Wherever you are / Где бы ты ни был

— Ты знал, что я здесь выросла? Изуку посмотрел на Миру. Она вытянула перед собой руки, глубоко вдыхая. — Нет, не знал, — ответил Изуку. Мира стрельнула в него улыбкой. Будучи под прикрытием, все признаки ее причуды были спрятаны под мешковатой гражданской одеждой; она выглядела совершенно другим человеком. Изуку едва ли мог представить, что существовал способ скрыть такую мутационную причуду, как у неё. Ему почти хотелось спросить об этом, спросить, как работает её маскировка, но он не был уверен, не прозвучит ли это грубо. — Ага, — сказала она. — Прошло много времени с тех пор, как я была в этом районе. Прошла пара недель с тех пор, как Изуку говорил со Взглядом о своих идеях. Когда он пришел в агентство тем утром, она отвела его в сторону, сказав, что у неё есть для него особая работа. Девушки выглядели сбитыми с толку, а Каминари выглядел ещё нервознее, чем Изуку; он бросил на него панический взгляд, когда Изуку проследовал за героиней в её кабинет. — Я ещё не говорю, что уже одобрила твой план, — строго сказала ему Взгляд. Всё, что он, однако, слышал, было это ещё. Она сказала, что если — если, подчёркнутое суровым ледяным взглядом, — они начнут воплощать в жизнь идеи Изуку, то именно Изуку и Мира будут в значительной степени руководить операцией, как самые быстрые члены команды. Изуку почувствовал легкое волнение от того, что его так естественно включили в команду. Это заставило его почувствовать, что он может быть частью чего-то, что он может что-то изменить. Как будто он уже был героем, по-настоящему сбывались мечты, и всё в этом духе. (Он задался вопросом, смог ли бы он в Отеоне тоже стать героем без причуды. Было ли бы здесь для него всё по-другому, учитывая происходящее. Он не стал слишком долго задерживаться на этой мысли — это уже не имело значения, не помогло бы анализу. Было слишком поздно зацикливаться на такого рода «а что, если».) На данный момент Изуку и Мире было дано задание просто патрулировать под прикрытием район, не занимаясь геройской работой. Играть в обычных гражданских. Просто отслеживание потенциальных маршрутов в этой округе, выявление точек сбора, получение представления о месте. Изуку был почти уверен, что не сможет слиться с местностью так же хорошо, как Мира, но это не имело большого значения. Она была известным героем в этом районе; он не был. Всё, что ему нужно было делать, — это выглядеть как школьник. — Много поменялось? — спросил Изуку. Мира тихонько вздохнула. Она огляделась вокруг, будто ища признаки разрушения. — Сложно сказать. Думаю, что да, но, полагаю, я не могу сказать наверняка. Не то чтобы я здесь бывала. — Тебе нравилось здесь? Пока ты росла? — В каждом месте есть хорошие и плохие вещи, — ответила Мира. — Были части, которые я любила. Однако, очевидно недостаточно, чтобы остаться. — У меня здесь живёт друг, — сказал Изуку, слегка улыбаясь против воли. — Уже, да? — ответила Мира. — Недолго тебе понадобилось. — О- я, э, мы с ним дружим с тех пор, эм. Как. С тех пор, как я был здесь в последний раз? Мы- уже некоторое время. Он хороший друг, — Изуку смущённо потёр затылок. — Отчасти- эм. Вообще, отчасти, это одна из причин, по которой я решил вернуться в Отеон. — Понимаю, — кивнула Мира. — Видимо, поэтому ты так хорошо знаком со здешними проблемами, а? Взгляд всё гадала, откуда это взялось. Изуку опустил голову, пожалев, что не промолчал, и не зная, что сказать сейчас. Трудно было описать или объяснить, какое влияние оказал на него Роди, и, будь на то его воля, он бы действительно предпочёл не отвечать ни на какие вопросы в этом направлении. — Всегда полезно иметь личные связи, — предложила Мира, словно почувствовав его внезапную застенчивость. — Иногда, как герои, мы теряем представление о том, каково это на самом деле для людей. — Вообще, вы могли бы быть знакомы, — предположил Изуку. — Он был тем, кто остановил бомбы Хьюмэрайз. Мира взглянула на него. — А разве это был не ты? — Нет, это был он, — настоял Изуку. — Роди Соул. — О, точно. Гражданский, который был с тобой и двумя другими стажёрами Старателя? Изуку кивнул. — Без него мы бы даже не добрались до базы Хьюмэрайз. Он- он хочет стать пилотом, он доставил нас туда. А потом, эм, он вернулся — после того, как мы сказали ему, что позаботимся об этом. Он тот, кто на самом деле остановил бомбы. Я бы никогда не смог добраться до выключателя вовремя. — Похоже, это была командная работа, — сказала Мира. — Ну, я имею в виду, героизм — это всегда командная работа, но… — Изуку покачал головой. — Роди… Он не тренируется, чтобы стать героем, понимаешь? Он помог, потому что это было правильно — это не было его работой. Он появился в самый нужный момент — я проигрывал, не знаю, что было бы, если бы его не было. Он спас мне жизнь. А потом он спас всех. — Должно быть, он очень храбрый, — ответила она. — Это правда. Он… я не знаю никого храбрее, — сказал Изуку. — Он- он потрясающий. Мира на мгновение посмотрела на Изуку, но промолчала. Весьма кстати — Изуку не был уверен, что сможет остановиться, если начнёт рассказывать ей больше о том, какой Роди удивительный. На самом деле Изуку почти никому о нём не рассказывал. Это была опасная тема. Они свернули за угол, и Изуку запнулся, когда поднял голову; его темп замедлился. По крайней мере, он полностью отвлёкся от разговора. На стене прямо вниз по улице было нарисовано граффити. Рука Изуку в нерешительности дёрнулась, зудя от дискомфорта. Мира проследила за его взглядом, когда заметила его реакцию. — А, — сказала она, — так было всегда. Оно однозначно выглядело так, будто было здесь всегда. Оно было выцветшим, местами стёртым до кирпича. Огромный рисунок Всемогущего, занявший большую часть стены, изображавший его с согнутой в жесте демонстрации силы рукой. Его знакомая фирменная улыбка, которую Изуку всегда ассоциировал с безопасностью и идеалом героизма. Это само по себе было фреской, похожей на тысячи других, которые Изуку видел на фотографиях и лично. Отличительной чертой этой было то, что над ней возвышались слова «Героя нет», выведенные большими кривыми буквами. Гораздо менее выцветшими, чем картина Всемогущего. А еще на кирпичах были вырезаны косые черты в виде буквы Х. Изуку подавил рефлекторную защитную реакцию, ту часть себя, которая хотела восстановить фреску в её первоначальном состоянии или полностью очистить стену. Он быстро напомнил себе, что Всемогущий не значил для всех одно и то же, что герои не значили для всех одно и то же. Он напомнил себе, что герои значили для Роди. Он осторожно достал телефон и сделал фото. Он задался вопросом, что подумает об этом Всемогущий. Однако он определенно не собирался показывать ему фотографию, чтобы спросить. Это никому не поможет, и, по всей вероятности, только усугубит ситуацию в связи с отставкой Всемогущего. — Всегда? — повторил Изуку. — Сколько себя помню, — сказала ему Мира. — История гласит, что в прошлый раз, когда герои пытались заручиться поддержкой района, часть инициативы заключалась в том, чтобы нанять художника для росписи фрески Всемогущего. Думаю, это была своего рода попытка заверить, что герои здесь, чтобы помочь. Показать символ мира, в надежде, что люди будут чувствовать себя в большей безопасности, имея его изображение. — Я так понимаю, это не сработало, — ответил Изуку. Мира слегка улыбнулась. — Продолжение истории гласит, что кто-то пришёл, чтобы осквернить её, в ночь, когда она была закончена. Я не знаю, правда ли это, но хватило её явно ненадолго. Изуку снова посмотрел на фреску. Дома, в Японии, ему уже доводилось видеть осквернённые изображения героев. Плакаты, фрески, даже статуи. Особой популярностью в этом ключе пользовались огненные усы Старателя, с которыми проворачивали те или иные фокусы. Как правило, это было безобидно, легко смывалось или закрашивалось. Иногда прослеживался недобрый настрой, но никогда это не ощущалось таким критическим, как то, что сейчас видел Изуку. Во всяком случае, Изуку с таким сталкиваться не приходилось. Также было невероятно редко, чтобы порче подвергались изображения Всемогущего. Изуку не был уверен, что когда-либо видел что-то более драматичное, чем пририсованное на плакат маркером речевое облачко. — Мы должны попытаться найти больше граффити, — сказал Изуку. — Да? — сказала Мира, скосив на него взгляд. Изуку кивнул. — Это может дать некоторое понимание об общих представлениях о героях, или даже выявить какие-то конкретные жалобы. Этот рисунок, э, довольно обобщённый. Но точно не помешает поискать другие граффити, пытающиеся заявить о чём-то. — Хорошая идея, — сказала Мира. Она улыбнулась. — Будь осторожен, когда будешь фотографировать. Не хочу, чтобы кто-то думал, что мы собираемся арестовывать людей за вандализм. — Верно, — сказал Изуку. Мира водила их по округе в произвольном порядке. Она показала Изуку несколько знакомых мест — например, где она работала, свою старую улицу, места, где она проводила время. Она говорила с какой-то теплотой, возможно, с небольшим сожалением, и Изуку удержался от того, чтобы настоять на более подробных историях. Он надеялся, что она расскажет больше, но она этого не сделала. Им удалось найти множество граффити — многие из них были простыми каракулями или именами. Было несколько таких, которые подходили под критерии поиска Изуку. Некоторые просто выражали неприязнь к героям в целом, некоторые были резкими, вульгарными и не особо пригодными для их цели. Были некоторые, которые каким-то образом изображали Всемогущего, обращаясь с ним как с символом героизма. Одно из них особенно сильно приковало его внимание — это была Взгляд собственной персоной, в довольно точном художественном исполнении, с активированной причудой и с подписью «Всегда наблюдаю, никогда не помогаю». Им не удалось найти каких-либо упорядоченных списков жалоб для рассмотрения, но затея всё равно того стоила. — Доволен? — спросила Мира через некоторое время. — Возможно, мы скоро захотим вернуться. Время к обеду. Изуку оживился. — Мы могли бы пообедать здесь, — сказал он.

***

Не сказать, чтобы день был медлительным, но обеденный ажиотаж был скромнее, чем обычно. У Роди оказалось достаточно времени для того, чтобы всё расставить и убраться — даже чтобы поболтать с некоторыми клиентами — людьми, с которыми он имел дело, когда не был строго добропорядочным гражданином. Не сказать, чтобы он прямо звал их друзьями, но до Изуку они были ближайшим к этому слову, что у него было. Стэн нечасто появлялся во время обеда. Здесь всегда было полно преступников, но люди Стэна обычно появлялись позже, когда на улице темнело. В обед это были хулиганы, прогуливающие школу, и недоучки, которым больше нечего было делать. Компашка Роди — или то, чем раньше была компашка Роди. В любом случае, меньшая обеденная суета означала, что Роди не был слишком занят, чтобы поднять глаза, когда над дверью прозвенел колокольчик. Значит, он увидел Изуку раньше, чем Изуку увидел его. Им удавалось разговаривать почти каждый день, но прошло уже пару недель с тех пор, как они видели друг друга. Роди почувствовал себя немного так же, как в тот день, когда Изуку впервые появился: с заколотившимся в груди сердцем и сжавшимися лёгкими, с этим ярким, накрывающим с головой чувством от одного лишь его вида. В краткий миг между осознанием и действием Роди схватил Пино и сунул её в карман пиджака. — Поглядите-ка, кто это, — протянул он, когда взгляд Изуку наконец упал на него. Всё лицо Изуку просияло. Как будто он даже не собирался скрывать своих чувств, даже самую малость. Следом за Изуку шла девушка, внимательно оглядывая помещение, будто составляя какой-то список. Она казалась слишком старой, чтобы быть одной из одноклассниц-героинь Изуку, но Роди не был уверен, кем ещё она могла быть. Изуку даже не оглянулся на нее, направляясь к нему. — Роди, — поздоровался он. Роди оказался где-то между лёгкой паникой от того, что, чёрт возьми, он здесь забыл, и немедленным, скручивающим волнением, которое всегда приносило появление Изуку. Роди попытался подавить зудящие в затылке нервы, маленькую тревогу об опасности, защипавшую кожу. Пино издала трель из его кармана. Изуку наклонился через стойку, широко улыбаясь. Роди ничего не смог поделать со своей ответной улыбкой. Было чертовски трудно не улыбнуться в ответ, когда Изуку так смотрел на него, весь светлый, счастливый и беззаботный. У Изуку был способ заставить всех чувствовать себя лучше, легче, несмотря ни на что. Чёрт, было так здорово его видеть. Роди не мог не чувствовать приближение конца семестра Изуку. Каждый новый день был шагом в сторону момента, когда Изуку придется уехать, и его немного убивал тот факт, что они не могли видеться чаще. Ему отчасти хотелось упросить Изуку остаться подольше, сбежать и снова поехать с ним в Клейд по любой надуманной причине, которую они смогли бы сочинить. Вместо этого он просто фыркнул и толкнул Изуку в руку. — Отойди от стойки, — сказал он. — Я только что её протёр. — Извини, — ответил Изуку, непоколебимо улыбаясь. Однако он всё же откинулся назад. — Ага, — сказал Роди, сузив глаза. Изуку беспокойно качнулся на пятках. — Как ты? Такое чувство, что целая вечность прошла. Они разговаривали вчера вечером. Но, на самом деле, Роди тоже казалось, что прошла вечность. — Что ж, невероятно занят, — сказал Роди, широким жестом обводя редкую толпу посетителей. — Как видишь. Конец очереди за дверью. Это место совсем вышло из-под контроля. — Тогда прости, что я пришёл, — ответил Изуку, оглядываясь на пустые столы. Роди драматично вздохнул. — Думаю, я справлюсь, ради тебя. Изуку улыбнулся, слишком уж искренне. — Так что тебя привело? — сказал Роди с ухмылкой, прежде чем Изуку успел ответить, опираясь локтем на стойку. — Разве ты не должен быть в школе или что-то в этом роде? Ты прогуливаешь? Хулиган, должно быть, общение со мной принесло свои плоды. Изуку потянулся, чтобы щёлкнуть его рукой. — Я думал, ты только что её протёр, — сказал он, поддразнивая. Роди оттолкнулся от стойки, подняв руки. Пино тут же воспользовалась возможностью вырваться из кармана. Роди попытался схватить ее, но было слишком поздно, она уже наворачивала счастливые круги вокруг головы Изуку. Изуку выглядел поражённым всего лишь мгновение, прежде чем бросить на Роди слишком весёлый взгляд. — Ни слова, — с нажимом сказал Роди. — Думаю, они и не нужны, — ответил Изуку; в его голосе слышалась нотка смеха. Пино, эдакая предательница, устроилась на плече Изуку, урча, прихорашиваясь и краснея. — Заткнись, — сказал Роди. Он выхватил из-под стойки полотенце, принявшись без нужды натирать её вновь, чтобы занять чем-то руки. — Так ты мне расскажешь, как тебя сюда занесло? — Ну, я надеялся на обед, — ответил Изуку. Роди поднял бровь. — Конечно, ладно. Значит, просто оказался в округе? — Что-то вроде того, — сказал Изуку. Роди снова скользнул взглядом по девушке, с которой пришёл Изуку. Она уже нашла столик и сканировала местность. Она выглядела слишком уж настороже, чтобы быть здесь для обычного обеда. Она производила впечатление человека, замечавшего вещи. Преступники не особо заботились о том, чтобы их заметили. Роди сглотнул, быстро оглядевшись. Ну конечно, одни хулиганы. Никого слишком наблюдательного, слишком опасного. Это просто была кучка детей, которым больше негде было быть в середине рабочего дня. Они были, условно говоря, безобидны — иначе дело обстояло с их боссами. Он понадеялся, что никому из окружающих не придёт в голову сообщить о чём-либо своему начальству. — Кто твой друг? — спросил он. Изуку наконец оглянулся на дверь. Ему потребовалось некоторое время, чтобы найти столик, который она заняла. — О, э- — Изуку замялся. — Напарница? Наверное? — Напарница, — повторил Роди. Это не успокаивало. Он потянулся, чтобы слегка подтолкнуть Изуку под руку. — Ты же знаешь, где ты находишься, да? Изуку снова повернулся к нему с лёгкой улыбкой. — Ага. Считай это специальным проектом. — Раз ты так говоришь, — ответил Роди. Он оглянулся на девушку. К сожалению, она начала казаться ему знакомой. Роди оставалось только надеяться, что больше никто не обращает на них слишком много внимания. — Ты знаешь, что ты делаешь? Улыбка Изуку стала шире. — Доверься мне, — просто сказал он. — Всегда, — сказал Роди, слегка вздохнув. Что бы здесь ни делали Изуку и его напарница, Роди не был уверен, что хочет знать об этом. Он не был уверен, что Изуку сможет сказать ему, даже если бы он захотел. Изуку умён, напомнил он себе. Иногда героически безрассуден, но умён. Пино испустила мягкую, озабоченную трель с того места, где она устроилась у Изуку на плече. — Я буду осторожен, — сказал Изуку. Мгновение они просто смотрели друг на друга. Большие, искренние глаза Изуку были прикованы к его собственным, слишком знающие, пока они вонзались вглубь. Грудь Роди сжалась; всё вокруг застыло. Роди действительно доверял Изуку — больше, чем он когда-то думал, что способен довериться кому-то вновь. Он доверял его честности, доверял его уму. Он доверял его доброте, состраданию и героизму. Осторожность была другой историей. Иногда он сетовал на то, насколько проще была жизнь до того, как он влюбился в Изуку. Не легче, не лучше, а — проще. (Да, да, он знал, что он чувствует. Он знал, что означают учащённый пульс, всё это тепло и чёртовы бабочки. Он не был глуп, и у него никогда не было роскоши отрицать или игнорировать свои чувства. Он знал. Его отрицание с каждым днём ​​становилось всё менее эффективным. Роди никогда ни к кому другому не испытывал того, что он чувствовал к Изуку, но он знал, что это было. Каждый раз, когда ему хотелось взъерошить волосы Изуку или провести большим пальцем по его щеке, он знал.) Роди сумел ухмыльнуться. — Итак. Обед, да? Не могу поверить, что ты приходишь сюда во время своего обеденного перерыва, чтобы заставить меня работать ещё больше. Изуку улыбнулся, заметно расслабившись. — Ну, это мой любимый ресторан. При этих словах Роди закатил глаза. Еда была в лучшем случае посредственной, а атмосфера, чёрт возьми, оставляла желать лучшего. У Роди было искушение придраться к заявлению ради неизбежных сентиментальных отсылок на потому что ты здесь, но он не был уверен, что сможет вынести это. Открытой привязанности Изуку было достаточно, чтобы довести его до потребности запереться в подсобке и начать делать дыхательные упражнения. — Это из-за бесплатной еды, да? — сказал Роди. — Надеюсь, ты не настрочишь об этом в отзывах, все остальные у меня тут платят. Изуку сузил глаза, будто его раздражало, что Роди не принял комплимент, как полагалось. — Роди- — Ты будешь заказывать или как? — сказал Роди. — Думаю, твой обед когда-нибудь закончится. Изуку сделал заказ и неохотно проскользнул туда, где расположилась его напарница, оглядываясь на Роди чаще, чем было строго нужно. Пино осталась с Изуку, пока Роди ходил за едой. Ну разумеется. Напарница Изуку уже привстала, когда Роди только был на подходе. — Привет, — сказала она с улыбкой. — Я Мира. Приятно познакомиться. Роди сумел улыбнуться, когда поставил еду, максимально сократив время их рукопожатия. — Эм, да, конечно, я тоже рад знакомству, — сказал Роди, понизив голос и взглянув на Изуку. Изуку, казалось, нервничал, слегка постукивая пальцами по столу. — Мидория отзывался о тебе крайне высоко, — сказала она. Роди слегка рассмеялся. — А, не принимайте его слова слишком серьёзно. Я уверен, что он преувеличивал. — Я действительно не преувеличивал, — вмешался Изуку. Роди одарил его противоречивым взглядом, но Пино уже издавала на ухо Изуку эту мягкую, довольную трель. Ты меня убиваешь, — мысленно попытался сообщить Роди Пино. Как и всегда, она его проигнорировала. — У Изуку найдётся доброе словцо о каждом, — сказал Роди Мире. Он натянул на лицо избитую официантскую улыбку, на которую практически никогда не заморачивался. — Наслаждайтесь едой. После того, как Мира заплатила и направилась к двери, Изуку на мгновение зависнул у барной стойки, явно задерживаясь. Он не сводил глаз с Роди, пока Роди реорганизовывал прилавок. Хоть немного скрытным это было не назвать. Роди, наконец, отвлёкся от своего занятия, полностью сосредоточившись на Изуку. Изуку сразу просиял. — Было очень здорово тебя увидеть, — сказал он. Роди слегка улыбнулся. — Ага, э, тебя тоже. — Прости, что это было, эм, просто на… просто на обед, знаешь. Такое ощущение, что мы не особо… — Ага, — согласился Роди. Изуку слабо улыбнулся. — Ты придёшь на эти выходные, да? — Не посмел бы пропустить, — ответил Роди. Изуку как минимум трижды напомнил ему о трансляции спортивного фестиваля ЮЭЙ. — Будет весело, клянусь, — сказал Изуку. Роди рассмеялся. — Я тебе верю, — он склонил подбородок к двери. — Думаю, твоя напарница ждет. Изуку вздохнул. — Да, наверное. Он продолжал колебаться. Роди поднял бровь. — Тебе что-то нужно? — Просто… я не знаю, наверное, я… — Изуку опустил взгляд. — Я скучал по тебе. Было похоже на маленькое чудо, что всё, что Пино сделала, было ответным писком. К счастью, Роди поначалу оказался слишком ошеломлён, чтобы стать слишком очевидным. Не то чтобы Изуку никогда не говорил этого раньше — на самом деле, это происходило довольно часто. Он говорил это довольно часто, так как они жили в разных часовых поясах, изо всех сил пытаясь найти свободную минутку для разговора. Он сказал это накануне вечером по телефону, снова напомнив, в какое время должен появиться Роди. Просто Роди никогда не смог бы привыкнуть к этому. Он никогда не привыкнет к тому, насколько Изуку искренне заботится о нём, искренне хочет быть рядом с ним. Он никогда не привыкнет к тому, каково это — слышать, как Изуку говорит такие вещи таким мягким, серьёзным тоном. Иногда Роди почти казалось, что его чувства могут быть взаимными. Он старался не слишком много мечтать, но время от времени трудно было не надеяться. Как в те моменты, когда Изуку поднимал глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, с лёгкой улыбкой, и казалось, что вечное невезение Роди полностью преобразилось. — Да, да, я тоже по тебе скучал, — сказал Роди так небрежно, как только мог. Он потянулся, чтобы толкнуть Изуку в руку. — А теперь иди, пока не попал в беду. — Какой же из тебя правонарушитель? — сказал Изуку, слегка поддразнивая. — Разве ты не должен был сказать мне прогулять? — Оставь это на тот случай, когда я тоже смогу пропустить работу, — сказал Роди. — Возможно, я приму предложение, — ответил Изуку с последней улыбкой, прежде чем направиться к двери. Роди наблюдал, как он уходит, с до нелепости подавленным чувством. На самом деле, было в этом что-то самую малость жалкое; он мечтал иметь больше способности к отрицанию. Но Пино была прямо здесь, уткнувшись ему в плечо с тоскливым вздохом. Роди потребовалась минута, чтобы заметить парня, сидевшего в другом конце бара, от которого исходила какая-то нервная энергия, пока он тоже смотрел на дверь, натянув на голову капюшон. Сэмми, вспомнил Роди, — один из детей, которые устроились на прежнюю работу Роди сразу после того, как он уволился. — Чувак. Будь менее очевидным, — сказал Роди, наливая мальчику стакан воды. — Это был тот самый герой? Деку? — сказал Сэмми, широко раскрыв глаза, продолжая смотреть на дверь. Роди вернулся к уборке бара, лишь бросив косой взгляд. — Может быть. Почему ты спрашиваешь? — Он новенький, да? — настаивал Сэмми. Его взгляд не двигался. — Полагаю так, — Роди снова заколебался, слегка постукивая пальцами по дереву. Он чувствовал, как Пино становится беспокойной. — Ты его знаешь? — спросил Сэмми. — Типа того, — сказал Роди. Пино издала трель. — Ты выглядел, будто знаешь, — несколько многозначительно сказал Сэмми. — Может быть. Что за вопросы? Сэмми нахмурился, глядя вниз. — Я столкнулся с ним. — С кем, с Деку? — сказал Роди. — Когда? — Он… — Сэмми начал перебирать руками. — Он поймал меня. — Герои делают это, — сказал Роди. — Но потом он… отпустил меня. Это было странно, я не… — сказал Сэмми. Он снова посмотрел на Роди. — Герои делают это? Роди снова посмотрел на дверь. Вспомнил, как впервые встретил Изуку. — Может быть, какие-то герои, — сказал он. — Я не знал, что есть такие герои, — сказал Сэмми. Он подумал о том, как Изуку встал между ним и копами, которые целились в него. Как Изуку нёс его и бежал через весь город. Как Изуку принял стрелу, чтобы защитить его, когда тот попытался его предать. Роди фыркнул. Герои не были такими, как Изуку. — Нет, не совсем, — сказал он. — Думаю, Деку такой один.