Танцую я хреново

У Гарри Поттера явно имелись проблемы с волшебными артефактами: сначала Шляпа хотела отправить на Слизерин, затем Кубок выплюнул его имя от неизвестной четвертой школы на Турнире. А теперь это, но что «это» он предпочитал не вспоминать. А ведь всё начиналось так безобидно. Одним вечером Золотое трио — герои Второй магической — устроилось в креслах у камина в гостиной Гриффиндора. Зима выдалась особо снежной для Великобритании. За окном покрывали землю тонким ковром снежинки, в камине весело трещали дрова и плясали языки пламени. — Гарри, ты уже определился с кем пойдешь на Рождественский бал? — нарушила тишину Гермиона. Гарри глянул на подругу и прикрыл книгу. Это был учебник по зельеварению для 7 курса, который он с большим удовольствием читал. После войны учиться стало легче и интереснее. — Нет ещё, — ответил Гарри. Он не почувствовал подвоха и продолжил читать. Гермиона улыбнулась. Её улыбка, больше похожая на хитрый оскал, не понравилась ни Рону, её парню, ни самому Гарри. Весь её вид говорил о странном предвкушении чего-то до ужаса интересного. От греха подальше Гарри попытался углубиться в чтение. Но Гермиону уже нельзя было остановить. — Тогда у меня, точнее у директрисы МакГонагалл, есть решение для тебя и других таких же. — Гермиона глянула на Рона, который в этот раз успел пригласить её до того, как какой-нибудь мега-популярный ловец из Дурмстранга успеет разглядеть в ней девушку и позвать на бал. Несомненно, она была рада. Мягкая улыбка на лице Рона выражала взаимные чувства. — Она говорила со старостами, а остальным расскажет завтра утром. Профессор подготовила волшебный артефакт, который как Кубок Огня будет выбирать имена, но в этот раз будут не Чемпионы Турнира, а пары на Бал. Слова подруги, её проникновенный шёпот, как бы говорящий, что это должно было остаться тайной, и её заговорщическая улыбка вынудили Поттера всё же оставить книгу недочитанной и заинтересоваться разговором. Не нуждавшийся в такой помощи Рон тоже наклонился ближе и невольно прислушался. Вкратце Гермиона пересказала дневную встречу старост с директрисой, к концу взяла с них обещание никому не рассказывать до утра и с покровительственной улыбкой посоветовала другу всё же прибегнуть к волшебной помощи. После этого довольно странного и скомканного разговора Гарри отправился в спальню, пока парочка осталась наслаждаться зимним вечером в гостиной. Спальня была пуста. Через разрисованные окна виднелся диск почти полной луны на чёрном небе, где-то вдалеке зажигались огоньки первых звёзд. Гарри отодвинул красный полог кровати, маленькие золотые колокольчики, висевшие на нём, тихо зазвенели. Он сел на кровать с тем же учебником зельеварения и постарался снова погрузиться в чтение. На Рождество Гарри хотел, наконец, отвлечься от грустных мыслей, которые довольно часто посещали его голову, и немного повеселиться в кругу близких и друзей. Гарри знал, что подруга действует всегда только из лучших побуждений, но идея показалась ему не самой лучшей из остальных. Наверняка у него были другие варианты, например, пойти одному. Гарри представил, как он появляется на балу один и его рвут на части любвеобильные поклонницы, и тут же поморщился. Это вариант явно не подходил. Он лежал на кровати и болтал ногами в воздухе, когда пришел к выводу, что всё же стоит прислушаться к словам умной Гермионы и поучаствовать в задумке директрисы. Лучше уж так, чем биться над выбором с кем же пойти. С этими мыслями он лёг в постель и быстро заснул утомлённый прошедшим днем. Учебник зельеварения остался лежать открытым на тумбе у кровати. Утром снегопад прекратился. Хогвартс почти стоял на ушах. Слухи о новогоднем сюрпризе от директрисы, как маленькие проворные паучки, уже распространились по школе. Однако точной информацией не владели даже старосты, которые были взволнованы не меньше остальных. В спальне восьмого курса Гриффиндора уже умытый и одетый Рон без явных успехов пытался разбудить лучшего друга. — Гарри, подъём! Нам нельзя опаздывать на завтрак. — Рон стоял у кровати друга и буравил взглядом чёрную макушку, но отбирать одеяло или обливать холодной водой не спешил. Он, видимо, надеялся на добропорядочность друга. Гарри перевернулся на спину и нехотя открыл глаза. Над ним всё еще нависал Рон. Глаза неумолимо слипались. — Я встаю, встаю, — решил успокоить он друга, однако кровать не желала отпускать из мягких тёплых объятий, за что он тут же и получил подушкой по голове. — Да проснулся я! Пыхтя от возмущения и время от времени зевая, Гарри действительно встал и побрел в ванную. Спустя двадцать минут он, Рон и Гермиона уже сидели в Большом зале. Над их головами парили зажжённые свечи, на стенах висели длинные яркие гирлянды и большие зелёные венки. За спинами преподавателей уже гордо возвышалась огромная ёлка, украшенная светящимися огоньками, красивыми шариками и бантиками. Гарри, казалось, даже слышал эту ненавязчивую мелодию: «We wish you a merry Christmas. We wish you a merry Christmas…», так в Хогвартсе было по-праздничному прекрасно. Завтрак прошел за обсуждениями нового дня и предстоящего бала. Запах вкусной еды слегка перебивался свежим ароматным можжевельником и хвоёй. А огоньки на ёлке иногда слепили глаза, но всё равно радовали. К концу завтрака МакГонагалл встала и обратила внимание студентов на себя. — Дорогие студенты Хогвартса, в преддверии Рождества, как вы уже знаете, пройдёт бал. Но, чтобы никто не остался без пары, наши профессора постарались и приготовились на такой случай. — МакГонагалл указала рукой куда-то влево. Там, на подставке, стоял небольшой, с виду не примечательный ящик. — Этот артефакт зачарован на подбор пар по особым параметрам так, что партнеры подходят друг другу почти идеально. Но спешу успокоить вас, участие необязательно. Каждый, кто не определился с парой, может положить туда листок со своим именем уже после завтрака. За две недели до бала артефакт определит вашу пару. Пока студенты громко переговаривались, поглядывая на артефакт горящими глазами, МакГонагалл лично отлевитировала его прямо на подставке и опустила ровно в том же месте, где когда-то стоял Кубок огня. Волшебный артефакт, которому доверили столь важное дело, тут же завоевал среди студентов простое, но грубое название «ящик». — Ну, что я говорила? Отличная идея же. — Гермиона улыбнулась так, как улыбалась всегда, когда оказывалась правой, и ждала реакцию Поттера. — Ты ведь попытаешь своё счастье? Гарри глянул на ящик. Зелёный, перевязанный красной лентой, с длинной узкой дырой для листов. Место, выбранное под него, ему не понравилось. В голове промелькнула тревожная мысль — «А вдруг что-то пойдет не так? Снова…» — и тут же исчезла. Ему хотелось развеяться, а значит, никаких переживаний быть не должно. — Конечно. Впрочем, кидать своё имя в странный зачарованный ящик он не спешил. Медлил до самого обеда, всё это время записка лежала в его кармане и ждала своего звёздного часа. Перед обедом, когда друзья уже были в Большом зале, Поттер подошёл к ящику. Ещё когда до него оставалось приличное расстояние, он заметил, что там уже кто-то был. Даже со спины его высокую фигуру сложно было не узнать. — Малфой, — сухо вместо приветствия сказал Гарри. — Поттер, — совсем без злобы, но с легкой усмешкой отозвался Драко. Взглядом обвел с ног до головы и, видимо, нашёл что-то, что заставило усмехнуться его. — Не собираешься никого приглашать, значит? После этих слов Драко, не в силах отвести взгляд от зелёных глаз, опустил бумажку в ящик, с почти по-кошачьи грациозными движениями отошёл и мимолетом подправил ухоженные пепельные волосы. Времени у него явно было прорва, раз не спешил уходить. — Как и ты, — Гарри остался безразличным к его странным долгим взглядам, закинул листок в ящик, вручив судьбу в волшебные «руки» артефакта, и ушел. Пожалуй, впервые им удалось разойтись мирно. Ни злых шуток, ни оскорблений, ни применения боевых заклинаний не последовало. Оба выросли, повзрослели и возмужали. Глупые детские обиды казались лишь ребячеством, а пребывание на восьмом курсе, на который в свободно-принудительном порядке пригласили всех недоучившихся семикурсников, — всего лишь чем-то само собой разумеющимся. За две недели до бала, как и обещала директриса, после обеда все собрались, чтобы узнать решения «ящика». Огромная толпа студентов и некоторых особо любопытных профессоров заполнила собой всё помещение. Казалось, что весь Хогвартс пришёл поглазеть на такое своеобразное «распределение». Народ требовал хлеба и зрелищ. Золотое трио не отставало. Рон и Гермиона пришли за компанию и стояли довольно далеко от ящика. Привлекать и без того ненужное внимание никто из них не желал. «Ящик» оказался на редкость проворным артефактом: имена конечно не выкрикивал, но бумажки с готовыми «идеальными» парами выплевывал так, словно сам ненавидел свою работу. Стоя на возвышении, ловил бумажки и объявлял волю артефакта Филиус Флитвик. С замиранием сердца, тихо перешептываясь или просто глядя на артефакт, студенты ждали и предвкушали. Гарри, который относился к этой задумке без особого рвения, не старался даже следить за ходом события. Имена было прекрасно слышно и с конца коридора, где он и стоял с друзьями и тихо разговаривал. — Джинни Уизли и Луна Лавгуд. — Филиус Флитвик убрал очередную бумажку на стол перед собой. Джинни с одного конца холла подмигнула смутившейся Луне, но осталась на месте и продолжила слушать. Хоть она и поймала свою удачу за хвост, ей всё ещё хотелось узнать, кто будет парой Поттера, раз уж она не подошла ему ни тогда во время войны, ни сейчас волей артефакта. Тем временем Флитвик уже поймал следующую бумажку, пробежался юркими глазами по строчкам, но почему-то объявлять не спешил. Студенты притихли. Профессор откашлялся и всё же произнёс: — Гарри Поттер… — он запнулся, — и Драко Малфой. Словно единый механизм, и студенты, и профессора устремили взгляды на Поттера и переводили скептичные на Малфоя. Говорить никто не осмелился, будто кто-то наложил массовое Силенцио на всех одновременно. Главные герои события тоже не верили своим ушам. Гарри оторвался от разговора с Роном и резко повернулся к Флитвику. Кажется, он даже слышал хруст своей шеи. Растерянный взгляд пал на Малфоя. Такой же, словно зеркальный, взгляд только уже серых глаз чуть-чуть порадовал. Замешательство они делили на двоих. — Я с ним?! — словно вышедший из оцепенения Поттер показал рукой на своего теперь уже партнёра на бал, который стоял на другом конце толпы. — Звучит как бред. Холодный взгляд Малфоя сверлил профессора. Растерянный не меньше других Флитвик молчал. Напряжение нарастало, как снежный ком, и казалось, лопнет и взорвётся, стоит только тронуть. — Скажите что-нибудь, профессор, — с мольбой в голосе произнёс Поттер и сделал шаг к злополучному ящику. — А что говорить? — Флитвик пожал своими маленькими плечами. — Артефакт всё уже решил, я не могу повлиять на его решение. И как бы вы ни упирались, вам придется выполнить его волю. Малфой был подозрительно спокоен, только сжимал руки в кулаки и пытался проделать дырку взглядом, но уже не в профессоре, а в Поттере. В его партнёре на бал. Гермиона и Рон отмерли и подошли к другу. Все видели замешательство с обеих сторон. По оживленной новой темой для разговоров толпе побежали шепотки, хихиканья и косые взгляды. В попытке ободрить друга Рон положил руку на плечо Поттера и чуть сжал. Гермиона отзеркалила движения, но уже с другой стороны. Установившееся между ними молчание успокаивало. Поттер и Малфой обменялись недовольными взглядами и разминулись. В заботливой компании лучших друзей Гарри ушел в башню. Малфоя утащил в подземелья Теодор Нотт, что-то тихо нашептывающий ему по пути. «Распределение» продолжилось уже без казусов. Словно резко обессилевший, Гарри рухнул на свою кровать. Пальцы запутались в тёмных волосах и резкими нервными движениями массировали кожу головы. Мозг кипел от возмущения и конечно мыслей. Гермиона присела на соседнюю кровать вместе с Роном. Проницательная, она понимала, что другу сейчас нужно время на принятие, и она давала ему это время. Чувствуя то же самое, что и Гермиона, Рон внимательно наблюдал за другом. Спустя несколько долгих минут Гарри поднял голову и сложил руки в замок перед собой. В зелёных глазах уже читалась некая твердость. — Это слишком странно, — голос Гарри в тишине спальни прозвучал слишком громко. — Не то слово, — пробормотал Рон. — Думаешь, произошла ошибка? В глазах Рона мелькнула надежда. Произошедший исход событий явно ему пришёлся не по душе. Гермиона покачала головой, недовольная доводом парня, и начала втолковывать обоим поучительным тоном не хуже МакГонагалл: — Здесь не может быть ошибки, Рон. Вы не знали, но на артефакт были наложены специальные заклинания против таких вот «ошибок». И если он выбрал Гарри и Малфоя как пару, значит, они подходят друг другу. — Гермиона тяжело вздохнула и добавила уже обычным голосом чуть тише: — По крайней мере, как партнёры по танцу. Комната снова погрузилась в тишину. Гарри теребил рукав вязаного свитера и тщательнейшим образом обдумывал ситуацию. Выходило не очень. Единственный плюс всё же обнаружился — ему не попались в пару какая-нибудь язва Пэнси или тот же Гойл. Это радовало, но не настолько сильно. Пока друзья давали время ему подумать, Гарри попытался представить, как танцует с Малфоем в украшенном Большом зале, но картинка выходила размазанной и довольно бредовой. Рон хмыкнул, будто подумал о том же, но продолжал молчать. — Она права, — констатировал, в конце концов, Поттер мрачным тоном. Тем же вечером Поттер ужинал в Большом зале. Любопытные однокурсники и не только всё пытались задать ему вопросы, мол, как так вышло и что он будет с этим «казусом» делать. Если первые парочку он удостоил ответом, то других любопытных осаживала Гермиона, Рон просто посылал всех далеко и надолго. Наспех поевший и уже уставший от пристального внимания — он так и не смог привыкнуть к славе — Гарри поспешил ретироваться из Большого зала. Только за закрытыми дверями Гарри смог вздохнуть полной грудью, он побрел в сторону башни Гриффиндора. По пути ему встретились несколько студентов, но, к счастью, те не набрасывались с вопросами. Гарри выдохнул и расслабился. Покой длился недолго. Недалеко от портрета Толстой дамы, подпирая стену, стоял Драко Малфой собственной персоной. Тонкие пальцы лениво перекатывали палочку, а тонкие губы шевелились в беззвучном бормотании. — Наконец-то, — сказал Малфой, когда увидел Поттера в паре шагов от себя, и подошел к нему. Поттер остановился, но палочку доставать не спешил. — Мы, видимо, знатно влипли, Поттер, — издалека начал Малфой, скучающим взглядом обвел его фигуру и задержался на мгновение на руках. — И раз мы теперь партнёры… Слово «партнёры», сорвавшееся с губ Малфоя, резануло уши. Поттер сморщился и перебил его: — Что тебе надо, Малфой? — Если бы ты дал мне договорить, уже всё узнал бы. — Драко вскинул светлые брови, но больше пререканий не последовало. — Я говорю, что раз мы теперь партнёры на бал, то нам стоит обговорить некоторые детали. Гарри огляделся по сторонам. Все ещё ужинали, так что коридор пустовал. Драко сделал ещё шаг вперед и теперь возвышался над Поттером. Стоять в такой близости стало неловко. Гарри отошел обратно и бросил небрежное: — А, ты об этом. Тогда знай, что танцую я хреново. Малфой смотрел на него молча всего пару секунд, а затем улыбнулся и как-то по-доброму рассмеялся. Не пытаясь скрыть недовольство, Гарри рассматривал Малфоя. Мягкая улыбка, озарившая его красивое лицо, поражала своей приветливостью. Никогда он так не улыбался ему и тем более не смеялся при нем так искренне. — Тебе смешно, значит. Драко закончил смеяться и посмотрел на него снова серьёзно. — Успокойся, Поттер. Это поправимо же. — Вот и поправляй тогда, — со свойственной ему упрямостью заявил Гарри. В ответ он ожидал молчание или ехидное замечание, но получил адекватный ответ. — Запросто. Встретимся завтра в шесть вечера, потанцуем раз так. — Левый уголок губ Драко приподнялся в усмешке. Он подправил ворот рубашки мимолетным движением, чуть приоткрывая участок светлой кожи. Глядя на Гарри, можно было понять, что он об этой затее думает. Будучи неуверенным в своих подобных достижениях, Гарри был настроен довольно скептично. Танцевал он так давно, что скорее всего всё позабыл, да и не блистал умениями. Помощь Малфоя, потомственного аристократа, явно не помешала бы. — Согласен, — выдохнул Поттер так, словно его принудили, и подошел к портрету. — До встречи, — зачем-то кинул напоследок Гарри, не оборачиваясь. Ответа не последовало. Обернувшись, Гарри уже не нашёл Малфоя в коридоре. Весь следующий день ему удавалось не думать о «репетиции» с Малфоем. Даже звучало это смешно и довольно абсурдно. Однако сколько бы Гарри не отвлекался с помощью учебы и друзей, шесть вечера наступило слишком рано. Драко не сказал, где его ждать, а когда осознал оплошность, прямо на уроке прислал фирменного бумажного журавлика с короткой запиской «В шесть, встречу у портрета. Д.М.». Гарри тогда скоса взглянул на него и еле заметно кивнул. Поттер вышел из гостиной на минуту позже. Впрочем, Малфой, как истинный джентльмен, уже подпирал стену. В отглаженных чёрных брюках и кристально белой рубашке с жабо он походил на того аристократа, которым являлся по статусу. — Минуту. Я целую минуту ждал тебя, — проворчал Малфой и стряхнул несуществующую пыль с плеча. Его лицо выражало крайнюю степень недовольства и укоризны. Поттер, который хотел ответить чем-то едким, просто усмехнулся и, чуть растягивая гласные, проговорил: — Но ты меня ждал. Довольное личико Поттера раздражало, но не так, как раньше. Не так сильно как должно было. Гордости пришлось потесниться в уголке, Малфой нашел силы промолчать и повел своего «ученика». Весь путь они проделали молча. Через несколько минут они стояли в просторном пустом и, видимо, заброшенном классе на седьмом этаже. Поттер поспешил произнести «Люмос», чтобы хоть чуть-чуть осветить тёмный класс. Мерными движениями палочки Малфой сдвинул все парты к стенам и зажёг единственное освещение, которое имелось, — огромное количество свечей, но и с ними было довольно темно. А ещё прохладно. Поттер натянул рукава мягкой толстовки до самых пальцев и прошел к середине класса, которая теперь была свободна, но прежде наложил запирающие чары на дверь.  — Боишься, что кто-то застукает тебя с бывшим Пожирателем? — в голосе Малфоя промелькнула грусть, а взгляд не останавливался на нём. — Причем тут ты? Не хочу, чтобы нас вообще застукали. Герой, по их мнению, идеален, а значит, и танцевать умеет. — Поттер скривился. Закончив с партами и свечами, Малфой подошёл к Поттеру. — Только свечи, уж извини, другого нет, — будто пытаясь оправдаться произнес Малфой, но смутился и перевел тему: — Ладно, представление о бальных танцах ты имеешь. Это уже плюс. И раз мы оба мужчины, кто-то будет в роли «девушки». Ты понимаешь, о чем я? Изящная изогнутая бровь Малфоя выразила всё его сомнение насчёт умственных способностей Героя. Но и тому не привыкать. — Понимаю, будь спокоен, — тяжело выдохнул Поттер. Терпеть компанию Малфоя становилось сложнее, но ещё терпимо. — Окей, тогда как тебе удобнее будет? Участие в его голосе и неожиданная мягкость приятно удивили. Он не издевался и не принуждал, наоборот — давал выбор. Небольшой шаг и Гарри уже стоял достаточно близко к Малфою, чтобы начать танцевать. Непривычно терпеливый Малфой теперь наблюдал за ним чуть свысока. Взгляд скользил по его лицу. Гарри действительно знал, как обычно танцуют вальс, однако сейчас замялся. Порывистым резким движением он поднял руку, замер на пару секунд и плавно опустил ладонь на плечо Малфоя. Тот даже не вздрогнул, будто ожидал именно такой исход событий. Вторая рука потянулась вперёд, но замерла недалеко от руки Малфоя. Тот понял его без слов — соединил их пальцы в жёсткий замок, а второй рукой обвил талию. Словно обжегшись, Поттер вырвался из захвата сильных рук и отошёл. Подправил волосы, снова дёрнул рукав толстовки вниз и глубоко вздохнул. Он не знал, что именно заставило его буквально отпрыгнуть от Малфоя. Неприязнь и смущение — грань между ними расплывалась. ― Блять, я не могу, ― пробормотал Гарри. В тишине комнаты его было прекрасно слышно. ― Дай мне время. Малфой присел на угол парты. ― Я тоже пострадавшая сторона. Давай, Потти, не трусь. Реакции не последовало. Плохо освещённая фигура неподвижной статуей застыла напротив него. И так чёрные волосы теперь казались чернее ночи. Тогда Драко, понимая, что им обоим не помешало бы расслабиться, взмахнул палочкой. По комнате разлился сладкий травяной аромат лаванды. Настолько тонкий, что не раздражал рецепторы и приятно успокаивал. Поттер стал дышать глубже, с жадностью поглощал аромат и постепенно успокаивался. Спустя несколько минут оба были настолько расслаблены, что решили начать заново. Малфой встал на прежнее место. Поттер вернул руку на его плечо. — Ты уверен? — шёпотом спросил Малфой. Ответом ему послужил твёрдый кивок. По инициативе Малфоя пальцы снова переплелись, а взгляды пересеклись. Заиграла негромкая музыка. Малфой сделал первый шаг. Движения получались сначала слишком неловкими, медленными и прерывистыми. Малфой вёл партнёра уверенно, словно был рожден для танцев. А Поттер то и дело опускал взгляд на ноги и сбивался. — Поттер! — он остановился. — Хватит нервничать. Прекрати смотреть вниз и давай ещё раз, но под счет. Я не думал, что всё так запущенно. Гарри прикрыл глаза, чтобы не прибить партнёра прямо на месте, а когда открыл, ответил спокойно: — Ладно. А музыка не останавливалась — она лилась как вода в лесной реке и ласкала уши. Гарри перевёл дыхание, руки всё ещё крепко удерживали. — Раз, — первый шаг, — два, — ещё один шаг, — три. Под четкий счёт Малфоя дело пошло лучше. Потерянные в танце, когда существовали лишь музыка и чуткий партнёр. А Малфой был именно таким партнёром — мягко направлял и, казалось, чувствовал каждое его движение. Он двигался так плавно, что Поттер утвердился в мысли, что Малфой похож на кота. Манерный, грациозный и независимый — таким он был. Никогда они так долго не смотрели друг другу в глаза. А тут никак не могли оторваться. В какой-то особенный момент Поттер увидел во взгляде напротив что-то таинственное, необычное, то, что завораживало и притягивало. Или то были блики свечей — он не знал наверняка. Всего один танец пробудил такие, ранее неизведанные ощущения. Если бы кто-то осмелился сейчас заглянуть в голову Поттера, то обнаружил бы полный кавардак. Мысли роились в его голове, как пчелы, и никак не могли прийти к единому порядку. В другой момент мыслей не было вообще. От танца нехило отвлекали хватка на талии и пальцы, переплетенные с его собственными. Тёплые, они держали нежно, будто боялись причинить вред, на талии же ровно наоборот — рука сжимала крепко и не выпускала из захвата. Танец длился недолго, но обоим показалось, что, кружась под тихую музыку, они провели целую вечность. К концу мелодии Малфой остановился и ещё несколько секунд глядел прямо в глубины души Поттера — в ярко-зелёные глаза. Поттер понял, что рука больше не сжимает его талию, когда пальцев коснулись мягкие губы. Ненадолго они так и застыли — Малфой прижимался губами к пальцам Поттера, а тот не отрывал взгляд от его макушки. Сердце пропустило удар и забилось сильнее. Поттер не видел, но чувствовал, как щёки покрылись румянцем. Малфой выпрямился, отпустив его руку, ещё раз взглянул в чужие глаза и словно очнулся. — Мерлин… Я не… Мордред! — бессвязный поток слов вырвался с его губ. Он пробормотал что-то ещё, что Гарри уже не услышал, и поспешил уйти. Перед выходом он замешкался, чтобы снять чары, но всё же покинул класс. Дверь за ним осталась приоткрытой. Гарри смотрел на место, где только что был Малфой, и пытался переварить всё случившееся. Он не мог врать самому себе, поэтому быстро признал, что танец с Малфоем — лучший танец, что ему удавалось испытать. Может, так подействовала атмосфера полумрака и загадочный поцелуй после танца. Гарри дотронулся до щеки, пальцы показались слишком холодными по сравнению с горящей кожей. Прежде чем тоже уйти, Гарри замел следы их тайной встречи: вернул парты на места, проветрил комнату и потушил свечи. Гарри не пересекался с Малфоем. В Большом зале он не появился ни разу, а совместных уроков не намечалось. Друзьям он так и не сказал, что репетировал с Малфоем, а на вопросы отмахивался. Разобраться в смешанных чувствах оказалось сложнее, чем он думал. Он знал одно — Малфой больше не вызывал былой неприязни. Так прошло три дня. На четвёртый, когда в расписании стояла заветная пара со Слизерином, Поттер не выдержал и словил Малфоя, как только урок закончился. Друзей он заранее отправил на следующий урок одних, а сам оттащил Малфоя в пустой коридор. — Что произошло? — настойчиво спросил Гарри. Малфой оставался невозмутимым. Прислонился к стене, его холодный взгляд бродил по стенам вокруг Поттера, только пальцы сжимали лямку сумки слишком сильно, до побелевшей кожи на костяшках. — А что произошло? — Ты избегал меня, — не спросил, а вынес вердикт Гарри. — Неправда, — чересчур спокойный тон не убеждал. Он всмотрелся в Малфоя, пораскинул мозгами и наконец сказал: — Ладно, мне в принципе всё равно, что у тебя там происходит. Но репетиции нам нужно продолжить. — Не нужно. У тебя и так хорошо получается, — комплимент — а это был он — со стороны Малфоя был таким же необычным явлением, как и его искренняя улыбка. — А я думаю, что стоит ещё порепетировать, — выдал Поттер громче, чем хотел, но в пустом коридоре некому было подслушивать. Он чувствовал острую тягу повторить волшебный танец еще с момента ухода Малфоя из того темного класса. Молчание длилось долго. Поттер сверлил его взглядом, пока Малфой пытался сдержаться под его напором. Сопротивление вышло неудачным, и в конце концов он сдался: — Твоя взяла. Сегодня в то же время. Мания контроля никуда не делась даже сейчас, когда его буквально принуждали. На лице Поттера появилась мимолетная улыбка. — Как скажешь, но в этот раз предпочту Выручай-комнату. — Мне без разницы, — бросил Малфой и умчался на свой урок. Гарри заметил, что тоже опаздывает, и ушёл в другом направлении. В этот раз Поттер не опоздал. В коридоре у двери в Выручай-комнату его уже дожидался Малфой. Он не изменял себе в одежде — в белой рубашке и черных брюках, только в этот раз на плечи почти небрежно был накинут пиджак. Как только Поттер подошел, Малфой молча открыл дверь и пропустил его внутрь. Дверь за ними закрылась. Они попали в небольшой зал какого-то старинного особняка, в одном углу расположилась небольшая зона отдыха — камин и около него диванчики и столик, остальное пространство идеально подходило под танцы. Большая люстра позволяла разглядеть каждый уголок комнаты, а разожжённый камин хорошо обогревал. В этот раз Поттер не мерз. Драко снял пиджак и оставил на диванчике, пока Поттер осматривался. Ему понравился зал, однако в прошлый раз атмосфера была уютнее. — Начнем? — стараясь быть сдержанным, спросил Малфой. Гарри повернулся на его голос. — Да, пожалуй. Уже увереннее Поттер вложил пальцы в его ладонь, накрыл его плечо, но начать не решался. Малфой включил музыку и взял руководство в свои руки. Они снова закружились в медленном танце. Посторонний, случайно заставший танец, обязательно восхитился бы гармоничностью пары, их плавными движениями и взглядами. Между ними так и искрило, так и бурлили непонятные обоим чувства. В какой-то момент по велению сердца Гарри остановился, но ничего не сказал. Только взмахнул палочкой, свет тут же притупился и погрузил комнату в приятный полумрак, а воздух наполнился знакомым травяным ароматом. — М-м, лаванда, — прошептал Драко, прикрыв на секунду глаза и вдохнув полной грудью. На его губах появилась легкая улыбка. — Да… В прошлый раз мне очень понравился запах, — улыбнулся Поттер и вернулся к партнеру. Не сговариваясь, они встали в позицию и начали свой поистине волшебный танец. Гарри снова убедился — танцевать с Малфоем умопомрачительно как приятно. Видимо, ошибки всё же никакой не было и Гермиона опять была права. Поттер не мог перестать смотреть в эти глубокие серые глаза. В них отражалась настоящая буря, ураган эмоций, по сравнению с лицом и словами. Он ощущал, что отдается безвозмездно и танцу, и кажется, самому Малфою. С такой бережностью сжимал он ладонь и чужую талию, с такой уверенностью вел в танце, с таким трепетом смотрел на него. Мелодия еще не закончилась, а вот выдержка Малфоя — да. Танец прекратился. Ещё не отошедший Поттер замер, а Драко притянул его за талию и прижался губами к его чуть приоткрытому рту. Оба не осознавали до конца, что происходит. Драко — поддался порыву, а Гарри — поддался ему. С широко открытыми глазами он сначала глядел на него, затем и вторую руку положил на его плечо и ответил на поцелуй. Они больше не слышали музыку, ведь тонули в поцелуе и чувствовали одинаковый восторг. Гарри не открывал глаза, но чувствовал, что сначала его лицо, а затем и шею покрывают поцелуями, почти неощутимыми, но такими приятными. Он закусил губу, тая под прикосновениями не только губ, но и рук. Осмелевший Драко оттянул ворот его рубашки и провёл языком по ключицам. — Невероятный, — почти мурлыкнул Драко и поцеловал выступающие ключицы. В ответ до его ушей донесся тихий полустон, полный сладкого предвкушения. Совершенно забыв про танец, Драко снова поцеловал такие манящие губы, а одну руку опустил к штанам и накрыл наполовину вставший член. Гарри плавился, как свечка, под прикосновениями Малфоя, кожа горела и требовала ещё больше касаний. — Жадный, — с ехидством прокомментировал Драко. Драко дал нужные Поттеру касания: пробрался под рубашку и водил пальцами по голой коже, рукой через ткань поглаживал член, целовал губы. Член заметно твердел, а Гарри стонал. — Прекрати издеваться, — пробормотал он и сам притянул за ворот рубашки Малфоя для поцелуя. Контроль перехватить ему не дали. Малфой зафиксировал его голову, запустив длинные пальцы в чёрные волосы на затылке, и углубил поцелуй. Языки сплетались и исполняли свой особенный танец. Гарри стонал прямо в поцелуй, когда рука надавливала на член и массировала сильнее. Он только заметил, что губы перестали целовать его, а в следующее мгновение уже лежал на одном из диванчиков на спине с распахнутой рубашкой и смотрел в глаза нависшему над ним Малфою. Проворные пальцы расстегнули ширинку, приспустили штаны вместе с бельём и снова накрыли член. Драко снова стал покрывать беспорядочными поцелуями оголенную грудь, а пальцами надрачивал. Уже не в силах себя сдерживать, Поттер стонал и извивался под ним. Пытался найти, за что зацепиться, чтобы не потеряться в пучине ощущений. Тело словно стало одним оголенным нервом, а сосредоточением желания — член. — Давай, детка, не сдерживай себя, — прошептал Драко ему на ухо. Он опустился к его бедрам, оставил несколько поцелуев на нежной коже, а затем накрыл губами член. По телу Поттера пробежалась дрожь, он выгнулся навстречу теплому рту. Драко сосал член и с особым упоением продолжал наблюдать за тем, как отчаянно Гарри отдается ему. Он будто поглощал его эмоции и ощущения, член в его штанах уже стоял, но Драко стремился доставить удовольствие партнеру. Теперь партнеру не только по танцу. Драко заглотил член глубже и почувствовал, как пальцы зарылись в его волосы и ощутимо сжали. Их обоих накрыла эйфория, дикая и необузданная. — Да-а-а, — простонал Гарри и кончил. Малфой закашлялся, но проглотил сперму. Преодолевая негу, которая разлилась по телу после оргазма, Гарри открыл глаза и наткнулся на внимательный взгляд. Драко пальцем собрал оставшуюся сперму с губ и слизал кончиком языка. От такого зрелища Гарри сглотнул. — Ты так стонал подо мной, думал, сам кончу только от твоих великолепных стонов, — произнес Малфой, поднимаясь к его лицу с завороженным взглядом, последние слова обожгли ухо горячим дыханием. Легкий поцелуй в мочку и последние томные слова: — Ты удивительно прекрасен, но всё зашло слишком далеко. В его голосе читалось отчаяние, глубокое, давно томившееся в душе. Для Поттера поступки всегда были важнее и значительнее слов, поэтому и сейчас он притянул Малфоя к себе за шею и поцеловал в губы. Так проще было выразить, выплеснуть чувства, появление которых он не застал. Он посасывал и покусывал его губы, снова постанывал и хватался руками за него. С трудом оторвавшись, Драко всматривался в лицо Поттера, будто пытался запомнить все черты лица, не упустить ни одной. А затем опомнился, поспешно встал и ушел. Не долго думая, Поттер ночевал в Выручай-комнате. Во снах его долго преследовали сладкий запах лаванды и мелодия вальса, которая теперь казалась до жути печальной. Студенты Хогвартса не спешили на Рождественские каникулы, ведь до бала оставалось ровно два дня. Вся школа снова была взбудоражена. Активно велась подготовка к предстоящему балу. Если бы существовал приз за самый скучный урок в мире, то его получила бы История магии. Не удивительно было и то, что на этом уроке Гарри не конспектировал лекцию, а думал о своем. Его мозг кипел от мыслей, которые только и крутились вокруг двух вещей — бала и Драко Малфоя. Впрочем, последний сидел двумя партами дальше от него и тоже откровенно скучал — то убирал упавшие на лицо пряди, то водил пером по пергаменту и хмурился, когда Нотт что-то шептал ему. Сколько бы воды не утекло с того вечера в Выручай-комнате, а ситуация не изменилась. Всего раз, но Гарри удалось поговорить с ним, хотя нормальным разговором тот диалог считать нельзя было. Сидя на Истории магии, Гарри не раз прокручивал разговор в голове. — Малфой! — Поттер схватил его за запястье и потащил к пустому классу. Драко сопротивлялся. — Ну и чего ты добиваешься? — требовательно спросил Драко. Он скрестил руки на груди и присел на угол парты, а сам выглядел крайне недовольным. Гарри стал медленно подходить к нему и говорить, словно пытаясь вдолбить эти слова ему в голову: — Значит, ты поцеловал меня и почти трахнул, а потом просто свалил. Ничего не объяснил, ничего не сказал. Как тебя понимать, Драко? Настала оглушительная тишина. Гарри стоял напротив Малфоя в такой близости, что стоило протянуть руку и уже дотронешься. Этого больше всего хотел Гарри — коснуться мягкой кожи, обнять и не отпускать. Драко поднял наполненные тоской глаза на Поттера. Вдруг стремительным движением он оказался совсем близко, прижался нему и стал быстро-быстро говорить на ухо: — Дай мне время, время и только время прошу у тебя. Ты заслуживаешь большего, я уверен, но сейчас мне нужно время. Я приду на бал как твой спутник, можешь не беспокоиться, но пока нам обоим надо разобраться. Его слова как никогда были туманными и запутанными. Абсолютно точно Поттер понял одно — только время поможет Драко и их недо-отношениям. С тяжелым сердцем он был готов дать ему это время. Однако время, предоставленное Малфою, стремительно кончалось, как и время до бала. В день Рождественского бала, казалось, радовались все, кроме Поттера. Его раздражали счастливые парочки, украшения Хогвартса и даже веселая музыка. И друзья понимали его. Ближе к балу, когда Гарри уже оделся и ждал Рона, его настроение спустилось с отметки «всё плохо» до «хуже не бывает». Он был вынужден признать, что Драко за это время стал ему не безразличен и даже больше. Он снова вернулся в то время, когда искал белую макушку в толпе однокурсников. Его душевные терзания прервал Рон. Одетый в новую праздничную мантию и аккуратно причесанный, он готов был снова покорять сердце своей девушки. Плачевное состояние друга не прошло мимо него.  — Гарри? — Рон щёлкнул пальцами перед лицом Поттера. — Гарри, ты опять думаешь о нём? — Да. — Толку-то от этого ноль. Никуда не денется твой Малфой, примчится как миленький. — Рон замолчал в попытке подобрать нужные слова. — Он же обещал, Гарри. — Наверное, ты прав. — Гарри встрепенулся и даже попробовал натянуть улыбку. Получилось хреново. — Всё, пошли, — сказал Рон и вывел друга из спальни. В гостиной их ждала Гермиона. В красивом фиолетовом платье она выглядела так шикарно, что Гарри невольно улыбнулся. С искренним восхищением он подарил ей комплимент. Почти сразу после них спустилась Джинни, в брюках и нарядной рубашке, с распущенными длинными волосами она выглядела так, что могла очаровать весь Хогвартс, если захотела бы. Но её уже ждала Луна. — Гарри, классно выглядишь, — Джинни подошла к нему и обняла. — Воля артефакта неоспорима. И раз для тебя выбрали Хорька, то пусть так и будет. Гарри замер. Её слова тронули его до глубины души и заставили улыбнуться. Он обнял её чуть крепче и пробормотал слова благодарности. — Кстати, за дверью тебя уже ждет твой рыцарь, — подмигнула ему Гермиона, когда Джинни ушла. Она вышла под руку с Роном, а Гарри глубоко вздохнул, чтобы успокоиться и подготовиться. Слова подруги привели его в чувство. Малфой уже стоял там, а значит, исполнил своё обещание. Ещё один вдох и выдох, и Гарри покинул уютную гостиную факультета. У портрета действительно стоял Малфой, что-то шептал себе под нос и поправлял парадную мантию. Гарри почувствовал, как сердце забилось быстрее, а руки стали подрагивать. Малфой поднял голову и встретил его полный надежды взгляд. — Привет, — неловко выдал Гарри и замялся у выхода. — Я рад тебя видеть, — завороженный его прекрасным видом сказал Малфой, подошёл к нему, взял за руку и поцеловал костяшки пальцев. Между ними снова установилось молчание. Только вряд ли оно кого-нибудь тяготило. Они были заняты только друг другом. Немой разговор не занял много времени, но сказал так много. Оба чувствовали что-то схожее. Гарри — зарождающуюся влюблённость, а Драко — уже давно томившуюся в нем любовь. — Нам пора, — Драко потянул его за руку и для верности мягко подтолкнул со спины. Томный шепот достиг уха Поттера: — Видишь, я пришел. Тем вечером они долго танцевали, да танцевали так, что каждый в тайне завидовал слаженностью их танца. Они чувствовали друг друга с полудвижения и понимали с полуслова, не могли оторвать взгляды друг от друга и наслаждались каждой волшебной минутой. Они были поистине счастливы, ведь, как однажды сказал Микки Рейнольд, Рождество — это не леденцы или огоньки, это сердца, которых мы касаемся, и забота, которую мы показываем.