Wherever you are / Где бы ты ни был

Спокойно. Роди не знал, что делать со всеми своими нервами, направляясь рано утром в общежитие Изуку. Когда ему довелось познакомиться с другими ребятами — Бакуго и Тодороки — обстановка была довольно суетная, и даже тогда он умудрился урвать момент, чтобы малость оробеть. Ныне же, он всего-навсего имел дело с обычным просмотром ТВ, ну и с Пино, судорожно фильтровавшей воздух на его плече. Изуку сказал ему не париться, но когда от такого совета вообще была какая-то польза? По крайней мере, он мог верить, что Изуку не рассказал им о его причуде, так что суматошность Пино стала бы показателем лишь для них двоих. Что… ну, в какой-то момент Роди всё равно пришлось бы смириться с тем, что Изуку знает, что порой он бывает тем ещё невротиком. Не то чтобы это было что-то из ряда вон. Он бы пережил неловкость. Наверняка. Изуку, ожидавший его на улице, просиял, когда увидел, что Роди уже на подходе. Пино застряла где-то между облегчением и ещё более тревожным трепетанием. Когда Роди коротко махнул рукой и улыбнулся, направляясь к Изуку, он отстраненно задумался над вопросами Изуку о его причуде. Возможно, ему нужно было воспользоваться шансом проверить, насколько далеко он сможет уйти от Пино. Заперев её дома в шкафу. Пино издала слегка возмущенный звук с плеча, клюнув его в шею. — Эй! Привет, — сказал Изуку, задыхаясь. Он нервно переминался с ноги на ногу. — Я рад, что ты здесь. Роди сумел слегка кивнуть. — Ага. Да, я тоже. — Да? — сказал Изуку. — Да, разумеется, — ответил Роди. — Круто, здорово, да, — Изуку коротко рассмеялся. Боже, его маленькие тревожные привычки всегда были такими очаровательными. Несправедливо. — Итак, э-э, просто… Постарайся, эм, не обращать слишком много внимания на то, что говорят мои одноклассники. Эм. Особенно Каминари и Ашидо. Они… Ну, я хочу сказать, они замечательные, они хорошие, просто- они просто, а-а, иногда говорят такие вещи, которые лучше пропускать мимо ушей. Не бери в голову. — Ясно, понятно, — сказал Роди. Не сказать, чтобы он полностью уловил смысл сказанного. Будут ли они тем типом заносчивых героев, на которых Роди обычно ожидал натолкнуться, или кем-то в этом роде. Он решил, что, пока Изуку был рядом, это не имело большого значения. Изуку снова улыбнулся, задержавшись на мгновение, будто он хотел сказать что-то еще, прежде чем склонить голову и повести Роди через здание. Здание было красивым. Типа, до смешного красивым. Роди сдержал язвительные комментарии о геройском финансировании. Общая комната их общежития тоже была весьма хороша. Безупречно покрашенные стены, просторная жилая площадь, большие окна с прекрасным видом. Быть героем, безусловно, имело свои преимущества. Роди даже знать не хотел, какая на самом деле зарплата у профессионалов. Телевизор уже был включен; там шло нечто, выглядевшее, как вставка между боями Спортивного фестиваля. У них были расставлены диваны, на одном из которых лежали два подростка. Третья одноклассница Изуку стояла на кухне и заваривала чай. Роди немного отстранился, стараясь не выглядеть так, будто он прятался за Изуку. — Эм- итак, ребята, это Роди, — представил Изуку немного дрожащим голосом. — Роди, это Каминари, Ашидо и Яойорозу. Девушка на кухне улыбнулась после того, как Изуку произнёс её имя. — Здравствуй, Роди. Не желаешь чаю? — Э, конечно, спасибо, — ответил Роди. Блондин — Каминари — поднялся с дивана, вытягивая шею. Он ухмыльнулся и махнул. — Здорово, чувак, классно наконец-то познакомиться с парнем Мидории, — сказал он, многозначительно взглянув на Изуку. Роди удалось сохранить на лице невозмутимую ухмылку — Пино и Изуку, между тем, одновременно издали тихие сдавленные звуки. Как будто Пино каким-то образом синхронизировалась с эмоциями Изуку вместо его. Изуку резко крутанулся, вскинув руки. — Каминари- он просто, э- я знаю, что мы не- я не говорил им, что- прости- Роди вскинул бровь. Его желудок проделал сложный маленький трюк — беспокойство из-за того, что его чувства оказались слишком близко на поверхности, укол обиды на столь категоричное отрицание, дискомфорт от внимания. И всё ещё, конечно, лёгкое тепло привязанности от заиканий Изуку. Роди схватил Пино с плеча и сунул её в карман. Взгляд Изуку отследил это движение. — Не обращай на Каминари внимание, он любитель поддразнить, — встряла Ашидо, вытягиваясь на спинке дивана. Она широко улыбнулась. — Чаще всего мы стараемся его игнорировать. — Эй, — полусерьёзно запротестовал Каминари. — Правда приятно познакомиться, Роди, — продолжила Ашидо, явно демонстрируя, как игнорировать Каминари. — Взаимно, — сказал Роди. — Здорово, что у имён появились лица. — Мидория говорит о нас? — Ашидо, казалось, была в восторге от этой мысли. — О, да, я знаю все сплетни, — ответил Роди. — Надеюсь, всё самое гадкое, — сказала Ашидо с ослепительной улыбкой. — Конечно, — сказал Роди. Изуку закатил глаза, толкнув Роди в руку. — Идёмте, бои возобновятся с минуты на минуту. Мы уже пропустили первый раунд поединков один на один. Изуку подвёл его к свободному дивану. Роди принял расслабленную позу, завалившись в угол, держа Пино в кармане. Изуку тоже обустроился, но сидел, наклонившись вперёд, слегка напряжённо изучая экран. Вошла Яойорозу и поставила чай на столик. В конечном итоге она оказалась на диване рядом с Ашидо, и Каминари безропотно соскользнул на пол. — Для тех, кто только настроился, — сказал диктор бодрым, восторженным тоном, — вот как всё сложилось в первом раунде, и что мы имеем во втором! Когда был раскрыт состав участников, Ашидо и Каминари разразились радостными возгласами, а Изуку еще больше наклонился вперёд. — О, это будет нечто, интересно, если… — начал Изуку. — Значит, все, кроме Шинсо, да? — сказал Каминари. — Шинсо вообще не собирался доходить до третьего раунда, — ответил Изуку. — Слишком много внимания. Ему ни к чему всеобщая узнаваемость. Ашидо посмотрела на Роди. — Все наши одноклассники вышли в финальный раунд, кроме одного, — объяснила она. — Только пять человек не выбрали провести семестр за границей. — Очень жаль Коду, — сказала Яойорозу. — Он проиграл Мономе, интересно, как всё прошло, — сказал Изуку. — Наверняка ты позже сможешь найти повтор, — сказала Ашидо. — Спорим, Серо был счастлив, что ему не пришлось снова биться против Тодороки в первом раунде, — сказал Каминари. — В прошлом году Тодороки победил Серо примерно за пять секунд, — сказал Изуку, слегка повернувшись к Роди. — Он использовал свою «Ледяную стену, пронзающую небеса» и заточил Серо в леднике. Это была самая быстрая победа в том году. Но не самая быстрая вообще — иногда бывают так называемые мгновенные победы, когда противник не имеет возможности сделать ни одного хода. — О, точно, ты ж знаком с Тодороки, да? — сказал Каминари Роди. — А, ага, — ответил Роди. — И, э, с Бакуго тоже. Каминари фыркнул. — Блин, ты, наверное, думаешь, что ученики-герои — сумасшедшие. Учитывая троих, с которых ты начал. Роди, малость развеселённый, посмотрел на Изуку. — Я уже думал об этом. — Мы не все такие, клянусь, — сказал Каминари. Что-то слишком откровенное, о том, что Роди никогда бы не подумал, что кто-то может быть таким, как Изуку, пронеслось в его голове. — Не знаю, ты должен быть немного сумасшедшим, чтобы хотеть быть героем, нет? — сказал Роди. Ашидо рассмеялась. — Именно! — Начинается, — сказала Яойорозу. — Это должно быть интересно, — пробормотал Изуку, крутя ручку в руке и постукивая пальцами по блокноту на коленях. — Да? — отозвался Роди, понизив голос. Тодороки был в первом раунде, и это было круто — по крайней мере, Роди уже имел немного контекста. — Причуда Мономы называется Копирование, — начал Изуку, указывая на экран — на парня, стоящего лицом к лицу с Тодороки. Если бы он остановился на этом, Роди мог бы счесть, что причуда под названием Копирование, которая включает в себя копирование причуд других людей, как резюмировал диктор, относительно проста для понимания. Это не казалось чем-то сверхсложным. Однако, когда Изуку пустился в объяснения, Роди задался вопросом, почему он вообще удивился тому, что Изуку нужно было так глубоко вникнуть в суть. Были нюансы и детали, о которых Роди, возможно, никогда бы и не задумался, но Изуку, казалось, знал весь свой анализ назубок. (Он быстро упомянул, что в блокноте у него написано больше, включая анализ причуды Мономы, и Роди правда не знал, что было более впечатляющим: что Изуку мог запомнить столько деталей или что у него где-то действительно было записано ещё больше.) К тому времени, как Изуку закончил то, что он называл обобщением, битва уже шла полным ходом. Что ответило на несколько вопросов Изуку. В начале он задался вопросом, сможет ли Монома скопировать и огонь, и лёд Тодороки одним касанием, или же ему нужно будет коснуться обеих сторон (он мог получить и то, и другое одним касанием к левому плечу Тодороки — что подтверждает, сказал Изуку, что причуда Тодороки представляет собой нечто цельное, а не две отдельные способности, в чём он, как выяснилось, уже был уверен), и ему было интересно, сможет ли Монома скопировать степень контроля Тодороки, или, по крайней мере, сможет ли он скопировать сравнительно более сильное владение Тодороки льдом (он не мог, Монома, казалось, испытывал одинаковые трудности и с огнём, и со льдом Тодороки). К концу поединка Роди уже почти не следил за ходом боя, больше внимания уделяя комментариям Изуку. Он хотел запомнить яркий блеск ума в глазах Изуку, когда тот говорил. Ещё он хотел хотя бы частично сохранить в памяти то, что Изуку рассказывал. — Ладно, но кто, по-твоему, победит? — вмешался Каминари, пока Изуку объяснял защитный контрход Мономы. — Тодороки, — сказал Изуку, указывая на экран в тот момент, когда Монома был выброшен за пределы поля, не сумев достаточно быстро растопить лед Тодороки. — Ну, это не считается, если ты угадал после того, как это уже произошло, — сказал Каминари. — Как будто кто-то из нас бы поставил не на Тодороки, — сказала Ашидо, легонько пнув Каминари по ноге. Изуку еще сильнее сгорбился над своим блокнотом; теперь он не пытался удержать глаза на экране, бормоча про себя, пока писал. — Хочешь ухватить все детали? — сказал Роди. Изуку быстро ему улыбнулся. — Просто отмечаю некоторые моменты, которые хочу проанализировать позже. Скоро начнётся следующий матч, так что я не успею записать всё, что хочу. — Да, разумеется, — ответил Роди. До следующего матча оставалось не так много времени. Роди удивлялся, как зрители в зале могут поддерживать свой энтузиазм так долго и так последовательно. Это казалось утомительным, а он даже не посмотрел первый раунд. Диктор представил следующих двоих: Ханту Серо и Сетсуну Токаге. Диктор начал быстро объяснять их причуды, но делал это и Изуку, поэтому Роди слушал версию Изуку. Каминари радостно прокричал имя Серо, как будто он мог услышать, и матч начался. — Быстро, Мидория, как ты думаешь, кто победит? — спросила Ашидо. — Ну, это зависит от обстоятельств, нужно учитывать много факторов. Токаге — одна из лучших учениц в классе 2-B, она попала туда по рекомендации, и из-за ее причуды ее трудно поймать напрямую, но я думаю, что она будет более эффективна в защите, чем в нападении, так что даже если ее трудно победить, у Серо есть шанс, если только он сможет вывести ее часть за пределы, — сказал Изуку, не отрывая взгляда от экрана. — Ее возможности уклонения великолепны, но её причуда требует, чтобы она жертвовала грубой силой ради стратегии, и- — Лучше скажи, что ты думаешь, что Серо победит, — вмешался Каминари. — Ну же, Мидория, верность. Изуку моргнул. — Точно! Конечно, Серо. Я болею за Серо. Ашидо хихикнула, наклонившись вперёд, чтобы посмотреть поближе. — Мне нравится его стратегия, — сказала она. — Не самая эффективная, — заметила Яойорозу. На экране Серо запутал несколько кусков расщепленного тела Токаге в свою ленту и пытался затянуть еще несколько. — Эй, Изуку, какое здесь правило, сколько её частей он должен обездвижить, чтобы победить? — спросил Роди. Изуку моргнул. — Всю целиком? — А, так это не как бы округление? Пятьдесят процентов или больше? Изуку мягко фыркнул. — Я так не думаю. — Так ему нужно вывести за пределы только одну ее часть. — Верно. Каминари, не особо церемонясь, крутанулся на месте и одними губами повторил «Изуку» Ашидо, многозначительно расширив глаза. Ашидо пнула его по ноге. Роди сделал вид, что ничего не заметил. Изуку и в самом деле ничего не заметил, погруженный в писанину. Когда Серо выиграл, Каминари и Ашидо радостно завопили. — О, я должен написать ему, это значит, что ему светит матч-реванш с Тодороки! — сказал Каминари. Когда вышли следующие два ученика, Изуку задумчиво склонил голову. — Напомни мне как-нибудь рассказать тебе побольше о причуде Токоями, — сказал Изуку. Роди приподнял бровь. — Ладно, — сказал он. Изуку слабо улыбнулся. — У меня есть некоторые мысли по поводу сходства ваших причуд. Роди быстро окинул взглядом остальную часть комнаты, чувствуя, как Пино еще глубже зарывается в карман. Они, казалось, не обращали на него внимания. — Интересно, — сказал Роди. — Думаю, да, — ответил Изуку. Токоями не потребовалось много времени, чтобы победить своего противника (какого-то парня, который мог превращаться в металл? Роди было трудно за всем уследить). Изуку притих, пытаясь всё записать. На последней битве этого раунда одноклассники Изуку, казалось, расслабились. Как выяснилось, это был бой между двумя людьми из другого класса, поэтому они не были заинтересованы в победителе. Изуку в основном рассказывал Роди о причудах. Между девочкой с лианами вместо волос и девочкой, которая могла выращивать грибы, победила девочка с лианами. К счастью, перед следующим раундом был перерыв. — Ладно! — громко сказал Каминари, поднимаясь на ноги. — Я за обедом. Мина, пойдем со мной. — Конечно! Не дайте следующему раунду начаться без нас! — крикнула она, на полпути к двери. Яойорозу с улыбкой повернулась к Изуку. — Я записываю комментарии, если хочешь, иди и делай записи, пока битва еще свежа. Изуку улыбнулся. — Спасибо! Роди обнаружил, что его тащат с дивана в комнату Изуку. Изуку сразу же направился к своему столу, расставляя свои записи и что-то бормоча себе под нос. Роди присел на кровать Изуку и огляделся. К разочарованию Роди, в комнате было пустовато. Он, конечно, не ожидал, что будет иначе, но ему очень хотелось увидеть место Изуку. Так, как Изуку видел свой дом. Он отстраненно подумал, сможет ли он когда-нибудь посетить Японию. Сможет ли Изуку показать ему свой дом, показать места, которые для него что-то значат. Сможет ли он узнать такого Изуку. Это казалось далекой мечтой. У Роди было слишком много обязательств здесь, слишком много всего ещё предстояло сделать. Может быть, когда-нибудь. Он надеялся на это. В неком воображаемом будущем, где Изуку был героем, а Роди — пилотом, знали ли бы они вообще ещё друг друга? Роди отогнал эту мысль, сказав себе, что нужно ценить настоящее. В конце концов, Изуку был здесь, на ближайшие пару месяцев. Этому придётся оказаться достаточным. Пино выбралась из кармана и подлетела к Изуку, устроившись на его плече, чтобы наблюдать, как он пишет. Изуку сделал паузу и улыбнулся Роди. — Тебе интересно? — спросил он. Роди прислонился к стене. — Мне всегда интересны твои мысли, — сказал он. — Правда, половину из них я могу и не понять. Изуку издал тихий смешок, от которого у Роди защемило в груди. Безнадёжно. Он совершенно безнадёжен. — Спасибо, что пришел, — сказал Изуку, практически лучась искренностью. — Я очень рад, что ты здесь. Роди почувствовал, как разгорелось его лицо. — Ну, я имею в виду, не великое дело. Я хотел прийти. — Всё равно, — сказал Изуку. Или он пожалел Роди, увидев, как вспыхнула Пино, или ему действительно хотелось поговорить о спортивном фестивале, потому что Изуку сразу перешел к деталям, которые он подметил, и своему предварительному анализу всего произошедшего. Роди едва понял и половину. Он слушал всё равно. — О, хорошо, — сказал Каминари, положив на столик пиццу и несколько пакетов чипсов. — Я боялся, что мы опоздаем. Нельзя пропустить бой-реванш Серо и Тодороки! — Жаль, что мы не увидим реванш между Тодороки и Мидорией, — подхватила Ашидо. — Блин, да, — произнес Каминари с ухмылкой. — В тот первый раз это было невероятно напряженно. Как думаешь, Мидория, смог бы ты победить сейчас? — О, я- я не знаю, трудно сказать, — сказал Изуку, застенчиво потирая затылок. Ашидо повернулась к Роди. — Это было безумие. Тодороки казался абсолютно непобедимым, и это было тогда, когда Мидория едва справлялся со своей причудой… — О, да, причуда Мидории обычно, типа, ломала ему кости, — невероятно непринуждённым тоном сказал Каминари. — В том бою он сломал себе почти все пальцы, прежде чем Тодороки вообще сумел по нему попасть. — Стойте, подождите, — начал Роди, слегка наклонившись вперед. — По-моему, он сломал себе все пальцы, — сказала Ашидо. — Я бы поставил на Мидорию, если бы мы увидели повторный бой, это всё, что я хотел сказать, — произнёс Каминари. — Это определенно было бы безумно близко, — согласилась Ашидо. — Так ты получил шрамы на руке? — спросил Роди у Изуку. — А, да, — ответил Изуку, сжав руку. — Ты не рассказал мне эту часть, — сказал Роди. Изуку помешкал. — Ну… там… — Начинается, — сказала Яойорозу. После небольшой, извиняющейся улыбки Изуку снова повернулся к экрану, покрутив в руке ручку. Роди еще несколько мгновений смотрел на Изуку, изучая линии его шрамов и углы его профиля. У него возникло ощущение некой отдалённой тревоги за ту версию Изуку, которая нанесла себе необратимые увечья ради школьного мероприятия. Он постарался не думать об этом слишком усердно. К тому времени, как он снова повернулся к экрану, Серо уже использовал свою ленту, чтобы проскользить по льду Тодороки, прежде чем тот смог поразить его напрямую. — Так что происходит, когда кто-то получает серьезную травму на таком мероприятии? — спросил Роди. — О, Исцеляющая девочка всё берёт на себя, — сказал Каминари, не отрываясь от экрана. — Наша школьная медсестра, — уточнила Яойорозу. — У неё причуда исцеления. Да уж. Геройские школы, — язвительно подумал Роди. Люди с причудами исцеления не работали в государственных больницах. Тодороки метнул в Серо еще больше льда, и Серо снова перемахнул через него, споткнувшись, когда он вновь оказался на твердой земле. Он попытался поймать Тодороки в свою ленту и подтянуть его к краю, но Тодороки схватил ленту левой рукой и прожег ее насквозь. Это продолжилось еще некоторое время, и Роди обратился к Изуку. — Итак, каков твой анализ? — спросил Роди. — Сейчас они оба придерживаются дальнего боя, — начал Изуку. — Что, как правило, выгодно им обоим при других обстоятельствах, но на расстоянии они могут быть вполне равны. Похоже, они оба нацелены на чистую победу, добиваясь, чтобы другой вышел за границу до того, как они сами подойдут слишком близко. — Серо справляется гораздо лучше, чем в прошлом году, — сказал Каминари. — Да. Стратегия сейчас работает в его пользу из-за всех тренировок, которые он прошел со своей причудой, — сказал Изуку. — Однако если Тодороки удастся свести бой ближе, это, вероятно, склонит чашу весов в его сторону. — Я ставлю на Тодороки, — сказала Ашидо. — Никакой верности, — насмешливо сказал Каминари. Ашидо просто пожала плечами, ничуть не тронутая. — Я тоже думаю, что Тодороки победит, — сказала Яойорозу. — Хотя Серо продержался впечатляюще долго. — Вы все зануды, — Каминари повернулся, чтобы посмотреть на Роди. — Давай, болей за отстающего вместе со мной. — Поздновато для этого, — сказал Роди, указывая на экран, где Тодороки только что пригвоздил Серо к земле. Далее Токоями проиграл девушке, владевшей силой лиан. Роди, честно говоря, не обращал особого внимания на сам бой, отвлеченный руками Изуку и его комментариями. — Блин, — пожаловалась Ашидо, — они всё испортили. В финале должно было быть два человека из нашего класса, чтобы мы могли порадоваться за любого победителя! — Да ладно, это же Тодороки, — сказал Каминари. — Он сможет, — он повернулся к Изуку. — Он ведь сможет? Изуку хмуро смотрел на экран. — Йо! Мидория! — Скорее всего, — ответил Изуку. — Это зависит от обстоятельств. Основываясь на схожих причудах и прошлых наблюдениях, я думаю, что лозы Шиозаки будут уязвимы как для льда Тодороки, так и для его огня. Но я не могу сказать наверняка, я не видел ее в действии достаточно, чтобы провести полный анализ. — Давай, Мидория! Классовая верность! — сказал Каминари. Изуку слегка улыбнулся. — Тодороки сможет. Похоже, так оно и вышло. Он победил прежде, чем Изуку успел объяснить Роди, какую стратегию может использовать Шиозаки, чтобы обойти свой недостаток в их поединке. После того, как они посмотрели церемонию награждения, Изуку робко спросил, не хочет ли Роди остаться и побыть с ними подольше. Роди едва ли собирался отказаться. Это заставило его пожалеть, что он не обычный подросток, без забот и ответственности, тянувших домой. Если бы его отец всё ещё был рядом, если бы ему завтра не нужно было работать, если бы ему не нужно было готовить ужин сегодня вечером, он бы нарушил комендантский час, чтобы провести время с Изуку, столько, сколько Изуку разрешил бы ему остаться. — Мне здесь нравится, — мягко сказал Роди. Он откинулся на руки, чтобы посмотреть на небо. Балкон Изуку был классным. Роди даже не особо подосадствовал по поводу геройского финансирования, поскольку ему было приятно думать о том, что Изуку может любоваться подобными видами. Он представил, как по утрам Изуку сидит здесь, когда они разговаривают по телефону, а Роди сидит на крыше своего трейлера. Это было почти романтично, если Роди мог быть особо снисходителен к себе. Пино чирикнула от этой мысли. — Я- я хотел, эм, — начал Изуку. — Да? — сказал Роди, когда тот не продолжил. Изуку слегка сгорбился, изучая свои руки. — Я… Кое-что рассказать. Тебе хотел. Роди посмотрел вниз на шрамы Изуку. — …Хорошо. — Эм, я не- я не- — Изуку сделал паузу, колеблясь. — Я не… не многим рассказывал. Я, эм, я получил разрешение, чтобы сказать тебе — не то, чтобы мне нужно было разрешение, но, знаешь, в любом случае, приятно его иметь. Хотя назвать это разрешением было бы слишком щедро. Я не знаю. Это- это… — Изуку, дыши, — сказал Роди. Он опустил ладонь на руку Изуку. — Прости, — сказал Изуку. — Всё в порядке, всё хорошо, — сказал Роди. — Ты можешь не говорить мне, если не хочешь. — Я хочу, — сказал Изуку. — Просто… трудно понять, с чего начать, и… у меня не так много опыта в рассказывании людям. — Речь ведь о твоей причуде, да? — сказал Роди. Изуку быстро взглянул на него и кивнул. — Вот, ты… подумай, как ты хочешь это сделать, а я буду говорить, идёт? — предложил Роди. — Я тоже могу… говорить о том, что мне не привычно рассказывать людям. Давай поровну. — …Хорошо, — пробормотал Изуку, быстро посмотрев вверх. Роди задумался на мгновение, пытаясь придумать что-то личное, что-то уязвимое, что-то, что могло бы снять напряжение с Изуку. Было легче, когда это было обоюдным. И в конце концов, это был Изуку. Роди не был против рассказать ему то, что он не рассказал бы никому другому. — Знаешь, ни у Роро, ни у Лалы нет причуды. Или, по крайней мере, Роро точно беспричудный. У Лалы она до сих пор не проявилась, если, конечно, она у нее вообще будет, — сказал Роди. — Одна из мелких причин, по которой вступление моего отца в Хьюмэрайз было таким поганым, когда всё это случилось. То есть, у него двое беспричудных детей и один ребенок со странной причудой, и он присоединился к антипричудному культу? Кого я должен был считать виноватым, верно? Это было, типа, целое дело для меня, какое-то время. — Роди… — начал Изуку, едва слышно бормоча. Роди покачал головой, отмахиваясь от сочувствия Изуку. Не то чтобы это всё ещё его беспокоило. — Всё в порядке. Теперь я знаю, понимаешь? Ничего страшного. Роди улыбнулся, чувствуя сложную сеть из застоявшейся горечи и с трудом достигнутого принятия, и того скрытого спокойствия, которое приходит с отпусканием. Не то чтобы всё было в порядке. Дело было в том, что давным-давно Роди был так зол, слишком зол, что не знал, что со всем этим делать. И он решил, что не может так жить, когда у него столько других забот. В конце концов, он перестал держать обиду. — И всё же, — сказал Изуку. Он нахмурился. — Понимание сейчас не означает, что это не влияло на тебя тогда. — Наверное. Ну, имею в виду, тогда это было паскудно, но… — Роди пожал плечами. — Нет смысла позволять этому тяготить меня сейчас. — Мне… жаль, что тебе пришлось пройти через это, — сказал Изуку. — Ты не заслужил чувствовать себя так. — Спасибо. Ты милый. Я в порядке, правда, — Роди тихо вздохнул. Он наклонился немного ближе, прижавшись плечом к плечу Изуку. — В любом случае, дело не в этом. Дело в том… Что бы тебя ни тревожило? Всё в порядке. Не могу обещать, что пойму, но ты знаешь, что я не стану осуждать. — Я знаю, — сказал Изуку. Он посмотрел вниз на свои руки. — Я хочу сказать тебе. Я… дай мне минутку. — Не торопись, — сказал Роди. — И, знаешь, ты не обязан рассказывать мне всё сразу. Если хочешь, чтобы было полегче. Изуку издал небольшой смешок. — Боже, я бы просто не знал, как это разделить. Это всё… запутанно. — Тогда ты всегда можешь сделать то, что ты делаешь, когда выдаёшь всё сразу, не останавливаясь, чтобы отдышаться. — Тут… вроде как много чего нужно рассказать, — сказал Изуку. — А, ладно, может, тогда стоит убедиться, что у тебя будет хотя бы пара пауз, чтобы вдохнуть. Изуку рассмеялся, на этот раз скорее искренне, чем нервно. — Тебе ещё нужна помощь? — сказал Роди. Изуку улыбнулся ему. — Пожалуйста, — сказал он. — Может быть, будет легче, если… если это будет больше похоже на разговор, чем на монолог. Говорить о себе- трудно. Но говорить с тобой — нет. — Ну, давай посмотрим… Я помню всё, что ты рассказывал мне, когда мы были в бегах, — сказал Роди. — Ты говорил о том, как… как ты был в самом конце своего класса? О том, что тебе еще далеко до успеха. Так как ты начинал? — Я начинал… беспричудным, — сказал Изуку. — Беспричудным, — повторил Роди. Он подумал о статическом свете зеленых молний, о силе воздуха и ветра, о чёрных жгутах, обо всём. — Она… она просто поздно проявилась или что? — это было редкое, но не неслыханное явление, Роди был почти уверен. Он не знал о причудах столько, сколько знал Изуку, но общие знания у него были такие же, как у всех остальных. — Нет, я точно был беспричудным, — ответил Изуку, сцепив пальцы. — Врач подтвердил это и всё такое. Этого никогда не должно было случиться со мной. — Но что-то это изменило, — сказал Роди. — Изменило, — согласился Изуку. — Всё, чего я хотел, это стать героем. Просто… так сильно. Это была моя мечта. Услышать, что я беспричудный, было… довольно опустошающим, правда. Я не перестал хотеть быть героем. Но люди перестали верить, что я смогу им стать, — он ещё немного ссутулился. — И ещё перестали хотеть, чтобы я в это верил. В памяти Роди всплыл образ Изуку, смотрящего выставку, посвящённую беспричудному герою, с чем-то вроде благоговения во взгляде. Он делал такие скрупулезные заметки, молчаливые и, возможно, дрожащие. — Дай угадаю — ты не сдался? — сказал Роди. Изуку слегка улыбнулся. — Я почти сдался. Кучу раз. Но нет. Не получилось. — Тогда как же ты оказался с… — Роди сделал неопределенный жест, как бы пытаясь изобразить руками то, как двигался Изуку, когда использовал свою причуду. Изуку рассмеялся, ярко и легко. — Это то, на что это, по-твоему, это похоже? — Не знаю! Обычно когда ты используешь это рядом со мной, я довольно сильно отвлечён, — ответил Роди, сам немного смеясь. — Летая по воздуху и всё такое. Изуку покачал головой. — Ну, как я оказался с… — он сделал жест, подражая Роди, — это, вроде как… и есть большой секрет. Роди слегка наклонился. — Ладно, ты не говорил мне, что это будет большой секрет. — Это такой секрет, который ты никому не можешь рассказать. — Кому бы я рассказал? — И… — Изуку быстро взглянул на него. — Это такой секрет, который может подвергнуть людей опасности. Если… Если ты не согласен на риск… — Ты бы защитил меня, — сказал Роди, опустив взгляд и улыбнувшись. — Всегда, — ответил Изуку. Как обычно, слишком искренне для дразнящего тона Роди. Роди подтолкнул его руку. — Я не против риска, — сказал он. — Что такое чуть больше опасности? — Это… Ну. Причуда. Одна из ее функций в том… что она может передаваться, — сказал Изуку. — Она накапливает силу тех, кто ею владеет. Я — девятый пользователь. Это… было не то, что Роди мог бы предположить. Учитывая, что это не имело никакого смысла, и Роди был уверен, что это не должно было быть возможным. Причуды передавались только в том смысле, что причуды детей походили на причуды их родителей. Одна причуда, которая может передаваться от человека к человеку? Которая была у восьми человек до Изуку? Единственная причина, по которой Роди не сомневался в этой истории, несмотря на то, что она казалась невозможной, заключалась в том, что она исходила от Изуку. Роди уставился на Изуку. Изуку продолжал смотреть вдаль, довольно очевидно избегая взгляда Роди. — Она перешла к тебе, — вставил Роди. — Перешла, — сказал Изуку. — От…? Изуку вздохнул. — Всемогущего. — Всемогущего? Серьезно? — до Изуку Роди толком ничего не знал о Всемогущем. Он знал только то, что рассказал ему Изуку, но у него было ощущение, что это всё равно больше, чем было известно большинству других. Изуку мог закрутить несколько увлекательных сюжетов о Всемогущем, и он был слишком очаровательно увлечённым, чтобы Роди не обращал на него внимания. Изуку кивнул. — Он… что-то увидел во мне, наверное. Он выбрал меня своим преемником. Роди протяжно и медленно вздохнул, не отрывая взгляда от Изуку. — Вау. Это… — Да, — Изуку перевернул руку на коленях. — Я не… Я не уверен, достоин ли я этой чести, в большую часть дней. Я стараюсь соответствовать. — Ты удивительный, — сказал Роди. — Я бы так не сказал, — сказал Изуку. — Тебе и не нужно, это сделал я, — ответил Роди. — Это… чертовски тяжелая ноша, Изуку. И он нес её так хорошо. Роди был уверен, что никто не сможет угадать по его виду, насколько велико было давление на Изуку. Это была невообразимая тяжесть. Совершенно потрясающе. И… совсем немного трагично. Он всё ещё был просто ребёнком. Они оба были ещё детьми. Где же здесь можно найти хоть немного нормальной жизни? Так много в Изуку казалось таким невозможным. Изуку улыбнулся, не совсем глядя на Роди. — Я стараюсь изо всех сил. — Значит, шрамы на твоей руке… — сказал Роди. Он начал было протягивать руку, но кончики пальцев замерли, едва не коснувшись, когда он повторно обдумал решение. — И на плече тоже, — сказал Изуку. — Вроде как все руки. Сначала я… я не очень понимал, как использовать причуду. Она была слишком мощной для моего тела. Я научился лучше направлять ее, но какое-то время всё, что я мог делать, это пытаться смягчить повреждения, ломая отдельные пальцы. — Это… всё равно серьёзный ущерб, — медленно произнёс Роди. — Да, мне повезло, что всё не оказалось хуже, — ответил Изуку. Он согнул руку. — Теперь я должен быть осторожен. Мои руки и кисти не выдержат более серьёзных травм. Роди всё же позволил своим пальцам слегка коснуться руки Изуку. Он быстро отстранился, едва почувствовав призрачное тепло. Он прочистил горло. — Так кто еще знает? — Горстка людей. Разумеется, Всемогущий. Бакуго. Школьная медсестра и директор, — Изуку пожал плечами. — А как насчет, э- твоего классного руководителя? Или твоей мамы? Или Тодороки? Или, эм, — Роди жестом указал на дверь, — твоих одноклассников? Изуку покачал головой. — Моя мама будет только волноваться. Я- я, возможно, расскажу Каминари, Ашидо и Яойорозу. На случай, если это всплывет на тренировке. Я еще не уверен. Роди снова повернулся к пейзажу. На него вдруг обрушилась вся тяжесть осознания того, что Изуку решил рассказать об этом ему. Этот большой секрет. Почему? Почему Изуку рассказал ему, из всех людей? Он не был студентом-героем. Он не знал ничего полезного о причудах. Он не мог помочь в обучении, он не мог понять тяжесть наследия Всемогущего. Казалось, что секрет раскрывался строго по необходимости, так зачем необходимо было знать Роди? Чем он мог быть полезен? Роди сглотнул. — Так зачем ты мне рассказываешь? — сумел он заставить себя спросить. — Думаю, я просто… хотел, чтобы ты знал, — тихо ответил Изуку. Роди повернулся, и когда их глаза встретились, он почувствовал- Что-то. Тяжесть. Притяжение. Привязанность. Слова, жаждущие быть сказанными, ожили и умерли в горле Роди, прежде чем он успел с ними разобраться. Пино осела в карман. Чувства были сложной вещью. Роди всегда доводилось наблюдать из первых рядов за каждой эмоцией, проходящей через его грудь, но их ясность никогда не делала их простыми. Иногда это причиняло боль, как синяк, который был слишком заметен и очевиден, чтобы на него не надавить. — Спасибо, что рассказал мне, — сказал Роди немного охрипшим голосом. — Я хочу, чтобы ты знал меня, — просто ответил Изуку. Я тоже хочу этого, подумал Роди. Он хотел этого так сильно, что у него даже перехватило дыхание. Он хотел знать об Изуку всё. Никогда еще несколько месяцев не казались такими короткими. Такими мимолетными. Времени было недостаточно.