Мы с тобой море

— Падающая звезда… Если все же существует хоть крошечная возможность, молю, исполни моё желание. Пусть истинная дочь герцога никогда не вернётся в этот дом…       Воспоминания того вечера не отпускали Пенелопу на протяжении нескольких лет. Всякий раз, стоило только девушке прикрыть глаза, в памяти всплывала комната и огромное окно. Весь мир будто бы помещался в раскрытой ладони… И тысячи падающих звёзд, что пронзали своим светом небеса. Пенелопа помнила, как пробиралась туда, чтобы посмотреть на фейерверки. И каждый раз, стоя на коленях и сплетая пальцы, она слёзно молила лишь только об одном. Пусть Ивонн никогда не вернётся…       Да, фальшивая герцогиня понимала, насколько эгоистично было её желание, но страх заглушал голос разума. Пенелопа боялась больше всего на свете снова вернуться в трущобы и умереть никому не нужной. От холода, голода и одиночества… Семья, пусть не родная, пусть видящая в ней лишь замену пропавшей герцогиня, дарила кроху тепла и заполняла пустоту в её сердце. И лишиться столь маленького счастья Пенелопа желала меньше всего.       В эту ночь девушка снова пробралась в ту комнату и загадала свое единственное желание в надежде прожить ещё один спокойный год. Но на утро её ждало огромное разочарование…       Прогуливаясь по территории особняка, Пенелопа заметила столпотворение людей. Они окружили распахнутые ворота и, кажется, были счастливы. Девушка медленно закрыла глаза, стараясь отыскать внутри себя хрупкое равновесие. Малиновые ресницы так же неспешно поднялись. Всего несколько метров отделяло её от толпы. — Что здесь происходит?       Вопрос Пенелопы растворился вместе с радостными возгласами. Тишина настала словно по щелчку пальцев, и это напрягло герцогиню. Все служащие герцогства обернулись, и перемена в их взглядах не укрылась от Пенелопы. Если раньше её боялись и избегали смотреть в глаза, то сейчас на лицах окружающих девушка отчётливо видела презрение. Будто бы она стала для них сравнима с грязью.       Мелькнувшие от внезапного ветра розовые локоны заставили Пенелопу вздрогнуть. Герцогиня сделала несколько шагов вперёд и замерла на месте. Страх пронзил насквозь её тело, смешался с кровью и сковал каждую клеточку. Она вернулась… Ивонн растерянно смотрела на Пенелопу, изредка моргая. Да, такой её всегда и представляла фальшивая герцогиня, глядя на свое отражение. Она — невысокого роста. Её зелено-голубые глаза подобны лесному озеру. Длинные локоны нежно-розового цвета сияли в лучах солнца. — Похоже, они были правы… — Ивонн первая прервала тишину, сделав шаг навстречу Пенелопе. — Отец и братья нашли мне замену. Как больно осознать себя ненужной… — Герцог, молодой герцог и Рейнольд, они ни на секунду не забывали о вас.       Пенелопа выдавила из себя эти слова, скрипя зубами от боли и разочарования. Кажется, удача отвернулась от неё в этот роковой день. В ту самую минуту, когда Ивонн появилась на территории герцогства.

* * *

      Этот день тянулся подобно резине и никак не собирался заканчиваться. За окном все ещё было светло и в скромную небольшую комнату проникали солнечные лучи. Но Пенелопа всеми силами старалась не открывать глаза. Праздник в честь возвращения истинной хозяйки герцогства был в самом разгаре и буквально пестрил смехом, счастьем и словами радости. Фальшивке там не было места. Её никто не ждал.       Зажмурившись, Пенелопа лежала на кровати, крепко прижимала подушку к груди и пыталась сдержать рыдания внутри. Но слезы все равно падали из-под опущенных ресниц, разбиваясь о белую грубую ткань. Ей было безумно больно. Настолько, что она желала незамедлительно вонзить ногти в свое лицо, содрать кожу до самого последнего кусочка и безжалостно вырвать розовые локоны. — Я же так похожа на Ивонн, — горько улыбнулась своим словам Пенелопа, представив эту картину. Как она после жестокой расправы над своей внешностью спускается на праздник и кричит: «Смотрите же, фальшивой герцогини больше нет!» Лишь слабые остатки разума останавливали её от столь отчаянного шага. Если она так поступит, то обречет себя на верную кончину.       Возможно, смерть для неё сейчас — единственное спасение. Попадаться кому-то на глаза опасно: её могут выгнать в любое время, где девушка умрет от голода и холода. А лишиться жизни, оставаясь все ещё частью герцогской семьи — не самая позорная кончина. За своими мыслями Пенелопа не успела заметить, как вернулась на несколько часов назад. Тогда Ивонн, утирая слезы, прошла мимо неё. Но на несколько секунд задержалась возле Пенелопы. Её шёпот едва ощутимым холодом коснулся кожи и был сравним разве что с могильным воздухом. — Они больше не нуждаются в фальшивке. Тебе следует умереть.       Слова эхом прозвенели в ушах, заставив Пенелопу поморщиться и раскусить до крови губы. Лишь ощутив металлический привкус во рту, девушка смогла заставить себя провалиться в небытие. Если герцогиня желает ей смерти, она доставит той удовольствие. Крохотный мирок Пенелопы, который строился на протяжении многих лет, обернулся прахом. Бессмысленно стараться удержать песок в раскрытых ладонях. Он утечет сквозь пальцы…

* * *

      На следующий день, во время завтрака, все собрались за большим столом. Деррик и Рейнольд буквально лезли из кожи вон, чтобы Ивонн ни в чем не нуждалась и чувствовала себя как дома. Герцог всячески расспрашивал дочку о её жизни и каждый раз успокаивал, когда та начинала всхлипывать. Пенелопа с равнодушным видом смотрела, как их руки заботливо накрывали её ладошки, стирали солёные дорожки слез с бледных щёк, гладили по волосам и прижимали к себе… Её присутствие полностью игнорировали. Фальшивая герцогиня даже не знала, что могло оказаться хуже. Море колкостей, издевок и презрения или же полное безразличие к её персоне. Пенелопе даже казалось, что никто не обратит внимание, если она сейчас возьмёт свою тарелку и кинет её в ближайшую стену. Тем более, что слуги развлекались по полной. — Кажется, фальшивка на что-то надеется. — На её месте я давно бы убила себя. — Она как бельмо на глазу.       Пенелопа лишь хмыкнула, продолжая медленно водить ложкой по пустой тарелке. Неприятный скрип резал слух, но и заглушал их едкие словечки. Девушка отложила столовый прибор лишь тогда, когда неожиданно речь зашла об охотничьих состязаниях. — Будет лучше, если Ивонн останется здесь и наберётся сил перед предстоящим праздником. О возвращении моей дочери должны узнать абсолютно во всех уголках империи… — Простите, герцог, — Пенелопа перебила его, медленно поднявшись из-за стола. Всё внимание резко переключилось на неё. — Позвольте мне принять участие в охотничьих состязаниях.