Такое туманное будущее

— Ты выглядишь сногсшибательно, — Джонсон рассматривала подругу и задорно улыбалась, сидя на кровати. — Думаешь от ужаса все будут падать в обморок? — Ивет смотрела на себя в зеркало и недовольно кривилась. Единственное платье, которое село на девушку было бледно-розовым. Анджелина честно призналась, что это платье было доставлено ей по ошибке, но разбираться не было времени, поэтому оно продолжало пылиться в ее сундуке на самом дне. Корсет, с вышитыми белыми цветами, туго сжимал ребра. Длинная юбка, доходящая почти до пола, не мешала движениям — единственный плюс, который заметила Ивет. А ещё, ей нравилось, что сверху платье напоминало рубашку, с аккуратным воротником стойкой, чуть объемными рукавами и без вырезов. Но цвет раздражал. — Я похожа на дурочку из твоих романов, — констатировала факт Ивет. — Мы же можем изменить цвет, — Анджелина победно улыбнулась. — Какой тебе подойдёт больше? — Любой, только не этот розовый ужас. — Коловари — темнокожая взмахнула палочкой, наблюдая как медленно ткань становится темно-синей, почти черной. — Под цвет твоих глаз. — Уже лучше, — Ивет снова посмотрела на себя в зеркало. — Хочу спрятаться под кровать и не вылезать оттуда до скончания времен. — Ты просто не привыкла быть такой, — Джонсон развела руки в сторону. — Глупой? — Красивой, — она потерла виски, борясь с желанием стукнуть подругу подушкой. — Не три слишком усердно, Анджи, протрешь дырку, — серьезно произнесла Ивет, прикусив губу, чтобы не рассмеяться. — Я скучала по тебе такой, — девушка не удержалась и всё-таки кинула подушку в Ивет. Ловко увернувшись от летевшего снаряда, волшебница задорно рассмеялась. Впервые за долгое время, она могла дышать, искренне веселиться, участвовать в чем-то не таясь. Пусть, она не будет принимать участие в самом балу, но все же, ей хватит смелости появиться там. Ивет пришлось довериться профессиональным рукам подруги и позволить выпрямить себе волосы и нанести лёгкий макияж. — Я хотела быть незаметной, — шепнула Ив. — С твоей северной внешностью, ты затмишь всех, — Джонсон довольно осматривала проделанную работу. — И никакие отмазки не принимаются, ты же помнишь, я хочу быть подружкой невесты! — Седые волшебники! Только не говори, что все это ты сделала для того, чтобы меня заметил Виктор, — она недовольно поджала губы. — Хватит скрываться и, если тебе для этого нужен волшебный пинок, я с радостью его предоставлю, — Джонсон взяла подругу за руку. — Пусть кусает локти глядя на тебя! Хотя, ты и сама виновата. — Я знаю, но черт возьми, это неприятно. — Да ты ревнуешь, — она усмехнулась. — Нет! — Ивет прижала руки к щекам, скрывая их красноту. Но в этом Джонсон была права, Ивет действительно ревновала, даже если не хотела признаваться в этом самой себе. Эта ревность, не позволяла девушке сделать первый шаг навстречу Виктору. Она боялась сболтнуть лишнего, показаться полной дурой или вовсе, разрушить их и без того хрупкие отношения, находящиеся в подвешенном состоянии. Но этот бал стал для нее маленькой надеждой, верой в то, что рождественское чудо всё-таки произойдет и поставит все на свои места. Если уж она смогла побороть свой страх и узнать правду, то со своими чувствами просто обязана разобраться. Выходя из комнаты, Ивет не могла избавиться от неловкости. Ей хотелось накинуть мантию, сжаться в комочек, опустить голову, лишь бы не ощущать на себе чужие взгляды. Она раньше носила платья, но не такие нарядные и не по такому поводу. И теперь, чувствовала себя до дискомфорта обнаженной. Ей приходилось улыбаться и приветствовать сокурсников, которые пребывали в отличном расположении духа, предвкушая веселье. Их наряды пестрили цветами, что так выбивалось из привычных школьных рамок. Было странно видеть яркие платья и фраки, вместо привычной темной формы. Ивет старалась идти ближе к стене, вздрагивая от каждого приветствия, напоминая запуганного котенка. Джонсон держала ее за руку, стараясь ободрить и придать уверенности. Анджелина выбрала для бала открытое атласное платье темного фиолетового оттенка. Образ завершила милым кулоном из аметиста каплевидной формы. И была похожа на фею, идя с такой лёгкостью, словно и не передвигала ногами вовсе. Она весело о чем-то щебетала, улыбалась и просто искрилась счастьем. — Прекрасно выглядишь, — Седрик приветственно махнул рукой. — Как и ты, — Анджелина кивнула. — Я слышала ты увел девушку из-под носа самого Поттера! — Не то, чтобы увел, — он неловко хмыкнул, почесывая затылок. — Скорее, пригласил ее первой. Ивет стояла за спиной подруги, прячась от любопытных глаз, но ее план потерпел провал. — Погодите, это что, Ярвинен? — Седрик удивлённо округлил губы. — Привет, — тихо произнесла она, сминая ткань платья. — Тебе идёт, — он указал на нее пальцем и подмигнул. — Не думал, что увижу тебя здесь, особенно после того инцидента... Ивет прикусила губу. — Прости, не хотел, — он примирительно поднял руки на уровень груди. — Все хорошо, я стараюсь об этом не вспоминать, — девушка улыбнулась краем губ. Она соврала, прошлое преследовало ее по пятам и даже сейчас Ивет чувствовала ледяной холод, касающийся ее затылка, словно позади стоит ее самый грозный кошмар. Но сегодня особенный день, без страха и сожалений, поэтому девушка упорно игнорировала эти ощущения, рассматривая убранство холла. Все вокруг напоминало зимнюю сказку — искрилось магией. Мелкие снежинки падали с потолка, кружась в медленном танце. Приглушённый свет создавал ауру таинственности. Именно сейчас, девушка ощущала все волшебство этого места. Она осматривала звездный потолок с волнением в груди, вспоминая дом и его снежные метели. Невольно, сжала кулон на своей шее, ощущая тоску по чему-то далёкому, чему-то, чего никогда не было в ее жизни, но ей этого не хватало. Иногда, Ивет думала о простой магловской жизни. Размышляла, каково людям живётся среди всех этих технологий. Размеренность, рутина, обыденность и никакой сверхъестественной опасности. А потом, понимала, что такая жизнь не для нее, слишком скучно и просто. Нет никаких трудностей, никакой опасности и азарта. Она продолжала задумчиво смотреть вверх, пропуская через себя всю свою печаль и радость. Ожидание будущего наполнило ее душу. Ивет так сильно задумалась, что не слышала никого вокруг, не видела, как со стороны лестницы стоит Виктор и наблюдает за ней. Как сжимает кулаки, зная, что поступил неправильно, приглашая другую на бал. Он и не хотел этого делать, просто от него этого требовали. Сказал какие-то глупости Гермионе, потому что она оказалась самой адекватной из большинства других девушек и теперь чувствовал себя виноватым перед ней. Ему хотелось ударить себя по лбу, вернуть время назад и просто перестать вести себя как идиот. — Ярвинен — это ты или мои глаза меня обманывают? — Джордж оперся на плечо брата. — А? — задумчиво протянула девушка. Она вернусь из своих мыслей, с трудом приходя в себя. В холле их стало больше, молодые волшебники смеялись, толкались и веселились по полной. Скоро начнется торжественная церемония открытия и первыми войдут в зал участники турнира, открывая праздник. Ивет оглянулась по сторонам, пытаясь найти остальных героев сегодняшнего вечера, помимо Седрика. Но она была не такой высокой, чтобы увидеть хоть кого-то, за головами учеников. — Прием, Лис вызывает Собаку, — Джордж ткнул Ивет в бок. — Почему я опять собака? — недовольно пробормотала девушка. — Потому что напоминаешь потерянного щенка, — Фред рассмеялся, беря Анджелину за руку. — Неправда, — она надула щеки, но не смогла сдержать смех. Джордж предложил Ивет свой локоть, и она благодарно схватилась за него, пытаясь заглушить подкатившую неловкость. — Улыбнись, Ярвинен, — шепнул парень, пока они шли. — Ты лучше всех. — А если я не хочу, чтобы меня заметили? — так же тихо проговорила она. — Тогда, прости, ты уже потерпела неудачу, — он подмигнул, указывая пальцем в сторону Виктора. Ивет густо покраснела, встречаясь с ним взглядом. Он выглядел бесподобно, в своем торжественном красном костюме, в мантии с меховым воротником. Яркое пятно среди черных фраков и пестрых нарядов. Его карие глаза цепко следили за каждым движением девушки, губы поджаты в тонкую полоску. Рядом с ним стояла Гермиона, держалась за него и что-то говорила, радостно осматривая помещение. Она выглядела фарфоровой куклой рядом с ним, с открытыми хрупкими плечами, в шелковом воздушном платье. Пряди ее волос подрагивали каждый раз, когда она вертела головой. — Пойдем, пожалуйста, — взмолвилась Ивет, чувствуя, как ком подкатывает к горлу. Она не хотела плакать сейчас, не хотела показывать, как больно ей было. Только не здесь, среди всех этих людей. Девушка нацепила улыбку, крепко сжала локоть Джорджа и повела его дальше, вглубь зала, теряясь среди толпы. Снова сбежала, как глупая девчонка, которая не может признаться, что влюблена. Когда свет в зале померк, освещая только центральную часть, заиграла торжественная музыка. После небольшой речи от профессора Дамблдора, участники стали выходить в центр. Они танцевали вальс — плавный, быстрый и чувственный. Ивет пряталась за плечом Джорджа и следила только за Виктором. Ловила каждый его шаг с особой жадностью. Он напоминал птицу, и мантия была его крыльями, то взлетала, то опускалась. — Ты прожжешь в нем дыру, — дружелюбно произнес Джордж. — Давай я прижму его в углу, чтобы ты смогла с ним поговорить? — Скорее, тебе придется прижать в углу меня, чтобы я не сбежала, — девушка фыркнула. Она не могла отвести взгляд, впервые так ярко ощущая горечь от того, что это не ее Виктор держит в руках, приподнимая над землёй, не ей улыбается так добродушно, не она сжимает ткань его камзола тонкими пальцами. Ивет словно проснулась от долгого сна, мир вокруг изменился, а она осталась в прошлом. — Звучит двусмысленно, — парень хихикнул. — Глупая твоя голова, — девушку легонько толкнула его в плечо. — Как у вас получается быть такими смелыми? — Мы живём всего лишь один раз, зачем же тратить эту жизнь прячась и стесняясь, и тем более молчать о собственных чувствах, — он пожал плечами. — Лучше сказать, даже если это ни к чему не приведет, ты будешь знать, что попробовала, не станешь корить себя спустя годы об упущенном шансе. — Когда это ты стал таким философом? — О, я всегда им был, — весело ответил Джордж. Официальная часть завершилась громкими аплодисментами. Классическая музыка сменилась громкими и зажигательными рифами группы «Ведуньи», которая вызвала всеобщий визг радости. Для Ивет стало слишком громко. И с чувством выполненного долга, она оставила Джорджа с братом, а сама сбежала на улицу, все ещё оставаясь на виду для безопасности, но в менее шумном месте. Декабрьская ночь была морозной. Небо заволокли тяжёлые тучи грозясь обрушиться на землю снегопадом. Каменные колонны и перила покрылись инеем. Слабый сквозняк трепал подол платья волшебницы, заставляя кожу покрываться мурашками. Ей было холодно, но этот холод спасал от пожара внутри. Она дышала на ладони, согревая пальцы, когда услышала шаги за своей спиной. Испуганно обернулась и замерла, смотря на Виктора, боясь сделать даже вдох. — Ивет, — он не приветствовал, несмело произнес ее имя, ощущая тоску. — Мы можем поговорить? Она кивнула, прижала ладони к груди и поняла, что в этот раз, ей не удастся уйти. Не было ни единого пути отступления. Вспомнила слова друга и решила поступить по принципу "будь что будет" главное, чтобы это всё закончилось. — Мне сказали, ты потеряла память, — он говорил негромко, так, чтобы их разговор никто не услышал. — Да, несколько недель назад, — ее голос дрогнул, и девушка не ожидала этого, сжав губы от досады. — Ты помнишь меня? — он взглянул на нее с такой надеждой и печалью, что Ивет едва не расплакалась, боясь признаться в том, что почти все воспоминания исчезли. — Я помню какие-то обрывки, бессвязные моменты, — она не знала, дрожит ее голос от холода или от страха. Виктор молчал, ощущая вязкую пустоту внутри после ее слов. Он не знал, что делать. Ивет безумно нравилась ему ещё с тех самых пор, как он увидел ее стоящую посреди пустого коридора, задумчивую, с блестящими серыми глазами. Она не смеялась над его ломаным английским, сама шутила над своим акцентом, много рассказывала, слушала, улыбалась и дарила ему необъяснимое тепло, от которого сердце стучало быстрее. — Гермиона, наверное, тебя потеряла, — тихо произнесла она. — И пусть, — Виктор махнул рукой. — Ты назвал ее неплохой девушкой, — она внутренне сжалась, боясь его реакции на свое признание. — Не думал, что ты будешь подслушивать, — он незлобно усмехнулся. — Она неплохая, но я ничего к ней не испытываю. Парень снял с себя мантию, укрывая ей плечи Ивет. С трудом сдерживая себя, чтобы не коснуться ее. Не хотел навязываться или пугать, боялся, что снова станет прятаться по углам, сбегать при малейшем его появлении. Он все думал, что обидел Ивет, сделал что-то не так, а оказалось, она просто не ничего не помнит. И это было больнее осознавать. Обидев, он смог бы извиниться, а теперь, Виктор не знал, сможет ли снова завоевать ее доверие и улыбку. — Спасибо, — девушка зарылась носом в теплый мех, становилось теплее. Звуки музыки звучали все громче, фанаты группы ликовали, подпевая любимым песням. Ивет искала в этом всем храбрость, которой ей отчаянно не хватало. Прекрасно понимала, что другого шанса не будет, либо сейчас, либо никогда. И тогда, она действительно будет винить себя весь остаток жизни. Дрожащей рукой, Ивет взяла парня за локоть. Она повела его дальше по двору, подальше от любопытных, как ей казалось, глаз. И Виктор шел следом, не задавая вопросы и даже не обращая внимания на колючий мороз. В Дурмстранге бывает намного холоднее. Ивет остановилась у небольшой лавочки. Звуки праздника стихли. С неба падал настоящий снег, который не таял даже, касаясь их тел. Здесь было светло, благодаря магическим фонарям, но девушка отошла немного подальше, становясь в тени размашистого дерева. Она глубоко вдохнула, несколько раз прикусила губу и посмотрела прямо в глаза Виктора, утопая в их янтаре. — То, что я забыла, не значит, что перестала чувствовать, — Ивет говорила тихо, не громче шелеста ветра, а после, крепко сжала глаза, находясь в ужасе от того, что смогла это сказать. Сердце заходилось в бешеном ритме, грозясь вылететь из груди в воцарившейся тишине. И когда Ивет едва не взвыла от досады, понимая, что ее слова остались без ответа. Виктор обнял ее. Прижал крепко к себе, почти до хруста костей, стараясь быть ближе к ней, к спасительному теплу, которое разлилось в его груди подобно самому яркому костру. Она уткнулась ему в плечо носом, чувствуя, как предательские слезы текут по щекам. Все это время, девушка была натянутой струной и только сейчас, ей позволили расслабиться, выпустить из себя все переживания, всю боль и печаль, которые копились с начала учебного года, а может и многим дольше. — Ты дрожишь, — стыдливо всхлипнула Ивет и попыталась снять с себя мантию. — Не от холода, — он улыбнулся, отстраняясь от девушки и смотря на нее, как на самую большую драгоценность. — Разболея. Он вытер ее слезы, нежно касаясь щек большими пальцами. Завязал мантию, чтобы Ивет и не думала снять единственную теплую вещь. — Ты перешёл на болгарский? — хрипло спросила девушка, не понимая последнего произнесенного слова. — Когда нервничаю так, иногда, происходит, — он неловко прочистил горло. — Не хочу, чтобы ты заболела. Виктор отошёл назад, чтобы не смущать волшебницу своими внезапно нахлынувшими чувствами. Он уже был счастлив, уже верил в лучшее и был готов пролететь на метле весь мир за мгновение. — Дашь мне ещё один шанс? — Ивет коснулась его холодной ладони, стараясь опять не расплакаться. — Это я должен спрашивать, — он рассмеялся и переплел их пальцы. — Все это время, я думал, что испугал тебя, обидел или, может, ещё хуже. — Прости, — она опустила голову. Но Виктор сжал ее подбородок, поднимая его, заставляя вновь посмотреть на себя. — Никогда не извиняйся за то, в чем ты не виновата. Она слышала сталь в его голосе, видела в нем сильного мужчину, который знал о чем говорит. Ощутила, как сердцу становится легче, а тугой узел внизу живота развязался, даря лёгкость и спокойствие. Сейчас, стоя здесь, рядом с дурмстранговцем, ей не было страшно. Ивет знала, что все сделала правильно, не отступила, а прислушалась к собственному сердцу. — Если ты не перестанешь смотреть на меня таким взглядом, клянусь, я тебя поцелую, — Виктор заправил прядь волос ей за ухо, шумно выдыхая. Ивет смущённо улыбнулась, а после, сделала шаг навстречу, неловко касаясь его губ своими, вдыхая аромат кедровых орешков, хвои и снега, исходящий от парня. Он пах домом, настоящим, куда хочется вернуться после долгой дороги, где всегда будет гореть очаг, согревая, даже в самую холодную ночь, где можно спрятаться от самой страшной пурги. Ивет не умела целоваться, в этом, почти невинном, прикосновении, старалась дать понять, что чувствует — словами получалось у нее плохо. Она передавала ему свое тепло, гладила по черным волосам, сметая с них снежинки. В ее душе образовался маленький ураган, уносящий с собой все, кроме этого момента. Девушка задыхалась от ощущений, тонула в сладком предвкушении и не могла найти силы, чтобы прервать поцелуй. Виктор прижимал ее за талию, принимая игру, становясь ведущим. Он так давно хотел этого, что едва не сошел с ума от переизбытка эмоций. С трудом оторвался от губ, прижимаясь своим лбом к ее. Не мог открыть глаза, прерывисто дышал, не позволяя ей уйти. — Нам пора, — прошептала девушка. Он помотал головой, но все же, был с ней согласен. — Мисс Ярвинен, Вы пойдете со мной на бал? — прошептал, всматриваясь в ее серые глаза. Он должен был сделать это раньше, но лучше поздно, чем никогда. — С удовольствием, — она легонько сжала его плечи, перед тем как отпустить. — Но, я не умею танцевать. — Не беда, — Виктор пожал плечами, — я тоже. Они весело рассмеялась. Этот вечер стал для них особенным, маленькой сказкой о которой Ивет непременно будет вспоминать всю ночь, без единого шанса уснуть, ощущая его губы на своих.