1.
Когда Нил вышел с поля, у него ужасно болели ноги. Солнце всё ещё стояло высоко, а это означало, что он имел право на отдых. К нему вдруг вернулась мысль, что свои вещи он до сих пор не разобрал, да и общежития-то не видел, но та была такой лёгкой и неважной, что Нил просто махнул на неё рукой. Его вещи — одна кожаная сумка, старый комплект одежды, такой же затасканной, как и в раздевалке, папка из кожи с банковскими чеками, заклинаниями на экстренный случай и адресом дядюшки. Переодевшись, Нил вышел на улицу. На территории Ордена было так мало снега, что из-под него выглядывала старая трава. Вдалеке лежали обломки — черепица и раздробленные кирпичи. Общежитие представляло собой башню с конусовидной крышей и острой пикой, торчащей из неё. Башня соединялась мостом с чёрным ходом, который вёл из молельного зала. На двери висел тяжёлый замок — Джостен быстро догадался приложить к нему кулон в виде лисицы. Внутри было уютно и тепло, пахло парным молоком и каминным огнём. Длинный коридор сохранял полумрак — в нём не было окон, как и ковров. На стене висела записка, пришпиленная ножом. Нил не смог прочесть, что в ней написано. В следующем зале вокруг очага Лисы в ряд расставили сушиться сапоги. Спальни расположились на втором этаже. Всего три комнаты. На двери одной беспомощно висела раздолбанная ручка — нетрудно догадаться, кто сделал это с ней. Во вторую дверь был вогнан нож, что удерживал записку «Войдёте без стука — мы засунем этот нож в вашу задницу. Не входить», и маленькая приписка снизу гласила: «Ну пожалуйста». Третья же дверь была ничем не примечательна, и Нил выбрал эту комнату. — Привет? — сказал он, прикрыв за собой дверь. — Привет, — раздалось в ответ со стороны ванной. Через секунду из неё вышел высокий чернокожий парень в светло-коричневых штанах. Он подал руку и по-дружески улыбнулся, прежде чем из дверного прохода выскочила лохматая собака, напоминающая адскую гончую. — Мэттью Бойд. Можно просто Мэтт. — Приятно, — в ответ Нил пожал её. — А это… Это Рэмзи. Надеюсь, он не доставит тебе неудобств. — Нет-нет, что ты. Я просто не знал, что можно заводить фамильяров. — Никто никогда не бывает против. И ещё, слушай, мы понятия не имеем, где ты предпочитаешь спать, но мы оставили тебе во-он ту кровать, что стоит в тени. Если что — скажи, и мы поменяемся. Нил подошёл к свободной кровати. К ней прилагались невзбитая перина, сундук для вещей и чистое постельное бельё. Кровать ничем не отличалась от других. Разве что окна далеко — но, как рассудил Нил, это совсем не плохо, даже хорошо. Он закинул сумку в сундук, который закрыл на ключ, и сказал, что его всё устраивает. А через какое-то время вошёл ещё один парень. Его звали Просто Сет по его собственным, не очень-то вежливым, словам, и Гордон-твою-мать по словам Мэтта. Сначала Просто Сет наехал на них за то, что они мешают ему спать, потому что сами не ложатся. Затем наступил в миску с водой для пса, проклял всех, кого знал, и, наконец, лёг спать. Джостен с Бойдом тоже легли.2.
Поляна снова забрала его. Та самая — окружённая корявыми безжизненными деревьями и залитая светом бледно-розовой луны. Нил почувствовал, что лежит в слякоти. В подтаявшем снегу и скользкой земле. Отчего-то руки плохо слушались; ладони было тяжело разогнуть, они ныли от боли, будто тысяча маленьких раскалённых иголок вонзилась в них. Нил не смог узнать людей, которые валялись по всей поляне как безобразные куклы — такие старые, изуродованные куклы, будто их пытали несколько дней, а потом выбросили гнить на улицу. Он точно не знал этого места, только понимал, что нужно быстрее уходить, бежать не оглядываясь. Но смог только сесть, потому что кто-то сзади связал руки и одёрнул назад, так, что Нил ударился затылком о камень. Во рту появился вкус железа и сырой земли. — Нил? — чей-то сиплый и взволнованный голос донёсся словно сквозь пелену. Нил понял, что обречён: у него и зеркала-то с собой не было. Да и как можно воспользоваться им, когда руки связаны? — Нил. Нил… Очнись! Кто-то сзади поднял его, поставил на ноги и толкнул в нужном направлении. — Беги, идиот! Послышался смачный хруст костей и надрывистый крик. Огонь понемногу добирался до тех, кто не смог встать. Нил хотел вдохнуть, но всё тело сковало невыносимое чувство, похожее на одно из тех, что испытывают заключённые на эшафоте. Очень хотелось дышать, но весь воздух будто закончился; сквозь белый гул, который раздавался в ушах, Нил услышал чавканье клювов и быстрые шаги — это шла за ним сама смерть. Руки не удавалось освободить, но он собрал всю волю, напрягся и… — О, сам проснулся. А мы уже хотели будить тебя. Нил резко сел, пытаясь восстановить дыхание. Вечер подкрался незаметно. Ребята уже заправляли постели, поэтому и он вскочил. В зале для отдыха, который расположился на том же этаже, остальные Лисы вовсю ужинали. Еду можно было найти на кухне, то есть в соседней комнате; Нил ел речную рыбу с рисом и пил кипяток — с чаем в стране дела стали совсем плохи. Понемногу команда заканчивала с ужином и стягивалась на тренировку. Через мост они зашли в зал для молитв, а оттуда к раздевалке. Сначала доспехи, потом балахон, обереги и обувь. Постепенно все собрались и выстроились по росту. Последним вошёл Ваймак — он устроился на лавочке, что стояла ближе всех к защитному магическому барьеру, и стал разбираться с документами. — Команда, о планах вы узнали этим утром. Всё ли было понятно? — спросила Дэн, разминая пальцы. Филин на её плече грозно ухнул, выпучив глаза, и сделал малюсенький шажок в сторону шеи, устраиваясь поудобнее. Команда тут же отчеканила «Да, капитан». Дэн попросила выйти вперёд тех, кого ранили прошлой ночью. Никто не вышел. Тогда она стала распределять роли: условно город можно было поделить на четыре части, так называемых квадрата. Вдоль города тянулся густой и тёмный лес, а поперёк — полноводная река Кокит. Но народ обычно признавал деление только на восточную и западную части, в каждой из которых находилось по одной деревне и по одной больнице. Притом восток считался более ценным и развитым — он содержал усадьбу Князя, огромную площадь с несколькими торговыми рядами и «Лисью нору». И всё это в первом квадрате. Вдруг дверь распахнулась: это Эндрю вошёл, медленно и расслабленно, будто никуда и не опоздал, а за ним горделивой походкой зашагала рыжая голубоглазая кошка. Подвинув Аарона и Нила, он встал в строй и стал рассматривать свои руки. Видимо, его призвание сказалось на них очень негативно: на ладонях было много мозолей, на подушечке среднего пальца расположился ожог, а ногти все стали какими-то желтоватыми, под ними скопилось немного грязи. — Ангел подери, Миньярд, — выругалась Дэн, оборвав речь. Филин осуждающе ухнул. — Добрый вечер, учитель! — крикнул тот, игнорируя капитана. — Как ваши дела? Как жизнь? — Дела были бы лучше, если бы ты изволил явиться вовремя. — О, мне так жаль, что я опоздал! Извините, учитель. Этого больше не повторится. Ни-ког-да. Без дураков! Затем он ойкнул и выставил указательный палец, направленный вверх: мол, подождите секунду. Достал из внутреннего кармана мантии бутылку чего-то красного, отпил с горла и, довольно причмокивая, засунул обратно. — Ты закончил? — сердито спросил Ваймак. — Ещё одна такая выходка, и я… — Вы что? — Эндрю уставился на него, ехидно прищурив глаза, и почесал затылок. — Вышвырнете меня отсюда? — Нет, но… — Ох, учитель, я раскаиваюсь! Не поступайте со мной так жестоко! Ваймак попросил капитана продолжать. Некоторая часть команды смотрела на Эндрю с долей ненависти, и Нил заметил, что большинство было бы совсем не прочь того ударить. Он думал, что сделать это им мешает дисциплина. В то же время кошка, которая пришла вместе с Эндрю, разлеглась на полу напротив хозяина, а секунду спустя стала яростно умываться. — Судя по нашим прошлым наблюдениям, сейчас у монстров затишье. Значит, в ближайшее время они будут сидеть в укрытии и зализывать раны, но будьте осторожны. Вероятно, этой ночью нам не придётся никого спасать или убирать разгромы. Но будьте начеку. Всё ясно? Лисы хором ответили «Да, капитан». Кошка Эндрю окинула команду снисходительным взглядом. Она была о них не очень высокого мнения. По выражению мордочки все всё и так понимали: Лисы изо дня в день страдают никому не нужной… фигнёй. — Нил, вы с Мэттом пойдёте осматривать второй квадрат. — Принято, — синхронно ответили Джостен и Бойд. Эндрю театрально вздохнул. Так, будто он сам хотел отдежурить с Нилом, а этот несправедливый мир отнял у него последнюю возможность. Дэн посмотрела на него — в её глазах зажглись адские огни, и даже у Джостена по спине поползли мурашки. — Сегодня нужно исследовать поле в третьем квадрате. Эндрю и Кевин. Особое внимание уделите руинам, что в центре. — Принято, — ответил Кевин. — Великолепно, — без интереса отозвался Эндрю. После этого Дэн оставалось только отправить Лисов в третий и четвёртый квадраты. Закончив с распределением, она скомандовала: — Направо! Бегом два круга. Миньярд, к тебе не относится. Ты бежишь десять штрафных. Когда все, включая Эндрю, пробежали свою норму, Дэн вновь построила их. Она прошла вдоль своего крохотного отряда и остановилась рядом с опухолью команды. За пределами тренировочного зала она казалась дружелюбной и, наверное, учтивой — но на поле Нил увидел строгого капитана, который не терпит пренебрежения. Пусть Эндрю и стоял перед ней ровно и смотрел высокомерно, так, насколько позволял его рост, Нил хорошо слышал, как тяжело тот дышит, и чувствовал, что Дэн на этом не остановится. Окинув «опухоль» взглядом того, кто с жалостью смотрит на идиота, она начала отправлять Лисов на тренировочные сражения. Разделила команду на две группы, чтобы они сражались друг против друга. Могла бы, конечно, просто стравить компанию Эндрю против остальных. Получился бы отличный бой, вот только это бы ещё больше повлияло на раздор в команде. Причём Нила она оставила в группе врага: видимо, хотела посмотреть, на что он способен. А суть была вот в чём: чья группа первая перебьёт всех монстров, та и победит. Но если у кого-то отнимут зеркало, этот кто-то тут же выбывает из игры. Прозвенели тревожные колокола — Лисы достали зеркала из-за пазух прежде, чем всё поле наполнил густой туман. Понесло сыростью. Вдруг стало тихо и прохладно, вдалеке показались плавные движения задумчивых теней, очертания колючих кустов и как будто добавился запах свежей мертвечины, полыни и осеннего леса. — Надо держаться вместе. Никто никуда не расходится, ладно? Кстати, с тобой мы ещё не знакомы. Я Элисон Рейнолдс. И она улыбнулась с хитрецой в глазах, как настоящая лисица. Высокая девушка с пепельно-белым хвостом на голове. Ленты на её мантии были глубокого тёмно-зелёного цвета, а на груди покоилась вышивка в виде веточки полыни. — Приятно познакомиться, — ответил Нил. — О, и я ещё не успела подойти. Я Рене. Рене Уокер. Ленты у Рене были тёмно-синие, как ночное небо. На груди из белых ниток складывался узор в виде созвездия «Дракон». Она протянула Нилу руку, и тот её пожал. Рядом, положив руки в карманы, стояли Ники и Эндрю со своей кошкой. Но если Хеммик улыбался и приветливо махал Джостену рукой, то Миньярд мрачно косился, точно планировал покушение. — Ты никогда раньше не тренировался в группе? — спросила Рене. — М-м-м… Нет. Так, как вы обычно играете? — Это не игра. Это очень важно, — ответила Элисон. — И нет никакого «обычно», потому что состав команд каждый раз разный. Сегодня в твоей команде четыре человека, а завтра будет только два. Кто знает, как Дэн проведёт распределение? Все, кроме Эндрю, закивали. Рыжая кошка потёрлась о его ноги — он присел, чтобы погладить её. Абсолютно ничего, кроме фамильяра, не волновало Миньярда в тот момент. — Жаль, нет Мэтта, — сказала Рене. — А что он бы сделал? — возразил Ники. — Монстры всё равно подделка. — Сейчас главное — заткнуться и положиться на себя, — недвусмысленно намекнул Эндрю. Он, в общем-то, был прав. — И всё-таки в них есть что-то… Иначе почему они боятся зеркал и морочат голову? Элисон наклонила зеркало под тупым углом, достала из внутреннего кармана мешочек с какими-то перетёртыми травами и высыпала на поверхность небольшую горсть. От соприкосновения с серебром порошок засиял белым светом, а туман немного расступился перед ней. — Не отставайте. Повсюду стояла тишина, будто не было на поле двух соперничающих команд и кучки оживших кукольных монстров. Только трава иногда хрустела под ногами и тени удивлённо качались где-то в серой дымке. Вдруг Элисон поёжилась и убрала часть порошка с поверхности обратно в мешочек, чтобы убавить сияние. — Что такое? — спросил Ники. Элисон убрала в мешочек весь порошок. — Ложись! Раздался надрывистый детский плач. Вся команда легла в траву — высокую, мокрую от росы — и кукла прошла мимо, не заметив никого из них. — Почему мы её не убьём? — шёпотом спросил Нил, высовываясь, чтобы оценить обстановку. — Рано, — Эндрю резким жестом вернул его на место, и тот ударился головой о камень. Шипя и потирая больной затылок, Джостен наконец-то понял, почему все могут выражать свою ненависть к Эндрю лишь в форме косых взглядов. Через минуту Лисы уже стояли на ногах. — Нужно найти дерево. Лучше всего дуб, — сообразила Элисон. — Дуб я могу найти… нужно идти к желудям. И, Эндрю, нам нужны ловушки. — Восхитительно, — ответил тот со спокойным равнодушием. Рейнолдс села в траву и несколько очень долгих мгновений шептала заклинание, после чего вздёрнула голову, словно очнулась ото сна. — Идите за мной, — сказала она, вновь высыпав на зеркало порошок, и все молча последовали. Дуб и правда нашёлся. Он стоял, одинокий, голый и какой-то совсем мёртвый посреди серого поля и тёмной травы. Больше всех дуб понравился кошке. Та прыгнула в дупло и свернулась в нём в клубочек, как будто ей было тошно находиться в обществе Лисов. Эндрю с сожалением смотрел ей в след — с сожалением, потому что не мог пролезть в дупло как она. — Эндрю, ловушки, — напомнила Элисон. — Что? — переспросил он со злорадной ухмылкой. Ники был готов на коленях умолять его, а Элисон не знала, чего больше хотела в тот момент: разорвать Миньярду глотку или уговорить его помочь. — Пожалуйста, ну! — взмолился Хеммик. — Я готов что угодно сделать. Ваймак обещал, что повысит моё жалованье, если я буду стараться. А как мне это доказать, если мы проиграем? — Какая жалость! Но как же безразлично. Рене вежливо попробовала вмешаться в их разговор. Но Эндрю только смеялся, привалившись к дереву как к спинке трона, и зевал от пустых обещаний, которые снова и снова слышал в свой адрес. Между тем злость в некоторых нарастала, поэтому они стали сваливать её друг на друга — Миньярда явно все боялись, так что он продолжал полулёжа наблюдать в сторонке. Ему не хватало только пива. Элисон ссорилась с Ники, а Ники ссорился сразу и с ней, и с Рене, которая могла лишь тихо поддерживать Рейнолдс, и попутно пытался притянуть на свою сторону Нила. Нил воздержался. Когда он подошёл к Эндрю, заслонив вид на остальных Лисов, его одарили липким выжидающим взглядом: мол, говори, холоп, у тебя минута. — Я не могу наобещать тебе чего-то… «такого», — честно признался Джостен. — Но, видимо, нам очень нужны эти ловушки. Пожалуйста, ты можешь просто сделать их? Миньярд хмыкнул, не отводя пристальных карих глаз. — Монстры всем нам отравляют жизнь. Только с тренировками мы сможем победить их, да? Какое-то время Эндрю чесал подбородок и самодовольно играл глазами, будто его раздирало сомнением: соглашаться или нет? Но и так было понятно, что он просто издевается. А потом в его глазах снова появились равнодушие и жестокость, а губы растянулись в злой улыбке с ямочками. — Я-то могу… будешь должен, — и он подавил смешок, чтобы не отпугнуть свою жертву. Если бы на поле было чуть светлее, Нил смог бы разглядеть бесовские огни, которыми загорелись глаза Эндрю, но которые потухли спустя мгновение, потому что что-то очень тяжёлое свалилось ему на душу. Как огромный валун. Если бы Джостен заметил, ни за что бы не согласился. Подумав, он кивнул, а остальное стало неважно — Миньярд наконец поднялся. — Да. Буду должен, но у меня тоже условие. — Правда? Наш Нил опять пытается казаться умным. Хорошо… — Попроси должок до конца недели. Странная тень заплясала у Эндрю на лице, но он отмахнулся, выдавив простое «Ладно», и пошёл к остальным. — Хватит ссор. Эндрю сделает нам ловушки, — сказал Нил. Все разом заткнулись. Они ждали, когда он добавит, что просто пошутил. — Как ты?.. — Кто ты такой, ангел возьми? Кто ты — эльф, или что? Как тебе удалось? — Я просто попросил. Элисон и Ники переглянулись. — Нил, мальчик мой, — Хеммик положил ему руки на плечи и нежно погладил. — Если бы я «просто попросил» его, я бы получил порцию насилия. Совершенно, кстати, необоснованного! — Меня не тронули и пальцем. — И хвала Люциферу, — удивлённо пробормотала Элисон. — Что ж, ладно. Нужно расставить капканы вокруг. Нил, сможешь приманить этих тварей? — Это я запросто. — Ники, какие зелья у тебя с собой? — Парочка сложных, но их не отдам. Ещё есть простые, которые взрываются. — Ясно. Рене, а у тебя? — Я взяла с собой исцеление и простую гибель. — Сойдёт. Забирайтесь повыше. Я буду стоять здесь, чтобы ты точно знал, где нет ловушек, Нил. Он кивнул ей. — Я приведу как можно больше! — и скрылся в тумане. Трава приминалась под его ногами, будто тропа, по которой можно вернуться, но тени съели эту тропу, как и самого Нила. Он пошёл на ощупь в неизвестном направлении, было неважно куда, главное — подальше. Больше всего на свете монстры любили кровь. Они любили её запах, её цвет и вкус, как любили гоняться за людьми, чтобы высосать из них всё до капли, притом, что сами в крови не нуждались. Поэтому Джостен знал верный способ приманить их. Сначала он сел в траву и достал зеркало, которое обмотал белыми нитками. Понадобились короткая молитва и капелька крови из пальца, чтобы оно засветилось; Нилу некогда будет думать о свете, когда монстры придут, а без света дорогу обратно он отыщет с трудом, и из-за этого может быть пойман. Потом он достал клинок из сапога и поднялся. Прошептав короткое заклинание, сделал надрез на ладони, и уже громче стал читать другое. Поблизости послышались шорох и треск. Нил ждал; когда он, наконец, услышал плач и вой, то бросился бежать по протоптанной траве. Первый раз оглянулся — сзади сломя голову неслась пара. Этого было недостаточно. Нил размазал кровь по всей ладони и попытался читать заклинание, продолжая бежать. Оглянулся во второй раз — монстров стало уже пять. Туман расступился ещё немного, Нил увидел очертание фигуры Элисон и снял нить с зеркала. Вместе они вошли в круг из ловушек и как можно быстрее забрались на дерево к остальным. — Добро пожаловать обратно, — улыбнулся довольный Ники, выбирая, какую банку пустить в ход. — Спасибо. Монстры всё ещё чувствовали кровь, поэтому приближались к кругу, не зная о подвохе. В густой траве тяжело заметить хитрые ловушки. Нилу приходилось раньше наблюдать за работой мастеров, которые умели приготовить западню, имея под рукой лишь камни, палки и немного магических способностей. Ещё, правда, у них всегда были с собой ножи и что-нибудь серебряное. Первый монстр ступил в капкан — что-то перевернулось под его лапой и подняло большую ветку, из которой в ряд торчали шипы. Второй попал прямо в незащищённый проход, и Ники кинул в него колбу с зельем. Третий смог обойти ловушку, и тогда Эндрю решил поиграться в «ножички», используя его в качестве мишени. Четвёртому досталось от Рене, а пятого Элисон забила зеркалом — она спустилась, когда поняла, что ловушки были не лучшей идеей. Монстры на миг загорелись, но сразу же потухли и погрузились вниз, под доски тренировочного зала.3.
Соревнование продолжалось до тех пор, пока не закончились монстры, а команда Дэн не выиграла у команды Элисон с небольшим отрывом. Туман отступил, как только Ваймак потянул за рычаг на стене: вместе с туманом ушли и дерево, и ловушки. А потом начало темнеть. Часть Лисов заглянула в зал для молитв перед уходом, остальные сразу выдвинулась в «конюшню», находившуюся на заднем дворе. Внутри пахло навозом, сеном и потом, загоны были узкими, а с потолка свисали фонари; но к удивлению Нила, лошадей не оказалось совсем — вместо них лишь олени и лоси. Мэтт похлопал его по плечу. — А что? Они быстрее, вдобавок монстров не боятся. Их просто не трогают. Они — это природа. А вот лошади… лошадей почему-то воспринимают частью нас. Хотя они ведь тоже… Но когда едешь в поле или через лес, можешь быть уверен, что по следу тебя твари не сыщут. — Ладно, — хмыкнул Нил. Он поторопился, чтобы ему не оставили только какого-нибудь полудохлого осла с рогами. Лосям он как-то всегда больше доверял. — А разве города они не боятся? — спросил Джостен, когда они приблизились к мосту. — Ночью всё равно мало кто выходит. Да и эти уже привыкли гулять по ночам. Лёд на застывшей реке ярко блестел в лунном свете. Со стороны воды дул ледяной ветер, и захотелось завернуться в одеяло с головой, но работа — это работа. Приходилось терпеть. На мосту было мало снега, но образовалось гораздо больше застывших ледяных корок. — Опасно здесь, — заметил Нил. — Мы называем это место «Чёртов мост». Доски в нём старые, ограждения бесполезные. Зимой навернёшься — так с дури и разобьёшься об лёд. А если не лёд, так и летом повозка вон провалилась… Слишком тяжёлая была, купца какого-то. Не спасся. — Ужасно. Мэтт кивнул. Они снова оказались в городе только через пару метров. На улицах стояла тишина, и Бойд предложил поехать осмотреть церковь. Церковью называлась мрачная каменная башня, состоящая всего из двух этажей. В самом центре красовалась белая пентаграмма, которая в редком фонарном свете приобретала оттенок луны. Голубой, магической луны. Ограждения у церкви не было никакого — никто, даже гадкие эльфы не посмели бы осквернить её. А двери закрыли на наружный засов. Любой мог бы войти и попросить пристанища, когда пожелает. Аллея вокруг церкви оставалась чистой, даже снега выпало немного. Кое-где Мэтт замечал перья монстров и пытался взять след, однако тот терялся всего через пару метров. На пару минут они заглянули туда, поздоровались с Отцом Эттвудом, удостоверились, что всё действительно в порядке. Одна из дорожек аллеи вела из церкви прямо в город. Повсюду стояла тишина, словно дежурство больше не имело смысла, ведь все вымерли. — Мэтт, — позвал Нил. — Да? — Я сегодня видел твою собаку, кошку Эндрю и филина на плече Дэн. А у кого-то ещё есть фамильяр? — О, нет, это ты ещё не всех видел. Ты знал, например, что у Ники есть енот? Ну конечно не знал, глупый вопрос. — Не-а. — А всё потому, что он больше на тренировки его с собой не таскает. Потому что эта зверюга тащит всё, что видит. Захочет — документы у Ваймака стырит, а у Кевина недавно вот, трусы украла. Но Ники всё равно любит своего енота. Ему нет дела до того, чем тот занят, обычно над всеми проступками он просто ржёт и всё. — Это очень похоже на Ники. — А вот у Аарона, например, кролик. Этому кролику на всё насрать. Он выглядит как раб, который пашет с утра до вечера и мечтает только застрелиться. — По-моему, и сам Аарон так выглядит. — Да! Да, наверное. Но фамильяры не у всех есть. Кто-то своего ещё не нашёл, кто-то не хочет… Как Кевин. Кевину можно доверить только камень воспитывать. А фамильяр — он же как ребёнок. Как сын, который помогает отцу в мастерской. И всё же это ребёнок. Ему нужна забота и любовь… А некоторые могут любить только себя. Некоторые дома были частично разрушены. Где-то не хватало черепицы, а где-то, наверное, убили всех хозяев, потому что не хватало половины крыши и части стены. Нил вообще не любил ходить по городу ни в какое время года: горожане сбрасывали помои прямо на улицу, так что летом они гнили на солнце и воняли, а зимой проедали снег и застывали повсюду со льдом. Дежурные прошли мимо пекарни, на которой висел огромный замок, осмотрели площадь и ещё несколько улиц.4.
Затем дома стали редеть — перед ними открылось холодное поле. Оно походило на пустыню, но только в царстве Аида — чем сильнее завывал ветер, тем сильнее Нилу казалось, что это души усопших пришли свести с ним счёты. В поле он вдруг почувствовал себя маленьким, даже жалким; или, скорее, бесполезным. А руки даже в варежках из кожи северных троллей начали зябнуть. Он старался шевелить пальцами, чтобы они совсем не одеревенели, но особой пользы это не принесло. За спиной тяжёлое зеркало ещё больше морозило его. Хотелось вернуться в общежитие, завернуться в одеяло и никогда из-под него не высовываться. Вдруг Мэтт резко остановил оленя и вывел Джостена из раздумий. — Стоять. Нил закрыл рот варежкой, чтобы случайно не издать лишнего звука. Послышался снежный хруст, плач и чьи-то мольбы. Мэтт спешился, достал зеркало и осторожно подобрался ближе к скоплению деревьев. Присел. Нил спешился тоже, но подходить не стал, а только спрятался за сугробом как за крепостью изо льда. Из-за деревьев выбежал мужичок в одной дублёнке и сапогах. Всё лицо у него было синевато-белым, и всё потому, что он стремительно терял кровь на морозе. Шею ему прокусили. Он отчаянно искал глазами, куда кинуться, куда побежать — за ним гнался монстр. Бойд закрыл его собой как раз в тот момент, когда высунулась гнилая башка. Мэтт опустил зеркало к своим ногам. Сложив руки в молитве Люциферу и прошептав заклинание, он припал к земле, и глаза его загорелись ядовито-зелёными огнями — зеркало засияло, и, схватив его, Бойд бросился в атаку. Монстр кричал — его крик напоминал плач самого несчастного в мире ребёнка — и бежал, ковыляя, навстречу. Мэтт присел, остановившись в метре от Воскресшего, и развернул зеркало серебряным покрытием к морде твари. Тот дёрнулся. Его тело хрустнуло так, как если бы кто-то молол кости вместо зерна. Однако он быстро опомнился и зарычал, пытаясь изрезать Мэтта костяной лапой. Бойд извернулся. Вновь повторяя заклинание и заряжая своё зеркало энергией земли, он бил и бил, пока монстр не загорелся. Талая вода не дала тому сгореть совсем, поэтому пришлось собрать его останки и погрузить в мешок. Мешки всегда брали с собой, рассчитывая на подобные случаи. А Нил тем временем дал человеку тёплую одежду и наложил чары, образующие временный защитный круг. Кровь удалось остановить быстро — у орденцев всегда была заживляющая мазь. Мэтт подошёл к ним, укладывая зеркало за спину. — Скажите, пожалуйста, где вы живёте? Мужчина назвал адрес, не переставая дрожать. Нил кивнул и усадил его на лося позади себя. До деревни оставалось недолго ехать: метров, может, шестьсот. Поднялась слабая метель; Нил приподнял шерстяной шарф, чтобы закрыть рот и нос, рассеянно обернулся на своего попутчика, чтобы убедиться, что тот не собирается падать замертво. Вскоре дорога стала стоптанной. Дежурные добрались до ограды из деревянных кольев — слабой попытки защиты. Сами же Лисы когда-то и построили эту ограду, уж это Нил знал наверняка. Любую тяжёлую работу, связанную с народом, всегда скидывали на Ордены, пусть это и не входило в перечень их обязанностей и оплата за это не предусматривалась. Мэтт спешился, чтобы открыть ворота: на них стояла магическая защита, и чтобы войти, любой должен был вставить в замок что-то серебряное. Ни монстры, ни эльфы не смогли бы прикоснуться к серебру даже через толстый стой ткани. Нил понял, что мужику стало совсем плохо, подхватил его под руку и повёл к открывшимся дверям. Погода ухудшалась с каждой минутой, нужно было спешить, пока обезумевшая стихия не решила свести с ними счёты. — Ангел! Подери! — Мэтт снова ударил кулаком в дверь в дома, который назвал сельчанин, и снова в ответ ничего не случилось. Нил ужасно устал. Ему на плечи одновременно давил вес зеркала и очень подозрительно молчащего мужика. — Да во имя Люцифера, откройте! Где-то в глубине дома горела лучина; её свет было невозможно не заметить даже через морозный рисунок на окне и бедную шторку из нанки. Нилу хотелось вывернуть руки из рукавов и прижать их к телу. Тепло кончалось. Пальцы ног стали дубовыми, ресницы побелели от снега, разум блуждал где-то далеко, там, где в камине горел огонь и в старой стеклянной кружке с железным дном ждал кипяток. Но просто сжаться в комок он не мог. Для этого нужно было сбросить селянина с плеч в прямо снег, и тогда тот бы превратился в нечто похожее на вшивую дворняжку, которой не оставили места в доме. Дворняжка бы засмердела по весне, как только снег сойдёт. Гниющий ком из грязной шерсти со следами помоев — не такими Нил видел людей. И вдруг его внимание привлекла кошка. Она будто не боялась стужи, и магов тоже не боялась. Вся белая, как первый снег: в такую-то непогоду её не заметишь, мимо пройдёшь. Её жёлтые глаза горели ярче ритуальных свечей. Нил не понимал, что делает их такими, — этот умный, по-человечески выразительный взгляд, или нечто противоестественное? Пока Мэтт пытался достучаться до хозяев, кошка прыгнула куда-то рядом с окном и лапой уронила небольшой груз. Подвешенный на бечёвке, тот потянул за собой механизм. Дверь открылась. У дежурных не было времени на радость. Взяв мужика под обе руки, они затащили его в дом и уложили на койку рядом со спящей женщиной. Она проснулась, не понимая, что едва не погубила своего мужа. Но муж остался в живых. Чудом. Может, потому, что, как только он упал на кровать, Мэтт стал откачивать его всеми возможными способами. А Нил смотрел на кошку, силуэт которой метался за окном. В дом она заходить отказалась, поэтому он решил, что может забрать её с собой. На деревне закончилось дежурство. Гончая Бойда мирно спала, когда Джостен занёс в комнату новую помощницу. Сам Мэтт зашёл следом и закрыл за собой дверь. Питомцы колдунов обычно не ссорились между собой, но Нил всё равно оставался начеку до тех пор, пока не заснул. Безымянная кошка осмотрела комнату, доела мясные обрезки и заснула под кроватью.