Дефектный

Семейный ужин считался не частым явлением в семье Чон, можно даже сказать, что это первый полноценный совместный прием пищи за весь год. Каждый был занят по-своему, и если уж на чистоту, не особо хотел лишний раз контактировать друг с другом (конечно, не считая братьев). Родителей в основном волновала только учеба сыновей, а для таких разговоров не обязательно собираться всем вместе за круглым столом. Да и сейчас–это чистая случайность. Внезапный силуэт отца, который поочередно постучался в каждую детскую комнату и позвал на такой же внезапный ужин, немного удивил обоих братьев. Как и ожидалось–ничего особенного. Типичные вопросы про школу, университет, экзамены, сессии, работу Тэхёна только испортили настроение. Больше всего озадачился Чонгук. Его выбешивали подобные разговоры, ответы на которые он прорыкивал с трудом. Давление, вечное давление ото всех вокруг. Брат видел, как мальчик быстрее зашевелил палочками, пытаясь доесть пищу, и свалить к себе в комнату. Когда все закончили дожевывать последние куски мяса, а мать уже складывала грязную посуду в мойку, от Чонгука и след простыл. Тэхён слышал громкий звук от закрывающейся двери его комнаты. — Мы с мамой прогуляемся, — отец просто сказал это, как факт. Массивная дверь захлопнулась, оповещая об уходе старших, а Тэхён домывал последние тарелки, распределяя их по полкам кухонного шкафа. Больше всего его сейчас волновал младший брат. Он видел, как того расстраивали давящие вопросы о предстоящих экзаменах. Хотелось его утешить, помочь как-нибудь, сказать, чтобы он никого не слушал, убедить, что все получится и Тэхён в него верит. — Чонгук, подойди сюда, — долго думать не пришлось. Сидя на диване в зале, смотря какой-то фильм (Тэхён не особо вникал в него), решил поскорее осуществить задуманное. — Что? — безэмоционально пробормотал пришедший. — Ты не помнишь, как называется этот фильм? Включил только на середине, хочу потом посмотреть полностью, — звучит по-идиотски, но старший и не собирался использовать все свои актерские навыки. Чонгук устремил взгляд на экран телевизора, некоторое время молча наблюдая за происходящим. — Я без понятия, поищи в интернете, — поворачивается обратно к брату и замирает на месте, — Тэ…ты… Старший весь день ходил в одной длинной футболке, но Гук не знал, что, помимо штанов, трусы тоже отсутствовали. Гладкая киска брата виднеется меж широко разведенных ног. — Так захотелось твоего языка. — А родители? — Съебались куда-то, но времени не так много. Успеешь наесться? Чонгук, словно загипнотизированный, быстро выпрыгивает из одежды, оставшись полностью голым, подходит, падает на колени и сразу зарывается в сочную пизду. Кажется, что испытывает даже больше удовольствия, громко чавкая, чем Тэхён. — Ммм, малыш, хорошо, — длинные пальцы проходят сквозь черные пряди волос, массируя кожу головы. — Солнце, запомни–ты самый умный, усердный, добрый, щедрый человек, которого я знаю. Не смей даже думать, что у тебя что-то не получится. Я горжусь тобой, всегда буду гордиться. Гук усерднее лижет, иногда прерываясь на тихие всхлипывания. — Ааа… можешь, погрубее пососать клитор, прям втяни его как вакуум. Да, да вот так…аахх…а теперь покусай…ага, ууф…и лижи, придавливая языком, — Чон настолько разошелся, что делал местами больно, но от этого становилось только лучше. Он лизал с такой страстью, что не успевал глотать слюну, пачкая дорогой диван, на который было в данный момент плевать. Длинные пальцы с аккуратным маникюром гладили черные волосы, оттягивая и водя по нужным местам. Тэхён с трудом может представить, что прожил год без хороших отлизов, а раньше радовался пятиминутным щекотаниям языка своего бывшего парня, который даже не старался. Сейчас все иначе: Чонгук лизал с усердием, пробовал разные методы, чередовал быстрый и медленный темп, продлевая удовольствие. Причем иногда мальчик просто приходил, отлизывал, не прося ничего взамен. По словам Гука, ему ужасно нравится делать куни, он не видел в этом ничего отвратного в отличие от мудака, с которым Тэхён провстречался полтора года. Бывало и такое, что брат сам отказывался от оральных ласк, потому что просто не успел подмыться после рабочего дня. Тэхён вскрикивает, привычно кончая в любимый ротик, только вот кто-то, видимо, не собирается останавливаться. — Малыш, я кончил…ммм… Все, Гуки, остановись, я кончил…ссс, — его будто не слышали. Скорость не сбавляется ни на секунду, и Тэхён понимает, что, забывшись, Чонгук отпускает все эмоции, которые давно копились у него внутри, — Хорошо, выплесни всю злость, давай, пусть тебе полегчает. Звуки, доносящиеся из пизды, действительно стали громче, а действия ещё грубее. Вся вагина была невероятно мокрой от обилия слюны, смазки и кончи, она горела после оргазма, с трудом принимая незаканчивающиеся ласки. Но Тэхён терпел, даже ноги не свёл, дабы не зажимать голову брата. Правда сильно вцепился ногтями за ткань, что обтягивала мебель. В какой-то момент Чонгук схватился за внутреннюю часть бедер, самостоятельно разводя их и удерживая так, что колени еле касались спинки дивана, полностью открывая текущую писю. Натренировавшийся язык очень мокро лизал промежность, придавливая клитор и быстро нализывая его, потом ввинчивался внутрь вагины и трахал сжимающиеся стенки, двигая кончиком. Иногда Тэхён чувствовал покусывания вспухших складок, которые от этого действия набухали ещё больше и становились красными. — Мой мальчик, такой хороший, так усердно лижет писю брата, делает ему так хорошо. Молодец, Гуки, мой умница…ммфф. Тэхён задрал футболку до шеи и сильно щипал себя за соски, иногда царапая, оставляя красные полосы на груди. Его пальцы на ногах то поджимались, то растопыривались, показывая, что хозяину неимоверно хорошо. Брат чувствует, как живот начинает напрягаться и ныть в самом низу, оповещая, что владелец этого тела уже не может терпеть. Парень резко замирает с открытым ртом, а потом забивается в судорогах, запрокидывая голову на спинку дивана, пятками вставая на сиденье, отрывая бедра от поверхности. — Аааа…дааа…ахх, — второй оргазм пронзил все тело так сильно, что Тэхён впервые на минуту выпал из реальности, но боль от сильной стимуляции вернула обратно. — Все, Гук, правда все. Малыш, знаю, что вкусно, но я больше не могу, прекрати, мне…ааа…мне больно. Пришлось приложить силу и оттолкнуть мальчика от себя. Чонгук падает на пятую точку, подгибая под себя ноги, садясь на пяточки. В него тут же врезаются пухлые губы брата, который спускается на пол вслед за ним. Поцелуй был звериным: один потерял разум после двух оргазмов подряд, второй–от эмоций, что не сумел сдержать в себе. — Открой рот, — Тэхён схватился за шею напротив, немного придавливая. Чонгук открывает рот настолько широко, насколько может, даже не задумываясь. — Ммм, — чужой язык вылизывает все внутри, проходясь по ровным рядам зубов, облизывает стенки щек и нёбо. Один раз даже сумел дотянуться до гланд. Старший сосет язык братика. — Я кое-что приготовил. Захотелось порадовать тебя новыми ощущениями. Я знаю, что ты закончил год на высший балл, молодец, — вылизывет шею и просто не может удержаться–оставляет смачные засосы. Плавно переходит к груди и кусает соски, затем быстро нализывает, — а как хорошо полизал, я чуть с ума не сошел. Моя киска до сих пор пульсирует, смотри, — открывает складочки, где хорошо видно, как дырочка сильно раскрывается и сжимается, — мой оргазм все ещё не закончился. После услышанного и увиденного пальчики братика сразу же проникают в щёлочку, намереваясь дотрахать и возмущаясь, что Тэхён оттолкнул его на самом пике. — Ааа… Гуки, зайка, — Тэхён облизывал все лицо напротив широкими мазками, иногда пробираясь очень глубоко в рот. Шлёпал сиськи Чона, сильно зажимая соски, кусал шею, уши, плечи, пока переживал один из самых сильных оргазмов в жизни. Чонгук, получая удовольствие от взаимных ласк, издавал разные звуки, похожие не то на пищание, не то на скулеж, местами слышались короткие стоны. Когда Тэхёна отпустило, он незамедлительно попросил вынуть пальцы и не прикасаться больше к писе. Опустил голову на чужое плечо и громко дышал, будто пробежал марафон. Чонгук гладил его по спине. Через десять минут брат подаёт признаки жизни, а спустя ещё пять–полностью восстанавливается. — Мне нужно, чтобы сегодня твои глаза были закрыты, поэтому я принес маску для сна, — надевает на Гука, закрывая обзор внешнего мира, — тебе нужно проявить выдержку и четко следовать моим указаниям, ты понял? — Да. — Если будешь слушаться, я сделаю тебе очень приятно, твоя киска захлебнется в удовольствии. А теперь заведи руки назад и держи их так, не смей отпускать. Тэхён начинает гладить худощавое тело кончиками пальцев. Подушечки касаются писи, медленно водя, растирая слизь. — Как мокро. Попробуешь себя на вкус? — вводит в вагину два пальца, собирая смазку, и пихает глубоко в рот мальчику. В это время по половым губам проходится что-то непонятное, что-то мягкое, будто невесомое, но вызывает зуд и щекотку. Чонгук на автомате соединяет бедра. — Чонгук! Нет, разведи обратно ноги, что я сказал. — Щекотно, Тэ. — Тебе нужно потерпеть пару секунд, — киска вновь оказывается у Тэхёна перед глазами, а искусственное пёрышко продолжает касаться промежности. — Ммффф, — младший громко дышит носом. Он не особо понимал свои ощущения, но знал точно, что брат делает всё правильно, ведь киска текла, как сумасшедшая. — Вот так, умница, — брат заменяет перо своей рукой, быстро массируя круговыми движениями всю поверхность вагины, чувствуя, как на кожу выливается чужая смазка. — Ааааххх, — контраст прикосновений вызвал яркую бурю эмоций, в виде громкого стона. Тем не менее щекочущее чувство возвращается, оставаясь в этот раз на более продолжительное время, заставляя сильнее напрячь бедра и мышцы живота, чтобы не скрючиться на полу. — Аааа, даааа, — ладонь вновь давит на мягкие, жутко мокрые, складки, задевая клитор, напоследок собирая всю промежность и сильно сжимая. Тэхён продолжает играться с братом, чередуя пёрышко со своей ладонью, доводя мальчика до плачевного состояния. Последний раз, щекоча его писю, делает это достаточно долго, что коленки Чонгука начинают потихоньку тянуться друг к другу, а спина горбиться, увиливая от невозможных прикосновений. — Сиди смирно. Выпрями спину, ноги шире, давай. — Мне щекотно, Тэ, пожалуйста, пожалуйста… — Давай, солнышко, ты сможешь, потерпи и станет очень приятно. — Тэ, я не могу…ммм…не могу…мфф, — хнычет, но выпрямляется и разводит ноги. Перышко играется с его щёлочкой, немного входя, дразня нежные стеночки, — Ааа…ннн. Предмет прекращает терзать набухшие складки, и Чонгук начинает крутить тазом, когда не ощущает привычных массирований. — Тэ, потрогай. — Зудит, да? Хочешь почесать? Перышко раздразнило ее так сильно, что пол под тобой весь мокрый. Как мне помочь: потрахать пальцами, отлизать или просто подрочить клитор? — Сделай хоть что-нибудь уже. — Лично я бы хотел, конечно, полизать, но твоя дырочка так сокращается, прям требует заполнить себя. А клитор, он так стоит, я вижу его, он торчит прямо из складок. — Тэ, блять…– чувствует холодок в районе промежности: брат дует ему в киску. Это вызвало небольшое облегчение, но только на время. — Но думаю, это лучше всего тебе сейчас поможет, — достает заранее приготовленный любимый вибратор на батарейках, который имеет больше скоростей, чем тот, которым они пользовались прошлый раз. У этого не только вибрация интенсивнее, но и на последней скорости начинает вращаться сама головка. Услышав знакомые звуки, Чонгук успокаивается и готовится получить долгожданную порцию удовольствия. Очень широко разводит ноги, полностью открываясь, и немного выставляет киску вперёд. Тэхён усмехается и прижимает игрушку сначала к соскам, медленно опускаясь вниз. Решив, что Гук сможет подождать ещё немного, водит по внутренней стороне бедер, очень близко от эпицентра наслаждения. Опять хватается за шею, слегка придушив, и подносит вибратор к писе, увеличивая скорость. — Ооо…дааа, аахх, — Чонгук выгибается, запрокидывает голову назад, высовывает язык и закатывает глаза под закрытыми веками. Громко стонет, воет, дышит как собака. Вибрация увеличивается, а Гук опирается руками о пол сзади и сам вращает киску по вибратору. — Вот так, вот так, зайчик, получай удовольствие, — Тэхён был счастлив, что Чонгуку с ним очень хорошо, он счастлив, что малыш не стесняется его, говорит о своих желаниях уже открыто. Внутри постепенно просыпается любовь, которая очень сильно пугает парня, но в то же время он понимает, что уже не сможет без нее. Тэхён склоняется и начинает посасывать соски, мять сисечки, целовать в шею и уши, поглаживая живот. Младший сильно морщится, закусывая губу, но не может совладать с эмоциями и периодически стонет, покрикивая и широко открывая рот. Таз работает волнообразными движениями, проезжаясь всей кожей по вибрирующей игрушке. Тэхён замечает, что братик старается тереться не только киской, но и подставляет анус, пытаясь сделать это незаметно. Две изящные фаланги раскрывают нежную кожу, начиная вращать вибратор, меняя боковую сторону с верхушкой, аккуратно касаясь анального отверстия. Чонгук вскрикивает, поднимая зад выше, но быстро опускается, немного съежая, пытаясь обмануть Тэхёна, показывая, что стимуляция сморщенной пульсирующей дырочки вовсе не приносит ему никакого удовольствия. — Расслабься, я знаю, что это приятно, — Чонгуку стыдно, и его щёки краснеют, хотя при его-то возбуждённом состоянии, вероятнее, стыд–последнее чувство, из-за которого он может покраснеть. Услышав, что вибрация на анусе– совершенно нормальное приятное чувство, Гук спокойной оседает попой на игрушке, продолжая стонать, плавно подходя к сладкой кульминации. На последних секундах просит подрочить клитор, выплескивая смазку. Когда Чонгук кончает, вибратор сильнее прижимают к киске и придавливают сверху второй рукой, выжимая оргазм полностью. Брат хочет убрать игрушку, но слабая рука останавливает его. — Не-не убирай, хочу до струйного, — малыш настолько отдался наслаждению, забыл, что они сейчас находятся в общей комнате, забыл, что в любую минуту могут вернуться родители с прогулки. — Гуки, нет. Родители скоро придут, пора закругляться, — отключает и убирает игрушку в сторону. — Но… пожалуйста, — в оленьих глазах начинают собираться слёзы. Он все ещё не осознает реальность, не понимает, почему брат ему отказывает. — Гуки, солнышко, посмотри на меня, — маска слетает с глаз мальчика. Большие ладони обхватывают покрасневшее лицо, — я очень хочу подарить тебе ещё один оргазм, ты не представляешь, как мне нравится, когда ты кончаешь мокро, но нас оставили не надолго. Я не уверен, что мы успеем вымыть пол. — Ладно, — это было произнесено так тихо и жалостливо, что в груди Тэхёна колючие шипы вонзились в сердце. — Я приду к тебе ночью и полижу писю, сколько захочешь. Чёрные глазки посмотрели в родные напротив и заискрились. Несколько кивков , сопровождаемых улыбкой, принесли облегчение и тепло старшему. — А ты можешь хотя бы немного пальцами потрахать? — Чонгук, я же сказ… — Чуть-чуть, я не буду кончать. — Если хоть капля… — Да я понял. Длинные фаланги аккуратно входят в горячее и мокрое влагалище, сразу же изгибаясь и набирая темп. — Ммм…да. Хорошо, Тэ, можешь немного побыстрее, — как Тэхён вообще повелся на это. Конечно, не будет он кончать, поэтому сам насаживается на пальцы, мелкий засранец. Обманутый и насупившийся брат, принимает поражение, ускоряя движения. Домофон, как гром среди ясного неба, обрушивается на голову Тэхёна, разбавляя стоны. Страх охватил все тело. — Котёнок, быстрее, давай, кончи, нужно кончить прямо сейчас, — подключает стимуляцию клитора. — Ммм, Тэ, ещё немного, — улыбается с закрытыми глазами, совершенно не слыша громких назойливых пищаний. — Гук, сейчас, иначе я убираю руку, — понимает, что не может дальше тянуть, родители зададутся вопросами. — Нет! Не смей! — пальцы внутри сильно давят на стенки, трахая очень быстро, а рука на клиторе двигается уже просто в хаотичном порядке. — Я сейчас… сейчас. — Ну же, грязная сучка, кончи, — смачный хлопок по клитору. — Ааа…дааа…ммм, — прозрачная смазка полилась из влагалища прямо на пальцы, — спасибо, жду ночью, — целует в щеку и убегает в комнату, захватив все предметы, которые помогли им сегодня. Тэхён облизывает два испачканных в чужой конче пальца, быстро вытирает все лужи смазки, что оставил после себя Чонгук, и бежит открывать дверь, молясь всем богам этого мира, чтобы его собственное пятно на диване успело высохнуть.