Соmatose

Гермиона, еще толком не осознав, что произошло, тоже сползает на пол, все еще прижимая к себе аврора. Ее трясет, и она не слышит голосов. Из странного оцепенения выводит Гарри: — Гермиона, чем его задело? — Поттер потряс девушку за плечи, и та хрипло проговорила: — А ты не видишь? Авадой, Гарри! — Авадой? - Тот, казалось, был удивлен. — Герми, но он же дышит. Если бы его заавадили… — Что? — Малфой-старший подал голос. — Это невозможно. Никто не выживает после Авады! — А где Скорпи? — Забини вспомнил о конечной цели их прибытия сюда — найти и спасти ребенка. В ответ на его слова Люциус лишь противно ухмыльнулся, а из шкафа послышался тихий голос: — Дядя Блейз, это вы? — Скорпи! — Забини бросился к шкафу и тут же напоролся на охранное заклятие. — Черт, я не могу открыть. Это родовая магия, а Люциусу я бы палочку в руку не давал. Как вытаскивать пацана? Для верности Блейз попробовал простенькое заклятие, но оно отрекошетило и попало в Люциуса. Гарри и Дерек осторожно подняли Малфоя и аппарировали с ним в Мунго, чтобы там разобрались с этим странным случаем. Мальчик расплакался в шкафу, прося дядю Блейза достать его оттуда, и Гермиона задумалась. Быть может, заклятие, связавшее их с Драко еще работает, и родовая магия Малфоев примет ее за свою? Она взмахнула палочкой, произнося отпирающее заклинание, и тяжелые створки со скрипом отворились. Мальчик тут же бросился к спасительнице. На миг нему показалось, что это мама, но уже оказываясь в ее объятьях, он понял, что это совершенно чужая женщина. Которая легко подхватила его на руки и бросила Забини: — Нужно в Мунго. Пусть мальчика осмотрят, и узнаю, как там Драко. Справишься с ним? — Гермиона кивнула на Люциуса. — Конечно, идите, — кивнул Блейз, направляя палочку на задергавшегося в путах Люциуса. — Дядя Блейз! — крикнул мальчик, пытаясь вырваться из рук Гермионы, та едва не уронила мальчика, и сказала первое, что пришло в голову, но самое верное: — Тише, малыш. Мы сейчас пойдем к папе. — Правда? — мальчик затих и поднял на нее глаза. Та просто обмерла: те же платиновые волосы, серые глаза…, но в них не было ни капли надменности и презрения, присущего взгляду его отца, когда тот был ребенком. Открытый взгляд, немного испуганный, но добрый. — Правда, — кивнула Гермиона, подумав, что будь его отец в свое время таким, она бы влюбилась без памяти еще на первом курсе. Ей всегда нравились умные парни, Рон — исключение из правил… — Держись за меня крепко-крепко, хорошо? Мальчик кивнул, и с громким хлопком они аппарировали, оказываясь в белых больничных коридорах. Туда-сюда сновали колдомедики, едва не сбив женщину с ног. Гермиона покрепче прижала Скорпиуса к себе, прошептав ему, успокаивая: — Сейчас поищем дядю Гарри и папу, хорошо? — но ей навстречу вывернул Дерек, удивленно разглядывая их: — Нормально! Я уже отряд авроров послал — шкаф взламывать. А вы уже здесь… — Где Драко? — перебила его Грейнджер, оглядываясь по сторонам в надежде увидеть Гарри. — Врачи забрали, — Дерек помрачнел. — Вот только… — Что? — Понимаешь, когда мы с ним аппарировали, — начал аврор, — ему стало хуже. Врачи ничего не понимают и вообще не знают, как он выжил. Нас с Поттером не пустили, и Гарри вернулся к Блейзу, чтобы помочь Скорпиуса вытащить, а вы уже тут. — Отведи нас к Малфою, — Грейнджер не понимала толком, что с ней происходит, но пришла уверенность, что сейчас она должна быть рядом с противным слизренским хорьком, который за несколько долгих дней стал странно дорог. Не дожидаясь ответа, Гермиона пошла вперед к палатам, где, на ее памяти, содержались пациенты с наиболее тяжелыми случаями. По дороге, словно вспомнив что-то, она обернулась к напарнику Малфоя и проговорила: — Скажи, куда идти, а сам найди врача. Мальчика надо смотреть. Кто знает, что с ним делали? Нужно убедиться, что он здоров и физически, и ментально, — хотя в последнем девушка сомневалась. На глазах ребенка убили мать и, возможно, отца. Тряхнув головой и не желая думать о худшем, Гермиона направилась к указанной Дереком палате, и в двух шагах до нее их догнала миниатюрная брюнетка, чем-то напомнившая Грейнджер патологоанатома Крис. — Миссис, постойте! Вы искали врача для ребенка? — она протянула руки к Скорпиусу, но тот лишь крепче прижался к Гермионе. — Послушай, надо, чтобы тетя тебя осмотрела, — начала девушка уговаривать, — а то папа будет очень за тебя волноваться. Не бойся ее… — Я пойду с ними, — Дерек вернулся и протянул руки к ребенку. — Пойдем со мной. К папе все равно пока нельзя, он очень устал и спит. — Он же не умер? — серьезно спросил Скорпиус. — Я слышал, какое заклинание сказал дедушка. Это очень плохое заклинание. — Конечно, не умер! — Гермиона мягко чмокнула мальчика в щеку, передавая медику. — Если что, зовите меня, хорошо? Дерек и врач ушли, забрав мальчика, и Гермиона осторожно коснулась своего серебряного крестика, молясь, чтобы Малфой выжил. Неважно, как и почему, а просто пришел в себя и смог обнять сына. Он это заслужил. С такими мыслями Гермиона вошла в палату, наткнувшись на врача, который, обернувшись, начал оттеснять ее назад к выходу. Взгляд девушки упал на лежащего на медицинской койке человека. Он был неестественно бледен, под глазами круги, а по коже змеились очень тонкие черные полоски, словно вены выступили и почернели. — Что с ним? — прохрипела она, готовая поклясться, что ни в одном медицинском справочнике такого нет. — Вы ему кто? — напирал врач. — Сюда нельзя посторонним, - но, взглянув на взволнованное лицо вошедшей женщины, немного смягчился. — Если честно, мы не знаем, что с ним. В него было запущено смертельное заклинание Авада Кедавра, но он борется. Как это возможно, не знаю. Хотя, есть одно предположение. Правда, это миф, но все же… — доктор помолчал и добавил: — Незадолго до того, как в него бросили Авадой, на мистера Малфоя воздействовало еще одно заклинание — Связывающие Чары. В одном средневековом трактате говорилось, что двое влюбленных, связавших друг друга Чарами, смогли победить смерть. В девушку угодило Непростительное, но она выжила. Потому считается, что фраза «Любовь побеждает смерть» — не пустой звук. Однако, видимо, это миф все же, лучше ему не становится. Он умирает. Выйдите, леди. Но Гермиона, мягко оттолкнув врача, подошла к Драко, осторожно касаясь его руки, расчерченной черными линиями, и они стали пропадать. — Не смей умереть сейчас, хорек! — проговорила она, смахивая набежавшие слезы. — Тебя сын ждет! Чем ты думал, идиот, когда меня прикрывал? — девушка тихо всхлипнула, присаживаясь у кровати, а врачи с удивлением смотрели, как развеиваются Связывающие Чары, а вместе с ними уходит темная магия. — Разлегся тут, — тихо бурчала под нос девушка. — Я же никогда себе этого не прощу, слышишь? — Слышу, Грейнджер. Твое занудство мертвого разбудит, — хрипло ответили ей. Пришедший в себя мужчина попробовал подняться, но скривился от боли во всем теле и отказался от этой затеи. — Да что за неделя дурацкая! Второй раз прихожу в себя на больничной койке. Где он? "Дежавю какое-то", — подумала Гермиона, когда Драко все же поднялся и снова обхватил ее за плечи.