Колыбель Ньютона

Игорь просыпался медленно и нехотя. Он плавал на кромке сна, чувствуя тепло и покой, который давно не ощущал в своей продуваемой ветрами хате. Дядя Федя давно говорил, что с окнами, да и всей его квартирой стоило бы что-то сделать, но Игорь так часто ночевал на работе, что не видел в этом никакого смысла. Гром не открывая глаз пошевелился, чувствуя тёплую тяжесть с левого боку и глубоко вздохнул, различая приятные знакомые нотки запаха. Он нахмурился и повернул голову, продолжая внюхиваться, словно пёс. — От меня пахнет? — тихим спросонья голосом прошелестел Разумовский. — Серёжа? — М-м? — Разумовский,— Игорь приоткрыл глаза и зевнул, едва не сворачивая челюсть. — Что ты делаешь в моей кровати? — Это не твоя кровать. — Твоя?! — Гром приподнялся на локтях, вспоминая события прошлой ночи и догоняя, что тётя Лена устроила их в гостевой спальне. Серёжа что-то мурлыкнул и ткнулся лицом в щель между подушками, пока Игорь приходил в себя, искал смартфон и пытался проморгаться ото сна. — Серёж. — Фто? — Восемь утра, тебе когда на пары? — Никофда, я сшплю, — глухо буркнул Разумовский. — Совёнок, — хмыкнул Гром, ложась обратно и поворачиваясь боком к рыжей макушке. — Вставать пора,— он попытался вспомнить, как его самого будила тётя Лена и решил повторить по аналогии: — Серёжа, — Игорь мягко погладил его по плечу, слегка тормоша. — Серёженька, подъём. Кто учиться будет? Кто приложения делать будет? — Он склонился над выглядывающим чуть заострённым ушком и доверительно сообщил: — Тёть Лена, наверное, уже завтрак сделала. При упоминании еды Разумовский капризно захныкал и заворочался, стараясь заползти под Грома и обвивая его под одеялом ногами и руками, словно ища защиты и поддержки. Игорь рассмеялся, поглаживая Серёжу по голове и плечам, ласково, но в то же время так, чтобы разбудить засоню. Тот в ответ уткнулся ему под подбородок и лишь слаще засопел, постанывая от удовольствия. Гром пропустил пару вдохов, когда сквозь домашние штаны почувствовал прижатый к животу член Разумовского. Не то чтобы это было странно, он сам порой с утра был приятно возбуждён и не находил это неожиданным, но… Это же Серёжа, ёп-твою налево! Его собственный член не волновало, что так нельзя, неправильно и неэтично, а вчерашние разговоры с Петей только усугубляли ситуацию. Разумовский ёрзал под ласковыми прикосновениями и раз за разом проезжался прямо по полувозбужденной плоти, не помогая, а наоборот усугубляя ситуацию. Гром честно попытался думать об уголовном кодексе Российской Федерации, идиотическом и беспощадном. Иной раз ему казалось, что чиновники придумывали законы в глубоком пьяном угаре. Чего только стоило полное отсутствие законов о домашнем насилии, ставящее их великую и могучую на один уровень с африканскими странами. Игорь подумал о налоговом обложении для эмигрантов и его начало немного попускать. Двадцати процентные налоги могли заставить обосраться даже бывалых людей, неудивительно, что вся страна усиленно косила от уплаты налогов. За что попадала под реально опасный дамоклов меч — шаг в сторону и секир-башка. Налоговики могли выехать по любому доносу. Бабка из деревни сказала, что соседка стрижёт на дому? Выезжаем! И пофигу, что сто рублей за стрижку и в деревнях нет работы. Уклоняемся — штраф, получите распишитесь. Но Серёженька сладенько простонал и опалил шею горячим дыханием и всё вернулось к начальному возбуждённому состоянию. Поворочавшись на Громе, он проехался коленом по его промежности, вырывая сдавленный стон. — Игорь, всё хорошо? — промурчал Разумовский, посматривая на Грома золотистыми глазами из полуприкрытых век. — Ум-гум, — выдавил Игорь, с возмущением уставившись в довольное лицо. Нейроны в его мозгу начали усиленно искрить, проявляя понимание. Кажется над ним реально неприкрыто посмеивались. — У тебя глаза-хамелеоны. — Не нравится? — и столько было в этом вопросе подводных камней, что раздавшийся голос тёти Лены он воспринял, как спасательный круг из этой щекотливой ситуации. — Игорёк, Серёженька, просыпайтесь, завтрак стынет! — она зашла в комнату и умилённо разулыбалась. — Жаль прерывать вашу идиллию, но омлет с оладьями ждать не будет. Давайте вставайте. — Мы сейчас, — Гром попытался подняться, но опрокинулся обратно под возмущение Разумовского: — Ну, ещё хотя бы пятнадцать минуточек, тётя Лена! — Ну, ладно, ладно, — рассмеялась Елена и махнула на них цветастой прихваткой. — Но чтобы через пятнадцать минут, как штык были, иначе отшлёпаю. — Спасибо, — счастливо прищурился Сергей, смотря в след жене полковника. — Игорь, у тебя потрясающая семья. Гром только душераздирающе вздохнул. Он бы что угодно поставил на то, что их двусмысленные обнимашки были восприняты исключительно интимно. Тётя Лена ещё пару лет назад осторожно выспрашивала, не появился ли у него кто-нибудь. Девочка или, ну, может быть мальчик. Вопрос был озвучен при дяде Феде и Игорь тогда струхнул до потных подмышек. А Фёдор Иванович только крякнул согласно, мол, пора бы уже начать с кем-нибудь гулять и продолжил читать газету так, словно ничего не произошло. С того случая Гром понял, что секс в Советском Союзе был и очень разнообразный, просто об этом молчали в тряпочку. — Серёжа, ты надо мной издеваешься? — не выдержал Гром. — Почему ты так решил? — Разумовский сделал большие наивные глаза, блестящие, как янтарь и совершенно бесстыжие. «Так значит, да?» — подумал Игорь. — «Ну хорошо, ты сам первый это начал». Он расслабился под осторожными поглаживаниями через футболку и решил наблюдать и делать вид, что ни в зуб ногой и вообще он не следователь, а дерево. У Димки же как-то получается хорошо вести дела, единовременно обескураживая своей наивностью? Он припомнил лицо, которое делает Дубин, когда не понимает намёки и сдержал довольную усмешку. Для себя он решил так: никаких намёков и первых шагов. Парень, может, на нём учится и флирт отрабатывает, потому что больше не с кем. В институте у Серёжи судя по всему одни идиоты, с Олегом они, видимо, крепко дружат, а тут свободный майор, проявивший каплю заботы. Хочет поиграть? Да пожалуйста. Гром сжал пальцами птичий нос Разумовского и потянул из стороны в сторону, дождавшись возмущённого посапывания. С такого расстояния можно было различить каждую веснушку, каждую ресничку и трещинку на ярких губах. — Ты сегодня работаешь? — спросил Сергей, высвобождая многострадальный нос. — Угу. — Допоздна? — Как пойдёт, — Игорь пожал плечами и счёл нужным добавить: — Можешь приходить сюда с Олежей, когда захочешь, тётя Лена почти всегда дома и будет рада вам обоим. Но лучше возьми у неё номер, а то может отойти к друзьям или поехать за покупками. — Без тебя мне как-то неловко, — яркие глаза приобрели небесный оттенок, а бледные щёки залились пунцовым румянцем, но Разумовский с места не сдвинулся, сминая Игореву футболку на груди. — У меня дел всегда невпроворот, так что даже не знаю, как получится снова увидеться, а сюда меня периодически дядь Федя затаскивает, буквально за шкирятник. — Гром раскатисто засмеялся воспоминаниям, отчего грудная клетка заходила ходуном. — Фёдор Иванович говорил, что ты почти не отдыхаешь. — Олежа вчера упомянул, что ты мало отдыхаешь. Они воззрились друг на друга с немым осуждением и Сергей всё-таки фыркнул: — Туше. — Долго ещё осталось до твоего релиза? — Нет, теперь только документы отправить и ждать оценки комиссии на выделение гранта для реализации. — Я Хазина поднапрягу, чтобы не обманули. Он во всём этом шарит просто постольку поскольку в разных кругах шатается. — Ты только не ругай его за вчерашнее, ладно? Игорь хмыкнул. — Что, понравился? Ауч, — он дёрнулся, получив тычок под рёбра и растянул губы в дразнящей улыбке. — А если понравился? — Разумовский сложил ладони на груди Грома и устроился подбородком между костяшками. Игорь пожал плечами и поправил подушку под головой. — Это твоё дело, но Пете я всё равно взбучку устрою для профилактики. Разумовский размышлял с минуту, пока глаза меняли цвет с голубого на золотой и обратно, а потом всё-таки потянулся за своим телефоном и включил запись, спизженную с телефона майора Хазина. У Грома аж лицо вытянулось от увиденного, под любопытным взглядом янтарных глаз. Выражение лица Игоря менялось с каждым кадром, а пошлые звуки на уменьшенном звуковом режиме не давали фантазии уйти в приличные рамки. — Где ты это взял? — подозрительно уточнил Гром, присматриваясь к Пете, смотрящему на камеру расфокусированным взглядом. Игорь даже не был уверен насколько тот был согласен, пусть и выглядел, как опытный порноактёр. — Я просто не хотел, чтобы он тебе угрожал, — тихо произнёс Разумовский. Гром вздрогнул от прикосновения к шее, которое напоминало лёгкий поцелуй, но не отвёл взгляд от экрана смартфона. — Ты подслушал наш разговор на балконе? — Вы были громкими, — оправдался Сергей и сжал Игоря руками и ногами. — У Пети просто характер ни к чёрту, — попытался объяснить Гром, чувствуя вращающееся ревностное возбуждение неясной природы. — Мне кажется, что ему просто хочется семейного тепла, но он пока сам этого не понял, вот и бросается на всех. — Ты так его защищаешь? — с интересом протянул Сергей. — Я видел как его корёжило, — сурово сдвинув брови, пояснил Гром и выключил хоум-видео. — Когда только к нам перевели, слухов ходило много. Ты же слышал, что он про отца говорил? — Угу. — Это ещё цветочки. Ты только дяде Феде и тёте Лене не говори, — голос Игоря опустился до шёпота. — Не надо их волновать. — Я не скажу, если ты не хочешь, — тут же напрягся Разумовский, ловя каждое его слово. — Я набил морду отцу Петьки. — Начальнику МВД?! — с ужасом выдохнул Сергей, вцепляясь в Игоря так, что не оттащишь. — Угу. — И? — В каком-то смысле с тех пор у нас что-то вроде уважительной ненависти с семьёй Хазиных. С Петей мы, как гавкались, так и продолжаем, но если что, то друг за друга заступаемся. — А по лицу он тебе саданул из благодарности? — Петя это Петя, — пояснил Гром, на которого Сергей смотрел с выражением, зависшим между нервной улыбкой и улыбкой соболезнующей. — Игорь, ты невозможный, — с нежностью усмехнулся Разумовский, утыкаясь ему в шею. — И Петя тоже. — Он немного подумал и добавил: — Я возбудился, когда он ко мне полез. Это нормально? Игорь неловко потёр пальцами кончик носа, чувствуя, что краснеет от воспоминаний. Помимо тревоги и яростного гнева, он тогда почувствовал лёгкое восхищённое возбуждение, которое заставило растеряться. Покрасневший Серёжа и ехидно ухмыляющийся Хазин, который вжимался в парня. Они выглядели, как ангел и демон во плоти. — Возбуждаться нормально, — уклончиво заметил Игорь. — Ты тоже возбудился, когда смотрел на нас? — не унимался Разумовский, пока Гром ровнялся цветом лица с алым чехлом на стуле. — Кхеу, — кашлянул Игорь, отворачиваясь от внимательных янтарных глаз. — Мальчики, — крикнула из кухни тётя Лена. — Ну сколько вас можно ждать? Остынет же всё! — Пора завтракать, — Гром вырвался из тёплых объятий и покинул комнату, словно гнался за особо опасным преступником. Он не мог увидеть хитрую улыбку и прищур янтарных глаз. Если бы это увидел Волков, то он бы мог вслух посочувствовать майору, пока тот даже не подозревал о том, в какой переплёт умудрился вляпаться. Разумовский всегда добивался желаемого. Просто раньше он хотел одного волка и одного майора, а теперь хотел одного волка и двух майоров. Как говорится, чем больше семья, тем больше счастья в доме. Сергей быстро набрал сообщение Олегу через мессенджер: 08:45 Серый: Олеж, мне нужны Петя и Игорь вместе. Хочу обоих. 08:46 Волче: Птица, мне кажется, что у Пети проблемы с доверием 08:46 Серый: Не понял? 08:47 Волче: Ну, он отсосал мне сегодня в туалете клуба. Но когда я хотел оказать ответную услугу, то меня послали работать 08:49 Серый: Я попытался найти ошибку в слове «отсосал», но получился какой-то бред. 08:49 Волче: … 08:50 Волче: Нет ошибки 08:51 Серый: !!¡¡! 08:51 Серый: И как оно?! 08:51 Волче: Словами не передать 08:51 Серый: Значит покажешь. Научишь. 08:53 Волче: Понял 08:53 Серый: Сегодня вечером потренируемся. Домой едешь? 08:54 Волче: Да 08:54 Волче: А у тебя с Игорем как? 08:55 Серый: Показал ему порно с Петькой в главной роли. Покраснел, но не осуждал вроде бы. Защищал его. Волчик, он такой милый, когда смущается!!¡! 08:56 Волче: Ты только видео не удаляй 08:57 Серый: Включим вечером? 08:57 Волче: Да Разумовский разразился смущённым смехом в подушку и набрал целую кучу влюблённых смайликов. Ох, если бы их переписку прочитали Хазин с Громом, м-м, Сергей, пожалуй, многое бы отдал, чтобы посмотреть на их лица в тот момент. У Игоря, наверное, было бы изумлённо удивлённое лицо, а у Пети его коварная усмешка, делающая майора ФСКН лет на десять моложе. Ух. Серёжа потёрся о матрас и сладко выдохнул сквозь зубы. Он сжал в руках подушку, которая пропахла Игорем и начал ритмично скользить в одеяле, стараясь задевать членом одеяло и матрас, чтобы усилить давление. Носом он жадно вдыхал запах Грома, а одной рукой залез себе в трусы, начиная быстро надрачивать колом стоящий член, чуть влажный на головке. Разумовский поджал пальцы ног, продолжая двигаться и шептать попеременно три имени. Он не услышал, как скрипнула дверь, ведь всё его внимание было направленно на внутренний взор, где сплетались руки, содрогались тела. «Петя насаживался ртом на член Олега и ждал пока в него протиснется горячая плоть Сергея. И Игорь. Боже! Взгляд Грома, то, как его хмурятся его брови. Разумовский был готов спустить только от представления того, что Игорь наблюдает за ними. Видит, как Серёжа натягивает на себя Хазина, видит, как Петя давит дрожащими пальцами бёдра Волкова, а Олег придерживает расхристанного майора за затылок, крепче вжимая в пах». Разумовский кончил со стоном ровно в тот момент, когда Гром в его воображении направился к нему, чтобы принять участие. Серёжа лишь подумал о том, что тот мог бы войти в него сзади или снять с Пети и самому… Игорь отошёл от двери, судорожно глотая воздух и отходя от того, что слышал и видел лишь краем глаза. Спина вспотела, а домашние штаны недвусмысленно натянулись из-за нежных стонов. Что он там себе говорил про то, что не будет делать первых шагов и идти на поводу у подростковых экспериментов? Нижняя часть тела была не согласна категорически. Зачастую он забывал, что и сам был ненамного старше Сергея и Олега. Чёрт. Ему нужно поговорить с Хазиным, потому что больше просто не с кем. — Игорёк, ну чего вы там? — позвала тётя Лена и Грома обдало холодком по взмокшей коже. Он на цыпочках скользнул в ванну и заперся изнутри, сразу же врубая воду во весь напор. Гром не считал себя трусом, но в таких обстоятельствах голова кругом могла пойти у кого угодно. Игорь наплескал себе воды на лицо и посмотрел в запотевшее зеркало: на него смотрел вкрай смущённый молодой парень с лёгкой щетиной. Гром выпрямился и приподнял футболку, рассматривая свой подтянутый пресс. Ему стало неловко от своих действий и он расправил футболку, попутно отягивая полувставший член. Игорь сжал челюсть, стараясь отогнать ворох прекрасных фантазий, где вечно мёрзнущие ладошки Разумовского скользят ему по груди, ныряя в штаны. Гром растёр лицо от влаги мохровым полотенцем и постарался придать лицу постный вид. Он вышел на кухню и присел за стол, сутулясь, чтобы спрятать под столом своё состояние. Рядом ворковала тётя Лена, чуть позже вышел Серёжа, взгляда которого Гром старательно избегал, ковыряясь в блинчиках со всем вниманием, на которое был способен. Разумовский то и дело что-то спрашивал и касался под столом ногами. Ох, Игорю дорого стоило сохранять невозмутимость и держаться так, словно чужая стопа между его собственных нисколько не отвлекает от завтрака, смысла жизни и таких насущных проблем, как своевременные ответы на самые разные вопросы. Гром даже не понял, как так вышло, что он на автопилоте проводил Серёжу до института на вызванной дядей Федей машиной из управления. Очнулся Игорь ровно в тот момент, когда Разумовский что-то благодарно муркнул и, оглянувшись на уткнувшегося в телефон водителя, быстро клюнул его в уголок губ. Гром так растерялся, что отмер только тогда, когда водитель раз в четвёртый уточнил, куда им теперь ехать. — Вези в управление, — выдавил Игорь, у которого мир на глазах просто взял и рухнул. — Как скажете, майор, — отозвался водитель и вырулил на дорогу по знакомому маршруту. Гром откинулся на заднем сидении, хмуро уставившись перед собой. Смартфон в кармане пиликнул и Игорь достал жужжащую вибрацией "игрушку". На экране высветилось уведомление о сообщении в мессенджере от Хазина. Гром зашёл в чат. 10:02 Бешеный: Игорь, поговорить надо. Обещай не злиться 10:03 Шикарная задница: Что ты опять натворил? Перед Прокопенко прикрыть? Из притона забрать? Ты в больничке? В канаве? Ты знаешь, где ты находишься? 10:05 Бешеный: Спокойно, мамочка, все части тела на месте. Я у себя в кабинете. 10:06 Бешеный: Купи Латте, а? Игорь выдохнул, бормоча под нос нечто нецензурное. Он наклонился к водителю и попросил заехать по пути в Старбакс. Уже заходя в наполненное людьми кафе, Гром отправил Петьке уточняющее сообщение. 10:27 Шикарная задница: Тебе с какой подливкой? 10:28 Бешеный: Это кофе, а не суп! Сироп, Игорь. Карамельный. Гром прямо таки увидел, как поджимаются тонкие губы и бровки встают домиком на бледном холёном лице. 10:29 Шикарная задница: Как прикажете, ваше сиятельство 10:30 Бешеный: Осторожней, дядь, а то у меня от твоих слов яйца поджимаются 10:32 Шикарная задница: А ты их не высиживай 10:32 Бешеный: Смотри, как бы твои не снёс Игорь прикусил верхнюю губу и едва не расплескал латте. От их шутливой перебранки, улыбка наползала на лицо словно сама собой. Даже собственная дилемма перестала тянуть камнем вниз, хотя и царапала что-то внутри Грома, не давая забыть о себе. Управление встретило его не привычным шумом, а напряжённой тишиной и громогласным Хазинским: — Где мой отчёт?! Коллеги посмотрели на Игоря с немой мольбой и любопытным интересом. Костик даже подобрался, готовый в любой момент собирать кассу на тему: подерутся, не подерутся. — Отчёт не знаю, — тихо заметил Гром, подходя к Пете со спины. — Но твой хуятте вот тут. Лакай, не обожгись. Хазин не оборачиваясь запрокинул голову и ворчливо-доверительно отозвался: — Ну хоть кто-то не косячит. Пока Гром рассматривал охреневших коллег и приветственно кивал Димке, Петя развернулся на носках лакированных ботинок и присосался к стаканчику. — Пошли, — Игорь подталкивал Хазина в сторону наркоотдела, пока Зайцева пихала ему отчёт для майора ФСКН. Гром понятливо кивнул и взял папку подмышку, продолжая направлять сюрпающего Петьку в нужном направлении. — Игорь, — позвал Дубин на полпути. — Чего случилось? — Гром положил ладонь на плечо ворчащего Хазина и устремил на напарника заинтересованный взгляд. — Профессору, которого ты арестовал, уже предъявили обвинения, не отвертеться, — с улыбкой рассказал Дима. — Спасибо за хорошую новость, — кивнул Игорь и когда хотел было уже продолжить путь, был утянут Димкой чуть пониже и выслушал взволнованный шёпот. Гром нахмурился и посмотрел на затихшего Хазина с подозрительным интересом. Дубину он кивнул и шепнул что-то ответное. Петя так и не услышал, что именно. В тишине коридора, рядом с хранилищем улик, Хазин притормозил и уточнил: — О чём шушукались? — О тебе, Петенька, — хмыкнул Игорь. — А если серьёзно? Гром затащил его в хранилище, включил свет, которые пару раз мигнул и разгорелся, освещая пыльные коробки. Он плотно закрыл за ними дверь и произнёс: — Если серьёзно, то тебя Димка сдал. — Чего? — начал закипать Хазин, но Игорь пояснил: — Профессор кого-то из шишек почесал, так что едва не ускользнул из лап правосудия. Кого ты о помощи попросил? — Игорёк, ты у меня нимб над головой видишь? Не приписывай мне ангельских замашек. Гром наклонил голову, смотря на Петю так по-доброму, что тот подавился кофе и утёр подбородок уголком пальто. — Чего ты на меня так смотришь? — сглотнул Хазин. — Да так, — тот пожал плечами. — Нимбом любуюсь. — А я, может, хочу перед Разумовским покрасоваться? — нагло хмыкнул Петя и уставился выжидательно, словно ждал, что Игорь разозлится и ему по роже съездит. Даже хотел этого на самом деле, потому что внутри, после того, как отсосал Волкову было волнительно и нервно. — Ты уже докрасовался, — Гром облокотился на край полки и сложил руки на груди. — Что-то, дядь, ты подозрительно спокоен, — шмыгнул носом Хазин, подтягиваясь руками и устраивая пятую точку на потёртом столе. Его аккуратная задница в обтягивающих джинсах потеснила забытую кем-то ручку. — Мне кажется, — заметил Игорь. — Что ещё немного и я с вами тремя буду похож на кусок пофигистичного камня. Рассказывай лучше, чего натворил? Петя пожал плечами и криво улыбнулся, стараясь смотреть куда угодно, но только не на Грома. — Ругаться не будешь? — Меня пугает то, что ты так печёшься о здоровье моей нервной системы. — Дядь, ну харе! — рявкнул Петя и растрепал себе волосы взмокшей пятернёй. — Я нервничаю ясно?! Да я так не ссался с последней встречи с Горюновым, что б ему могила пухом. — Петь, — Игорь обхватил бледные щёки и заставил посмотреть себе в лицо. Он хмуро отметил синяки под глазами, в которые можно было чего-нибудь отсыпать и покрасневшие уголки губ. — Петь, со всем можно разобраться. Слышишь? Хазин судорожно облизал губы и потёрся носом о ладонь Грома, словно ластился. Игорь перебрал в уме сотню причин от которых Хазина могло бы так заколбасить и с удивлением завис, когда тот озвучил обескураживающую причину: — Я Олега совратил. Первой реакцией Игоря было дать Пете хорошую затрещину и срочно звонить Волкову. Но вторая разумная мысль посетила его почти мгновенно: не та весовая категория у Петеньки, чтобы нагнуть Олежу. Нет, Хазин кого угодно мог завалить, если бы хотел, но Волкова? Который уже его самого в росте потихоньку опережает? Так, стоп, надо разобраться. — И как ты это сделал? — Как, как — ртом! — рявкнул Хазин и тише добавил: — Я ему отсосал. — И всё? —А тебе мало?! — Начал возбухать Петя, но Игорь, шумно выдохнув, прижал к себе тощего воинственного майора, стараясь успокоить и привести в себя. Игорь был хорошим следователем и умел делать выводы. Пусть сначала он делал скандал и бил морды, но потом он спокойно делал выводы. В этот раз обошлось даже без увечий. — А инициатором был кто? — Олег, — в грудь ему выдавил Хазин, сопя, как стая возмущённых ёжиков. — Ну, значит полюбовно. — Ты, — начал Петя и как-то весь расслабился. — Я думал бить будешь, за котят своих. — Я бы ударил, вчера бы так точно. — И что за ночь изменилось? — Я просто понял, что кажется котята начали охоту на двух майоров. — Да ладно? — натурально офигел Петя. — Ты же мне все уши прожужжал на тему того, что они ещё дети. Яжемать, блин, нашёлся! А я поверил, лять, дядь, я же реально загнался. Ты понимаешь?! Они же реально, как девки нецелованные, а тут я такой развратный! — Петь, — попытался объяснить Игорь, продолжая наглаживать Хазина, как бездомную собачку, которую довольно часто подкармливал у ларька с шавермой. — Я уже давно работаю, и если бы я не умел резко менять точку зрения и идти по новой гипотезе, то грош мне бы была цена, как следователю. Шестерёнки в мозгу Хазина после бессонной ночи работали нехотя, но он старался: — И какая у тебя новая гипотеза? — Я очень погорячился, когда решил, что Серёжа милый наивный мальчик. — Так. — Просто, когда к тебе недвусмысленно притираются в приподнятом настроении, это ещё можно списать на стечение обстоятельств. — Та-а-ак. Тебя там что — трахнули с утра пораньше, пока я по клубам и адресам мотался?! — Спокойно, дослушай. — Я писец какой спокойный, — прошипел Петя, покусывая многострадальную губу. — Так вот, — продолжил Гром. — Все это ещё можно было бы списать на случайность, но не последующие за этим события. Во-первых, мне показали твоё домашнее порно, — Хазин попытался дёрнуться, но Игорь его удержал. — При этом внимательно отслеживая реакцию. — Маленькая хитрая рыжая козявка, — возмущённо-восхищённо пробормотал Петя и больше не вырывался. Он на пробу приобнял Игоря за талию и, не замечая возражения, крепче вжался в горячее тело. Гром был настоящей живой печкой. — Да, Олежа говорил, что Серёжа гений, теперь я стараюсь быть настороже. — А какое ещё одно событие? Ты сказал, что их было несколько? — Ну, раз уж в нашей компании всё очень… интимно, — пробормотал Игорь. — Он когда дрочил, то имена всех троих перебирал. — Оу, так вы? — Нет, я просто вернулся в комнату не вовремя, — смутился Гром. — Я бы сказал, — медленно протянул Хазин. — Очень даже вовремя. Игорь буркнул что-то нечленораздельное, а Петя запрокинул голову, чтобы рассмотреть его выражение лица. Гром был красивым. По-мужски красивым и пах приятно. Хазин к нему принюхался и уловил от футболки тонкий запах Серёжи, словно тот тёрся об Игоря, как большой рыжий кот. И это странным образом возбуждало. — Вообще не знаю, что с этим со всем делать, — признался Гром и уставился на Петю так, словно искал поддержки. Мол, кто кашу заварил? Кто реактив в чашку слил? Кому теперь всё расхлёбывать? — А чего ты на меня так смотришь? — лениво возмутился Хазин. — Это ты с ними, как с детьми носишься. — Да? А кто тут истерику закатывает по поводу того, что кому-то неудачно отсосал? — Чё ты ржёшь?! — надулся Петя. — Всё у меня удачно было! — И никто не уйдёт обиженным. Ауч! — Именно. Я знаешь, как круто отсасываю? Да ты у меня за минуту кончишь! — Петя, — Гром попытался перехватить юркие ладошки и отстраниться, но упёрся в бок шкафа с вещдоками. — Вот не фиг было мычать что-то про мои умения. — Петь, — рыкнул Игорь, но тот только вздрогнул и восхищённо выдохнул, ощупывая то, чем природа наградила Грома. — Чёрт, такой я, пожалуй, не с первого раза заглочу, — прошептал он порочно и вперил в Игоря восхищённый взгляд. — Ты спал когда последний раз? — Месяца два назад. — Чего? — поперхнулся Гром. — Петь, я про здоровый сон: ты, кровать подушка, одеяло. — Это тут вообще при чём? — Единственный секс, который тебе сейчас реально нужен — это снотворно-кроватный. Хазин прищурился. — Хочешь мне его обеспечить? — Горю желанием, — хмыкнул Игорь и отодрав от себя цепкие пальчики, стянул Петьку со стола. — Давай, отвезу тебя домой, пока шофер не успел уехать. — Я на своей поеду, — шумно выдохнул Хазин, действительно чувствуя усталость, которая отступала под нервной рефлексией, а сейчас наваливалась, подсвеченная фонариком внимания Грома. — Поедет он, как же, — проворчал Игорь, выдыхая в сторону и стараясь успокоить свой некстати возбуждённый член. Жил себе спокойно, никого не трогал двадцать четыре года и тут на тебе: что ни день, то бурные хроники. Когда Игорь залезал за руль Петькиного автомобиля, то испытал благоговейный трепет. — Чёрт, — вздохнул Хазин, взлохмаченная творческий беспорядок на голове. — Дядь, а отчёт и латте-то мы в хранилище оставили. — Ну и хрен с ними. Заберу потом, — отозвался Игорь, дожидаясь, пока по пешеходному переходу пройдут мать с коляской и парочка подростков. — Ну как так, — притворно заныл Петя. — Это же ты мне Латте подарил. — Ещё куплю, — машинально отмахнулся Гром, а Хазин расплылся в клыкастой улыбке, смешно сморщив нос. — С карамельным сиропом? — С карамельным сиропом, — покорно отозвался Игорь, понимая, что его подловили. Пока ехали до нужного адреса, Петя задремал прямо в кресле, пуская ниточку слюны на собственное пальто. Игорь посмотрел на него так, как смотрит мать на своего ребёнка или один очень правильный майор на своего коллегу, определённого каким-то седьмым чувством в разряд подопечных. Может быть прав был дядя Федя, когда говорил, что у него внутренние часики затикали. Но как-то они неправильно затикали, раз его, как магнитом притянуло к двум подросткам и взрослому самостоятельному мужчине, который не только в глаз дать может, но и уголовный срок. Гром тяжко вздохнул, заворачивая во двор через арку. Игорь попытался осторожно разбудить Хазина, но тот только обиженно замурчал с просьбой отвалить нахрен, а на вопрос, где живёт, выдал нечто невразумительное, предположительно являющееся номером подъезда и квартиры. — Ладно, — вздохнул Гром, нашаривая связку ключей. — Будем действовать по обстоятельствам. — Кажется третий подъезд и пятьдесят четвёртая квартира. Сначала Игорь решил проверить и запер спящего Петьку в автомобиле, поставив сигнализацию. На всякий случай. Вдруг проснётся. Дальше был забег по этажам и проникновение. Подъезд оказался верным, а квартира оказалась не пятьдесят четвёртой, а сорок четвёртой. Гром понял это методом проб и ошибок. Внутри квартиры пахло знакомой туалетной водой, поэтому Игорь спустился за Хазиным и поднял ворчащую ношу на нужный этаж, сгружая прямо в кровать. Пока Гром стягивал ботинки, затем пальто, то почувствовал себя отцом упирающегося ребёнка, который ещё и брыкался. — Так, Петя, — вздохнул Игорь. — Мне надо, чтобы ты закрыл за мной дверь. — Угу. — На замок. — Угу. — Не «угу», а надо. Давай, Петюнь, закроешь за мной и спать ляжешь, а я пока пойду на работу. И отчёт из вещдоков заберу. — Угу, — Хазин нехотя поднялся с кровати и чуть пошатываясь последовал за Игорем. Вместо прощания он душераздирающе зевнул и запер дверь.