ГЛАВА 2. ТАК БЛИЗКО И ТАК ДАЛЕКО
Дни сменяли недели. Наступила весна. Каждый день «Хороший мальчик» ощущал присутствие Андреа. Он был желанным гостем в его фантазиях: когда юноша готовился ко сну, или же в ванной комнате, когда он оставался один, изучая свое тело и снимая сексуаль-ное напряжение. Руслан стал чаще ласкать свое обнаженное разгоряченное тело, что способствовало такой же частой эрекции, наступающей порой даже в самый неподходящий момент. Прошел почти месяц с их первой встречи, но ничего не поменялось. «Андреа явно не свободен, а эти девки из колледжа так и липнут к нему, продолжая шептаться и пускать вожделенные взгляды и сальные гнусности», — с грустью неоднократно задумывался юноша. А еще, совсем недавно, «Хороший мальчик» начал смотреть гей-порно, по совету Риты, которая убедила его, что вся его проблема в незнании и неопытности, и лишь посмотрев, он сможет наконец избавится от навязчивых вопросов по поводу самоидентификации. Когда остальные девчонки пытались узнать, зачем он продолжает это смотреть, если он позиционирует себя как ярый сторонник гомофобии, то Руслан с гордостью высокопарно отвечал: «Я ненавижу пидоров, уничтожать их надо! Я смотрю только чтобы высмеять их, тем самым получая удовольствие посредством ненависти». Однако чем больше он отрицал свой интерес, тем становилось только хуже. Так, он прослыл латентным гомосексуалом, на фоне своей нездоровой гомофобии. На самом же деле «Хороший мальчик» смотрел гей-порно ради сексуального удовольствия и интереса, как выяснилось со временем. В нем таилась бессознательная форма надежды, что однажды случится чудо и перед ним предстанет возможность коснуться обнаженного тела молодого преподавателя, который был столь обаятелен и привлекателен для него. Эта надежда появилась тремя днями ранее...*****
Очередной семинар по «ПСО», и в очередной раз Руслан вовсе не готовился отвечать по лекциям. Ему было не до учебы в то время, и как бы это не банально звучало, тому спо-собствовало чистое и пленительное чувство первой влюбленности. Шутки про то, что «Хороший мальчик» увлечен молодым преподавателем были актуальны среди девчонок, с которыми ему приходилось общаться, и конечно их основательницами по праву считались Кира и Рита — две задиристые особы, которые были тотализатором провокационных пошлых шуток. Руслан тоже пытался подшучивать над ними по поводу их довольно неоднозначных отношений, но, к сожалению, все попытки отвести от себя подозрения, посредством «шипперства», не увенчались успехом и не пользовались большой популярностью. В этот день Андреа как обычно опаздывал. Все студенты шумели, сплетничали, в общем, каждый занимался тем, что ему хотелось. «Хороший мальчик» угрюмо сидел один, все также за третьей партой, уже в другом кабинете, ему было невероятно обидно, что единственного человека, которого ему так хотелось увидеть, опаздывает на треть пары. Однако молодой преподаватель все же пришел. С величественной грацией он вошел в аудиторию, и быстро окинув взглядом ребят, сел за стол. У нашего героя при виде его в кабинете, непроизвольно расплывалась на лице улыбка смущения, которую он всячески пытался скрыть от множества любопытных глаз. Волна счастья накрыла парня с головой, он принялся рассматривать преподавателя, прячась за спины «испорченных». На Андреа был строгий костюм благородно-синего цвета, гладко выглаженная белая рубашка, идеально облегающая его руки и грудь, а также синий галстук в цвет костюма, освежающий образ. Его эффектное появление не могло не произвести впечатления на девушек, которые взглядами пожирали его целиком, так было все время, как только стоило ему появиться в аудитории, и к этому наш герой уже привык, однако, сегодня все стало гораздо хуже. Не успел молодой преподаватель расположиться, как одна из команды «сучек» начала активно привлекать внимание Андреа весьма хитрыми приемами, она все никак не могла усесться на свое место, виляя задом, громко смеясь, и строя откровенную дурочку, от которой многие парни прибывали в животном восторге. Юноша не сводил взгляда с преподавателя, который был ничуть не удивлен, а напротив, заинтересован и расплывался в улыбке. «Да что происходит? Неужели ему это нравится!?», — с возмущением рассуждал про себя Руслан, облокотясь головой к стене, — «Ха, подумать только! Что я несу? Это не мое дело! Да, похуй! И зачем я надел эту рубашку...». Сегодня «Хороший мальчик» хотел произвести впечатление на молодого преподавателя своей желтой сорочкой с коротким рукавом. Ему показалось, что будет правильным выглядеть опрятным и прилежным в глазах Андреа, а тот и не смотрел на него вовсе. Время шло медленно. Почти всю пару преподаватель разговаривал со студентами на отвлеченные от семинара темы. В эти минуты Руслан мог лишь наблюдать за мимикой и красотой его рук, за манерностью его телодвижений. Все шло как обычно: трое ответили по теме, один харизматичный и веселый парень традиционно беседовал с Андреа о футболе, «сучки» заигрывали с парнями на последних партах, большинство подростков рыскали в гаджетах в поисках развлечений, однако, за двадцать минут до конца пары случилось нечто неожиданное. Молодой преподаватель пригласил отвечать по теме предмета «Хорошего мальчика», от чего тот встрепенулся, ведь он совсем не был готов к такому повороту событий, он ничего не учил. Как стыдно и неловко ему было в тот момент, так еще и все ребята не отрывая глаз, сверлили взглядом робкого юношу, он стоял как вкопанный, багровея на глазах, ведь ему так хотелось понравиться и произвести достойное впечатление на объект своего обожания, а тут на тебе! — Руслан, Русланчик... Ты не возражаешь, если я буду называть тебя так? Ну, конечно же нет... — томным голосом проговорил преподаватель, слегка закусив нижнюю губу. — Гм, я не возражаю. Только я не готов, я не учил, я... — затараторил «Хороший мальчик». Его смуглое лицо и уши горели, и он чувствовал внутреннее напряжение. Руслан-чик слышал, как несколько человек подсмеивались над ним с задних парт, но больше всех смеялись и перешептывались две «извращенки», сидящие впереди него. — Что же Русланчик ты меня разочаровываешь? Я, было, подумал, что ты отличник и хороший... — с наигранной серьезностью говорил молодой преподаватель, нахмурив брови. — Я хороший! — перебил юноша, не поднимая глаз. — Хм, вот как, — сдерживая улыбку, продолжил преподаватель. — Простите, я могу попробовать... — неуверенно промолвил он. — Русланчик, а знаешь, что меня порадует? — с усмешкой произнес Андреа, — Меня порадует, если ты с выражением, красиво, я уверен, ты это можешь, расскажешь стихотворение о любви. Вот здесь. Рядом со мной, — сделав акцент на последних двух фразах, добавил мужчина. Руслан еле-еле стоял на ногах, стыд уходил на второй план, на первом — сильное головокружение. «Я не верю, что это происходит... Он собирается стать ближе?», — мелькнула мысль в его сознании. Юноша оробел, когда молодой преподаватель смотрел прямо в его глаза. Он не мог оторвать взгляда полного интереса и страха. Его тело горело, а душа будто отделялась от него, подаваясь вперед. Приятная слабость обволакивала все естество, как внезапно он почувствовал, что у него возникают признаки эрекция. В ужасе смутившись, он резко сел за парту, с силой сжав колени. «Я не знаю стихи о любви, но знаю стихотворение про человеческую боль — «Узник» А.С. Пушкина, подойдет? Только мне надо повторить. Срочно повторить!», — отчеканил «Хороший мальчик», отведя глаза в сторону. — Подойдет! Все хорошо, не волнуйся, — с азартом произнес Андреа. Руслан не переставал ерзать на месте, скрестив ноги, он чувствовал, как в узких джинсах в области паха становится тесно от внезапного возбуждения. «Он назвал меня Русланчиком...», — повторял про себя он. «Хороший мальчик» придвинулся ближе к стене, спрятавшись за спину однокурсницы, чьи темные длинные волосы волнами спадали с хрупких плеч. Он прикрыл глаза, на мгновение, вообразив себя наедине с Андреа, как их руки соприкасаются, а затем он прижимается к его груди, обхватывая его широкие плечи своими тощими ручонками. А он в ответ прижимает его крепче, то покусывая, то облизывая шею юноши. Руслан потягивался на стуле, слегка откидывая голову назад, потом чуть в бок, представлял как теплые губы преподавателя, спускаются ниже его торса. «Хороший мальчик» с закрытыми глазами на ощупь схватил свою сумку и положил к себе на колени, позволив раздвинуть ноги чуть шире. От мыслей о молодом преподавателе у юноши чуть не началось семяизвержение. «Нужно вовремя остановиться, все равно не смогу здесь кончить!», — решительно настроился он. Руслан открыл глаза. Он окинул взглядом аудиторию, каждый занимался своим делом. Юноша помахал на себя свертком тетради, словно веером, и наскоро принялся перечитывать давно забытый стих, но мысли сбивались, а из-за общего шума сосредоточиться было практически невозможно. «И все же хорошо, что я сижу один, а то неудобно бы вышло...», — подумал он. Его раздумья резко прервались. — Ну, что Русланчик, ты готов рассказывать? — внезапно воскликнул преподаватель, манерно поправляя спадающие на лицо волосы. — Ага, только я прочитаю. Простите, я не смог хорошо выучить, но постараюсь прочесть с выражением, — виновато произнес «Хороший мальчик». — Что ж, так и быть, выходи! Я с удовольствием послушаю твой голос, — лениво промолвил молодой человек, играясь с маркером. Руслан робко покинул свое место, неуверенно встав рядом с Андреа, насколько это позволяла допустимая дистанция. Юноша понимал, что на него смотрит вся аудитория и Он — тот, ради кого он вышел. «Хороший мальчик» старался успокоить расстроенные нервы и учащенный от перевозбуждения пульс, и, не отрываясь от экрана телефона, протараторил «Узника». Ему было стыдно за свою несуразность. Его руки непроизвольно тряслись, а колени дожали, каждый раз, когда он выходил к доске. Юноша виновато смотрел в сторону выхода, ему нестерпимо хотелось убежать, спрятаться в укромное место от всей этой обезумевшей толпы. Он слышал, как многие из ребят откровенно насмехались над ним, но самое ужасное, что Андреа, тоже тихо подхихикивал в такт группе. — Спасибо, присаживайся. Ты нас повеселил от души, а ведь меня не так просто рассмешить, — с искренней улыбкой произнес молодой преподаватель, слегка подтолкнув «Хорошего мальчика» в область поясницы, жестом руки, указав присесть на свое место. От внезапного прикосновения крепкой мужской руки Руслан тихо охнул, ощутив странное, не испытываемое ранее чувство. Он был обделен тактильных контактов и намеренно ограждался от них на протяжении нескольких лет. Ему было непривычно почувствовать на долю секунды чье-то прикосновение. — А знаешь, Русланчик, ведь у меня для тебя есть сюрприз, — с задором проговорил преподаватель, копаясь в гаджете. На тот момент осталось всего несколько минут до конца пары и студенты как один начали собирать сумки и заметно расслабились, уже без доли стеснения, болтая каждый о своем и «гуляя» по кабинету. Однако Руслан с нетерпением ждал чего-то волшебного: «Подарок... Неужели я и, правда, ему хоть немного симпатичен», — размышлял «Хороший мальчик», в предвкушении. — Все, нашел! — отчеканил Андреа. Он включил на всю аудиторию шуточную композицию «Эй, Руслан!», от чего все оживились и начали смеяться группой. «Хороший мальчик» опешил, он не ожидал подобного поступка. «Он буквально посвятил мне песню...», — с теплотой в душе подумал юноша. «Хороший мальчик» смутился и туповато улыбнулся, гля-дя в пространство перед собой. Однако его блажь прервала ядовитая ухмылка Киры, та обер-нулась вслед за Ритой, которая не отрывала взгляда от Русланчика. — Ооо, похоже, все серьезно! Вы идеальная пара! — воскликнула сквозь смех Рита, развернувшись всем корпусом к «Хорошему мальчику». — Это неправда, я не пидор! Это ты свой подружке-лесбушке говорить будешь! — взвинчено произнес он, однако, в душе, ему было чертовски приятно любое упоминание о том, что между ними с Андреа, что-то может быть. — Эй, Русик, я все слышу, что ты говоришь, — строго произнесла Кира, пронзительно глядя юноше прямо в глаза. — Да шучу я, вы, что юмора не понимаете!? — буркнул «Хороший мальчик», резко отведя глаза в сторону, и наскоро собравшись, покинул классную комнату.*****
Дорога домой обещала быть тягостной. Руслан осознавал, что ближайшие тридцать, а может и более минут ему придется провести в обществе «подруг», которые, по мнению юноши так и норовили испортить ему жизнь. Это были пять девушки, для которых «Хороший мальчик» вывел собственные определения, среди них были: «Гик-святоша», «Мисс высокомерная выскочка», «Взбалмошная пидоралюбительница», «Конченная сатанистка» и «Тупая религиозница», именно с подобными личностями приходилось общаться нашему герою, и уж поверьте, для него это было испытания не из легких. Однако в каждой он находил то, что ему нравилось больше всего. Катя — та единственная, которую он действительно мог назвать своим другом. Она редко проводила время с ребятами, но знала о большей части новостей и сплетен колледжа, в котором они учились все вместе. Русланчик знал, что ей больше нравилось проводить время со своими школьными друзьями и подругами, которым она была предана, и это нравилось ему в ней, а также ее немногословность, прилежность в учебе, но главное — ее светлая, чистая душа и по-детски наивная, неприкрытая любовь к людям. Она была не из числа болтливых, но тем было лучше для него, ей всегда можно было рассказать что-то серьезное, зная при этом, что это не станет достоянием общественности. Девушка не ждала встреч с ним и обоих устраивала интернет-переписка вне стен колледжа. Однако с приходом в жизнь юноши Андреа, ее образ становился стертым для него, а взгляд и выражение лица маскообразным, даже осуждающим. Валя — та, что частенько помогала ему с выполнением домашней работы, однако, чаще от нее можно было услышать различного рода нотации и нравоучительные лекции, но это не мешало юноше обращаться к ней за помощью в учебе. Рита — была гуру-просветительницей, с ней «Хороший мальчик» мог разговаривать и шутить на «запретные» темы сексуальных извращений и при этом не чувствовать стыд и смущение за свои мысли и словесную полемику. Кира — стала для него тем самым воплощением «Настоящего мужчины», к идеалу которого так стремился Русланчик, за это он ее уважал и даже побаивался. Мила — была в его глазах воплощением женственности, материнства и покровительства, что вызывало в нем чувства искренней человеческой симпатии к этой верующей православной девушке. Юноша стоял уже одетый возле горячей батареи и истекал потом. «Да сколько можно! Вот поэтому баб не терплю!», — переступая с ноги на ногу, нервно сипел Руслан. — Эй, «Хороший мальчик», давно ждешь? Я клянусь, не виновата, я ждала Киру долго, думала, что она в туалете утонула. Ха-ха-ха, — крикливо проговорила Рита, подлетая к Русланчику вплотную и кладя по привычке ладонь на плечо. Руслан отшатнулся, почувствовав нежелательно прикосновение. Ему было неприятно, когда его трогают, особенно девушки. Однако виду он старался не подавать. — А где твоя подружка-лесбушка? — с натянутой улыбкой произнес «Хороший мальчик». — Хей! Ну, во-первых, она мне не подружка, а во-вторых, она не лесбиянка! Она вон там стоит, у зеркала, — показав жестом руки, ответила девушка. — Ага, ну да, конечно, давай ссы в уши: «Мы не друзья, мы соседки по парте, просто знакомые...», — передразнивал Руслан. — Тихо, она идет! Ты меня позоришь, — буркнула она. — Бля, я заебался ждать! Что можно так долго делать!? — взвинчено пропищал «Хороший мальчик». — Не ной! Что в расписании на завтра? — бегло отчеканила Рита. — Эй, ребзи, я готов! А где Валя? — командно произнесла Кира. — Они не стали ждать и ушли с Катей, я бы тоже не стал. Вы так долго копаетесь, надо было с ними идти, я бы уже был на остановке... — тараторил юноша. — Эм, так иди, — скрывая за улыбкой агрессию, перебила Кира. — Ха, все, успокоился, дитятко? — проговорила Рита, смотря с ухмылкой на «Хорошего мальчика». — Да, мам! — нервно вскрикнул юноша. Трое ребят шли до остановки, весело шутя и смеясь. Они любили поиздеваться и пошутить друг над другом. В такие моменты Руслан был действительно счастлив, в нем слива-лись странные и противоречивые чувства, он был убежден, что терпеть не может этих двух особ, но вместе с тем, чувствовал себя частью этой компании, а шутливые разговоры подбадривали его, заставляли чувствовать себя нужным и защищенным рядом с ними двумя. — Завтра в «09:20», у кино, — проговорила Кира. — Так что, Мила не идет? Я ей не отдал шоколадку и не поздравил с наступающим Международным женским днем, — перебил Руслан. — Потом отдашь. А вообще я люблю шоколад, дай мне еще. Да, кстати, твоя подружка Катя не пойдет, потому что фэнтези/боевик не ее жанр, я от Вали слышала. Ха-ха, — усмехнулась Рита, выглядывая долгожданный троллейбус. — О, а вот и моя маршрутка! Пока Ритярина и ты Русик, — воскликнула Кира, обнимая рядом стоящую девушку. — Как это мило... Ну, а поцелуйчик на прощанье? — протянул юноша, расплываясь в улыбке и умилительно скрестя пальцы рук на груди. — Все, пока Русик, напиши потом, во сколько точно встречаемся, а то я, как всегда, опоздаю. Ритярина, врежь ему, пусть не ржёт! — крикнула Кира вслед. Ребята остались вдвоем, посмеиваясь и трясясь от холода. Троллейбуса все еще не было. — Русик, я заебалась, почему ничего не едет! — капризно протянула девушка, дергая юноша за рукав куртки. — Как думаешь, почему Катя не пойдет? Неужели из-за жанра? — отрешенно спросил юноша. — Она вроде будет отмечать с лучшей подругой. Ответь, а что это тебя так волнует? — заулыбалась она. — Неважно! Она придет, вот увидишь. А ты мне ответь, когда вы уже будите вместе с Киринкен!? — первое что пришло на ум, воскликнул «Хороший мальчик». — Не дождешься, Русланчик-дорогуша! — с ехидной ухмылкой произнесла Рита. — Дождусь-дождусь... — тихо произнес юноша. — Ха-ха-ха! Вот я прямо валяюсь с тебя! Видит бог, не я первая начала. Ты, я смотрю, весь светишься, и я даже не знаю из-за кого... Ха-ха-ха! Что же ты его в кино с нами не по-звал, пососались бы на последнем ряду. Романтика! — игриво произнесла девушка, варьируя тоном голоса. — Я что пидор!? Да я всех этих геев бы выебал, лишь бы их не было! — с напыщенной яростью в речи, проговорил «Хороший мальчик». — Молодец! Вот молодец! Какой благородный поступок, ты же целое человечество спасешь, смотри хуй не сотри! — саркастично посмеиваясь, проговорила Рита. — Хуй не сотру, зато я их в порошок сотру! Не переживай, — гордо воскликнул Русланчик. — Ха-ха-ха! — заливалась от смеха девушка, — Вот это было годно! Не проще гей-порно начать смотреть и охладить, тем самым свое траханье!? — язвительно изрекла Рита, не переставая смеяться. Она отирала теплой варежкой, влажные от слез глаза и пыталась прийти в себя. — А как вообще геи занимаются «этим»? — спросил юноша. — Бля, Русик, я только отошла... Что конкретно ты хочешь знать? — продолжила она, не переставая смеяться. — Ну как это все происходит? Только в жопу? — осторожно интересовался «Хороший мальчик». — Ну, вообще нет... Петтинг и оральный секс ведь никто не отменял, — рассудительно продолжила девушка. — Ааа, это не секс! — махнув рукой, протянул юноша. — Ха, а что, по-твоему, значит секс? — поинтересовалась она. — Только пидоры в жопу долбятся! Вот, что отличает их от «нормальных». Если мужик другому мужику подрочит, отсосет или трахнет в жопу, он не будет гомиком, будет тот, кто сосет и кого ебут, а дрочить друг другу и натуралы могут, это вообще не секс! — утвердительно проговорил «Хороший мальчик». — Ха-ха, серьезно!? Ну, допустим... А как же девушки, если они занимаются сексом... — продолжила спор Рита. — Ты про лесби? Они не занимаются сексом! У них его вообще нет! — уверенно говорил юноша, довольный собой. — Ха, забавно... То есть, ты мог бы, как ты сказал выше: «…подрочить, отсосать или трахнуть в жопу» парня…»? — понизив тон, спросила девушка, сжимая уголки губ от расплывающейся на лице улыбки. — Да, не меня же трахают, к тому же какая разница кто под тобой, жопа у всех одинаковая! — красноречиво выдвинул теорию Русланчик. — Хм, ну тебе определенно стоит посмотреть гей-порно, для общего развития это очень полезно в твоем случае, — как можно рассудительнее и серьезнее произнесла Рита, отвернув лицо, чтобы скрыть саркастичную усмешку. — Ну да, я о том же! Зато я буду знать их «слабые» места, чтобы «победить», — с по-разительной серьезностью промолвил он. «А может и не только для общего развития...», — подумал юноша, погружаясь в размышления. Однако через пару минут последовал неожиданный полчок в плечо: — Эй, сейчас прозеваем из-за тебя троллейбус и никуда не уедим, чего стоишь!? — вскрикнула Рита. В транспорт хлынула толпа людей, из-за чего ребят раскидало в противоположные стороны салона. Троллейбус тихо ехал по заснеженным улицам города, а убаюкивающий треск штанговых токоприемников расслаблял, от чего становилось спокойно и уютно.*****
Почувствовав легкий сквозной ветерок, Руслан резко открыл глаза, сладостное ощущение счастья не покидало его души всю эту ночь, из-за чего он тяжело уснул. Завидев, как что-то сияет за оконным стеклом, юноша натянул очки. Подойдя к окну, «Хороший мальчик» улыбнулся — за окном все было серебряным: лежали большие сугробы, на ветках деревьев, рассыпаясь на маленькие белые иголочки, переливался под светом фонаря белоснежный иней. На улице вьюжило и если прислонить ухо к ледяному стеклу, то можно было услышать последние песни уходящей зимы. Неужели это сказочное утро не сон... «Хороший мальчик» окинул взглядом комнату, погруженную в глубокий сумрак, все казалось таким родным, словно, каждый предмет интерьера имел свою собственную неприкосновенную душу. Ничего не поменялось с тех пор, когда он впервые переступил порог этой комнаты, будучи совсем маленьким. Тогда ребенком он не думал, что мама привезет его сюда насовсем, но вот уже тринадцать лет, юноша живет здесь, в этой самой комнате, в которой ничего не меняется, как собственно и в его жизни. Русланчик облокотился на подоконник, разглядывая предметы на рабочем столе, стоящем возле окна. На нем было навалено куча макулатуры и ненужной мелочевки, беспорядочно разбросанной, которую усердно каждое воскресенье убирала бабушка, недовольно ворча. На стеллаже, рядом со столом была огромная полка с книгами, по большей степени бабушкиными, а также теми, что были подарены «Хорошему мальчику» еще в детстве, это были энциклопедии, научно-популярные журналы про космос, блокноты и записные книжки, которые были совсем новыми и нетронутыми с давних времен. Юношу никогда не интересовала литература, а ведение дневниковых записей, считал бабской прерогативой, однако, сейчас он с интересом разглядывал все то, что там было. «Хороший мальчик» заметил, как зажатый среди дамских романов виднелся сине-голубой, весь в блестках, маленький блокнотик, наскоро купленный его мамой перед отъездом, вот только тогда он еще не умел писать и считать, поэтому его отложила бабушка, пока внук не порастет и видимо забыла. «Странно, как я вообще смог про него вспомнить... Я помню, как она отдала мне его, уходя. Дверь была открыта, в руке ее был чемодан, коричневый, кажется, с маленькой засечкой в правом углу... Тогда было солнце, которое своими лучами освещало мебель, в воздухе пахло жаренной рыбой, летала пыль и мама была в красном. Я помню, как бабушка стояла, не двигаясь, сложа руки в замок и сжав тонкие губы. Стараюсь вспомнить лицо матери в том момент, но не могу...», — сильно зажмурив глаза, вспоминал юноша. Он аккуратно прикрыл дверь спальни и сел за стол, теребя записную книжку в руке. «У меня еще полчаса перед тем, как бабушка проснется...», — подумал юноша. «Хороший мальчик» взял ручку со стола и открыл блокнот на первой странице, размером с ладонь, но он не знал, что ему написать, мысли путались. «С чего начать свой первый лист...? Что если я ошибусь или использую его не так как нужно. Он девственен и чист», — гипнотизируя пустой лист бумаги, и нервно вращая шариковой ручкой в воздухе, думал юноша. Прошло почти десять минут как «Хорошего мальчика» осенило: «Я напишу стихотворение! Я никогда не писал ранее стихотворений, я вообще ничего никогда не писал без при-нуждения!». Он начал писать.*****
ПОСВЯЩАЕТСЯ ТЕБЕ, МОЙ ПРЕКРАСНЫЙ ПРИНЦ! Я поднимаю руки выше — Навстречу небу и тебе Твоя любовь — она во мне. Не говори ни слова больше, Я знаю, нам с тобой нельзя, Но знаешь, это чепуха! Мне наплевать на всех людей, Мне наплевать, что говорят, Мне наплевать на то, как будет все развиваться, Нет, не так... Я лишь хочу сказать, Что буду! Любить тебя всегда, любым, Твой запах вспоминать я буду, Когда ты далеко. Во мне Теплится чувство лишь к тебе, Теплится чувство лишь к тебе! /08.03.2018/ P.S.: Твой обворожительный взгляд преследует меня и лишь от него я не хочу убежать прочь. С любовью, Р.Ж.
*****
Юноша еще долго сидел в забытье. В нем что-то появилось, что-то крошечное в его груди, пульсирующее и болезненное, словно это что-то вот-вот вырвется наружу. Он чувствовал себя будто смелее и старше, у него появилась тайна, которую он должен оберегать. Отныне все, что будет в этом блокноте, будет стоить ему репутации и дальнейшей судьбы его жизни. Размышляя, «Хороший мальчик» не заметил, как длинная стрелка часов тем временем набирала стремительные обороты, свидетельствуя, что он уже чертовски опаздывает к завтраку.*****
— Ну все, мы так точно опоздаем! — взволновано проговорила Валя. Она была из типа тех людей, которые во всем любят порядок, из-за чего такие люди, как правило, придирчивы и педантичны. Она теребила телефон, постоянно поглядывая на время, это ее успокаивало. — Раз даже я пошла, значит, Руслан непременно придет, я тут ради него, — на выдохе произнесла Катя. — Уж не думала, что наш «Хороший мальчик» будет так опаздывать. Совсем испортился! Ха-ха, — натянуто усмехнувшись, заметила Рита, поглядывая в сторону выхода кинотеатра. — Эй, девчонки, вон он идет! — возбужденно воскликнула младшая сестра Вали Ксюша. Это была девушка четырнадцати лет, веселая и весьма неглупая. — Привет, я опоздал, простите... Давно ждете? Я купил немного покушать, — запыхавшись, на бегу отчеканил Руслан, таща за собой тяжелый пакет. — И это немного!? Ха-ха-ха! — заливались от смеха, почти хором, проговорили «испорченные», ухватив друг друга под руку. И понеслось! Шутки про «Хорошего мальчика» были настолько актуальны, что смеялись все девочки, и так как ранним утром в холле кинотеатра не было почти никого, их звонкие голоса были слышны на огромном расстоянии. «Ха-ха-ха! Как смешно», — подумал смутившийся юноша. Однако он твердо для себя решил, что сегодня ему никто и ничто не сможет испортить настроение, даже глупые шутки девчонок оставят его равнодушными. Опаздывая на сеанс очередного фантастического фильма, ребята пошли покупать билеты, но череда неудач набирала обороты. — Что значит: «Они не могут пройти!?» Им есть шестнадцать лет, что за черт!? — эксцентрично воскликнула Рита. — Да, это странно... Вот, это наши паспорта! Почему они не могут пройти с нами!? — повышая голос, продолжила Валя. — Не положено! Вы — можете проходить, они – нет! — безэмоционально произнес билетер, отведя глаза в сторону. Руслан стоял, замерев, ухватившись за Катю, он был уверен, что девочки договорятся и убедят молодого билетера изменить свое решение, но этого не случилось. Ребята переглянулись, и молча пошли забирать верхнюю одежду из гардероба. — Проклятье! — буркнула Рита, туго завязывая пояс дубленки. — Да без толку уже возмущаться, пошлите в «Mac», праздник все-таки... — глубоко вздохнув, произнесла Валя, отсчитывая деньги на проезд. — Придется, — с грустью произнесла Ксюша. Они вышли на улицу, снег все также падал хлопьями, образовывая кучевые сугробы полуметровой высоты, кроме тех мест, вытоптанных ранними первопроходцами. Все пятеро гуськом шли друг за другом, не переставая болтать о разной чепухе. Время пролетело быстро.*****
— Сейчас «10:00», по-моему, персонал думает, что мы совсем отбитые, ибо только такие неудачники и лузеры как мы могли припереться в такую рань, чтобы поесть, так еще и в празднично-выходной день, — усмехнулась Рита. — Да уж, так необычно наблюдать пустой зал, ведь совсем скоро сюда хлынет огромное количество народа, — поддержала Валя, осматриваясь и предвкушая вкусный и калорийный завтрак. — Боже, ведь я мог еще спать... — уныло протянула Кира. — Хей, ты чего! Неужели ты не рада увидеть меня сегодня, — с задором произнесла Рита, широко улыбаясь. — Я рад, но не в десять же утра... — все тем же голосом промолвила девушка. — А я рад, потому что сейчас напьюсь! Только вот мало я с собой взял, — с горечью протянул юноша. Ребята выбрали второй столик по левую сторону от двери, плотно рассаживаясь, кто где: Кира устроилась у окна рядом с Ритой, Валя с сестрой расположились напротив, а Русланчик и Катя, во главе стола. Юноша незамедлительно расставил все взятые с собой напитки, а именно: две банки молочного коктейля «Mio» с клубничным и яблочным вкусами, банку «Coca-cola», две банки газированного напитка «Angry Birds» со вкусом тропических фруктов и апельсина, а также напиток «Pepsi». — Вы посидите тут пока, я закажу большой стакан «Coca-cola», а то мало... — выпалил «Хороший мальчик», вприпрыжку двигаясь к кассе обслуживания. Девочки не переставали смеяться над Русланчиком. Сделав заказ все пятеро, шумно беседовали, периодически потягиваясь и зевая. На улице все также падали снежные хлопья, а огромные сугробы напоминали плотные мотки белоснежной ваты. Туман обволакивал окружающую местность, образуя шатер от утренней вьюги. Мысли Руслана были где-то далеко от девичьих разговоров. Сине-голубой блокнот, который был обнаружен этим ранним утренним утром, он бережно хранил в кармане рубашки. Мысли о внезапном порыве чувств, отраженных на страницах ежедневника в виде любовного стихотворения, не давали покоя юноше. «Для чего я его написал? Не совершил ли я ошибку?», — размышлял «Хороший мальчик!», медленно потягивая напиток. Ребята еще долго веселились, играя в «Правда или действие», «Ассоциации», «Угадай слово» и многие другие веселые игры для компаний. Со временем, людей прибавилось, и это место потеряло свою атмосферу душевности и уединенности. Юноша одним махом осушил остатки содержимого жестяной банки и уже собирался уходить, как неожиданно Рита заявила, что ей нужно за краской для волос в центр, ведь только там ее можно приобрести в этом маленьком городишке. Все девушки были не против сходить с ней, даже не смотря на огромные сугробы и снегопад, Русланчику ничего не оставалось, как пойти вместе с ними и пока каждая прихорашивалась в уборной, он смиренно сидел за столом, остерегая их личные вещи. В это время «Хороший мальчик» словно выпал из реальности, задумчиво остановив свой взгляд на крошках от еды. «Ох уж эти женщины! Я никогда их не понимал... Может быть, я даже их презираю... Если бы я родился женщиной, то покончил бы с собой, как только начал бы осознавать, что я баба. Мужское тело — вот эталон красоты и эстетики, объект для вожделения. Эти широкие плечи — ты обнимаешь их, ощущая твердую силу и упругость. Эти рельефные руки — ты проводишь пальцами по плечам, массируя мышцы и каждый плавный изгиб тела любовника. Спускаешься ниже и твои ладони касаются крепких длинных пальцев, изящно жестикулирующих на публике и ласкающих твое обнаженное тело. Его шея, кадык и скулы, столь ярко выраженные в порыве гнева или когда он запрокидывает голову в страстном потоке чувств, то место, в которое хочется пленительно впиться влажными губами, слегка покусывая и проводя языком до мочки уха. При этом, ненароком, ощущая, как желанное тело покрывается мурашками от каждого прикосновения и случайного поцелуя. Голый торс — тот самый, по которому ты спускаешься, еле ощутимо целуя, изредка приподнимая голову, чтобы посмотреть ему прямо в глаза. Массивная спина — и ты рисуешь на ней спонтанно выдуманные тобой узоры, провозя поочередно пальцами по его позвоночнику сверху вниз, от чего он выгибает спину, или по-детски съеживаясь от щекотки. Ягодицы и половой орган — ты проводишь ладонью по его упругой заднице, а второй рукой дотрагиваешься до разгоряченного от ласк полового члена, своевременно отводя руку как бы дразня его, вызывая в любовнике более сильное желание овладеть тобой. Затем ты интенсивнее стимулируешь его член и мошонку, проводя пальцами вокруг ануса, старательно массируя простату. Ноги — касаясь своими пальцами ног его ступней, как бы дразня, при этом ощущая волну вожделения и желание воздвигнуть ногу все выше, а рукой проводить от ко-лена любовника, чувственно массируя ладонью до бедра и обратно. Лицо — как в довершении портрета искусного мастера, от которого тяжело отвести глаз, ты рассматриваешь неровности кожи, индивидуальный пигмент, нежно проводя одной рукой по изгибам его скул, второй, прикрыв ему веки, игриво обволакиваешь своим горячим дыханием. После, чувственно целуя поочерёдно каждый сантиметр лика, затем, обвиваешь его шею руками, прильнув щека к щеке, ты ощущаешь его ершисто-колкую, но столь приятную твоему лицу щетину, медленно касаясь пальцами руки его полуоткрытых губ, жаждущих твоего поцелуя. И вот, наконец, вы ощущаете друг руга в полной мере, а также прилив мгновенного чувства эйфории, ты садишься к нему на колени, чувствуя как кровь ударяет в голову, в глазах темнеет, головокружительное опьянение и распирающее грудь счастье, от чего ваше дыхание становится частым. Ты, как по волшебству, становишься смелее и целуешь любовника более напористо, голова пустая, неутолимая страсть кипит в тебе полным ходом, и твоя рука уто-пает в пучине его темно-каштановых волос, смачно целуя его в губы и массируя капну, ты уже не так нежен как прежде, а он совсем не возражает от подобного рода вольностей с твоей стороны, сознание сужается, а чувства юношеской робости отступают под руку с брезгливостью, и в довершении твоя надуманная невинность, чистота и неопытность растворяется в многочисленных пылких поцелуях. К тому времени, ты уже не стесняешься облизывать це-ликом и полностью его лицо и вздернутую шею, мерно посасывать мочки его уха, от чего он сильнее прижимает тебя к своей груди, тихо постанывая, ты ощущаешь под собой его твердый член, от чего вы оба возбуждаетесь, получая предельное удовольствие. Тогда ты ощущаешь в своем животе сильную пульсацию и тепло, он больше не может терпеть, как и ты и через несколько минут ты ощущаешь на себе его липкую сперму и теплый влажный член, после чего кончаешь сам, переведя дыхание. Ты проводишь влажной от пота ладонью по его широким плечам и твердой, словно каменной, груди, в которой ритмично бьется пылкое сердце молодого мужчины, ты поднимаешь свои глаза и с глупой застенчивой улыбкой смотришь на него, ощущая над собой тело своего наставника».*****
Дорога до центра выдалась не из легких. Пористый, вязкий снег, затруднял и без того долгий путь. Однако ребята не отчаивались и продолжали идти гуськом по узким дорожкам, протоптанных такими же ранними пташками, как и наши герои. Все шестеро не переставали болтать о чепухе и периодически кидаться снежками в рядом идущего товарища, как вдруг раздался телефонный звонок: — Алло... Да... Да, мы скоро будем... Ну... Через минут тридцать, — прерывисто до-носился голос Вали. — Мама звонила? — понизив голос, спросила сестра. — Нет, отец, — угрюмо ответила девушка. — Снова не в настроении? — робко спросила Ксюша. — А ты как думаешь? Когда он бывает в настроении... — протянула Валя, отведя глаза от сестры, — Нам нужно домой, так что... Простите, в следующий раз, — разворачиваясь и наскоро прощаясь, проговорила она. — Постойте, девчонки, я с вами, — между делом, воскликнула Катя, — Ты уж прости, Русик, но я устала и замерзла, к тому же я обещала забежать к Лине, — Пока всем! Ребята попрощались с девчонками, которые быстрыми, неуклюжими шагами удалялись прочь. «Зачем я вообще остался? Ведь я мог придумать любую причину и уйти вместе с ними, как это сделали они! А теперь придется проторчать, черт знает сколько времени в компании с «Пидоралюбительницей» и «Конченной сатанисткой» — отличная компания, ничего не скажешь! Почему мне становится не по себе всякий раз, когда я нахожусь наедине с этими двумя!? Они вечно стебутся надо мной, а затем смеются без умолку. Не понимаю, почему вместе с тем что-то странное тянет меня к ним, словно только в этой компании я становлюсь собой, там, где я познаю, пусть даже самые «темные» стороны самого себя», — задумался «Хороший мальчик», плетясь позади. Около часа нашему герою приходилось слушать колкие остроты девушек и терпеть утомительный поход по торговому центру, самому большому в их городе. Благо, у него был единственный козырь перед ними — это «шипперить», ведь только это их могло заметно смутить. Руслан всей душой хотел видеть выдуманные его собственным воображением интимные отношение двух приятельниц, ему ужасно хотелось чувствовать, что он не один та-кой, ни один из тех подростков, что западают на свой пол и не знают, как это скрыть. «Будь они парой возлюбленных, мне не было бы так стыдно за собственные фантазии. Клянусь, я бы все отдал, чтобы искоренить их из себя, все это гейство! Господи, пожалуйста! И хоть я не верю в тебя, но Господи, помоги мне и даю слово, я поверю во все что угодно, что происходит в этом гребаном мире, только помоги мне избавиться от этих мыслей и греховных желаний, Господи!», — мысленно проговаривал про себя юноша. Ему было обидно до боли за то, что он не мог жить жизнью «обычных» парней его возраста, что ему никогда не стать «Настоящим мужчиной», а так и прослыть за робкого неудачника-добряка с гомосексуаль-ными наклонностями, от которых он с трудом пытался отвести всяческое подозрения. Он боялся не только непринятия собственного «Я», но больше всего, с общественным порицанием и унижением, насильственным и болезненным для его чувствительной меланхоличной натуры. «Почему я все время думаю о Нем... Даже сейчас, какого хрена!? Зачем я думаю о том, кто никогда не будет со мною близок, ведь тому много причин. Ну, во-первых, я парень, и я не могу это изменить, страшно становится другим, не таким, каким тебя обычно привыкли видеть окружающие... Все это во мне и на мне, ну разве это может кого-то влюбить!? Мой ничтожный слабый характер беспомощного, неуверенного в себе мальчика, который и двух слов связать не может... А это тощее смуглое тело, это все гены моего отца! Я ненавижу свое происхождение, ну почему, почему я не в маму!? Он ушел, и теперь я один такой среди родни — черный! Я вижу, как бабушка презрительно смотрит на меня, всякий раз, когда я совершаю очередную невинную глупость, смотрит и бормочет себе под нос, что вся эта дрянь во мне из-за Него. За свою сознательную жизнь я научился презирать не только Его, но себя, скорее даже больше. Я не хочу, чтобы это тело любили, но вместе с тем мне хочется ласки и с каждым годом все больше и больше... Пол, характер, национальность — это основные препятствия, что разделяют меня от Андреа, но есть и другие, которые могли быть не столько важными, если бы так яро не бросались в глаза, а именно мой возраст и внешний вид. С каждым годом я становлюсь старше, но и здесь я отличаюсь от парней моего возраста. Они такие самостоятельные, мужественные, высокие, а я так и не стал одним из них. Меня пугает взросление, потому что я все еще чувствую себя маленьким мальчиком лет семи, да и выгляжу я, словно мне четырнадцать будет через год. Андреа видит во мне лишь мальчик, не на что не способного. Мне не чем его впечатлить, эти рубашки, что я одеваю на его семинары, уже давно пара выбросить, но тогда бабушка меня просто убьет, если узнает, она все решает за меня — где мне купить одежду, обувь, белье, что необходимо для моей гигиены, какую стрижку я обязан носить, абсолютно все! Да уж, хотел бы я сделать укладку, эффектно одеться и приобрести чуточку уверенности в себе, чтобы Он снова обратил на меня внимание...», — слоняясь позади девушек, размышлял «Хороший мальчик». — Кхм, моя прическа никуда не годится... Что вы посоветуете? — запинаясь, пробормотал Руслан. — Что, Русланчик? — издевательски произнесла Кира, обернувшись. — М-да эти волосы... Они не лежат, — протяжно замямлил «Хороший мальчик». — Чтобы волосы лежали — нужно воском смазать! — в один голос произнесли Рита с Кирой, засмеявшись, после секундной паузы. — Мм, спасибо, — протянул юноша, — Да вы прям… На одной волне! «Бляяя, зачем я только это ляпнул!? Теперь они еще больше будут считать меня пидо-ром!» — подумал Руслан, внимательно рассматривая стеллажи с одеждой, надеясь, что приятельницы не заметят его всепоглощающего смущения. И лишь спустя несколько минут, он снова присоединился к девушкам, предложив подышать свежим воздухом на улице. — Отличная идея! Пошлите на пляж! — с энтузиазмом воскликнула Рита. — Можно, — подхватила вторая девушка. Втроем они шли по заснеженной плотине, болтая о праздной чепухе. Руслан чувствовал непреодолимую усталость, но возвращаться домой одному, когда вокруг бегает столько дворовых псов, каких здесь много, ему не хотелось. «Холод можно потерпеть, да, и этих «испорченных» тоже», — думал он, пока девушки разговаривали о своем. — Эй, Русик, ты, где вообще? Ты с нами!? Ха-ха! Идешь, молчишь... — усмехнулась Рита, толкнув парня в плечо, — Лови мой очередной философско-пессимистический вопрос риторического характера... — Ооо, ну давай уже, — протянула Кира. — А вы не хотели покончить жизнь самоубийством? — с театральной серьезностью произнесла девушка. — Конечно, и не раз! Ну, я размышлял об этом, — уверенно произнесла Кира, — Я несколько лет назад... Может двумя годами ранее, читала истории из жизни подростков и молодых людей желающих и совершивших суицид... Мм, порой, там действительно встреча-лись жуткие истории, — немного рассеяно проговорила она. — А зачем ты их читала? — спросил юноша. — Мне было это интересно, — угрюмо ответила девушка, спускаясь по заснеженным порожкам прямиком к пляжу. — А ты Руслан, задумывался о том, чтобы свести счеты с жизнью, — понизив голос, произнесла Рита. — Конечно же нет, я что ебобо!? — протянул «Хороший мальчик», посматривая исподлобья на девушку. Ребята наскоро спустились по порожкам, где когда-то был песок, все вокруг было покрыто толстым слоем снега. — Хей! Идите ко мне! Давайте танцевать втроем! — громко смеясь и изрядно жестикулируя, произнесла девушка с деревянной сцены, расположенной в центре пляжа для раз-личных представлений и вечеринок. Ребята посмеялись и, пройдя еще метров двадцать, подошли к тому месту, где начинается река, покрытая толстым слоем мартовского льда. Все трое замолчали. Их окутала тишина, ветра не было, а снегопад уже прошел, оставляя после себя огромные сугробы, в которые можно было шагнуть по пояс. — Русик, а мы здесь были, вон там, на этой желтой вышке, еще в сентябре с этим Дурнем, — указывая на Киру, по-детски восторженно, произнесла девушка, — До этого я никогда не забиралась туда... — подняв голову вверх, улыбаясь, добавила Рита. — Да, мы здесь были, — улыбнувшись в ответ, подтвердила Кира. — Ребятушки, давайте делать фигуры на снегу! — воодушевленно произнесла Рита и, ухватив Киру за рукав куртки, повалила ее в сугроб. — Блять, ты что творишь!? — закричала Кира в ярости. — Да, ладно, я тоже упала, ничего страшного, это всего лишь снег... Хочешь, я помогу отряхнуться тебе, — произнесла Рита, подойдя ближе. — Не трогай меня! — воскликнула она, с силой удавив девушку. — Извини, я не хотела тебя обидеть... — робко произнесла она, не успев договорить. — Хм, меня!? Обидеть!? Боже упаси! Чести много! — твердо произнесла вторая девушка. — Я не хотела, — растерянно продолжила Рита. — Похоже, свиданка накрылась, — крякнул Руслан, натягивая улыбку. — Заткнись! Момент явно упущен! Поздно извиняться! — сурово проговорила Кира, не обращая внимания на юношу. — Кир, извини, я не желала тебе зла, — с сожалением проговорила Рита. — Пошла нахуй! — уходя, произнесла девушка. До центра ребята шли молча. Руслан, шел, словно в воду опущенный, он сторонился обеих девчонок, не зная, на чью сторону встать в этом противостоянии. Доходя до остановки, Кира покинула ребят, в тот день она много проходила пешком, в поисках косметических средств, а ребята тем временем терпеливо ждали троллейбус 14 номера. — А куда твоя подружка ушла? — пытаясь разрядить обстановку выдавил Русланчик. — Мы с ней не подруги и, наверное, уже не будем... Она не считает меня подругой, — смотря вдаль, произнесла Рита. — Да ладно тебе, помиритесь, — махнув рукой, сказал юноша. — Боюсь, что нет. Она меня нахуй послала, значит ей наплевать...— дрогнул голос девушки, едва сдерживающая подступающие слезы. — Оо, тралик! Не расстраивайся! — вскрикнул Руслан, расталкивая всех у входа. — Класс… — отрешенно протянула она. Ребята зашли в транспорт и, заняв рядом места, почти всю дорогу молчали, как вдруг «Хороший мальчик» нарушил давящую на него тишину. — Как планируешь проводить выходные? — непринужденно, произнес юноша. — Отстань, правда. Паршивый денек, — тяжело выдохнув, ответила Рита. — А ты уже смотрела прохождение бонусного эпизода «Life is strange: Before the storm», он называется «Farewell», посмотри, я плакал как сучка, — сердечно улыбнувшись, проговорил «Хороший мальчик». — Обязательно! — подняв, сверкающие от слез зелено-голубые глаза, улыбнувшись, произнесла девушка, — у меня как раз есть крабовые чипсы и сухарики со вкусом кальмара, наши с тобой любимые, так что считай, вечер удался. — Ты будешь начинать курсовую работу? Помнишь, перед выходными Андреа говорил что-то про нее, — продолжил Руслан. — У меня есть дела поважнее. И не напоминай мне про это мудачье! — огрызнулась она. — Не надо так говорить! Ты не знаешь его! — воскликнул «Хороший мальчик», — Тебе вообще грех жаловаться... — Что? Ты о чем? И сфигали ты его защищаешь!? — пристально взглянув в лицо юноши, произнесла девушка. — Да так, не о чем... — смутился он. — Говори, раз уже начал! — настояла она. — Просто... Забей, говорю же... Тебе не понять меня. Гм, точнее, я имел в виду... Ну, понимаешь, он так близко и так далеко от меня. Знаешь, я написал кое-что... Ну, так, знаешь, обычное стихотворение, там... — застенчиво, запинаясь, мямлил юноша. — А? Хм, ему? Ты все больше меня удивляешь... — протянула Рита. — Ну, вот, я же говорил, что зря все начал, — процедил Русланчик. — Да, нет, я просто удивлена, я не имела ничего плохого... Просто... Сначала эротический рассказ про нас с Киркой, теперь стихотворение — растешь! — приободрилась девушка, едва улыбнувшись. — Я написал его для Андреа, точнее, ну, о нем, но не совсем... Но я... Я порвал его, я не поэт, — смущенно продолжил «Хороший мальчик». — Бог мой! Ты не шутишь? Ты, правда, написал стихотворение для него? И о чем оно, а? — растерянно, но с интересом, продолжила она. — Не важно, я пожалел... Пожалел, что написал и порвал... Да, я порвал! Сначала я хотел отдать ему, но потом я думал... Думал весь день, и, в конце концов, понял, что ему нахуй стихи не нужны, тем более мои. Это странно… — почти шепотом произнес юноша, разрывая на мелки кусочки проездной билет, нервничая. Хлопья снега снова кружились и оседали на деревьях, обрамляя их кроны ледяной шапкой. Туман почти рассеялся, оставляя после себя молочную пелену, нависающую над крышами маленького городка. Ребята ехали молча.*****
Затворяя дверь спальной комнаты, он вытащил из кармана помятый сине-голубой блокнот, а затем долго рассматривал его на свету. Пальцы ног, до боли, промерзшие от мороза, с ноющей болью оттаивали, пульсируя, от чего Руслан закусил кончик рукава, чтобы не вскрикнуть. За окном все так же вьюжило. Спустя время «Хороший мальчик» лежал в позе эмбриона, подогнув свои колени к животу и обхватив их руками, размышлял о том, стоило ли говорить об этом злосчастном стихотворении, написанном на пике эмоциональной нестабильности и юношеской глупости. «Что, если Андреа узнает? Ведь девчонки не могут держать язык за зубами... Эх, может было бы легче порвать его на мелкие кусочки сразу после написания этим утром?», — размышлял юноша. Однако вскоре желание написать новое стихотворение ударило в его разум с новой силой истинного вдохновения. Взяв шариковую ручку, он, перевернув, начал писать с чистого листа.*****
ИСПОВЕДЬ ПРЕКРАСНОМУ ПРИНЦУ... В лучах полуденного солнца Узреть в твоих глазах пытаюсь я — Кусочек света. Не отвергай меня, Не нужно. Томить меня В молчании бездушном, Ты как кинжал вонзаешь мне То равнодушие. В тебе Я вижу лес, И мы под руку До небес. Ступаем. Дай же мне надежду, Что сейчас ты верен мне, И в судный час Ты будешь рядом, милый мой. Ты мой герой, Ты мой герой! /08.03.2018/ P.S.: Твои глаза ослепительны, как выпавший снег и безлики от равнодушия, словно густой туман за промерзшим окном. С любовью и всякой мерзостью, твой Р.Ж.
Тяжело вздохнув, Руслан закрыл лицо руками, и, сняв запотевшие очки, горько, с отчаянием заплакал. Горячие слезы обильным потоком хлынули, обжигая его щеки, мерно стекая по острому носу к подбородку и в довершении обволакивая шею юноши. Не раздеваясь, то ли от лени, то ли от расстроенных нервов, он лежал на постели, сиротливо свернувшись калачиком, и с силой, жмуря воспаленные от слез глаза. Мысли одна за другой наполняли его сознание, а ведь еще утром он был в приподнятом настроении, уверенный в себе и силах жить дальше не смотря на трудности жизни. Как же порой непредсказуема судьба. За короткий промежуток времени — часы, минуты, ты можешь с лихвой изменить ход жизни или же ничего не менять, страшась неизвестности бытия. «Хороший мальчик» решил ничего не предпринимать, совсем. «Я даю себе слово не делать ничего в сторону Андреа, искоренив в себе всю эту голубизну! И я обещаю, клянусь, что проведу эти праздничные выходные дни, не думая о молодом преподавателе. А если мысли будут посещать, то ограничу себя в потреблении напитка «Coca-cola»! Обещаю!», — повторял про себя юноша, звучно всхлипывая. Теплая постель и долгие рыдания способствовали скорейшему сновидению. На улице все также вьюжило, а морозный ветер напевал очередную колыбельную, унося за собой все пережитки прошедшего дня.*****
«Двадцать шесть дней... Двадцать шесть дней прошло с того самого вечера, минута в минуту...», — буркнул себе под нос юноша, смотря в одну точку, не реагируя на свет и звук. Время быстротечной волной ускользало прочь, оставляя за собой скорбный и тягостный шлейф воспоминаний, ускользающий в пучину однообразных учебных будней. Он сидел, прислонившись к оконному стеклу, тусклый свет мерцающей лампы, обволакивал комнату желтым светом, от которого чувствовалась усталость. «Хороший мальчик» осторожно с юношеским трепетом, проводил пальцем по стеклу, скрупулезно обрамляя контур своего лица в отражении, делая это скорее от скуки. Он чувствовал душевный покой, теплоту родного дома, и что-то пугающее и неизведанное там, за стеклом, отдающее холо-дом опасностью и взрослой, пугающей жизнью. Закрыв глаза, Руслан плотно прижал ладонь к оконному стеклу, чувствуя, как его рука замерзает, а шум апрельского дождя, убаюкивал его, заставляя снова думать о молодом преподавателе. Все так же, не открывая глаз, юноша с трепетом коснулся губами запотевшего стекла, сначала робко целуя, а затем, все интенсивнее, владея языком, он рисовал узоры, а воображение уносило его далеко от действительности — в манящую и пугающую темноту за окном. Открыв глаза после долгого эмитируемого поцелуя с Андреа, «Хороший мальчик» принялся выводить на запотевшем стекле имя того, чьи губы никогда не коснутся его плоти, чье теплое дыхание он не почувствует прижавшись к его груди, а прикосновения не будут реальны, они будут лишь в его мечтах и сновидениях. «Причина, по которой я люблю долго сидеть ночью, — это потому, что между двенадцатью часов ночи и шести утра весь мир тихий, никто от меня ничего не ожидает. Я могу писать самое сокровенное, сидеть на подоконнике и смотреть в окно, пялиться в стену все шесть часов, и не будит никаких последствий. Так тихо и покойно. Мне это нравится. Вот только еще нужно писать курсовую работу, как это гложет меня...», — беседовал наедине с собой Руслан. «Этот план, что я написал за последние три недели, так ничтожен! Все валится из рук... Наверное, стоит спросить, что думает Андреа насчет него. Мне стыдно… Интересно, если спросить, ответит ли он мне? Ну, конечно, он же преподаватель, это нормально…», — анализировал он. «Хороший мальчик» перевел взгляд на записную книжку со стихами, лежащую на краю стола. Тоска снова возымела власть. «Никто даже не задумывается, как паршиво мне на душе. Почему я все еще пытаюсь шутить и улыбаться? Улыбка ведь ненастоящая, она лишь скрывает все внешнее, и лишь шрамы в моей душе остаются, как самые верные друзья...», — с горечью думал он. «— У меня нормальный план?» — отправил электронное сообщение юноша, отбросив телефон в сторону, чтобы кое-как перевести дух. «Может, не стоило так поздно писать преподавателю... Только бы он прочитал мое сообщение. Господи, пожалуйста!» — сложив руки, вслух произнес Русланчик. За дверью послышалось шорканье, от чего юноша вздрогнул. Сердце упало в пятки. Он на цыпочках подошел к двери спальни, приоткрыв ее. В двух шагах по центру, сидел кот Барсик, точа когти о старую бабушкину борсетку, мигая желто-серыми прожекторами глаз, виновато гля-дя на «Хорошего мальчика». Юноша поманил рукой кота, который с важным видом пробе-жал в щель двери спальни. Русланчик еще раз окинул взглядом темный коридор и, убедив-шись в том, что бабушка спит, плотно затворил дверь обратно. Он сел на край стола, с любо-вью поглаживая кота, расположившегося на теплой батарее. «Я напишу ему письмо, Барсик, я напишу ему письмо, хоть и никогда их не писал. Я обязательно отдам ему эту вещицу, и он прочтет, все, до последней строчки, написанной вот здесь... Слышишь Барсик, я клянусь тебе», — шепотом произнес «Хороший мальчик», наклонившись к пушистой мордочке питом-ца и поцеловав его в пушистый лоб.*****
ПИСЬМО МОЕМУ ПРЕКРАСНОМУ ПРИНЦУ
Андреа Шавелавич, я люблю Вас! Именно так я и хотел начать. Простите, я никогда не писал раньше писем, это желание появилось спонтанно, наверное, это Вы на меня так влияете. Разрешите мне обращаться на «Ты»... Мне так чуточку проще говорить. Я не знаю, когда именно я полюбил тебя, но вот уже почти два месяца ты занимаешь большую часть моих мыслей, это сбивает меня с толку, но в этом есть что-то приятное. Я не знаю, что сказать... Хочу быть откровенным с тобой, только и всего. Когда я увидел тебя тем февральским днем, ты мне сразу понравится, в тебе было что-то необъяснимо притягательное, даже идеальное. Ты произвел фурор, причем не только на меня... Ты красавец, я не могу этого не признать, и знаешь, каждый раз из встречи к встрече, я убеждаюсь, что влюбляюсь в тебя все больше и больше, по-настоящему, понимаешь. Я не силен в описании своих чувств, я стыжусь... Ведь я парень и ты тоже, так неправильно, я все понимаю, и от неловкости мне хочется скрыться в дебрях своего страха, укутаться в одеяло с головой. Я слышал от девчонок, что ты не свободен, они только и делают, что обсуждают тебя, они дуры! Конечно, тебя не интересуют парни, особенно, такие как я, ведь ты так обаятелен и прекрасен, не удивительно, что все девушки от тебя без ума. Знаешь, я часто плачу, наверное, ревную, при этом я хочу, чтобы ты был счастлив. Мне так больно. Я не могу коснуться тебя, даже заговорить без посторонних глаз. Я так долго хотел тебе высказаться. А теперь, сижу сейчас и плачу, мне так паршиво. Я не знаю, замечал ли ты, что я чувствую, что пытаюсь понравиться тебе. Я не могу решиться и признаться в этом, так что, если ты это читаешь, значит пришел тот самый срок узнать обо всем. Сегодняшняя дата 03.04.2018, надеюсь, ты улыбнешься, вспоминая это время. Я часто говорю себе: «Ну что за идиот, вот я сижу с кислой миной, делая вид, что задыхаюсь. Какое вранье! Нет бы, по-дойти, обнять, тихо прошептать слова любви. Простые слова... Ведь стоит тебе его пред-ставить и сердце вдруг замирает!». Я думаю об этом каждую лекцию, каждый семинар, который ты ведешь в нашей группе. Мне кажется, что я знаю тебя очень давно, я общаюсь с тобой заочно каждую ночь. Ну, это все от того, что у тебя такая открытая душа, это так трогает, так покоряет. Не думай, что это все «подростковые глупости», я не говорю это про каждого, парни и девушки моего возраста меня не интересуют, они слишком глупы и поверхностны, но ты не такой как они. Ты умен, харизматичен и у тебя отличное чувство юмора. Недавно я тоже начал чаще шутить среди девчонок, с которыми мне приходится общаться, чтобы не быть совсем одному, но самое странное, что они, кажется, сами хотят говорить со мной. Ты часто утверждал на семинарах, будто у меня с ними какие-то отношения, но это ложь. Они порой такие дуры, к тому же, знаешь, ни одна девушка не сравнится с тобой. Ты — само совершенство... Я часто представляю нас вместе, от этих мыслей мне становится чуточку легче. Я хотел бы тебя поцеловать, ощутить твои прикосновения на своем теле. У меня никого не было, любые прикосновения мне отвратительны, кроме твоих, тех, которые я могу ощутить лишь в своей фантазии. Я раньше не думал, кто я есть, какой я ориентации, но, не так давно, меня подтолкнули на эти мысли. Сначала я отрицал эту идею, а задумываясь, ненавидел себя, хотелось хорошенько врезать себе, искоренив это при помощи удара, но с твоим приходом в мою жизнь все изменилось... Ты просто спас меня! Я никому не говорил о своих чувствах к тебе, даже самому себе, но сейчас боюсь, есть те, кто догадывается о них. Прошу прости меня. Я так не опытен, но я был бы счастлив, получить сексуальный опыт именно с тобой. Знаю, звучит странно, но не лишай меня возможности хотя бы воображать это, эти мысли все, что у меня есть. Не осуждай и не смейся, умоляю. Любишь ли ты меня хотя бы на 1/100 от того, как люблю тебя я? Думаешь ли ты хотя бы иногда обо мне? Тот урок, когда ты включил песню специально для меня, значит ли что-нибудь? Меня терзают эти мысли, но я продолжаю жить и любить тебя. Когда лучи утреннего рассвета проникают в мою комнату, я закрываю глаза, крепко обвивая себя руками, и представляя тебя рядом с собой. /03.04.2018/ P.S.: На веки твой Хороший мальчик.РЯДОМ СО МНОЙ Когда в лучах рассвета, Мы руки поднимаем ввысь, И тихо шевелясь, Мы тлеем Под солнцем вместе мы слились. Когда целуешь губы нежно, Когда берешь мою ладонь, Я ощущаю словно пепел, Горит в душе моей огонь. И горечь грусти — Не помеха На все я клал огромный болт, Вдвоем лишь мы, Во всей вселенной И проберет холодный пот, Когда ласкаешь Руки нежно, И пальцы чувственно коснувшись Груди моей, Переглянувшись. Я снова вижу Образ твой. Я улыбаюсь, Я живой... И посмотри там наш рассвет — Он золотой, когда ты здесь, Когда ты рядом со мной...