Из устного доклада Капитана Мартина Реджи.
Белая Пелена. 1185г./п.в.к. 12/12. 15:44.
Полковник Дуглас Флинт.
После удачной высадки и долгой прогулки, мы — окружённый полк рейнджеров — вступаем в противостояние с силами врага. Изначально операция планировалась, как лёгкая прогулка, однако несколько нюансов превратили её в настоящий ад. Ожидая встретить простых оборванцев, нашему удивлению не было границ, когда нас приняли две полностью укомплектованные дивизии, в чей состав помимо артиллерийских расчетов и механизированных подразделений входили многочисленные противовоздушные формирования. Первые столкновения произошли на переправе через реку, и вскоре стычки переросли в бойню. Старшие офицеры приняли решение и начали трубить отступление, но в попытке спасти больше жизней, они загоняли нас в ловушку, рассчитывая получить поддержку извне. Полк следовал к крутому горному хребту. Причём, при всем моем уважении, тот был настолько, *****, непреступен, что даже Ганнибал оставил бы идею перехода, аргументируя это: «Ну ты видел?! Видел?!». Оттуда если и есть путь, то только по воздуху, ну или самое простое — в гробах. Из-за срочной эвакуации весь район пустовал, и поэтому батальон, сформированный из остатков полка, занял позиции внутри шахтерского селения. Из плохих же новостей — рейнджеры остаются прижатыми, и пути к отступлению больше нет. Попытки связаться с командованием оборачиваются провалами. Упоротые сектанты продолжают постоянно напирать и идти в безрассудные атаки, имея в распоряжении приблизительно сорок тысяч человек. И это было бы концом, если бы не парочка факторов, что сдерживали батальон от его кончины. В первую очередь — местность. Тяжелая техника не способна пройти, а артиллерия из-за множества препятствий не может вести огонь. К тому же, мы организовали глухую оборону на границе города, всё связано с множеством перевалов и небольших хребтов, окружавших город. И пока сектанты воюют в чистом поле, батальон стоит на позициях среди заснеженных улиц. Пулеметные расчеты возводили огневые точки, снайперы занимали позиции повыше. Взводы с ракетницами и гранатометами были ближе к дороге, миномёты располагались позади и часто перебегали, чтобы нельзя было выследить, откуда идет стрельба. Тропы могли бы хорошо послужить для диверсионных движений сектантов, однако у снайперов и инженерных взводов были на них свои планы. И без того малочисленные, мало обученные смертники просто не могли пройти через заминированные участки, не потеряв по пути свои конечности. Благодаря профессионализму солдат и опыту офицеров, рейнджеры смогли закрепиться и организовать хорошую оборону. Но это не помешало пехоте врага, без поддержки техники или артиллерии, пытаться пробиться в город и устроить там резню. Что и стало их фатальной ошибкой. Снайперы-наблюдатели постоянно следят за обстановкой. Машины не могут приблизиться из-за ракетчиков. Пехота, бегающая в чистом поле, не является угрозой для пулеметов. Большие скопления наземной силы кошмарит минометный огонь. Всё идёт нам на пользу, однако мы все еще без связи со своим командованием. Благо хоть «пластмассовые передатчики», имеющие сходства с азбукой морзе, помогали всем расчетам прикрывать друг друга и вовремя оказывать огневую поддержку. Но кошмар продолжался. Ваши ****** «Высотные грёзы» обернулись катастрофой…***
И вот они. Взору открываются заснеженные улицы Хрюжа. Пятиэтажные каменные здания сменяются низкими хижинами, которые будто вкопаны в землю. И если хибары, пострадавшие куда меньше продолжают служить каким-то укрытием, то вот панельные пятиэтажки пострадали куда ощутимее. Среди десяти зданий только одно пригодно для укрытия, учитывая, что лагерь будет разбит на первом, максимум на втором этаже. В идеале, стоянка организована в подвальных помещениях. Но это относится далеко не ко всем. Скрываясь за пеленой снега, в разрушенной пятиэтажке был еле заметный человеческий силуэт, который стоял на балконе и смотрел вдаль, куда-то за город, через бинокль. Из-за сильной метели разглядеть что-либо было тяжело. Виден лишь разрушенный транспорт, вокруг которого сотни обмороженных тел. — Роуз, еб твою, где?! — Прерывает свист ветра крик наблюдателя, уставшие глаза которого слепнут от вечного отблеска снега. — Квадрат пуст! — Из-за воющей метели приходится повышать голос, чтобы передатчик смог уловить речь и передать. И пока мужчина стоял на балконе, его товарищи собрались в небольшом кругу внутри помещения близ камина и грелись, готовя оружие к экстремальному холоду. А теплые и плотные шинели могли частично от него защитить. По крайней мере, на то им стоило надеяться. Ведь далеко не факт, что они из сумок с дополнительным снаряжением, которые стояли рядом, смогут достать какой-нибудь обогреватель, что не затухнет через мгновение после того, как окажется снаружи. В подобных условиях, когда холодный ветер буквально прорубает кожу и бетонные сооружения, потрескавшиеся от дубака, «немного затруднительно» выжить. А тут еще приходилось сначала долгое время уходить от преследования, а позже и вести бой. Как не трудно догадаться, тёплая балаклава и шапка на голове наблюдателя на балконе — не больше чем украшение. Однако это куда лучше, нежели оставаться без малого утепления. — Блять, майор, нет там бронетранспорта, всё взорвано к чёрту, — нервно отвечает рейнджер, убрав бинокль от глаз. Резко накативший свежий ветерок тут же вынудил надеть очки. — С твоего дозволения, майор, скажу расчёту ебануть ещё раз в ту сторону, но ветер усилился за последние два часа, и даже если мы ебанём по той же траектории — не попадём, — и пока тот ожидал ответа, кучка солдат позади уже обратили внимание на продрогшего до костей наблюдателя, — Так точно, отбой, — прохрипел глазастый и зашёл внутрь, сложив руки на груди. — Ну что там? — Поинтересовался один из солдат, смотря на замёрзшего товарища, который сразу же присел у камина. — Сугробы у него движутся, — ответил мужчина, — Один хрен, ту область простреливают снайперы. Если что, то мы первые узнаем обо всех изменениях, — закончил он речь, и солдаты продолжили греться. Группа так бы и стояла, наблюдая за играющимися языками пламени, если бы не шум с лестничной площадки. Снизу донесся скрип и завывание ветра, кто-то открыл дверь и вошел внутрь. Через дыру в углу рейнджеры увидели поднимающуюся фигуру солдата. Тот держал на плече подобие болтовой винтовки. И он немного отличался от вояк внутри помещения: больший по размерам рюкзак за спиной, наличие каски и полноценного бронежилета вместо разгрузки под шинелью. Гость вошел в помещение, и по прибытию сразу отдал честь, быстро отряхнувшись от снега. — Здравия желаю, Рядовой Синклер, второй мотострелковый батальон, четвертый взвод. — Вольно, — ответил мужчина с биноклем на шее, после чего Синклер опустил руку, — Старший лейтенант Коло, седьмой мотострелковый, тридцать первый артиллерийский. Докладывай, — мужчина осмотрел заснеженного солдата, поднявшись на ноги. — Сигнал бедствия был отправлен, я прибыл, чтобы предупредить — в любой момент потребуется немедленная сдача позиций, — рейнджеры со спокойствием выдохнули, услышав столь приятную сейчас весть. Синклер протянул небольшой сверток, который, как оказалось, прятал под шинелью за поясом. — Тут подробный план отступления, сэр, — мужчина кивнул и взял его. Однако открывать не спешил, а лишь взял рацию. «Настраивает на другую чистоту, » — подумал Синклер, пока наблюдал за движениями пальцев. Лейтенант приставил передатчик к губам. — Если это так, — начал мужчина, отряхивая передатчик от снега, — То почему мне об этом не сообщили? — По Коло было видно, что он не особо доверял Синклеру. Мужчина приставил рацию к губам, — На связи тридцать первый артиллерийский, старший лейтенант Коло. Как слышно, приём? — Связи уже нет, — ответил рядовой, наблюдая за потугами лейтенанта связаться со старшим офицерским составом, — поэтому я и пришёл сюда с сообщением. Через несколько попыток связаться, каждый раз слушая помехи и шум бури, Коло принял факт отсутствия связи и сам пошел к лестнице. Синклер проводил взглядом офицера до самой лестницы. Воющий ветер всё также подавлял большинство звуков, так что не было понятно, что там обсуждает офицер. Ожидая долгих переговоров, солдаты подозвали гостя к себе. Синклер подошёл поближе. Один из рейнджеров у камина просто показал на пламя в топке. — Погрейся пока, — ответил мужчина на не заданный Синклером вопрос, — они там надолго. — Пожалуй, — неуверенно ответил парень. Около огня всяким лучше, чем сейчас сидеть где-нибудь на улице. — Откуда хоть прибыл? — С другой части города, — проговорил парень, оглядываясь по сторонам. Заметил минометное орудие только после того, как снял очки. Хотя вернее было назвать её артиллерийской «бандурой». В тот момент парень даже призадумался, не снятая ли это с печки труба? Судя по диаметру ствола, данный агрегат может бревна метать. — На данный момент назначен связным. Тяжело с таким бегать? — В том же монологе парень сменил тему, рассматривая как подъемные механизмы, так и рядом лежащие «пеньки». — Ну, тяжело, пока ищем позицию, — отвечает солдат, пожав плечами, — однако потом проще, просто закидывай несчастных сектантов минами, да и всё. И я немного не о том, — он вернулся к раннее заданному вопросу, — регион? Город? — Альда-Селивар. Сельдэгир. — Это вообще где? — Поинтересовался один из солдат, который сидел дальше всех от Синклера, — Земля длинноухих? — Почти, это регион на границе, — ответил мужчина, что до этого задал вопрос, — а город так вообще в упор от земель эльфов. Верно? — уточняет он у Синклера, чтобы не сказать чушь. — Верно. — У меня жена оттуда, — продолжил мужчина, — чудесное, говорит, место. Все такое красивое и самобытное. — Ага, — подтвердил третий рейнджер, поправляя балаклаву, — Помню в отпуске там гулял. Народ прям ходит в народных одежках, какая-то там особая ткань, а уж туристов сколько!.. — Богатая история, — дополнил Синклер. Внезапно снаружи прогремел взрыв, и в этот же момент группа подскочила с мест. За первым взрывом последовал второй, третий… Один из солдат подбежал к балкону, высматривая обстановку. — Тридцать первый артиллерийский на связи, ждем указаний!..***
Глаза Синклера застыли. Выглядели они чужими, уже не принадлежащими юноше. Казались пустыми, подобно бездне. Словно льдом покрылись стены переулка, а на земле проглядывался туман. Эмоции подавлены, сравнимо с овладеванием тела демонической сущностью. Дыхание тяжёлое, будто бы лёгкие с трудом принимают и отпускают воздух. Хоть и внешне он лишь напрягает таким поведением, от выделяемой ауры любое неподготовленное существо забьётся в самый дальний угол и начнёт скулить. За спиной раздался хлопок. Цецилий повернулся и наполовину вытащил катану. Она была выхвачена с пояса столь ювелирно, что он смог защитить свое лицо от летящего клинка. Перед юношей пролетела мимо человеческая фигура в плаще, маске и вакидзаси, в надежде рубануть. Но неудача. Убийца пролетел мимо и приземлился в метре от парня. Не успел Синклер вытащить катану, как на него обрушился шквал скоростных атак. Размашистые удары без полноценной серии могли оказаться для убийцы фатальными, однако наказать за такое пренебрежение своей жизнью парень не мог — удары были слишком быстрые. Из-за вечного натиска Синклер вынужден пятиться назад. Медленные шаги постепенно переросли в короткие рывки. Постоянные толчки вокруг юноши сменились сконцентрированным напором. Но вместо усиленного наступления, из-за размашистых атак, парень смог только ощутить больше свободы в своих движениях. И стоило лишь незнакомому убийце на мгновение замедлиться, стоило лишь раз промахнуться, как Синклер сам вступил в игру. Клинок покинул ножны горизонтальным выпадом, тень отпрыгнула назад, в надежде продлить свою инициативу и напасть с новыми силами. Синклер, прежде чем обрушить на оппонента шторм комбинаций, тем самым обломав все планы, вдруг заприметил глубокий вдох, будто охотник, погружающийся в морскую гладь. В этот момент в его голове произошёл щелчок — теперь он знал, как бьётся враг. Видит все сильные и слабые стороны. Будучи солдатом, который перерезал множество сектантов, подобных теням перед собой, седовласка сначала решил «нащупать глубину», и уже после начать действовать. Самурай сорвался и почти мгновенно сократил дистанцию, атакуя. Скоростные рывки и короткие серии атак убийцы сменились попытками защиты. И не желая отпускать своего врага просто так, парень постоянно сокращал дистанцию и атаковал одной длинной комбинацией, из первого удара которой вытекает второй, а из второго третий. Стоило оппоненту уйти из-под града рывком, как Синклер мгновенно бросился к нему, будто бы игнорируя законы физики. Чем дольше тень пыталась обороняться, тем больше ошибалась, открывая Цецилию возможности к новым атакам. Шансы на выживание утекали, будто воск с горящей свечи. И, осознавая это, убийца стремился хотя бы уйти из дистанции натиска, но все попытки были похожи друг на друга. Не желая быть поверженной, тень отскочила дальше, чем до этого, и через мгновение устремилась вверх. Это было сравнимо с зайцем, прыгнувшим на высоту, в десять раз превышающую собственный рост. Цецилий встал в стойку, и мимо него со свистом, подняв ветер, полетели воздушные лезвия, намереваясь впиться в летуна. В воздухе деваться некуда, тень отбивалась. Послышался звон металла, словно металлические стержни отскочили от лезвия вакидзаси. С последней атакой тень постаралась вернуть взгляд на Цецилия, но юноши и след простыл, словно на том месте его и не было. Вдруг по голове незнакомца был нанесён смачный удар ногой. Синклер уже оказался выше, и красиво крутанувшись, сильным ударом отправил тень к земле. Через мгновение послышался сильный удар, а после — короткий, но громкий, болезненный стон. Игнорируя поднявшуюся от удара пыль, Цецилий выхватыватил катану из ножен, сменив стойку прямо в воздухе, и нанёс несколько рубящих ударов по воздуху. В продолжение таких атак от клинка, словно со змеи с линяющей кожей, отслаивались фантомные силуэты. Будто чуя опасность, убийца тут же отскочил в сторону, уклоняясь от атак. Но тень потерялась в пространстве и влетела спиной в стену. Отступать больше некуда, да и силы, видно, покинули тело. Холодный воздух, отравляющий легкие, тяжелая аура и полученные раны от сильных ударов сделали свое дело, в совокупности став гвоздями, вколоченными в крышку гроба для бедолаги. Самурай после приземления в очередной раз сменил стойку, расположив катану острием вперед. И снова рванул по направлению к своей цели. Пять метров до столкновения, три, один… Тень плашмя упала на землю, к ногам Цецилия. И ей сильно повезло, ведь юноша вместо того, чтобы оборвать жизнь, пробив лезвием плоть, застыл в атакующей стойке. Его глаз быстро осмотрел падшее тело. Ничего особо нового он не приметил, но оно и не удивительно: пялясь на спину лицо явно сложно будет разглядеть. Глаз вновь обрёл привычный человеческий вид, а после нескольких вдохов аура начала улетучиваться, теряясь вместе с атмосферой. Контроль к телу был восстановлен, самурай, красиво взмахнув, вернул катану в ножны. Через мгновение выпрямился и встал над поверженным, зачем-то продолжая смотреть на него. Словно сам не понимал, зачем сохранил жизнь. Допрос? Очень вероятно. Ибо что-то его привлекло, чего он сам не понимал. Синклер склонился к убийце, отбросив вакидзаси чуть поодаль. Осторожно, но быстро, он перевернул тело лицом вверх. Чтобы нащупать пульс, он стянул маску с лица, благо, это была кучка тряпок, обмотанная вокруг головы. Из хороших новостей было то, что чудо спасло летуна. Из-за кислородного голодания, сильных ударов и полученного от действий Цецилия стресса оппонент просто отключился. Из серьезных ран, кроме разбитого над глазами лба, не наблюдалось. Видимо, короткие рожки в краях лба девицы спасли от более серьезного удара… Стоп. Рожки? Девица? Цецилий мог спокойно принять существование наемного убийцы в шкурке миловидной, относительно низкой девчушки с бледным оттенком кожи и короткой стрижкой, чьи локоны от темно-синих корней ближе к кончикам светлели и приобретали цвет морской пены. Но эти рога не давали ему покоя. Их наличие может означать лишь то, что дамочка не является человеком. А черный плащ, видимо, не только служит для скрывания очертаний, но еще и сильно сбивает аромат существа, и Синклер не может определить точно, кто перед ним. Осматривая тело, парень также решил обыскать его на наличие хотя бы чего-нибудь, что-бы помогло определить происхождение, а может даже какие-нибудь мотивы. Будь на месте дамочки человек, множество вопросов отпало бы сразу, с учётом того, что сейчас в разгаре самая настоящая гражданская война. Именно гражданская, куда замешаны именно люди. Почему же она не может быть нанята врагом? Потому что Синклер выступает за власть совета за и контакт с другими расами, в отличие от расистских всплесков и выкриков со стороны сектантов, которые желали, напротив, очистить родную землю и ненавидели другие расы каждой клеткой своего тела. По крайней мере, по официальным данным. Сложностей, бесспорно, много. Она может быть кем угодно, даже зомбированным убийцей для развязки конфликта и впутывания сюда другой расы! Но и тут оказалась заминка: обе стороны отвергают помощь извне от других рас, предпочитая решать свои конфликты наедине. В большинстве случаев… Или парень всё-таки перешёл дорогу какой-то важной шишке какой-то расы, чей представитель сейчас пытался срезать ему с шеи голову?.. Рассуждать вполголоса Цецилий мог еще долго, однако по завершению осмотра он не нашёл ничего, что могло бы послужить ответами на его вопросы. Синклер лишь приметил относительно плотные мышцы, спортивное тело и длинные ноготки на пальцах, которые под перчатками не смог сразу заметить. И те явно были не человеческими, а это все в сумме автоматически отбрасывало все доводы касательно принадлежности к людскому роду. Но внимание воина было приковано именно к рогам. Даже сам Синклер понять не мог — почему? Оставлять тело на месте ему не хотелось, это был отличный шанс узнать у самой дамочки кто она, откуда, и для каких целей напала. И, не желая терять возможность получения информации, самурай вернул незнакомке в её тряпочные ножны вакидзаси, и как принцессу понёс на руках.***
Каковы будут эмоции после того, как взглянул смерти в глаза? Когда уже чувствовал, как по спине пробегает холодок от прикосновения существа, что пришло за тобой, и уйти от него уже не выйдет? Каждому причастен свой порядок, однако спектр эмоций имеет одну общую черту — непонимание. Это и испытала девушка, которая лежала лицом на столе и медленно приходила в себя, стараясь понять, что произошло и почему сердце ещё бьётся. Сине-волосая со страхом раскрыла глаза. Не веря в свою судьбу, она попыталась проморгаться. И пока глазки хлопали, привыкая, она успела рассмотреть обстановку сбоку от себя. Виден был довольно большой зал, усеянный деревянными столами со стульями рядом, близ стенок стояли диванчики. Несколько массивных колонн держали все строение воедино, а вдалеке даже виднеелась барная стойка с единственным живым, на данный момент, человеком. С виду обычный старичок в красивой бархатной рубахе, но на деле это был хозяин заведения, который стоял в фартуке и намывал стаканы. — Рыпаешься — умираешь, — только она начала успокаиваться, как дрогнула, услышав речь Цецилия, сидящего прямо перед ней. В живот ей уперлось лезвие, и она хорошо почувствовала эту остроту. Подчиняясь команде, она застыла, а чувство страха начало снова штормить её, и без того нервную. — Сидишь ровно, — продолжил речь Синклер, — разрешаю приподнять голову и посмотреть на меня, — девушка, поворачиваясь, подняла голову на Цецилия. Юноша смотрел на неё, подперев одной рукой голову, пока пальцы второй просто стучали по столу. Если в бою она не могла толком разглядеть лицо юноши, то сейчас чувство страха лишь усилилось. Она чувствует на себе этот словно голодный взгляд; парень не отводит от неё глаз. — Расскажи мне, милая, кто тебя послал? — Вновь произнёс он, ожидая услышать ответ. — Ч-что?.. — Выдавила из себя она. Однако повторного вопроса не последовало. Вместо этого клинок лишь сильнее упёрся ей в живот. Если бы она могла, то сглотнула бы слюну, но во рту всё пересохло. — П-подождите!.. Молю!.. Э-это не то, о чем вы подумали!.. Меня никто не нанимал!.. И я никому не служу!.. — Тогда зачем ты напала на меня? — Пров-проверка!.. — Заикание стало более явным. Язык уже готов был «уйти из семьи», а сердце разорваться от усиливающегося стука, — Обряд Тон-Хай!.. — Подробнее, — проговорил Цецилий, всё ещё удерживая клинок у живота девочки. — Тон-Хай — обряд проверки!.. Э-это испытание!.. Которое паж устраивает для мастера, чтобы узнать силу!.. — То есть, — Синклер медленно наклонил голову вбок, не отводя прожигающий насквозь взгляд. — простое испытание для мастера? — Создавалось впечатление, что его стеклянный глаз в увлажнении не нуждается, поэтому необходимость в моргании отсутствует. — Д-да… — Снова как-то неуверенно ответила она, стараясь успокоиться, — Огры… У нас так принято… Это… Кхм! — девушка откашлялась, стараясь подготовить речь, — Если у пажа хватает навыков сразить мастера… То этому мастеру больше нечему обучать… — А сокрытие личности для чего? — Все время парень внимательно слушал каждое её слово, стараясь как-то свести концы и понять намерения. — Вы про-о?.. — Она медленно повернула кисти к себе и показала на свой же плащ, и, получив утвердительный кивок, продолжила, — черное одеяние зачаровано и… Должно было скрыть мою ауру… Часть ритуала… Синклер знал, что среди сектантов нет ни одного представителя других рас из-за общего синдрома ксенофобии. Само собой, исключения были, есть, и будут, единица на миллион, но есть. Но почему именно сейчас закрадываются сомнения? И сомнения эти продолжают лезть в голову… Не угасало и «пламя» голодного зверя в отражениях глаз. — Я понимаю, что это звучит очень неубедительно, — продолжает она говорить, стараясь доказать, что атаковала не просто по заказу, — но это так… Клянусь, это было лишь испытанием!.. И пока она старалась подобрать слова, юноша сделал простой вывод, что всё-таки девушка не лжёт. Конечно, это всё может быть убедительной актерской игрой, и она может пырнуть со спины… Но было в словах этих что-то весомое. Сам Цецилий понять не мог, что в ней такого. Какое-то природное обаяние? Возможно. Но тут ещё смутили навыки. Для той скорости умения у неё были посредственными. — Хичикуя Теншин? — Прервал он её монолог. Девушка даже не сразу поняла, что от неё хотят, — Хичикуя Теншин, семьдесят седьмой стиль. Верно? — После уточнения рогатая ещё посидела пару секунд, обрабатывая сказанное, и утвердительно кивнула, хоть это было и не слишком уверенно. Парень выдохнул воздух из легких, закрыв глаза, — Руби сухожилия и конечности, однако смерть противника должна наступить лишь срезом головы, — сказал Синклер вслух, осознавая всю никчемность ситуации. — Данный противник совсем не ровня по нескольким основным причинам — Рассуждал Цецилий в пол голоса, — Для начала сила не сопоставима, даже учитывая чудовищную скорость. Мастерство и навыки сравнивать нельзя от слова совсем. Стиль боя — как для наемного убийцы, подобран неверный. — Синклер вернул свой нейтральный вид, взглянув на собеседницу как-то по обычному и угомонив зверя в себе вновь. Девушка внимательно слушала, не сводя с Цецилия глаз. Он же продолжил: — Стиль слишком строгий и сложный в реализации, если нет преимущества в скорости, — Синклер обратился к ней, убрав руку под стол. Девушка почувствовала, как лезвие убрали от живота. Цецилий достал свою катану и вернул в ножны. Постепенно страх девушки начал отступать. — Для тебя этот стиль подходит, однако освоен поверхностно. Цецилий Синклер, — девочка кивнула на попытку воина представиться, и даже немного расслабилась. — Я знаю, кто вы, — проговорила она, склонив голову в знак уважения, — Я Гун Ри. Мне двадцать два года. По человеческим меркам только семнадцать, если важно, — только после этих слов она выпрямилась и села поудобнее, хотя было видно, что она всё ещё была напряжена, — Гибрид человека и огра. Была прислана для обучения. И моим мастером назначили вас, господин. — Гун Ри, значит, — вдумчиво произнёс он имя девушки, — Гибрид, — продолжал обрабатывать информацию Синклер, разглядывая рогатую. Хоть юной даме не слишком комфортно было от столь «циничного» взгляда, она молчала и ожидала дальнейших слов. Цецилий продолжал: — Размер явно человеческий, но сила и скорость реакции — принадлежность крови огра. Однако это не слишком высокие показатели? — Задал вопрос парень, но не дожидаясь ответа, тут же продолжил свой монолог, опустив взгляд. — Высокие. Учитывая тренировки по развитию тела, достижение нормативов старших самураев не является невозможным. Ри молча сидела и слушала. Она банально не могла и слова вставить, пока вещал Цецилий. Юноше же это было на руку: — А очень даже реально приобретение навыков. Поверхностно-освоенный стиль? — Синклер моментально поднял глаз и взглянул на девушку, — У кого ты обучалась? — Кэнсэй Токугава Широ, господин, — бойко ответила она. — Впервые слышу, — снова опустил взгляд. — Он был отправлен, как представитель людей, в посольство нашего поселения, — тут же уточнила девушка, — Но позже открыл учреждение по владению катаной. С пятью стилями. — Круто, даже для кэнсэя, — вновь мысли вслух, — Судя по тебе, он обучал очень поверхностно и по основам? — Получив утвердительный кивок, Синклер продолжил. — Однако, ладно, я принимаю. Что подписывать, или есть какая-то другая подобная макулатура? — Да, но в данный момент с собой не взяла. — Ответила Гун Ри неловко. На её слова Синклер просто кивнул и нейтрально улыбнулся, будто давая понять, что все хорошо. Девушка спросила: — Как мне, тогда, к вам обращаться? — Как тебе нравится больше, так и обращайся. Можно только без формальностей с «господином» или «мастером»? — Синклер уже как-то больше расслабился, поставив одну ногу на диван, на котором сидел, поджав ее к груди. — Я не уверена, что так смогу. — Лады, — выдохнул Цецилий, почесывая затылок, — Господин, так господин. Вместо имен и фамилий, обращайся просто Сил. Хорошо? — Я вас поняла, господин Сил, — уже как-то веселее ответила она, даже улыбнулась. — Звучит странно. — Что? Имя? — Угу, — ответила девушка, чуть заметно кивнув головой, — Или это форма обращения для родных и близких? — Не-а, вовсе нет, — сразу же опроверг он её догадку, затем на мгновение задумался, — Хотя в каком-то плане, ты угадала. Давай на примере. Вот как тебя зовут? — Полное имя вы знаете, — девушка непонимающе смотрит на юношу, — Основное Гун, как отношение к семье. Ри как вторичное, лично мое. — Немного не то, что ожидал услышать, — Цецилий выдохнул, затем продолжил. — Мое имя имеет, скажем так, две формы. Официальную и краткую, — парень положил обе ладони на стол, сопровождая речь жестами, — Официальная звучит как Цецилий. Краткая — Сесил. Правда некоторые произносят Сисел. — А Сил — это какое? — Это сокращение от сокращения, которое использовал один куколд, — разъяснил он, наблюдая за реакцией девушки, — И это сокращение в моем кругу приобрело популярность. — То есть как прозвище? — и тут Ри увидела приближающийся к ним силуэт. Еще после монолога Цецилия про «сокращение от сокращения» к их столику направился полицейский, который, видимо, сидел все это время за столиком позади. Из-за диванчика и сидящего на нем Синклера его не было видно. Внешне тот напоминал больше наемника, нежели служителя порядка. Неаккуратно обрезанные волосы, что свисали до самых плеч, некоторые локоны лежали на лице, серьезный взгляд и огромный ожог на пол-лица, расположенный слева, портили стереотипы человека, чтящего закон и его оберегающего. Даже не учитывая закатанные рукава расстегнутой на груди рубахи, не заправленной в брюки, где на участках кожи видны были те же ожоги, что и на лице. Но кое-что удивило девушку. Хлопок. Полицейский подошёл, замахнулся, и красиво так съездил ладошкой по затылку парня, что тот чуть не поцеловал стол лицом. — Батя твой куколд, — грубо ответил полицейский, показав зубы в ухмылке, — А погремуха онная очень даже в тему подобрана. Девушка уже хотела схватить с пояса вакидзаси и наградить полицейского парой новых дыр, однако столкнулась с несколькими проблемами. У нее на поясе не было вакидзаси. А Синклер сел ровнее и даже засмеялся от такого жеста, почесывая затылок. — А нехер сидеть и подслушивать, — Цецилий медленно перевел взгляд на полицейского. — Еб твою, встреваю в разговор — плохо, чалю в ожидании — плохо. Че вы все такие ершистые? — сказал он. Синклер встал из-за стола. — Ну здравствуй, кореш, — проговорил Цецилий и вытянул руку для рукопожатия. Но полицейский схватил того за руку и притянул к себе, обняв по-братски. — Вот она, вот моя шваль родная! — Полицейский эмоционально поднял над землей юношу в крепких объятиях. Столь крепких, что даже был слышен хруст сдавленных костей! Не сказать было, что в росте полицейский далеко ушел от атлета Синклера, однако он был в разы шире из-за мышц, которые раза в полтора были больше, если не в два. — Сука… — чуть ли не задыхаясь, одноглазый перехватил захват и встал на ноги, вцепившись стальным хватом, — Я с фронта живым пришел не для того, чтобы ты мне позвоночник сломал! — Да ты сломай попробуй еще! — уже сам смеясь, служитель порядка старался перехватить инициативу и снова начать испытывать парня на прочность. Причем со стороны это не выглядело не столько как борьба, сколько дурачество. Они все-таки отпустили друг друга и снова пожали руки. — Рад свиданию с тобой, — произнёс полицейский уже с улыбкой на лице, осматривая своего друга. — Давай к нашей поляне подваливай, клоун, — ответил тому Цецилий, и полицейский, отпустив парня, подошел к Ри, которая все это время с улыбкой наблюдала за их встречей, изредка смеясь. — Разрешаешь? — уточнил у девицы полицейский, показав на ее место. Она просто кивнула и подвинулась ближе к стенке. Оба сели, вытирая слезы от смеха, — Ну ты и бычара, Сил, хрен сдвинешь. — А сам? — подметил Синклер, ткнув пальцем, — накачался, и как тефтеля ходишь. — Пффф! — недовольно выдохнул полицейский, — И ты туда же? Нормальные у меня мышцы! — ударил по столу кулаком говорун, — Такой размер не препятствует движениям! — Да-да, — со своей же нейтральной улыбкой Синклер снова рассмеялся и перевел взгляд на Ри. — Ясухиро Шиба. Мой давний друг, — затем перевел взгляд на здоровяка, — Гун Ри. Мой действующий паж. — Приятно с вами познакомиться, господин Ясухиро, — девочка учтиво поклонилась. — Взаимно, кролик, — с улыбкой кивнул Шиба, показав на Цецилия, — Там это, папка с доками лежит, давай сюдым. — Кролик? Почему кролик? — уточнила она, чуть покраснев, пока Синклер повернулся к столу позади и передаёт папку. — Потому что малая, пугливая вредина, которая вечно норовит че-либ забыть, — ответил Шиба и достал пару листов бумаги и дал их самураю. Ручку достал из кармана в брюках. — Это еще почему? — недовольно девушка обратилась к Ясухиро. — Потому что ты забыла доки своего посвящения в младшие шестерки, рыпаешься по пустякам и чет заморочки постоянные, — затем Шиба повернул голову и, обменявшись взглядами с ней, выдал, — Почему малая и почему вредина — в ответе не нуждается, дэ? — Шиба просто с улыбкой подмигнул, пока Цецилий читал бумаги, — А я все помню и все принес с собой. Вон, чтец сидит и о тебе инфу наводит. — Извините и спасибо, — ответила Ри, посмотрев на стену, чтобы не было видно стыда на ее лице. — А вы что, уже знакомы? — уточняет Сесил, параллельно просматривая бумаги. — Не-а. Виделись раз, когда ее сюда притарабанили. Пару доков подписали, сказал, что остальные потом заберет. Итог каков? — он взглянул на девушку вновь и пожал плечами, наиграно произнеся, — Забы-ы-ыла, — посмеялся Шиба, а вот Ри уже помимо того, что красная, еще и надулась, как шарик. Даже постаралась ладошкой закрыться, Шиба лишь приблизился, уложив ногу на колено, а рукой приобнял девочку, отчего та аж дрогнула, — Слышь, игуана, ты эт, цвет не тот выбрала, чтобы ныкаться. — Да хватит уже! — она смущенно вскрикнула и отсела подальше, упершись лбом в стену. — Бе-бе-бе, — Шиба показал ей язык, но тут же повернулся к Синклеру, который так и сидел с улыбкой, вчитываясь в текст, — Как сам та, Сил? — Жить буду, — ответил юноша, подписывая документы. Особо нового парень не вычитал. Относительно навыков точно, ведь все наблюдал воочию, — Воевал и воевал, историй много веселых, так что с большим удовольствием расскажу обо всём, — взглянул парень на Шибу, который помимо того, что слушал, успел достать пачку сигарет, закуривая. — Принял, шеф, — проговорил тот, оставив сигарету в зубах, — У самого тоже много чё случилось. Да ёпт! Прошло лет пять, семь или скок? Как давно мы вообще виделись? — Ну, где-то так. — Во, так что лет прошло ПРО-О-ОСТО дохера! — Он сделал явный акцент. — И все эт далеко не приятное. Однакож, все живы, так что хоть этому радуемся, — Шиба опять ударил кулаком по столу и вскочил, девочка вновь дрогнула и чуть головой не пробила стену, от чего Цецилий лишь посмеялся, — Бармен! — полицейский свистнул, чтобы обратить внимание мужчины за стойкой, — Отец! Тащи нам похавать че-нить по своему вкусу! И выпивки! Настойку желательно свою! Мы гулять будем! — Ох, пресвятые духи, — старичок почесал затылок, — какой же ты громкий, малыш, — мужчина усмехнулся, поставив стакан, — Посмеешь опять буянить — коллег твоих точно вызову, пусть заберут! — Заметано, отец! — с улыбкой ответил Шиба.