, блядь, блядь, – выкрикивал он, быстро поворачивая вертел с тушей так, чтобы убрать от огня сгоревший бок. Регис рассмеялся и вытер слезы платком. – Цирюльник, друг Д'хойн, не сердиться? – спросил тролль, держа в руках груду чего-то, похожего на камни, и бросая их на землю. – Да, у нас всё в порядке, – пробормотал Геральт, бросив взгляд на вампира и заметив лёгкую неприкрытую улыбку на его лице. – Что это, Морвовио? – сказал Регис, подходя к куче. – Сладкие камни! – тролль поднял один и аккуратно разломил его пополам, обнажив ярко-фиолетовую внутренность. Геральт почувствовал, что у него потекли слюнки. Все трое стали заниматься поддержанием огня и готовкой еды. Регис делал большую часть работы, в то время как ведьмак в основном следил за вертелом, а Морвовио начал вести себя более нервно. Вампир дал ему бутылочку того же зелья, которое давал Геральту, чтобы облегчить его боль после укуса бруксы. От Геральта не ускользнул тот факт, что он и тролль приняли одинаковое количество, и ведьмак всё ещё не умер. Регис снял рубашку и подошёл к огню, чтобы набрать тлеющих углей и разложить их так, чтобы приготовить сладкий батат, который нашёл тролль. Он присматривал за ним и переворачивал, чтобы он не подгорел, пока Геральт медленно зажаривал оленя на открытом огне. Когда еда была готова, все трое с жадностью набросились на неё, причём Морвовио сильнее, чем двое мужчин, так как он был голодным уже пару недель. Он ел всё: кости, хрящи, всё, до чего мог дотянуться. К тому времени, как вампир и ведьмак уже наелись досыта и сели греться у костра, тролль всё ещё ел кусочки мяса и батата, которыми теперь было усеяно его лицо и руки. В конце концов Регис встал и побрёл к ручью, чтобы вымыть руки с мылом и смыть с себя сажу от костра. Когда он вернулся, Морвовио всё ещё обгладывал оленью ногу. Он крепко держал её в руках, прикрыв глаза. Геральт удивлённо наблюдал, как тролль сначала задремал, а потом упал на землю с оглушительным грохотом. Он всё ещё не преставал жевать, даже когда уснул. Плотва и Влад тоже устроились отдыхать. Кобыла легла на траву, а конь лёг рядом с ней, положив подбородок ей на спину; единственным признаком того, что лошади были живы, было их ровное дыхание и редкое шевеление ушами. Регис вернулся к Геральту и встал у него за спиной. – Дай мне взглянуть на твою шею, – попросил вампир, заставляя другого мужчину наклонить голову на бок, давая доступ к швам. Геральт почувствовал резкий рывок и услышал, как Регис разрезает швы ножницами. Он с трудом подавил желание почесать это место, пока вампир снимал швы один за другим. Когда цирюльник закончил, ведьмак протянул руку и энергично почесал шею, застонав от облегчения. – Я всё ещё поражён тем, как быстро ты исцеляешься, Геральт… особенно от подобного, – сказал Регис, отодвигая руку беловолосого и проводя кончиками пальцев по шраму. Геральт прикусил губу, почувствовав, как распахнулись глаза. Стараясь держать себя в руках, он откинулся назад, положив голову на колени вампира, и поднял на него взгляд. – Регис, кто мы друг другу? – спросил он, в его голосе звучала неприкрытая невинность, отчего глаза Региса расширились, а лоб нахмурился. – Я...я не знаю, Геральт, – тихо ответил вампир, глядя в огонь. Ведьмак закрыл глаза, чтобы заглушить боль, которая грозилась захлестнуть его. – Но незнание не означает, что я не хочу выяснить, – Регис погладил Геральта по волосам. – Если уж на то пошло, я ценю загадки больше, чем кто-либо другой. Тебе придётся простить мне мою тревогу. Мы, вампиры, чувствуем вещи чрезвычайно остро, и это может быть слишком для меня. Мне нужно иметь возможность обрабатывать события в своём темпе, и я уверен, что тебе тоже. – Я не знаю, что делать, – Геральт вздохнул, это признание глубоко ранило его гордость, – баллады Лютика никогда не были близки к правде. Когда я был с Йеннифэр, она пыталась заставить меня сказать, что я люблю её, не говоря об этом напрямую. Это была наша первая крупная ссора. Видимо, она смирилась с тем, что никогда этого не услышит, но однажды мы сидели за столом, и меня просто осенило. И я сказал это. Она тогда болтала со скоростью в миллион слов в минуту о чем-то пустом, но когда до неё дошло, что я сказал, она была также сбита с толку, как и я. Естественно она сказала, что тоже меня любит, но да. Я не силен в подобном, несмотря на слухи. Никогда не был. Регис усмехнулся, всё ещё гладя Геральта по голове и глядя на языки пламени. Ведьмак почувствовал, как тяжелеют веки, и вздохнул, расслабляясь. – Отдохни немного, Геральт. Я нас посторожу, – сказал вампир, когда мужчина зевнул. Беловолосый привстал только для того, чтобы укрыться одеялом, и снова улёгся, положив голову на колени Региса. Вампир продолжил гладить Геральта, и, прежде чем тот осознал это, он уснул. Его последним туманным воспоминанием был Регис, напевающий знакомую колыбельную и смотрящий на огонь.