На острие ножа

      В первый раз мне просто перестали отвечать. В трубке больше не раздавался голос моей дочери. А затем, меня отключили.       Я не могла повернуть время вспять или сделать что-то большее, чем есть сейчас.       Поэтому, я вновь набрала номер Кассандры, но на этот раз там были слышны лишь долгие звучные гудки. Гудок, и я буквально чувствую, что с ней что-то случилось. Ещё гудок и понимаю, что я должна сознаться, пока это не сделал кто-то другой. Снова гудок, и я сглатываю, перемешивая все фразы, что хотела бы ей сказать. Гудок за гудком, но она так и не берет трубку, а затем слышится автоответчик и радостный голос дочери, которая явно была слишком счастлива.       - Дьявол!       Я убираю чёртов телефон в карман и обдумываю, что могло произойти с моей малышкой. После того разговора, после всего, что я утаила от неё. Неужели, она возьмёт и так просто меня отпустит? Выкинет из своей жизни, как не нужную вещицу.       Присаживаюсь возле окна, в том же участке, где жду жуткого вынесения приговора Сары Тернер и ей подобных. Офицеры этого участка то и дело поглядывают на меня. Они о чем-то шепчутся и неприступно пялятся на моё тело. Если детектив сказала правду, значит, эти ребята знают кто я и что сделала. Совсем не облегчает задачу. Наоборот, так становится лишь хуже. Осуждают меня или может восхищаются. Но у меня не было выбора, точнее, я сделала свой.       Смотрю на улицу и вижу лишь полицейские машины, которые до блеска очищены и явно забиты бензином. В прошлом, в такой ездила не раз, чаще за мелкие нарушения.       Глубоко вздыхаю. Если бы у них были прямые доказательства, то меня уже посадили. Я же правильно рассуждаю. Нет улик, нет преступления. Точнее, улика есть, но…       Телефон оживает, и я тянусь к карману, чтобы ответить. Скорее всего, это Кассандра и я зря беспокоилась.       Но как только моя рука оказывается в кармане, резкая боль пронзает живот. Меня скручивает. Пытаюсь встать, но падаю на пол.       - Помогите!       Кричу, что есть сил. Держусь за живот и в миг холодею. Ребёнок. С ним что-то не так. Боже.       - Только не это. Нет. Пожалуйста. Ни снова.       Несколько крепких ребят в момент оказываются рядом и тут же велят кому-то вызвать скорую.       Боль продолжает усиливаться, перед глазами мутнеет, но я не сдаюсь. Не дам сдаться и ему. Руки на животе, начинаю массировать его, медленно, через боль. Стараюсь дышать ровно и глубоко. Боль усиливается и я не могу молчать. Мой крик пробуждает полицейский участок, а через несколько минут и врачей скорой помощи. Они переносят меня на каталку, а затем в саму машину.       Кто-то из них спрашивает, как я себя чувствую, но из моих уст вылетает, что я беременна. Они вновь копошатся и начинают делать что-то похожее на УЗИ. Перед глазами все плывёт, я стараюсь держаться, бороться. Тяну руку и крепко хватаю медбрата за рубашку.       - Не дайте ему умереть.       Он отвечает, что все будет хорошо и силы тут же покидают меня. ---       Мои глаза открываются от количества света в этой комнате.       Я осматриваюсь и вижу несколько проводов, капельницу и прочие медицинские приборы, которые не очень хотелось бы видеть.       Вспоминаю последние события и тянусь к животу. Такое чувство будто он опустошен. Он там? Или они…       - Доброе утро, мисс Вуолдорф. - Врач в синей рубашке с бейджиком на груди озорно мне улыбается, будто мы тут на вечеринке, а не по случаю моих странных болей в животе. – Не волнуйтесь. Мамочки сразу же тянутся к животу. С ребёнком все отлично. Такое иногда бывает, стресс, излишняя опека, страх. Так что, сейчас вы должны отдыхать и восстанавливаться. А малыш будет расти и крепнуть. Договорились?       Я киваю не в силах что-то сказать.       Доктор что-то записывает на бланке возле моей кровати, а затем медсестра подходит и что-то крутит на приборах.       - Кто-нибудь приходил?       - Посещения ещё не разрешены, только близким родственникам, но нет, никого не было.       Мысленно, я рада, что Кассандра ничего не знает, но или по крайне мере игнорирует это знание, но вот внутри меня разъедает обида и горечь. Собственной дочери наплевать. И да, я этого заслуживаю.       - Простите, - в палату заглядывает голова и я вижу, как Ристон пытается зайти. – Я могу навестить своего ребёнка и… мою невесту?       Невесту?       Я настолько ошарашена, что теряю дар речи, кажется, доктор тоже теряет его, потому что, переглядывается с медсестрой.       - Вы… папа?       Клянусь, он начал заикаться, когда понял, насколько молод Ристон и насколько стара я.       Ристон заходит внутрь, на нем голубая длинная рубашка, в одной руке он тащит за собой капельницу. Пару синяков под глазами и явная бледность на лицо. Ты же тоже был в больнице. В этой?       - Да. Просто тоже попал в неприятную ситуацию с бывшим моей невесты.       Я закатываю глаза, но тут же принимаю серьёзный вид. Ристон знает намного больше о Кассандре, чем кто-либо.       - Доктор, он говорит правду, - я откашливаюсь и медсестра передаёт мне стакан с водой. – Спасибо.       - Что ж, ладно. Только не долго. Не хотелось бы снова накладывать швы, а вам вкалывать успокоительное.       Ристон кладёт руку на сердце и кивает.       Боже, как маленький ребёнок. Какой вообще отец ребёнка? Да даже если и так, что дальше? Он не подходит на роль защитника своего имени, не говоря уже о маленьком хрупком существе.       Доктор забирает медсестру и они выходят из палаты.       Ристон подходит ближе и садится на стул.       - И как вас угораздило попасть сюда с моим ребёнком?       - Ой, Ристон, давно ли он твой?       - Мой.       Он непоколебим и более того, точно настроен серьёзно.       - Где Кассандра?       Я тут же перехожу от десерта к первому блюду и выражение лица Ристона становится более суровым.       - А вы как думаете?       - Если бы я думала, то не спрашивала тебя, Рис.       Он переводит свой взгляд на окно и словно сквозь шторы что-то видит. Думает или вспоминает.       - Вы же знаете, что я засажу этого ублюдка?       Он говорит об Оливере, но я буду рада любым исходам, связанным с этим человеком.       - Тебе никто не запрещает.       - Кассандра, - Ристон поднимает свою рубашку и помимо голого тела, я вижу аккуратный шов на животе. Сантиметра четыре не меньше. – Он сделал со мной это, а она думает его простить. Не подтверждать моих слов и дать ему шанс объясниться.       Ристон опускает рубашку и закрывает глаза. В нем будто сидит обиженный мальчик, который готов дать обидчику отпор прямо здесь и сейчас.       - Послушай, мне очень жаль. Оливер должен понести наказание, но я не в праве решать за кого-то.       - Действительно?       Он поднимает голову и открывает глаза. В них полно злости, маленькие язвочки будто распространяются с огромной скоростью, дабы скоро лопнуть и окончательно убить.       - Ты о чем?       Но я уже знаю ответ и я уже догадываюсь, что и Кассандра знает.       - Ристон?       В дверях палаты оказывается Кассандра. Выглядит так, словно похудела на несколько килограмм, без косметики и своих каблуков, а на голове завязан пучок, который уже растрепался в разные стороны. Вид у неё не лучше, чем у кого-либо из нас.       Друг Кассандры оборачивается, но не спешит вставать. Видно даётся ему тяжело.       - Прости, Касси. Я хотел узнать как ребёнок.       Она открывает дверь шире и проходит внутрь. Её взгляд не падает на меня. Она смотрит на Ристона и подходит ближе.       - Давай, помогу.       Он поднимается благодаря помощи подруги и слегка улыбается ей.       - Кассандра, мы можем поговорить.       Она не отвечает, лишь дальше помогает Ристону идти к выходу.       - Пожалуйста, дочь.       Она в миг останавливается.       - Дочь?       Я холодею. Это говорит она, её голос, тело, лицо, но словно моей дочери и не бывало. Передо мной какая-то другая девушка, которая готова растерзать меня в клочья, дай ей волю.       - Всё нормально, я дойду. Останься.       Ристон подхватывает капельницу и двигается к выходу более твёрдо. Он скрывается за дверями, как раз в тот момент, когда Кассандра достаёт большую иглу с верхней полки ящика и оказывается возле меня. Она ставит кончик иглы на мой живот и заглядывает в глаза.       - Как думаешь, ему будет больно, также как и мне?       Я сглатываю. Как мне не потерять обоих, когда я начинаю терять уже одного?       - Пожалуйста, я все объясню.       - Что именно? Что Оливер не мой отец, а ты не моя мать или то, что ты украла меня у настоящих родителей? Тех, кто готов был носить девять месяцев, родить, воспитать. Каждый день улыбаться своей девочке или вместе учить английский. Ходить в зоопарк или помогать с переездом. Любить в конце концов! Ты понимаешь, что ты отобрала у них?! У меня?!       Я ошибалась. Кассандра говорила так, как будто мы не были семьей никогда. Словно та семья, что была в том родильном доме всегда заботилась и была рядом. Что все они каждый день учили её, обнимали, давали ей самое лучшее. Так, словно меня нет и не было. Я украла её жизнь, повергла в горе отца и мать. Не давала ей большее, нужное, лучшее.       - Они все думают, что я поступила ужасно. – В моих глазах стояли слезы, когда моя дочь уже не сдерживалась. – Но ты мой ребёнок! Моя девочка. Моя Кассандра.       Кассандра надавила на иголку и кончик вошёл под кожу.       - Зачем ты это сделала? Почему врала? Как ты вообще смогла? Столько лет…       Я попыталась вздохнуть, но острый кончик не давал даже пошевелиться. Кровь проступила на тонкой коже.       - Я не знаю, что сказала тебе Сара Тернер, но понять меня… никто не способен.       - А ты попробуй… мама!       Кассандра смерила меня самым ожесточенным взглядом. В нем было все от презрения до изгнания. Именно сейчас моя дочь, моё счастье, вычеркивала меня из жизни, переписывала все летописи и дневники о наших походах и выборах платьев. Она удаляла воспоминания и на место этого пришло лишь предательство. Больное, жалкое предательство собственной матери.       - Я…       Я взяла себя в руки, вытерла слезы и попыталась сказать ей, как все было на самом деле.       - Я действительно забеременела от Оливера Блэйка, моего сводного брата. Он не знал об этом, а вскоре совсем исчез. Я долго думала рассказать ему, но понимала, что такой как он, либо отправит на аборт, либо… ещё что хуже. А когда подошёл срок к рождению, у меня начались схватки в нашем старом доме. Никого не было, да и никто не замечал, что я уже на девятом месяце и совсем скоро будет ещё один Доусон. Вот только меня скрутило настолько, что я упала прямо на живот, удар был сильный и явно что-то повредил. А когда я все же оказалась в больнице, врачи были перепуганы. Они ждали, когда ребёнок сам появится на свет и он появился. Вот только не кричал. Не дышал. Был мёртв.       Кассандра отпрянула, вытащив иглу, она присела чуть дальше. Слезы не останавливались, моя дочь пропитывала все через себя.       - Когда я узнала об этом, потеряла вообще какую-либо условность на жизнь. Меня словно больше не стало существовать. Выписали из больницы и все, что я делала это лежала дома. Смогла похоронить своего ребёнка, но не смогла забыть. А в один из дней, когда я просто зашла в ту же больницу за документами, увидела тебя. На твоём боксе было имя «Кассандра», прелестное имя для такой славной крохотульки. Я… я не хотела вредить тебе. Лишь краем глаза взглянуть, а когда услышала, что доктора говорили про твою мать и отца, то сразу же поняла, что ты будешь моей дочерью. Моей малышкой.       - Но… что они говорили? Ты же решила похитить ребёнка, просто взяла и унесла.       - Да, я виновата. Чтобы не попасться под камеры наблюдения, я пришла через два дня, ты все ещё была там, крохотная, плакала. Я вынесла тебя из этой больницы. Никто и не понял, никто не знал. Там все ходят с детьми, было бы трудно понять. А твои родители… я услышала, как доктор говорил, про других детей в этой семье, что они все растут неполноценными, им не достаёт ухода и положенного развития. Что родителям плевать, а твоя мать, это просто инкубатор для рождения. Я бы не стала тебя забирать, если бы не услышала от таких же, но других докторов, что ты была зачата исключительно для других людей, твоя мать хотела продать тебя тем, кто за это платит, тот, кто попросил её выносить девять месяцев дитя. Но что-то пошло не так и сделка сорвалась.       - Ты врешь!       Я мотала головой, но уже давно перестала утирать слезы. Понимала, как это звучит и что воспримет сейчас Кассандра за правдивую монету.       У меня не было умысла врать ей и я бы давно уже рассказала про это, но не могла. Мой язык не поворачивался, но повернулся чужой.       Это моя ошибка и моя оплошность.       - Я бы не стала этого делать, но что-то мне подсказывало, что я поступаю правильно. Я взяла тебя к себе, сказала, что ты моя, собралась с силами, мы переехали, сменили фамилии, лишь имена остались прежними, я решила не трогать твоё прекрасное имя Кассандра.       - Но… Но почему я помню Оливера? Наши переезды… теперь я понимаю почему, но Оливер?       Она отошла к окну и внимательно посмотрела вниз. Наверное, все остальное сейчас для неё казалось крошечным, почти что ничтожным.       - Я придумала версию, где не теряла ребёнка, а Оливер и был твоим настоящим отцом. Он приезжал, какое-то время пытался жить с нами, поэтому ты помнишь. Мы не могли оставаться где-то надолго, потому что я боялась, что тебя могут забрать те люди, которым ты не нужна. Смены фамилий в дальнейшем были только у меня, но ты этого не помнишь. А когда я стала зарабатывать и полностью раскрутилась, то сменила все, не только имидж, но и город, новое-последнее имя и окружение.       Она молчала. Наблюдала за чем-то более интересным, но мыслями явно была где-то далеко. Простить для нее означало смириться, но моя дочь не такая. Я знала, что она пойдёт до последнего, я была уверена в этом.       - А твоё дело? Стоит мне о нем спрашивать?       Я закрыла глаза и поняла про что она говорит. То, что я предпочла бы забыть и не вспоминать.       - Это было до тебя. Тебе рассказала Сара Тернер?       Кассандра обернулась. Слез больше не было, лишь слипшиеся реснички и чёрные круги под глазами от туши, которая расползлась после слез.       - Она ничего не говорила, лишь показала твоё фото, номер дела и название.       - «Тихая убийца».       Кассандра нахмурилась. Наверное, она двадцать раз перечитывала то, что показала ей Сара Тернер, скорее всего, она даже просила большего.       В этот момент дверь яростно открылась. На пороге, промокшая до нитки, стояла детектив Сара Тернер. Она удивилась, увидев Кассандру, но после посмотрела на меня таким взглядом, будто я принесла ей самое ужасное известие.       - Тихая убийца, что отняла жизнь у моей беременной возлюбленной.       - Стоп. Что? - Кассандра совершенно ничего не понимала.       За то, поняла я.