Хотите вернуться обратно?
Да
Нет
Вернуться? Она действительно может попасть обратно, чтобы спасти Каллисто? Этот неожиданный шанс казался просто подарком судьбы, но указательный палец дрогнул и замер всего в нескольких миллиметрах от заветной кнопки. Возвращение означало новое погружение в тот ад, который девушка так и не смогла пережить. И если раньше жизнь не давала ей шанса, то в своей крайней попытке Пенелопа самостоятельно приняла подобное решение, но она не думала, что ее оборванная жизнь приведет к смерти Каллисто. Мысли беспорядочно метались, а решение будто насмехалось над ней, находясь так близко, но улетая каждый раз, когда девушка желала его схватить. Долгий взгляд, обращенный на кронпринца, помог вернуть рассудку уверенность и совпасть его голосу с чувствами в сердце. Грустная улыбка расцвела на обкусанных губах его принцессы, а глаза сверкнули в темноте, отражая яркий свет. — Я так долго хотела умереть, но ты помог мне полюбить жизнь. Мое единственное желание, чтобы ты выжил… Каллисто, я люблю тебя. Решение, которое казалось тяжелым, было принято: оно скинуло огромную гору с хрупких плеч. Прежде чем полностью потонуть во тьме и отправиться в бесконечное падение прямиком к неизвестности Пенелопа осторожно коснулась его губ, пока ей еще было это позволено.Добро пожаловать в бонусную игру.
— Вы уверены в этом? Данный вопрос был единственным в мыслях, и он прозвучал огромное количество раз в тихом коридоре. Врач ограничился лишь утвердительным кивком, ему было безумно жаль видеть, что сотворили с некогда преуспевающим и успешным бизнесменом волнение и чувство вины. Да, он единственный был посвящен во многие тайны непростых взаимоотношений в семье своей пациентки и знал, с какими противоречивыми чувствами борятся виновники трагедии. Уверенность в том, что они все истязаются виной, не покидала работника больницы, но он наблюдал молча, не в его силах было помочь. — Сожалею. Мы сделали все, что могли, но ее нестабильное состояние ухудшилось. — Почему вы не смогли этого предотвратить? Я плачу такие деньги, а вы не в состоянии ничего сделать?! Он так долго прожил в этом мире, что совсем не удивился, когда пальцы собеседника стиснули накрахмаленную ткань медицинского халата, только взгляд его стал тяжелее. Мужчина видел много смертей и много удивительных возвращений тяжелобольных снова в жизнь, но каждый раз реакция близких была у всех схожа, поэтому он не осуждал такое проявление боли. Решение, предложенное отцу девушки, оказалось слишком жестоким, но и самым милосердным. — Мне жаль, но я не Бог, чтобы творить чудеса, — врач уверенным движением накрыл его ладонь и убрал поддатливые пальцы с одежды. Глаза под линзами очков сверкнули пониманием. — К сожалению, отпустить ее и прекратить мучения будет лучшим решением. Сделайте это ради своей дочери. Он лишь случайно стал свидетелем тайного разговора, но чувство правильности этого выбора появилось в душе юноши, ведь еще тогда этот выход был предложен им. Их, как братьям казалось раньше, благие намерения оказались не такими уж и хорошими. Хён Джун хотел хоть как-то загладить свою вину перед гордой упрямицей, которая, несмотря на все его старания, выбрала убогую квартиру вместо их фамильного особняка. Лишь бы только не делить с ними жилье. И сколько бы старший брат не пытался внушить себе, что виновата именно она, ему становилось все паршивей. Возможно, прекращение ее страданий действительно лучший выход для Ча Сиён. Он задержался в ее палате, стараясь запомнить каждую деталь лица девушки и отмечая, как сильно болезнь и борьба с их эгоистичными поступками изменила некогда симпатичную малышку, переступившую робко порог особняка. Щеки впали, демонстрируя заметные очертания черепа, синяки под глазами казались намного темнее волос, которые ломкими прядями разметались на подушке и давно потеряли свой насыщенный цвет. Это они были виноваты. Они. И никто больше. Возможно, все обернулось по-другому, если бы Мин Дже и Хён Джун приняли ее более радушно. Если бы только они рассказали о своих истинных чувствах, она бы не страдала, не старалась убежать как можно дальше. Ча Сиён могла бы быть здорова. А им бы не пришлось носить в душе траур от непростого решения и собственного бессилия и бесконечно долго пронзать взглядом ее хрупкий силуэт. — Мне жаль. Это все, что смог произнести Хён Джун, чувствуя, что больше не имеет права на другие слова. Его ошибки оказались слишком непростительны, даже если бы парень мог извиниться перед сестрой. Он собирался уйти быстро, не нарушая хрупкое спокойствие больничной палаты, но у него не вышло. Увиденное казалось таким нереальным, даже неправильным, но слеза, отпечатавшаяся на его пальцах, поселила в душе надежду, что еще можно все исправить. Стерев напоследок мокрый след с ее щеки, он поспешил к выходу, практически столкнувшись с врачом в дверях. — Я все знаю. — Раз так, то должны понимать, что это единственное решение. — Понимаю, но подождите еще немного, — Хён Джун выпрямился, ловя на себе непонимающий взгляд мужчины. — Не отключайте Ча Сиён от аппарата. Я буду платить сам, но отец не должен знать об этом. — Почему вы поменяли свое решение? — У меня чувство, что ее еще можно спасти.