Do you want some bear?

утром Бортник просыпается от звуков на кухне и приятного запаха. он блаженно тянется, предвкушая вкусный завтрак, но улыбка с его лица сползает, стоит ему прислушаться получше. — Звон, блять, свали. это не смешно, если он проснётся — пиздец будет. я обещал вас познакомить позже и собираюсь это сделать сегодня, но не вот так же. это все-таки его дом теперь. — Шурик, заканчивай ссать, я думаю он ещё долго спать будет. — он встаёт где-то в 9, обход же. — а ты его расписание жизни выучил? — в отличие от некоторых, я просто за жизнью слежу, а не провожу все время около Николенко. — пошёл нахуй. — вот давай своей летящей походкой отсюда вон, понял? — понял. послышался возмущённый вздох и копошение, а потом лесничий услышал, только как медведь открыл окно на секунд 10 и закрыл его вновь. быстро натягивая на себя одежду, он выскакивает на кухню, видя одного только Шуру и оглядывается несколько раз под непонимающий взор. — здесь был кто-то ещё? — Лева всматривается в постепенно краснеющее лицо Шурика. — я врать не умею, — констатирует гибрид, — так что ответ утвердительный. на удивление медведя, лесничий лишь поджал губы, садясь за стол и продолжая этот небольшой допрос. — окно было приоткрыто, он через него залетел, я… — оправдывается Шурик и заикается в конце концов, решив, что лучшим решением будет поставить на стол сковородку с ароматной едой и предложить завтрак. — ты не должен оправдываться, — голубые глаза смотрят с теплом, — я уже говорил, что вы можете все заходить иногда. я же не злюсь, — Левчик тянется рукой к волосам гибрида и легонько треплет макушку, начиная почесывать за ушком. Шурик произносит какой-то невнятный звук и только смотрит на собеседника огромными медовыми глазами. — у меня… ч-чувствительные. Ах! — парень резко стонет и тут же, краснея, закрывает лицо руками. стыдно стыдно стыдно приятно. до дрожи в кончиках пальцев. будто разряд блаженного тока тут же пробил по телу. Шура не позволял уши свои трогать никому, но, видимо, он нашёл исключение. если, конечно, Бортник ещё когда-либо захочет потрогать его ушки. а сам же Лева лишь прикрыл рот и тихо хихикнул с реакции парня. надо будет запомнить. на будущее. —… а хвост у тебя тоже чувствительный? — лесник не унимался уже минут 10 пока они ели. — хватит меня смущать, Левчик! заебал! — взвыл гибрид и упал головой на стол. Лева заржал в голос с его реакции, — ну какой же ты… в воздухе так и не осталось озвученным прекрасный. после завтрака лесничий начал собираться на ежедневный обход. — я с тобой, — воскликнул Шурик. — там холодно, а на тебя одежды нет. мы завтра съездим тебе за вещами, заодно продуктов купить, — возразил Лева, в ответ получая ухмылку. — ты забываешь мою сущность. и Бортник тяжело вздыхает. они выходят на улицу и, стоило Левчику на секунду отвернуться, как перед ним уже стоял медведь в своём животном обличье. — да ты сама скорость, я смотрю, — посмеялся парень, — в сексе так же? «а ты проверить хочешь?» — прочиталось в глазах гибрида, и лесничий прикусил язык. они пошли вдоль по заснеженной тропинке, наслаждаясь звенящим спокойствием и пением зимних птиц. в один момент они пришли к тому самому озеру в глубине леса. оно, отчего-то, не замерзло, а около него на большом обледенелом кустике сидела большая бабочка с кристальными блестящими крыльями. Лева засмотрелся на картину такого чуда и даже не сразу заметил, как медведь спокойно двигается к кромке воды, трогая ее лапой. тут же из-под воды показывается сначала темный силуэт, а после и растрепанная голова парня, который шипит на зверя. — как же ты заебал пугать меня, Шурик, — фыркает Ян, — ты доиграешься, и я тебя к хуям утоплю. а сбоку после этого послышался заливистый смех. Лева резко развернул голову, которая и так гудела от потрясений, в сторону звука. около того самого куста сидел другой парень, с белыми, словно первый снег, волосами и кристально — сияющими крыльями. он заходился в истерике, успев отбиться от очередного куска тины, которую в него швырнул Николенко. — Яник, ты жестокий, — улыбнулся блондин. — ничего подобного! Андрей вспорхнул на любимую ветку над озером, устраиваясь на ней так, чтобы Яну было максимально проблематично до него добраться, и продолжая ругаться с водяным. Лева чуть отошёл к сидящему на снегу медведю, слегка нагибаясь. — и это так всегда у них? если бы гибрид мог в этом виде закатить глаза, то он бы это сделал, определенно. а так пришлось лишь кивнуть и молча продолжать смотреть на перепалки недопарочки. в один момент Шура просто встал и ткнулся мордой в бок Лёве, намекая, что пора продолжать путь. они шли по тропинке, иногда переглядывались, изредка Левчик бросал пару слов или рассказывал что-то. вдруг сзади послышалось рычание. Бортник замер и медленно обернулся. волк, огромнейший волк, крупнее любых других, стоял перед ними и скалился. лесник медленно попятился назад, пытаясь вспомнить правила поведения в таких случаях. хотелось сразу броситься бежать, но знал — нельзя. он отходил назад пока не уткнулся в чью-то морду. оборачиваться не стал — вспомнил сразу. стыдно немного. медведь сзади недовольно поворчал встал рядом с егерем. волк своих попыток напугать не оставлял, как вдруг на него с визгом налетело что-то рыжее и повалило на снег, начиная с хищником играться. изящный худощавый лис легонько теребил ухо волка и заливисто лаял. — пиздец вы конечно, — донёсся хриплый голос из-за спины Лёвы. лесничий подскочил, оборачиваясь. — ты что, дурак совсем?! заболеешь же! — сзади стоял Шура, все в той же легкой домашней одежде, которую ему отдал Бортник. последний, в свою очередь, живо сдернул с себя пуховик и завернул в него гибрида. — а ты типо не замёрзнешь? вот простудишься, и кто тут лес охранять будет? — Шурик запротестовал моментально, но Лева путей отхода ему не дал, удерживая его руки. — ничего-ничего, я привык. они обернулись, ловя взгляды четырёх непонимающих глаз. Левчик невольно сглотнул. напротив них стояли два парня: один высокий, с длинными чёрными кудрявыми волосами и такой же густой бородой, и волчьими ушками, а другой чуть пониже, рыжий, с сияющими глазами и пушистым длинным хвостом. они молча смотрели на них, не двигаясь и не издавая звуков. — и чего стоим? — Уман уткнул руки в карманы пуховика, старательно игнорируя дрожащего от холода Левчика — тот сам напросился. — да мы че? мы вам мешать не хотели, у вас тут… — со смешком замялся волк. — романтúк! — прыснул стоящий рядом лис, и оба гибрида покатились со смеху. — а сами-то ой, — недовольно пробурчал медведь, — что за блядский цирк вы тут устроили? Боря, Макс? вы отвечать собираетесь? — да ладно тебе, Шурик, даже пошутить нельзя что ли? — бросил Лифшиц — Лева тут чуть не откинулся от твоих шуток, идиот. — эй! вообще-то я сразу все понял, — обижается Бортник. его ещё и трусом выставили, пиздец. — да ладно, не обижайся, ну, — смягчился Шура. вот не хватало ещё, чтобы тот обиделся. Лева ничего не отвечает, лишь отворачивается и фыркает. Уман тянет его вперёд по тропинке, наскоро перекидываясь парой слов с лисом и волком, оставляя тех ворковать в одиночестве. у них вообще все странно было. Макс постоянно к Боре лез, рассказывая о своём лисьем и на том же лисьем языке фырчал ему о том, какой волк у него замечательный, а когда Лифшиц все-таки затрагивал тему их, то тут же тему менял и улыбался так хитренько. Борян все понять его не мог, да и отчаялся в конце концов. он как-нибудь с чувствами справится. не видит только он, как Лакмус от каждого его слова краснеет, как смотрит на него так нежно-нежно, как будто Боря — самое дорогое, что в мире существует. Шурик слушал обоих постоянно (потому что выбора-то особо не давали, а перед фактом поставили: вникай и кивай), первое время даже пытался вразумить, но потом все понял и забил хуй. сами разберутся, не маленькие. он все, что мог сделал. поэтому сейчас быстрее сматывался от этих двоих, давая им очередной шанс расставить все точки над i. они возвращаются к домику минут через 20. за это время они успели поругаться, потому что Лева замёрз окончательно, но наотрез отказывался пуховик обратно принимать. даже под предлогом, что Шура обратится. упрямый, какой же он упрямый. Уман даже не думал, что вот так получится. что этот милый парнишка с детскими заскоками и капризами станет чем-то большим. гибрид знает его всего две недели, но за это время понял: нравится, нравится и рядом быть хочется. главное не выгонял чтобы. они заходят в дом, тут же пристраиваясь к печке и отпаиваясь горячим чаем. но появляется проблема: Лева не согревается. его все ещё трясёт, глаза краснеют, а из носа льёт ручьём. он периодически откашливается. хрипло так, что у Шуры аж сердце скручивает. — доигрался таки. а я говорил тебе блять надеть пуховик! я бы обратился. — да я не заболел! — упорно гнёт своё Бортник, — просто продуло слегка, завтра пройдёт. весь оставшийся день Уман себе места не находит. Левчик выглядит ну очень плохо, но ложиться и отходить от работы отказывается. шелестит бумажками и лазает в ноутбуке, не отлипает даже. парня все ещё знобит, он заворачивается уже в третий плед, но на гордость себе не наступает и отдыхать не идёт. капризный. как будто назло делает все возможные дела по дому, даже пытается готовить, но Шурик его ни на миллиметр к кухне не подпускает и отбирает все, что тому под руку попадается. вечером Бортника приходится гнать спать буквально взашей, потому что тот отпирается и кричит, что все у него в порядке. Шуре таки удаётся уложить его на кровать, сам же рядом садится. — а ну-ка, — и гибрид прижимается губами к огненному лбу. всего на секунду, но сердца обоих делают нехилое такое сальто-мортале. у лесника от близости, у Умана от осознания. — Левушка, ты скажи мне, ты конченый? у тебя не меньше 38 блять! — д-да нормально все, честно! на самом деле ничего не нормально, но Левчик об этом не скажет. перед глазами все плывёт и звуки слышаться отрывисто. голова трещит и раскалывается, а главное холодно до безумия. он сквозь пелену сознания с трудом осознаёт, как Шура ставит ему градусник, через время вытаскивая и вереща что-то про «39 с огромным хуем», как пичкает его какими-то жаропонижающими и обезболивающими столетней давности: единственное найденное в аптечке. как накрывает несколькими пледами, гася тем временем в доме свет. последнее, что чувствует и помнит Лева, так это то, что что-то начинает греть где-то под боком. он инстинктивно прижимается к источнику тепла и отрубается, уже не чувствуя невесомые поглаживания по золотым кудрявым волосам.