На острие ножа

      Мне всегда казалось, что моя дочь — истинная искусительница жизни. Она прямо-таки пошла в мою породу, если это можно так назвать. Конечно, я не была особо строга с ней, где надо, и по возможности упускала её воспитание. Но это не повод не гордиться ей, лишь очередной предлог поругаться. И она это любит. Без оснований, без каких-либо на то причин. Без разбора. Встать по среди богато обставленной гостиной и начать разглагольствовать на тему, почему ей нельзя пойти на очередную пьяную вечеринку. И дело не в том, что я не доверяю ей и боюсь, как бы она не принесла младенца. А в том, что моя дочь может довести любого до сумасшествия. Она как кошка играет с мышкой, пока не загонит её в угол, чтобы окончательно расправиться.       Поэтому в очередной раз, когда эта тигрица закатывает мне сцену, я бессильно плюхаюсь на ультрамодный диван от известного дизайнера мебели.       — Ты только и делаешь, что живёшь своими трухлявыми кофточками и закатываешь глаза при виде своих инста подруг.       Кассандра всегда умела сбить человека с ног. Наверное, в её возрасте я была такой же. Разбушевавшемся подростком, который норовит сбрить старшеклассницу наголо.       — У меня был трудный день. Хватит упрекать меня в том, что ты ходишь в дорогих брендах и занимаешься йогой с личным тренером, пока я, между прочим, занимаюсь работой, которая приносит нам многомиллионное состояние.       Кассандра на минутку затыкается, но чтобы пойти в атаку с новой силой.       — Да ты после трёх дней сидишь перед бассейном и захлебываешь свой тоник, как рыба наживку. И это по-твоему работа, мама?       Мама. Вот последнее слово, которое я хочу слышать от неё. И дело не в том, что мне сорок лет и я крашу волосы тёмной краской, чтобы не видеть мелкие седые волосы. А в том, что после этих жгучих слов моя дочь становится исчадием ада. Она словно бы затыкает меня этим. Будто я для неё кусок мяса, чужой человек и та, что вовсе не терпела мучительные схватки на протяжение восьми часов.       — Хорошо. С тобой бесполезно спорить. Хочешь денег? — Я встаю и иду за сумочкой к барному столику, нахожу кошелёк и вытаскиваю оттуда тысячу долларов. — На. Держи.       Я протягиваю ей огромную купюру и ни жду ничего, кроме шуршания денег, что окажутся в её кармане.       — Ты считаешь меня какой-то тварью, что обдирает мать?       Ну, началось.       Я закатываю глаза и звонко цокаю. А затем подхожу к своей винной коллекции и беру белое сухое вино, бутылка которого стоит не менее пяти тысяч долларов.       — О, избавь меня от этого, — Кассандра берёт тысячную купюру и подставляет бокал на тоненькой ножке ближе ко мне. — И не благодари.       Она издевательски целует меня в щеку и, со звонким шуршанием купюры между пальцев, поднимается по лестнице наверх.       — Сколько это будет продолжаться? — Я откупориваю бутылку и вдыхаю аромат лимона с неким подобием вкуса орехов. — Дай мне сил.       Наполненный наполовину бокал делает этот день чуточку легче. Да и к тому же, время три часа дня, а значит, как сказала дочь, можно уже идти к бассейну. Только вот надо ли мне проводить этот день в одиноком обществе своей тени? Кассандра через пару часов испарится, словно и не живёт в этом доме, а я останусь молча наблюдать за соседями, которые уже обзавелись тремя детьми и не думают на этом останавливаться. Такой день разве подходит разведённой женщине, которая в самом соку и жаждет приключения на свой сексуальный зад?       — К чёрту!       Я выпиваю остатки вина из бокала и отставляю бутылку вина обратно на полку самых дорогих.       Разблокировать айфон самой последней модели и зайти в раздел верховой езды. Давно хотела это сделать. Хм. А тут довольно много конюшен и спортивных конных клубов. Да, как-то год назад я ещё замечательно смотрелась в седле прекрасной кобылицы, можно же повторить то, что ты никогда не забудешь? Точно. Основательно.       Я нахожу их контакты и нажимаю на номер телефона. Если найти себе занятие, станет не так плохо и жить. Особенно когда за тебя выполняют всю работу.       Я поднимаюсь в спальню и подхожу к зеркалу. Как же я люблю смотреть на себя. Статную, весьма ещё молодую женщину. По мне же даже не скажешь, что я рожала, не то, что убила все нервы на воспитание гордой тигрицы.       С восьмого гудка, наконец, берут трубку, и я слышу тоненький голосок девушки, которая тотчас отвлекается от нудного занятия и спокойно отвечает на все мои вопросы.       Я все ещё любуюсь собой, пока девушка диктует мне правила и приукрашает яркость их клуба. Да, не на ту напали. Я с первого взгляда пойму, насколько стоит вкладывать сил в ваш конный клуб, дорогая. Нет, по мне не скажешь, что мне сорок. Думаю, это и не обязательно знать всем подряд.       Я подкрашиваю губы, пока слышу все тот же тоненький голосок девушки и выбираю наряд, что обольстит мою фигуру на все сто процентов.       — Замечательно. Я обязательно посещу ваш клуб, приготовьте мне лошадь. Моё имя — Жаклин Вуолдорф.       Я слышу некое заикание в трубке, а затем прерывистый, но довольно оптимистичный голос.       — Конечно, мисс Вуолдорф, мы будем вас ждать.       — Благодарю.       Я уже готовлюсь повесить трубку, как это невозможное заикание снова повторяется.       — Вы что-то хотели еще сказать?       — Да… это же вы… та самая… вы создатель одежды бренда «Halo». Жаклин Вуолдорф.       Я натягиваю улыбку, чтобы мои слова слышались как можно деликатнее и отвечаю ей таким же ровным тоном. Хотя в душе нещадно закипаю и, была б моя воля, этой девушке не поздоровилось.       — Да. Это я.       — Классно… то есть… будем вас ждать в нашем клубе.       — Обязательно.       Я кладу трубку и кидаю телефон на кровать.       Чувствую себя всемогущей, но такой простушкой. Раньше мне нравились все эти знаки внимания и потайной язык. Но теперь… Прошло одиннадцать лет, и за это время мой бренд раскрутился, как карусель в парке. И быть того не может, чтобы меня не узнали светские львицы или богатые холостяки. Чёрт, да у меня с одним из них чуть не состоялась помолвка. Фу.       Я выбираю спортивный костюм собственного бренда и проверяю, как на мне смотрится этот утонченный образ. Всё же выглядеть нужно соответствующе своему положению. А если меня смогли узнать лишь по голосу и количеству букв в имени, то там пристальных взглядов точно не избежать.       Вуаля. Ещё один штрих, аромат от Armani, и я не только смотрюсь, как создатель бренда, но и пахну не менее стояще.       И как только мне удалось не потерять свою обольстительную красоту и роскошь фигуры. Боже. Надо подстричь чёлку и немного обкромсать кончики. А ещё лучше снова покрасить голову, желательно в чёрный.       — Мааам!       Мой чертенок снова вспомнила, что у неё есть мать. Как же это «потрясающе».       Кассандра без стука врывается в мою комнату и деловито рассматривает меня с высоты своего роста.       — Куда это ты собираешься? Да ещё и в новой коллекции.       Я беру небольшую сумочку, кладу телефон, ключи и кошелёк, ещё раз смотрюсь в зеркало и начинаю идти по направлению к выходу.       — Хочу съездить в конный клуб, уж очень давно не была в седле.       Я прохожу мимо неё, но чувствую затылком, что просто так она не отстанет.       — Сегодня же суббота, ты обычно отдыхаешь дома.       Я покрепче сжимаю ручку сумочки и несколько шипов впиваются в мою ладонь. Прицепится, как комар, и начинает душить. И почему я просто не отправила её в другой город, страну. Учиться в каком-нибудь Кембридже и по максимуму не доставать свою мать.       — Я изменила свое расписание. Чего тебе надо, Кассандра? Деньги у тебя есть, ты давно уже не маленькая и вроде бы мать тебе и не нужна.       Я спускаюсь с лестницы, держась за перила, но слышу стук каблуков и вовсе не своих. Она идёт по пятам.       — Мне что уже нельзя поинтересоваться, куда идёт моя мама?       Я останавливаюсь и достаю из сумки ключи, а затем разворачиваюсь к дочери и беру её за руку.       — Вот. Ключи от Бэнтли. — Я кладу их на ладонь Кассандры. — Только не давай своим никчемным приятелям садиться за руль. Иначе, я закончу все твои похождения и оставлю под домашним арестом.       Кассандра начинает светиться, и я понимаю, что попала в точку. Она просто хотела выпросить ключи от машины. Снова будет хвастаться своим удивительным положением вещей.       Она целует меня в щёчку и прежде, чем я отреагирую, поднимается обратно наверх.       — Спасибо, мам.       — Конечно, доченька. Всё для тебя.       — Твой сарказм тебя когда-нибудь убьет, — отвечает Кассандра и скрывается из виду.       — Меня могут убить морщины, но точно не сарказм.       Я тяжело вздыхаю, но беру себя в руки и иду к подъездной дорожке возле своего дома.       Красивенький и блестящий Rolls-Royce действительно радует глаз. Успеть купить последний в наличие синий Rolls достаточно многого мне стоил. Мы спорили с тем мужиком минут сорок, кто достоин кататься за рулём этой великолепной малышки. И победила вовсе не дружба, а моё огромное финансовое состояние. Он оказался мелкой сошкой, гораздо мельче, чем мой адвокат. Пустышка.       Я сажусь за руль и регулирую кресло под свой секси зад. Да, именно высшие силы дали мне дочку-одуванчик и умение водить не хуже громилы из соседнего дома.       Я вбиваю координаты клуба в навигатор и с удовольствием отъезжаю от дома.       Не знаю, как долго мы тут проживем, но Лас-Вегас — это определённо лучший мир, в котором я бывала. И дело не в дружелюбных соседях или чистом небе над головой. Дело в успехе. Именно здесь зародился мой бизнес, и именно здесь я родилась сорок лет назад. Вернуться в свой город и построить личную моду дорогого стоит. Мне это стоило разрыва с мужем, в которого я вкладывалась и днём, и ночью, и потерю чувства доверия. Наверное, шикарный холостяк из Нью-Йорка просто попался мне для какого-то шанса, но, будучи полностью поглощенной работой, я совсем не замечала, насколько сильно он засматривался на мою дочь. Даже сейчас вспоминать это противно. Пришлось отослать его восвояси и разорвать помолвку, к которой я шла с великим трудом. Да и чёрт с ним. И если мой бренд «Halo» до сих пор развивается, то его компания давно разорилась, а сам он теперь живёт в доме с матерью, которая не щадит его чувств.       Я приоткрываю окно и тёплый ветер окутывает салон. Мои волосы рисуют свою жизнь и подыгрывают этому весельчаку, что поднимает юбки молодых девушек.       Подумать только. Я наконец-то могу наслаждаться своей жизнью. Не бежать сломя голову и не кидаться в опасный водоворот событий. Лишь плавно плыть по течению и вкушать все соки.       Навигатор сообщает мне, что мы приехали, и я осматриваюсь по сторонам.       Этот клуб выглядит гораздо больше, чем картинки с сайта. Надеюсь, внутри всё так же.       Я припарковываюсь на платной автостоянке и выхожу из машины.       Солнце нещадно жарит, и я виню себя за то, что забыла очки и противозагарный крем. Буду думать, что я не расплавлюсь под гнётом жёлтых лучей.       Я подхожу к их офису и натыкаюсь на милую девушку, которой и тридцать-то еле исполнилось.       — Здравствуйте, — её улыбка заставляет меня задуматься о брекетах. Когда-то и я их носила. — Вы покататься или на обучение?       Я размораживаюсь и отвечаю ей улыбкой, безупречной.       — Да, я звонила. Моё имя Жаклин Вуолдорф.       Девушка, видно, не знает, кто я, потому как идёт к своему рабочему столу и что-то вбивает на клавиатуре.       — Да, вижу, мисс Вуолдорф. Прошу, пройдёмте за мной.       Точно. Не знает. Хорошо, что такие люди ещё остались.       Я поспешно следую за ней, так как у неё широкий шаг, да и в росте она достигает все сто восемьдесят. Не сказать, что я маленькая, или у меня короткие ноги, но явно чего-то мне не хватает.       Девушка останавливается возле двери, на которой написано «раздевалка», и приглашает зайти внутрь.       — У нас есть разные режимы для новичков.       Я прохожу внутрь, пока эта миловидная особа продолжает объяснять, какой режим для кого лучше подходит. Я открываю шкафчик и беру необходимую защиту от неудачного падения. И хоть справлялась я хорошо, всё может незамедлительно измениться, особенно после года пренебрежения своими тренировками на скачках.       — Мне нужен самый прокаченный режим. Или, чтобы лучше Вам понять, дорогостоящий. Я не поскуплюсь. И, пожалуй, хочу выбрать лошадь сама. Я уже имела дело с клубами раньше и знаю, какое чудо мне могут подсунуть.       Девушка чуть не потеряла свою челюсть. Теперь-то она понимала, кто перед ней стоит. Не какая-то незнайка, которой нужен свод правил, а Мисс с заглавной буквы, что готова задушить голыми руками, если кто встанет у неё на пути.       — Мы договорились?       Девушка громко сглатывает, но понимает, что молчание уже затянулось.       — Да… конечно.       Я улыбаюсь, забираю всё, что мне нужно, и прошу её показать мне конюшню. Выбор лошади — это отдельный вид искусства. И моё чутье никогда меня не подводило.       — Вот, прошу. Здесь все наши избранники.       Она как-то странно посмеялась, но отошла чуть в сторону, дабы я разглядела этих сильных и красивых созданий.       Я шла не спеша. Строго осматривая каждого коня. Я знала, что моя потеряшка найдёт меня. Лошадь чувствует, когда рядом с ней достойный соперник или хороший человек. Зависит от того, как себя поставить. Они чувствуют, что ты хочешь от них и как долго готова добиваться своего. Я помню, у меня была кобыла, и она достойно проходила все испытания. Мы с ней слишком долго привыкали друг к другу, но, когда уровень взаимоотношений достиг пика и кобыла поверила мне и даже доверила свою жизнь, отступать назад уже не было смысла. Мы полюбили друг друга, а затем её не стало. Слишком большая потеря для меня. Я даже помню, как Кассандра плакала ночами напролёт, лишь бы кобыла вернулась к нам. Были времена. Всё тогда было по-другому.       Я останавливаюсь возле чёрного красавца. Его грива шикарно уложена, а его тёмные зрачки следят за каждым моим шагом. Ноздри раздуваются в разные стороны, а ноги выглядят устрашающе сильными. Да, на таком коне я могу пройти сквозь огонь и воду.       — Этот, — я отвечаю вовсе не девушке, я говорю это самому животному.       Видимо, он чувствует это, потому что начинает нервничать. Его ноздри раздуваются ещё больше, а копыта звонко стучат по полу.       — Это Александр.       Я слышу твёрдый тембр сильного голоса. Но это вовсе не девушка, что стоит рядом со мной.       — Мустанг. Самый быстрый из присутствующих здесь. И самый непокорный.       Я оборачиваюсь на голос и замечаю ещё одну девушку. Только вот она необычна идеальна.       Её внешности может позавидовать каждая дама. И пусть у неё ещё нет морщин и молоко на губах совсем не обсохло, но выглядит эта особа, как мустанг, которого я хочу объездить.       Она подходит ближе и становится напротив коня. Её рука соприкасается с его головой и начинает легонько гладить. Её пальцы перекатываются по гриве мустанга, и я совсем не могу оторвать глаз.       — Думаете, что справитесь с ним?       Её вопрос звучит как вызов. Да она испытывает меня? Что она о себе возомнила? Но как только она смотрит мне в глаза, я начинаю сомневаться в своём выборе.       Её чёрные зрачки, такие же, как и у коня, совсем не питают доброжелательности. Видимо, девушка это знает, потому что совсем не боится зайти дальше.       Она опускает свой взгляд вниз и нещадно раздевает меня глазами. Боже. Куда я попала?       Я чувствую, как начинаю краснеть, но совсем не понимаю почему. Разве девушки так влияют на меня? Скорее, я на них.       — Я объезжу любого мустанга с закрытыми глазами.       Она усмехается и кривовато улыбается. Её пухлые губы искажают все моё естество. Да не может быть такого. Чтобы я реагировала на двадцатилетнюю простушку, которая вызывает меня на бой.       — Ты слышал, Александр? — Девушка обращается к коню, но всё также смотрит на меня. — Она думает, что справится с тобой.       Вот ещё чего. Мало того, что эта леди совсем не знает манер, так она уже делает какие-то выводы, ещё не зная, насколько я могу выложиться.       — Вам неизвестны манеры, мисс?       Она снова посмеивается и забирает у девушки, что стояла возле нас и видела это действие достаточно долго, планшет. И как только я забыла, что здесь есть ещё кто-то.       — Простите, мисс Вуолдорф, или всё же миссис?       Я подбираю руки к груди и скрещиваю их в попытке абстрагироваться от жалкого подобия извинений.       — Я мисс Вуолдорф и думаю, Вам всегда стоит звать меня именно так.       Её глаза сверкают ещё больше, когда она облизывает нижнюю губу и проводит по ней большим пальцем.       Да что за дешёвое порно? Она так пытается склеить меня? Вот уж не думала, что такое ещё где-то есть. И кто-то ведётся на тебя?       — Мили, можешь нас оставить, я сама покажу мисс Вуолдорф нашу обитель.       Эта грубая простушку шлепает её по заднице и подмигивает мне.       — Вы ведёте себя непозволительно. — Я больше не намерена сдерживаться. Это уже переходит все черты. — Мили, вы можете остаться. Всё-таки я больше доверяю профессионалу своего дела.       Девушка наглым образом подходит ближе и достаёт из кармана какую-то вещь. Она протягивает мне её и останавливает свой взгляд на уровне моей груди.       — Вы берейтор? И как же это могло произойти?       Она отнимает карточку от моего лица и заглядывает в мои глаза. Черт, да она одного со мной роста. И, о, Господи, но какая привлекательная молодая девушка. Все её родинки, аккуратные ровные черты лица, да ей даже подтяжки не понадобятся ближайшие пятнадцать лет. А можно быть такой красивой? Нет. Ты не должна, Жаклин. Ты взрослая успешная женщина, тебе нет равных в твоём бизнесе. А эта малявка может лишь плеваться в сторону, но так и не получить того, что хочет.       — Наверное, я просто хороша в своём деле. — Она подходит к мустангу и открывает его калитку. — Ну что, мисс Вуолдорф, вы готовы доказать мне, насколько хороши?       И снова ухмылка, которую я пока не могу понять. Соблазняет меня? Но зачем? Что ей может дать сорокалетняя разведённая женщина с дочерью, которая отнимает все силы?       — Это будет проще простого, берейтор…       — Джо. Я Джо.       Удачно, Джо. Ты прямо сорвала джек-пот. Только я раздавлю тебя, поверь мне.