Last Christmas

Хань сдержал слово и вернулся. Где-то оставив свой велосипед, обладатель светлых пушистых кудряшек ступил на крыльцо, ставшее памятным в непродолжительных отношениях Сехуна и синицы, и потянулся к деревянной двери, попутно любуясь витражом. Хань толкнул кованую ручку, протискиваясь внутрь, и музыка колокольчиков тут же запела во всём магазине. Он вернулся, когда Сехун честно отмыл всю подсобку и поменял свой рабочий наряд на повседневный. Услышав, как кто-то вошёл, альфа, до этого не мигая смотрящий на пакет со сменной одеждой и танцевальной обувью, приготовленный 'на всякий случай', решительным жестом определил его себе подмышку и покинул подсобку. Завидев выходящего из неприметной двери альфу, Хань сразу подошёл к нему, вопросительно поглядывая на свёрток в его руках. — Готов к своему важному мероприятию? — Не особенно, честно говоря, ещё и со стран… эм, с тобой, — поправился Сехун, игнорируя встречный смеющийся взгляд, — но погнали. Окинув взглядом своё рабочее место, Се крикнул Минсоку, что уже уходит. С третьего этажа послышался хруст пачки шоколадных палочек и жующее пожелание удачи. У выхода из магазина Сехун обратил внимание на то, что Хань засмотрелся на композицию ангелов в центре, и невольно подумал, как гармонично омега вписался бы в их круг. — Раз уж ты идёшь со мной, то мы торопимся. Хань немного вздрогнул и радостно кивнул. — Мне нравится «мы», — улыбнулся он, подходя Сехуну. Тот промолчал, пропуская омегу вперёд, и вышел следом. Наверное, если Хань улыбался постоянно и повсеместно, то Сехун — только по особым случаям. Или, как он сам себе объяснял, «по нормальным случаям», «по логичным». «А вот чего óн лыбится на всё подряд, я просто не пойму», — думал Сехун, периферийным зрением разглядывая подпрыгивающего рядышком омегу. Хань пребывал в крайнем воодушевлении. Не выдержав и пяти минут тишины, он решил начать диалог. — Смотри, какой красивый флюгер на крыше! — воскликнул омега, показывая всей ладошкой куда-то вверх и налево. Сехун повернулся полукорпусом в указываемом направлении, флюгер не обнаружил и не вдохновился. — Угу. Тишина возобновилась ещё на минуту, пока Хань не заметил мчащуюся прямо на них лайку, с большими голубыми глазами. — Ты только обрати внимание, какая красавица, Сехун! — подскочил Хань, забываясь и хватая Сехуна за руку. — Ой, прости, пожалуйста… — заоправдывался Лу, видя, каким взглядом альфа смотрит на его ладонь. — Ты нарушаешь моё личное пространство, — Хань быстрым движением убрал руку и надулся. — Я разрешаю себя трогать только тогда, когда этого хочу, — строго добавил Сехун, в свою очередь, с удивлением отметив, что чужие тонкие пальцы ощущались на его коже приятно, а не выступали раздражителем. И всё же, они едва знакомы, спать вместе, вроде, не собираются, и для проформы следует держать слишком контактного омегу в рамках. — Прости, понимаю, — пробубнил Хань, закусывая губу. «Всё-таки, он милый. И, может быть, всё ж таки позвать его к себе…» — альфа немного завис на чужих, немного влажных губах, направляя мысли в совершенно очевидном направлении. Однако пришедшие фантазии почему-то тут же растворились, Се и моргнуть не успел. Было в Хане что-то такое, что не давало воспринимать его однобоко, да ещё и сразу с постельной точки зрения. Омега почему-то немного его подбешивал, что однозначно говорило о задевании важных струн души. И, при этом, его не хотелось обижать. Одна эта мысль уже настораживала Сехуна, который не так уж и часто задумывался о чувствах других людей. «Ах да, ещё у меня отключили горячую воду. Никого я к себе не приведу, как же без душа-то…» — А куда мы идём вообще? — звонкий голос вывел альфу из размышленческого лабиринта. — И что в пакете? Так Сехун окончательно убедился в том, что этот омега в принципе не умеет молчать. Вздохнув, он накрутил лямку пакета себе на запястье, фиксируя свою ношу. — Я иду на танцевальный кастинг. Ты, видимо, гуляешь. — Чтооо? Серьёзно? — Хань проигнорировал вторую часть ответа, реагируя на первую так эмоционально, что странствующие по тротуару голуби подлетели, рассеиваясь в разные стороны. Сехун с опаской пропустил пернатых вперёд себя. — Ты танцор? А какой танцор? Хороший танцор? — А можно ещё больше вопросов в секунду? — Да! — Хань высунул язык. — Но сначала на эти ответь. Сехун вздохнул. — Раньше был хорошим, до… эээ… до травмы, — Хань заметил паузу, но решил не заострять на ней внимание. Если Сехун захочет — он же расскажет сам, верно? Когда-нибудь. А сейчас, сейчас они же едва знакомы. — С детства танцевал, даже хотел профессионально этим заниматься. Но год назад пришлось взять паузу, по вопросам со здоровьем. Врачи запретили любую физическую нагрузку, да я и не рвался особо. — То есть, ты уже год не тренировался? А сейчас на кастинг сразу?.. Поэтому так волнуешься? — Кто тебе сказал, что я волнуюсь? — вскинулся Сехун, вовсю размахивая пакетом на шнурке. — Ты головой вертишь, сразу видно, что нервничаешь. И, пока мы идём, ты пакет этот, как я понял, с твоей формой, чуть трижды в полёт не отправил. Тебя выдают твои же движения. — Какой проницательный, — цокнул Се, замедляя устроенный им пакетный маятник. — Вообще... Да. Я волнуюсь. — Признание своей болезни — это половина исцеления, — Хань снова показал Сехуну язык и припустил вперёд, не оборачиваясь. — Ты! — Сехун в два счёта догнал омегу, хватая его за плечи. — Ты просто надо мной издеваешься! — Ну вот, а как же личное пространство? — Хань выразительно скосил глаза на чужие руки, в кольце которых он оказался. — Кто-то сам себе противоречит. Сехун тут же отпрянул и нахмурил брови. — Это всё ты! Не нужно меня провоцировать. — Ладно, не буду, — примирительно улыбнулся Хань, и Сехун немного расслабился. — А что плохого в провокациях? — как расслабился, так и напрягся, причём, мгновенно. — Такие провокации допустимы только в отношениях, а мы с тобой не в отношениях. — Почему же? — искренне изумился Лу. — Мы познакомились? Познакомились. Общаемся? Общаемся! Значит, уже, в отношениях. Как минимум, в приятельских. — Только если в приятельских. — Но в отношениях же! — просиял омега, крайне довольный собой. — А О Сехун уже второй раз себе противоречит. — Какой же ты упрямый. Невозможный омега, — уголки рта Сехуна дрогнули в намёке на улыбку, но Хань его прочитал. — О да. А ты просто вредный, но я всё равно рад, что ты согласился, чтобы я пошёл с тобой, — Лу внезапно остановился и указал рукой в сторону одного из возвышающихся на противоположной стороне улицы здания. — Мы ведь уже пришли? Сехун с удивлением обнаружил, что на выросшем как из-под земли доме висит табличка с адресом места проведения кастинга, точно таким же, как в интернет-объявлении. Значит, они пришли в нужное место. Улёгшееся волнение Сехуна снова зашевелилось, и О даже не успел поинтересоваться, как Хань узнал необходимый адрес. Заметив, как альфа насупил брови и опять тряхнул несчастным пакетом, Лу положил тонкую ладошку ему на плечо. Сехун, ушедший в себя, и слова не сказал о нарушении личных границ. — Се, послушай. Всё пройдёт так, как нужно. Это отличная возможность проверить, готов ли ты снова начать танцевать, — мягкий голос пушистыми хлопьями обволакивал альфу. — Смелее. Всё получится. «Точно, чего это я так распереживался. Ещё и перед ним… Так, всё, соберись!» — минутка само-мотивации увенчалась успехом, и Сехун кивнул, одновременно себе и стоящему напротив Ханю. Внимательно глядящему ему в глаза. — Всё получится, — повторил Хань, разрывая их телесный контакт, и Сехун едва не потянулся следом за успокаивающим теплом. Но тут же потряс головой, избавляясь от наваждения. И даже приготовился бубнеть на тему «Ты потрогал меня без моего согласия», но случайно бросил взгляд на наручные часы. — Десять минут до моего выхода!!! — Се ринулся было ко входу в здание, но замер. — Спасибо, что составил компанию, но мне уже пора. — Беги, удачи, — подмигнул омега, и Сехун, кивнув на прощание, сорвался с места, скрываясь за тёмной металлической дверью. —  А я ещё к тебе приду.