***
Гейзенберг и Моро не шибко хотели отпускать Стефана. В общем-то, в основном, не желал этого лишь Гейзенберг, второму было как-то ни горячо, ни холодно, но Сальваторе с интересом изучал пятна, волосяной покров на теле, и прочие, как он их назвал, признаки мутации, из-за чего с побегом немного всё подзатянулось. Благо, настояв на своём (сказав, что чрезвычайно срочно нужно помочиться в кусты) ему всё же удалось выбраться и покинуть лечебницу, снаружи которой, в нескольких шагах от склона, его уже поджидали. Позади, как и предполагалось, раздалось гулкое гудение множества мух, словно где-то неподалёку был целый склад гниющих трупов, и в ту же секунду бок о бок с молодым человеком образовалась стройная фигура привлекательной блондинки, облачённой в чёрное лёгкое платье, спадающее подолом чуть ниже колен. Бэла никогда не заставляла себя долго ждать. Несмотря на то, что Стеф чертовски сильно жаждал увидеться с самой старшей дочерью Леди Димитреску, поговорить и провести время вместе, с момента её появления он так ни разу и не удостоился чести даже взглянуть на неё. Что уж говорить о поднятом разговоре? Впрочем, Бэла и сама не сильно спешила разглядывать парня и заваливать его вопросами – она лишь бережно потирала предплечье левой руки и смотрела вперёд задумчивым взглядом. Без сомнений – она обо всём уже знала. Чего ей это только стояло… —… это… было больно? — в скором времени нарушил молчание Стефан, не в силах более игнорировать произошедшее в лечебнице. — Нет, — сухо бросила она в ответ, перестав наглаживать участок тела, который явно беспокоил. — Я не чувствую боли. Забыл? — Такое забудешь… Её лёгкий смешок был для него на вес золота. — И всё же. Ничего приятного, надо думать, в этом тоже не было. — Ещё бы! Гейзенберг – самый настоящий ублюдок! Я ему этого не прощу… знаешь сколько сил уходит на восстановление? Не сосчитать! А это я молчу про драгоценное время… ах, в общем-то, неважно. Не обо мне сейчас. Ты как? Перед тем как ответить, Стефан немного помолчал, смакуя собственный ответ на языке, затем, удручённо вздохнув, бросил взгляд на идущую справой стороны Бэлу и выдохнул: — Сама же всё знаешь. Без всяких сомнений – старшая дочь владычицы деревни слышала обо всём, что говорил Моро и Гейзенберг, чего-либо рассказывать было бессмысленно, однако, её взгляд, полный недовольства, что смерил молодого человека, дал понять – если спрашивают – отвечай и не выделывайся! Ему с ним сталкиваться уже доводилось, так что выбора как такого не оставалось. Необходимо разложить ей всё по полочкам, иначе ощущение, словно его тело пронизали потоки огня, льющихся из её золотых глаз, никуда не денутся – лишь усилятся. Пришлось приложить все силы, чтобы не отвернуться, не отвести взгляда, после чего заговорить. — Я… действительно мутирую. И ни в кого-то необычайно могущественного, а в самого обыкновенного одичалого ликана, что ворует скот, охотится на местных жителей и на луну по ночам завывает. Только с какой-то своей “изюминкой”, как я понял. Иначе процесс бы так не затягивался. Что за изюминка – чёрт его знает, но, видимо, благодаря её мой рассудок всё ещё при мне, а тело не покрылось шерстью. Пока. Вот и вся моя… уникальность! Молча посмотрев Стефану в глаза ещё какое-то время, блондинка отвела взор золотистой радужки, вернув его обратно на тропу, по коей парочка бесцельно прокладывала свой путь, и, скривив губы в трубочку, погрузилась в какие-то мрачные думы, о содержании которых парню оставалось только гадать. В принципе, долго гадать было и не нужно, очевидно, что тревожило Бэлу… и не по меньшей мере тревожило так же и его. —... и что будешь с этим делать? Тишина провисела недолго. Старшая из дочерей Димитреску умело от неё избавилась. — Смотря в каком смысле. — Ты прекрасно понял в каком. Он вздохнул. — Бэла… что ещё тут можно сделать? Пойду к Миранде. И… — Ты с ума сошёл?! На всю долину раздалось громкое негодование. Обычно, в таких интонациях ничего приятного не было, но нежный, хоть и на данный момент гневный, голосок Бэлы не шибко резанул по ушам – он лишь заставил вороньё встрепенуться, закаркать, и дружно, как по команде, взмыть вверх, оставив парочку без сидящих на деревьях нежеланных подслушивателей. Помимо прочего беловолосая девушка резко остановилась, встала перед лицом Стефа, загородив тому путь, и упёрла руки в бока, будто бы мать, что намеревалась тотчас же отчитать своенравного, недалёкого дитятку. — Раньше положенного умереть захотел? «Да». — уверенно промелькнуло в мыслях, без какого-либо страха. Но, на своё счастье, озвучивать сей ответ всё же он не осмелился. — Бэла… — Что “Бэла”? Я уже больше два десятка лет Бэла! А может, и не больше… уже неважно! Зачем тебе к Матерь Миранде? Она же убьёт тебя, идиот! — У неё уже была возможность сделать это. Как видишь… Молодой человек демонстративно обвёл себя руками. — Во второй раз всё будет по-иному. — Это не “второй раз”, даже не третий. Поверь мне, Бэла, я столько лажал перед ней, что давно должен был быть трупом, но… — он резко взял беловолосую девушку за плечи и привлёк к себе, серыми глаза, с тоской и нежностью, впившись в её красивое бледное лицо. — Если бы она действительно хотела этого, то давно бы уже убила меня. Признаю, я был на волосок от смерти, когда она всё же попыталась, однако… что-то её остановило и мне вновь сошли с рук все деяния. И вот он я – стою перед тобой воплоти, полон сил… и полон жизни. И хоть Стефан говорил уверенно и чётко, он, стоит отметить, немного сомневался в истине последних слов. С того момента, как он пришёл в себя после неудавшейся гибели, внутри было как-то… пусто. К сожалению, не буквально. Паразит по-прежнему временами напоминал о себе, из-за чего чувство одиночества пропадало в сию же секунду, но вот эмоции и ощущения необъяснимо поблёкли, будто бы исчерпали себя от постоянной работы. Нет, конечно, его привязанность, влечение и страсть к Бэле всё ещё оставались с ним, всё ещё горели, однако же, почему-то, не столь мощно и ощутимо, как раньше. Возможно, из-за огромного потока мыслей он просто не мог сконцентрироваться на ней, или произошло небольшое душевное выгорание, в следствие которого все эмоциональные переживания отошли на второй план до лучших времён. По крайней мере, он на это надеялся. «Мне просто нужно отдохнуть и во всём разобраться. Тогда у нас снова всё будет хорошо». — Это не похоже на неё, — сухо произнесла Бэла, не отрывая взгляд от серых глаз Стефа. — Зачем ей возиться с тобой, если… — А ты её так хорошо знаешь? Она опешила. — Я уверен, что никто не знает наверняка, что на неё похоже, а что нет. Перед вами, лордами деревни, она одна, перед подданными, жителями деревни – другая, а наедине с собой… совершенно не такая, как все привыкли думать, видеть и представлять. В ней будто бы несколько разных личностей, что вечно ведут борьбу за главенство над хрупким женским телом со сломанной душой и обременённым рассудком. Понимаешь? Старшая из дочерей Леди Димитреску ничего не ответила. Просто неотрывно смотрела в глаза парню и задумчиво хмурила брови. Не дожидаясь, что она что-либо произнесёт, он продолжил: — Несомненно, я тоже могу заблуждаться в своём предположении, но мне кажется, что… она не так уж и плоха. Просто потеряна. — «Просто попала во власть Тёмного Бога, сломавшись после потери ребёнка». — Тебе-то откуда это знать? — подозрительно прищурившись, резко выпалила Бэла, наконец, прекратив своё безмолвие. Тогда уже замолчал он. Действительно, откуда? На данный вопрос можно было бы ответить различными вариантами: «понял из дневника», «жил же с ней некоторое время», либо же «чувствую, ощущаю её внутреннюю пустоту и разбитое сердце, кое никак не восстановится уже много-много лет», что было ему аккурат ближе. Но ни один из этих ответов так и не прозвучал. Стеф решил отделаться быстро и просто: — Я… я так думаю. Бэла лишь едко усмехнулась. Чего и следовало, в принципе, ожидать. — Неубедительно. Мог бы что-нибудь получше придумать. — Нет никакого желания и настроя. Понятливый кивок и сочувственный взгляд в сторону молодого человека всё сказали сами за себя. — И что? Пойдешь к ней прямо сейчас? — Надо бы, но… не знаю. А ты что предлагаешь? — Действительно хочешь знать? Стефан мягко улыбнулся и пожал плечами, чем заставил девушку закатить глаза. — Предлагаю убраться отсюда как можно скорее, но если ты и дальше будешь продолжать паясничать, то останешься в компании старых одиноких хрящей, кои так и норовят пощупать тебя и повнимательнее разглядеть. — Понял-понял, — продолжая улыбаться, молодой человек обезоружено поднял руки. — И куда отправимся? — Позволишь показать? — Валяй. Бэла протянула ему руку, раскрыв ладонь, и Стефан охотно положил в неё свою, нежно стиснув. Затем она молча повела его куда-то вперёд, по тропе, что простиралась через небольшие склоны и вела глубоко-глубоко в лес.***
Солнце по-прежнему стояло высоко. Его лучи ударили о листья деревьев и разбивались на маленькие огоньки, что с трудом и с напористостью прибрались через плотные зелёные покровы. Было очевидно, что там, над кронами, висела удушающая жара, что обволакивала всю деревню своей невидимой дымкой; но здесь, на небольшой полянке, куда парочку вывела тропа, было довольно прохладно. Как раз-таки благодаря природному куполу, который сформировывали ветви, покрытые густой листвой, громадных древ. За это Стефан и любил лес. Ему частенько приходилось выбираться в позднюю весеннюю и летнюю жару за грибами, дровами и хворостом, ягодами и иными лесными дарами, и, если бы не листва, жадно впитывающая в себя солнечные лучи, выручая заплутавших незваных гостей от перегрева, он бы не выдержал бродить по нему целыми днями. Однако, у одной монеты всегда было две стороны. Вторая – колючие кустарники, насекомые и непротоптанные тропы. И ежели с первым и вторым парень давным-давно свыкся, то третья проблема доставила хлопот сразу обоим. Пусть Бэла и не подавала виду, но идущему позади неё Стефу было отчётливо видно (да и в общем-то понятно), как той тяжело продвигаться через высокую траву и раскинувшиеся кусты на каблуках и в лёгком платье, юбка которого постоянно стопорила её, цепляясь за всё подряд. А один раз она даже чуть не упала, спотыкнувшись о торчащую ветку какого-то старенького скосившегося дерева, благо успела среагировать – обернулась роем мушек и преодолела ближайшие препятствия полётом. Конечно, даже если бы не её сверхспособности, молодой человек сумел бы подхватить девушку, не позволив упасть, и далее потащил бы на своих крепких мускулистых руках, дабы та более не напрягалась, но Бэла была не из таких. Она предпочитала всё делать сама. Как бы трудно это “всё” не было. Пробираться через чащу ей явно давалось труднее, чем той же Кассандре – если вспомнить их первую со Стефаном вылазку из замка, – что говорило о маленьком опыте скитаться по лесам, прогуливаться по полянам и уметь находить верный путь. Но раз уж она уверенно вышагивала куда-то глубоко в дебри – значит, была здесь не в первый раз. Однако, скорее всего, в последний: сломанный каблук, порванный подол и невероятное количество ругательств и проклятий, предназначенных всем духам леса и матери природе в целом, прозвучавших из уст старшей дочери владычицы деревни, чётко на то намекали. И брюнет, почему-то, не мог из-за этого не улыбаться. И вот, преодолев все препятствия и “прелести” густых лесов, парочка вышла на небольшую поляну, где кроме пары-тройки маленьких деревьев не было ничего лишнего. Трава выглядела скошенной, кустарники росли лишь по краям, а стволы не занимались много пространства –идеальное место для того, чтобы сделать привал. Там-то их и ждала та, от которой у Стефана резко пробежали мурашки вдоль спины, а также блеснули в глаз вспышки воспоминаний едва забытого сна. Кассандра сидела, прислонившись спиной к стволу молодого платанового дерева, и вощила тетиву своего охотничьего лука. В отличие от старшей сестры она была одета куда более комфортно для прогулок по лесу: тёмная лёгкая жилеточка из плотного твида, под которой красовалась коричневая рубашка, бежевые охотничьи штаны и чёрные полусапожки – самое то, чтобы без хлопот бегать по высокой траве, грязи и отсиживаться – для выжидания добычи – по кустам. Для пущего удобства средняя из дочерей Димитреску собрала густые чёрные волосы в небольшой хвост, дабы, надо думать, пряди не падали на лицо, глаза, закрывая обзор, и не цеплялись за веточки, что так и норовили всю дорогу схватить и Бэлу, и Стефана за патлы. Даже в таком “мужском” одеянии Касс выглядела очень хорошо и довольно сексуально, но послевкусие недавнего сна, где она предстала перед парнем в том же виде, с тем же оружием, заглушало весь её привлекательный облик, делая его опаснее и… страшнее. А звериный облик, в котором в нём фугировал Стеф и во все нагонял дискомфорт и вынуждал дрожать всё тело. Разве такое бывает? Блондинка быстро вытащила его из оцепенения, взяв за руку и чуть ли не потащив к отдыхающей у дерева сестре. Ноги слушать не желали совершенно. С трудом и большой неохотой волочились по траве, следуя за девушкой, и постоянно цеплялись за камни и какие-то выступы, будь то крохотные пенёчки или громадные муравейники. Однако, это не помешало добраться (хоть и с посторонней помощью) до развалившейся под платаном Кассандры. — Вы загораживаете мне вид, — сухо произнесла она, когда Бэла и Стефан встали перед ней, как две скалы, что закрыли собой солнце. Её недовольный прищур и пару взмахов ладонью в сторону, как бы намекая, чтобы они отошли, дали понять им – брюнетка не шибко-то и рада появившейся компании. — Вид чего, интересно послушать? — скрестив руки на груди, невозмутимым тоном спросила Бэла; и, не дожидаясь ответа, тут же язвительно продолжила: — Диких терновников? Колючего чертополоха? — Спаривающихся ежей. Завидя недоумевающий взгляд старшей сестры, Кассандра громко рассмеялась, приложив ладонью к лицу, и медленно проведя ею вниз, затем закатила глаза (видимо, оттого что её шутка никем не была оценена) и как-то устало выдохнула: — Просто свалите. Не люблю, когда надо мной нависают двое занудных воображал. — Очень смешно, Кассандра, — блондинка резво схватила под руку Стефана и притянула к себе, когда тот послушно собирался отойти в сторонку. — Стараюсь. Её язвительно и колкое чувство юмора вновь не было никем оценено, что вынудило охотницу, вновь раздражённо закатив глаза, подвинуть и максимально карикатурно поманить рукой: — А-а-ах, — тяжко выдохнула она. — Чёрт с вами. Приземляйтесь. Лишь бы над душой не стояли… Но парочка лишь окинула друг дружку недоумённым взглядом. — Не-е-ет! Вы не заставите меня повторять. Либо принимайте предложение, либо катитесь. Свято место пусто не бывает. Более предлагать не собираюсь. И тогда, Стефан, пожав плечами, ничего, мол, не поделаешь, опустился на прижатую ранее Кассандрой траву, точно в то месте, которое она освободила, и прижался спиной к стволу дерева, одну ногу свободно вытянув, а вторую согнув в колене. Бэла тоже долго ждать себя не заставила, хоть и малость усомнилась – следует ли ей окончательно портить платье или она не прочь постоять возле них, – но, как ни странно победило здравомыслие: ноги ломило так, будто в стопы загоняли гвозди, а икры невыносимо сводило от длинных каблуков, поэтому было принято решение присесть и отдохнуть, иначе, по возвращению, на обратном пути её пришлось бы тащить на руках. Сёстры заняли удобные положения по обе стороны от молодого человека, который, в свою очередь, устроился посерёдке, всем корпусом, головой и шеей откинувшись на шершавую кору старенького платана – выглядели они со стороны, наверное, очень интересно. — Ну-у-у-с, и как вы меня нашли? — нарушила коротенькую тишину Кассандра, продолжая возиться со своим луком. — И на кой чёрт? — Глупый вопрос. Я слишком долго и хорошо тебя знаю, и мне совершенно не составит труда найти твоё излюбленное для охоты место. — Угу. Второй вопрос тоже, на минуточку, требует внимания. — Для того, чтобы тебя найти мне нужна причина? — с улыбкой произнесла Бэла, устало прикрыв глаза. Она не смотрела на сестру, не смотрела на Стефа – девушка нашла что-то занимательное в ветвистых кронах деревьев, что немного-немало, создавая купол, скрывали от них небесную гладь и палящее майское солнце с его игривыми, но жгучими лучами. Впрочем, и Касс не сильно-то и хотела обращать внимание на названную сестру, посему не отрывалась от чистки своего излюбленного охотничьего оружия, устремив свой взгляд исключительно на плечи и рукоятку, смастерённые из могучего вяза. — Всем нужна. Ты не особенная. Послышался лёгкий утробный смешок с левой стороны, где разместилась блондинка. — Неужели? Больше нет? Касс не ответила. А Бэла вздохнула. — Прекрати так остервенело себя вести. Не тебе одной дерьмово. — Дерьмово? О нет, что ты! Я в порядке. Её ядовитая саркастичность начинала подбешивать. И не только старшую сестру. Стеф заметил за собой, как зубы скрежетали друг о друга, а пальцы то сжимались в кулак, то разжимались. Бэла права – им в самом деле всем было ужасно дерьмово, но почему-то только Кассандра считала, что хуже, чем она, себя не чувствовать никто не может, отчего демонстрировала такое сучье поведение. Конечно, она допускала его и вела себя так всегда, однако сейчас это ощущалось более раздражительно. И хотел было Стефан высказать всё, что о ней думает, как Бэла, аккуратно положив свою ладонь на его бедро, будто почувствовав какой-то нарастающий гнев, притормозила и успокоила рассерженного парня, после чего произнесла: — Мы обе знаем, что это не так, Кассандра, — её тон, на удивление, казался очень спокойным. — Так что прекрати вести себя высокомерно. — Высокомерно? Пф! — фыркнула брюнетка, отложив в сторонку лук. — Хотела бы я сказать тебе пару ласковых на твоё безосновательное и предвзятое предположение, но я сюда, прошу заметить, не скандалить и ссориться прихожу. — Вот именно. А наоборот – дабы успокиться и выпустить пар, так что успокаивайся и выпускай пар, пока мы полежим и отдохнём рядышком. Средняя из сестёр Димитреску вновь пренебрежительно фыркнула, а когда увидела, как старшая по-хозяйски закинула свою ногу на ногу Стефана, обняла его за торс и положила голову чуть ниже его груди, прижимаясь к нему всем своим существом, скривилась, будто увидела что-то непристойное, затем тут же отвернулась. Но молодой человек успел это заметить. И сие поведение (особенно после того, что между ними всеми произошло) показалось ему как минимум странным. «Неужели она с ТАКИМ омерзением относится к проявлению какой-либо ласки и нежности? Хотя, чего я удивляюсь? Это же Кассандра! Хм… а может, она… просто ревнует? Но кого тогда конкретно? Бэлу? Меня?... Или сразу двоих…». — Так ответишь ли ты мне наконец, что же вас ко мне привело? И что, чёрт возьми, вам от меня надо? — Очевидно, то, что ты вполне можешь нам дать, — прекратил отмалчиваться Стеф, повернув голову вправо, где сидела, опиравшись спиной на ствол дерева, Кассандра. — Стрелу в глаз? Это я могу, да. — Свою компанию, — не позволив парню колко ответить, опередила его Бэла; но в более мягкой форме. — Слишком много просите. — И всё же, вот мы – сидим рядом с тобой и болтаем о каких-то глупостях. — на этот раз блондинка не успела застопорить парня, и он вступил в словесный штурм. — Значит, мы вправе просить о многом и вполне удосуживаемся этого от тебя получить. — Как самоуверенно. Он развёл руками. — Есть у кого поучиться. На мрачном и недовольном лице брюнетки сверкнула ухмылка, а с губ сорвался смешок, прозвучавший особенно громко. Злобный смешок, почти что насмешка. — Хорошо, — сухо бросила она, не прекращая усмехаться. — Чёрт бы вас подрал в сотый раз. Но, будьте так любезны, объясните мне, наконец, чего вы такие тягомотные? Нет, вы, конечно, оба всегда такие, однако сейчас… нудные, пресные и хмурые по-особенному. Аж бесит! На её короткий хохот поспешил ответить Стефан. В характерной для Касс манере. — Знаешь, Кассандра, ты и сама сейчас язвительна, нахальна и остервенелая как никогда прежде. — Пф! Следил бы… — Так, хватит вам, — устало коснувшись переносицы, приказала самая старшая из дочерей Леди Димитреску. — Все мы знаем, что текущая неделя выдалась для каждого из нас очень ужасной. Поэтому прекратите мериться – у кого хлопот и проблем больше. Как маленькие, в самом деле! — О-о-о! Теперь мне интересно, что же у НЕГО такого, что может поравняться с нашим случаем! Средняя из сестёр произнесла это в свойственной ироничной и насмешливой интонации, будто бы без этого не могла обойтись ни секунды. И в какой уже раз Стеф понимал для себя, что, как бы его это не бесило, сие поведение – её индивидуальная особенность, и без него она была бы не Кассандрой Димитреску, которая ему, несмотря ни на что, тоже безумно нравилась. «Интересно…» — мелькнуло в голове. «А та, которой она была до встречи с Альсиной и последующей смертью, тоже колко шутила, проказничала, и вела себя так, словно обижена всем миром?». — Мутация. Если честно, молодой человек не хотел говорить об этом перед Касс (и уж тем более с Касс), но Бэла решила всё за него. — И что в этом такого? — То, в кого он мутирует. — Яснее не стало. — Я превращусь в ликана, — всё же не выдержал Стефан и сам раскрыл карты – резко и холодно; конечно, он не был уверен собиралась ли Бэла вдаваться в такие подробности слёту, разжёвывая сестре всю информацию по кусочкам, но он уже просто не мог слушать, как брюнетка играет дурочку, ожидая именно такого исхода. «Лучшая защита – нападение». — Так понятнее? На секунду черноволосая ведьма потеряла дар речи, молча сидела и хлопал на парня своими янтарными глазами, потом все же взяла себя в руки и вдруг громко рассмеялась на всю округу. — Что-о-о? — протянула она, едва отойдя от безудержного смеха. — Нет! Это точно шутка! Причём очень хорошая. Не могла судьба так сыронизировать! Стефан и Бэла, повернув головы вправо, не произнесли ни слова, лишь смотрели на хохочущую брюнетки непривычно серьёзно, без как-либо улыбок, задора в глазах и крошечного намёка на то, что сказанное являлось не более, чем шутка. Касс явно ощутила себя некомфортно. — Чего вы пялитесь на меня так, словно я прокажённая какая? Согласитесь – смешно же получается! “Верный пёсик” становится в буквальном смысле пёсиком!Только ещё более безмозглым, диковатым, но по-прежнему верным. Да-а-а… такие анекдоты даже Герцог не расскажет! Отвернувшись от брюнетки, Стеф тяжело вздохнул и прикрыл глаза. И всё же он не мог никак определиться – бесят ли его постоянные шутки Кассандры, её несерьёзность, обесценивание чужих проблем и переживаний, или всё-таки к ним можно привыкнуть? В любом случае, сейчас он не желал смеяться, едко ей отвечать, либо же, как полный дурак, доказывать, в какой жопе он, на самом-то деле, находится – нет. Сейчас он хотел просто отдыхать, нежно и трепетно поглаживая плечо Бэлы, периодически прижимая её к себе ещё ближе. И не прогадал. Когда Стеф поймал на себе взгляд блондинки, который так и кричал о некой благодарности, что тот не предал значение неприятным шутейкам её сестры, ведь, как она считала, игнорировать – лучший вариант в таких ситуациях (умнее покажешься), по его телу разлилось невероятное тепло, отчего он невольно улыбнулся и застыл на её взгляде, вообще позабыв о присутствие под правом бочком Кассандры. —… как вы об этом вообще узнали? — однако, она быстренько о себе напоминала. Сменив тему. — Я только-только был в лечебнице Моро… вместе с Гейзенбергом. — Его тело покрыла какая-то непонятная и жутковатая серая сыпь, — дополнила Бэла. — Вот мы и решили наведаться к тем, кто лучше, как бы забавно это не было, осведомлён в причинах её возникновения. Кассандра усмехнулась. — Тогда вам нужно было сразу идти к Матери Миранде! Лучше неё никого не будет. — И прописать себе смертный приговор, да? — Почём мне знать? — многозначительно ухмыльнувшись, брюнетка пожала плечами. — Может, да… может, нет. Понятия не имею. Но не проверишь – не узнаешь, ха? — Предлагаешь постоянно рисковать? — Кто не рискует… — Тот не пьёт шампанское, знаю. —… тот дольше живёт, — вновь посмеялась брюнетка. — Но мне кажется, что в твоём положении это не имеет значения. Может, смерть для тебя – благословение. Стефан ничего не ответил. Лишь глубоко призадумался и тихо угукнул. Этот вопрос уже ни раз проскальзывал между мыслей, заставляя размышлять из раза в раз, но он всё равно не мог дать точный ответ даже самому себе что для него будет лучше – доживать оставшиеся дни или умереть, не мучаясь в дальнейшем. Из удручающих мыслей его вытянула старшая из дочерей Димитреску, нарочито откашлявшись и чуть поелозив на туловище молодого человека. — Сомневаюсь, что он вернулся к жизни ради того, чтобы в скором времени её покинуть, — сухо произнесла она. — Поэтому не будем об этом. Кассандра лишь издевательски усмехнулась и одним плавным движением вскинула лук. Стрела резко и неожиданно понеслась вдаль, вонзившись прямо в мимо пробегающего сохатого, пригвоздив его к твёрдой земле. Подстреленный заяц несколько мгновений подергался, а потом затих. Стефан с изумлением наблюдал как резко появился серый комочек и как так же резко он испустил дух, не сумев уйти от ясного ока и острого слуха опытной охотницы. И как она умудрилась его приметить? Даже Стеф со своим развитым чутьём не заметил ничьего присутствия поблизости, хотя, надо признать, последнее время он подметил, что ни одна мышь не сможет перед ним проскочить. Но вот, видимо, заяц – дело другое. «Как она ухитрилась быть сосредоточенной на разговоре и на слежке одновременно? Воистину знаток своего дела. Сочувствую всем тем, кто первым делом попал в руки именно Кассандре». Когда черноволосая девушка встала с земли, не отряхиваюсь и не поправляя мужскую мешковатую одежду, которая интересно задралась в некоторых местах (хлопчатая рубашка, вытащившись из штанов, слегка оголила поясницу, но этого было достаточно, дабы разглядеть её бледную кожу), медленно зашагала за подстреленной добычей, Бэла проводила её игривым взглядом, кинув вслед: — Неплохо. — Ну так, — ответила та, равнодушен пожав плечами. Подойдя к тушке мёртвого зайчишки, Касс перво-наперво аккуратно вытащила из неё стрелу, стараясь не повредить оперение, обтёрла кровь, затем, схватив за уши, подняла вверх. Наконечник угодил несчастному зверьку прямо в шею, пройдя насквозь. — Такой себе из тебя стрелок, — нарочно начал подстрекать парень, поглядывая на безвольно висящее тельце, уже во всю пропитанное кровью. — В голову не попала. — Ха! А я и не целилась. Очередная язвительная усмешка. Из уст Кассандры она постоянно звучала так, словно всё её окружение было настолько тупо, что лишь одна единственная брюнетка отличалась среди них острым умом и сообразительностью, поэтому позволяла себе столь едкое злорадство, чешущее её высокомерие. — Если бы я пустила стрелу в его мелкую головку, то пробила бы черепушку вместе с этим крохотным мозгом, мгновенно его убив. Он бы даже не понял, что сдох. Но пустив её в шею… я заставила грызуна чуть-чуть помучиться. Какой же хищной была её ухмылка. Ничего ещё на свете не соблазняло и не бесило Стефана так сильно, как она. И каждый раз он представлял, блаженно улыбаясь, как стирает эту ухмылочку с бледного красивого личика, и как на её место приходит искреннее удивление, смешанное с… но, как и всегда, Касс, будто умея читать его мысли, выдёргивает из этих фантазий бестактно и грубо – в сей раз бросив в лицо молодого человека дохлую, перепачканную грязью и кровью, вонючую тушку сохатого. — Приятного аппетита. Жест был довольно таки неприятный. Мало того, что само по себе получить по лицу тяжёлым тельцем оказалось больно, так ещё и теперь Стеф весь перемазанный липкой кровью и мерзкой грязью. Кассандра целиком и полностью в своём репертуаре. Впрочем, из него она никогда не выходила. Скинув с себя тело мёртвого зайца, парень вытер лицо, где оно было испачкано больше всего, тыльной стороной ладони, а после окинул сердитым взглядом неистовую охотницу, что небрежно шмякнулась в то же место – по правую от него руку. — Дьявол… — Да брось ты, — беспечно произнесла Касс, покомфортнее устроившись на земле; да так, что её плечо впритык прижималось к плечу парня. — Можно просто Кассандра. И засмеялась. Громко и очень искренно. Бэла так же не осталась равнодушной: хохотнула, но тихо, да и как-то вымученно. Она явно была обеспокоена. И Стеф прекрасно понимал чем. Но смолчал. Они обсудят это как-нибудь в другой раз – не при Кассандре. — Ну и? Что делать будем? — после того, как перестала заливаться смехом, поинтересовалась брюнетка, беззаботно закинув локоть на плечо молодого человек. — БудЕМ? — Бэла, по всей видимости, как и Стефан, удивилась очередному выпаду её средней сестры. — Ты же охотишься. А мы, кажется, тебе мешаем. — Знаешь, сестрица, это как с сексом: если прелюдия затягивается, то уже ничего не хочется, а если и хочется, то в кульминацию ощущения уже не те – из разряда «А разговоров-то было», — она пнула умерщвлённую тушку зайца. — Вот и с этой тварью та же история. — Интересная аналогия. — А самое главное – подходящая. Никакой оргазм не сравнится с эйфорией и экстазом, которые получаешь, когда забиваешь дикое до одури напуганное существо. — Это смотря какая… — прикрыв глаза, напомнил о себе Стеф. — Какая что? — Прелюдия. — Да мне плевать. Мне она, в общем-то, и не нужна. Пустая трата времени, — Кассандра легонько похлопала Стефа по груди. — Я считаю, как только огонь разгорелся, нужно незамедлительно жарить мясо, а не подбавлять бездумно поленьев, дабы пламя было ещё больше. Так и сжечь всё можно. — Ты сегодня необычайно богата на метафоры, Кассандра. Черноволосая девушка хищно посмеялась. — Это всё дикая природа. Она меня… вдохновляет. — И возбуждает, судя по всему. Все они крутятся вокруг секса. В этот раз средняя из дочерей Димитреску ничего не ответила. Только слабо натянула уголок губ в подобие очередной ухмылки. Однако, молчать долго не смогла. — Я проголодалась, — вскинув руки, девушка потянула корпус и сладко-сладко зевнула. — О-о-ох… да и вопрос всё ещё в силе: какие у нас планы? Лично я предлагаю перекусить, а потом… м-м-м-м, расслабиться. После охоты ничего не будет так кстати, как восхитительный массаж. — Надо думать, что массаж организует не охотница, — также натянуто, как и в прошлый раз, улыбнулась Бэла. Она всеми силами вытягивала из себя хотя бы вид приподнятого настроения. — Всё верно. Добытчица должна получить награду. Да и для этого у нас есть лишние руки. Взгляд обеих сестёр в одночасье метнулся на молодого человека, что, прикрыв глаза, отдыхал по серёдке между ними. Стеф, конечно, хотел сделать вид, будто ничего не слышал, но такие вещи мимо ушей не пропускают. Даже несмотря на то, что он дико устал. — И опять я крайний, да? — А ты нам больше и без надобности, нежели мешком для битья постоянно быть. — Кассандра… — раздражённо прошипел Стеф. — Будь добра. Заткнись. — О-о-о! — её хохот удивил его. — Как остервенело и храбро! Попробуешь меня заставить? Потрепыхаешься или я могу сразу тебе глотку вспороть? — Не трать силы. Всё равно не убьёшь. — А я и не собираюсь. В глазах Кассандры разгорелся огонь желания, что, по ощущениям, намеревался сжечь всё вокруг. И лишь одним богам известно желание чего… или кого посетило её так внезапно. А может, не только богам – Бэла тотчас же отреагировала, и так резко, что сложилось впечатление, будто она сумела предвидеть дальнейшее развитие событий, ежели сию же минуту не пресечь разогревшийся пыл средней сестры. И у неё это, нужно признать, вышло неплохо. — Думаю, дальнейшими нашими действиями будет – возвращение в замок. Настолько неплохо, что помимо Касс обо всём позабыл и Стефан, настолько удивившись заявлению. — Возвращение?! — хором вскрикнули черноволосые. — Бэла, тебе больше заняться нечем? — следом процедила Кассандра, едва не вскочив с места. — Мы ушли оттуда для того, чтобы вернуться, что ли?! Не дури! — Да и у меня совершенно иные планы… — Успокойтесь. Нужно просто забрать вещи. Зашли и вышли – дел на двадцать минут, не более. — Какие ещё вещи, Бэла? Ты знаешь, что будет, если мы вернёмся в замок. Там нельзя остаться незамеченными. — Боишься, Кассандра? Слова старшей сестры острее всего задели ещё незажившую рану брюнетки – это было заметно невооружённым глазом. Она надулась, нахмурилась, громче задышала, едва не выпуская пар из ноздрей, и ежели умела бы – явно покраснела от злости. — Прикуси язык, дорогая сестрица, — мрачно процедила средняя из сестёр Димитреску. — Я ничего не боюсь! Могу ворваться во дворец хоть прямо сейчас! Но не вижу смысла. Да и не возвращаюсь на пепелище. Тебе, к слову, тоже не советую. — Аналогично. Зачем тебе вообще туда нужно? Стефан прибывал в полном недоумении. Что задумала Бэла? Зачем ей потребовалось вернуться в замок? Уже соскучилась по матери? А может, всё таки хочет поговорить с Даниэлой? — Нужно кое-что забрать. «Ну, или же так». — В принципе, я могу сделать это и самостоятельно, но от помощи и компании не откажусь. — самая старшая из дочерей Альсины встала с земли, отряхнула полы платья от прилипший к ней земляной пыли, а затем упёрла руки в бока, преисполнившись важностью нависнув над ними. — Ну как? Вы со мной? — Я бы с радостью, но мне нужно сперва к… — Знаю, — резко оборвала его Бэла ледяным, как сталь, тоном. Она не знала, не хотела об этом даже предполагать, хоть и держала в мыслях. Но парень, так или иначе, огорчил её. — Поступай, как считаешь нужным. А ты, Кассандра? — Вот думаю, — она устало вздохнула. — Послать тебя к черту и продолжить ловить дзен, либо послать к черту, но пойти с тобой в замок, всю дорогу приговаривая, что из нас троих Даниэла далеко не самая глупая, а я не ходячий рассадник неприятностей и идиотских идей. Дилемма. — Уже решила? — Чёрт водами, да. И в следующее мгновение Кассандра, обернувшись роем мух, оказалась бок о бок со старшей сестрой, закинув через её плечо руку. И теперь они обе высились над молодым человеком – гордые, статные, строгие и чертовски красивые. Как угрюмые горы, что возвышались стенной над жалкой пустынной землёй. Ему хотелось покорить эти горы, взобраться на них и оставить свой след – след человека, что сумел заполнить собой неприступные холодные снега, раскинувшиеся на их вершинах. Но у Стефана уже не было сил. Он выдохся. Устал за этот бесконечно тянущийся день и бессонную ночь, посему отдаст предпочтение простому наблюдению снизу вверх и покорному молчанию. По крайней мере, пока. — А ты что разлёгся? — вытащила парня из своих мыслей Кассандра. — Что может быть важнее, чем набедокурить вместо со своими хозяйками в их же собственном доме? — Бывшем доме, — безэмоционально поправила её Бэла. Эти слова дались ей с большим трудом, вне всяких сомнений. На замечание брюнетка лишь скрипнула зубами. Да и Стефан не стал разглагольствовать – можно сказать, вообще ни черта не ответил. Просто смолчал и вновь призадумался, но уже над вопросом непосредственно. А действительно ли то, зачем и куда он идёт было важнее сестёр и их забот? Что если его дальнейшие решения и выборы будут стоять ему жизни, отчего он более никогда не увидит девушек? Может, ему стоит пойти с ними, а уже потом наведаться в лабораторию? Разумные действия. Однако… нейроны в мозгу странно завибрировали, а ноздри уловили незнамо откуда взявшийся запах ладана и птичьего оперения. По телу в одночасье разлилось неимоверно приятнейшее тепло. — Миранда. — прозвучал голос словно со стороны. Стальной, полный холодной ревности, как темная вода в полынье, покрывшаяся ледяной крошкой.