Амбивалентность

1991-й, осень Кажется, именно в тот день ее жизнь пошла под откос. Нежданные гости на пороге родного офиса, испуганные глаза Артура Вениаминовича, слишком радостное лицо Вити Пчелкина, который так нагло распускал руки. Люда ненавидела их всех четверых. Готова была впиться короткими коготками в горло каждому. Только вот ствол, который Космос как-бы случайно светанул перед ее глазами, немного усмирял пыл. Этот бугай особенно пугал Люду. Она и сама не знала, чем именно. Наверное ей просто было не по себе от тяжелого взгляда ледяных глаз, которые сверлили ее уже несколько минут. Холмогоров сидел на небольшом диванчике в углу холла и не сводил взгляда с подозрительно тихой секретарши, которая так смело защищала родной офис. Вот Артур конечно и сволочь — оставил отдуваться хрупкую девушку, а сам скрылся куда-то в лопухи. Достойный мужчины поступок, ничего не скажешь. Хотя, похоже девушку такой расклад вполне устраивал, раз она так воинственно отстаивала права своего начальника, придерживаясь придуманной на скорую руку легенды. — Люд… Люда ведь? — как-то резко начал Космос, заставив девушку вздрогнуть и кратко кивнуть. — А зачем ты Артурку прикрываешь? Он же тебя буквально кинул нам на съедение. — А я вас не боюсь, — горделиво задрала подбородок девушка, но немного сиплый голос выдал ее с потрохами. Блондинка тяжко вздохнула и опять ссутулилась в своем кресле. Смелой ее назвать было трудно. — Он мой начальник и мне дорога эта работа. Космос понимающе кивнул. В нынешнее время каждый цеплялся за свое рабочее место зубами. Голодных до денег волков было море и каждый готов отобрать последний грош. Да и что говорить, он и его друзья сами такими волками и были. Вломились в чужую контору, всех запугали, все отобрали и ушли довольные. Холмогоров не мог сказать, что ему совестно, но от чего-то перед юной особой в офисном кресле захотелось извинится. Она же совсем еще юная, наверное, даже младше самих бригадиров, и уж точно она не принимала участие в грязных играх своего начальника. — Ты не бойся, Люд, — ее имя из его уст звучало как-то совершенно неуместно. Будто бы не подходило по статусу громкому Космосу. — Если контора к нам перейдет, никто тебя не прогонит. Ты девочка умная, спокойная, да и верная, судя по сегодняшним событиям, — Космос встал с дивана и подошел к стойке, за которой сидела удивленная такими словами девушка. Люда невольно сжалась в кресле, когда Холмогоров подошел ближе, но глаз от его лица не отвела. Кос наклонился к ней ближе и почти шепотом произнес: — Я тебе обещаю. Кажется, именно тогда она подписала себе смертный приговор, утонув на секунду в ледяных глазах. Люде хотелось верить, что парень напротив нее не лжет. Она в очередной раз безмолвно ему кивнула, чем вызвала слабую улыбку на хмуром лице бандита. 1998-й, зима В этом году зима вышла особо суровой из-за чего Люда практически не вылезала из-под пушистого пледа, сжимая дрожащими руками кружку с горячим чаем. За годы работы на бригаду девушка не плохо так заработала, но переехать из родительской старой квартирки не хватило духу. Тут она выросла, именно за этим столом мама с ней до полуночи учила ненавистный стих Пушкина, и именно из этого окна виднелся вид на двор, где разбивались детские коленки, именно на той кровати лежала ее мама, когда больное сердце не выдержало суровой реальности. Иногда Люде чудилось, что сквозняк как-то по-особенному проходится по ее светлым волосам, как когда-то мама гладила ее по голове, говоря, что все у них будет хорошо. Мама так и не дожила до этого самого «хорошо», умерла, едва Люда успела закончить школу. Дальше пришлось двигаться самой. И Смирнова привыкла к одиночеству, даже полюбила его. Лишь иногда, в особо холодные вечера в сердце неприятно саднило от того, что совсем никого нет рядом. Желание идти на работу отсутствовало из-за саднящего горла и чертового насморка, которые появились так некстати. Александр Николаевич точно не позволит ей остаться сегодня дома, ведь уже через пару часов в офисе должна произойти важная встреча и Людочкина помощь им была очень нужна. Именно поэтому блондинка допила уже остывший за размышлениями чай и, недовольно цокнув, поплелась в ванную. Умыться, почистить зубы, подвести глаза, накрасить ресницы, навести губы красной помадой — неизменный ритуал вот уже больше пяти лет. Люда так привыкла жить по одному и тому же сценарию, что каждая нестандартная ситуация просто выбивала ее из колеи. А работая на банду Белова блондинка чуть ли не ежедневно попадала в какие-то конторские передряги. Заходя в приемную офиса, Люда благодарила Бога, что ей попался матерый водитель. Из-за заснеженных дорог бедную «копейку» носило по всей проезжей части. Из кабинета уже доносились голоса Виктора Павловича и Александра Николаевича, которые что-то очень бурно обсуждали. Из особо громких выкриков Люда смогла разобрать слова «зависимость» и «надрать уши». Смирнова приглушенно хмыкнула, прекрасно понимая, о ком идет речь. Космос Юрьевич уже пару лет, как пристрастился к белому порошку, который теперь стал его неизменным спутником. Люда могла поклясться, что возненавидела кокс еще больше, как только Холмогоров начал срывать свой наркоманский гнев на нее. То она слишком громко печатает, то кофе слишком горяч, то просто солнце слишком ярко светит. Увидев в хрупкой секретарше легкую мишень, Кос всю свою ненависть отдавал ей. А Люда закрывала глаза. Так слепо и глупо следуя за ним. Отпаивала его крепким чаем с двумя ложками сахара, кормила мерзким лимоном, чтобы не было ломок, укрывала потрепанным пледом, когда Космос безвольной тушей засыпал прямо в офисе, теряясь в наркотрипах. Она молила Бога, чтобы Холмогоров одумался, чтобы завязал с этой белой отравой. Но, похоже, Бог ее не слышал, ведь Космос в очередной раз швырял в нее карандашом и слал к черту. Смирнова по началу даже плакала, закрывшись в маленьком туалете. Садилась прямо на пол, прижимала ноги к груди и тихонько плакала, зажимая рот руками. А потом слез не осталось и Люда просто смиренно терпела хамское отношения босса, иногда язвительно отвечая на его злобные выпады. — Доброе утро, Люда, — в дверях приемной появился никто иной, как сам Холмогоров. Он на скорую стянул с себя пальто и, подмигнув удивленной секретарше, прошел размашистым шагом в кабинет. Смирнова еще пару секунд тупо пялилась на закрытые двери, а потом, тряхнув головой, вновь впилась глазами в компьютер. Космос Юрьевич впервые за две недели пришел на работу в трезвом состоянии. «Видимо Белов сказал, что прибьет его, если явился под порошками» — пролетело у блондинки в голове. Если так, то Люда была очень благодарна своему главному начальнику, ведь хотя бы сегодня ее никто не будет задирать. Селектор громко пискнул и в следующую секунду раздался голос Пчелкина: — Людочка, сделай нам кофе, — противный писк повторился и вновь приемная погрузилась в тишину. На удивление утро проходило хорошо, даже барахлящая в последнее время кофемашина заработала с первого раза. Один кофе без сахара, один с молоком и один с пятью ложками сахара. Люда точно знала, что сегодня этот сахар необходим. Подхватив привычным движением руки поднос с тремя чашками и блюдцем со сладостями, которые она каждые три дня закупает по личной инициативе, девушка направилась в кабинет. Похоже, до сделки еще было много времени, ведь никто из бригадиров не был занят чем-то особенным. Белый что-то калякал на небольшом белом листке, а Космос и вовсе крутился на своем кресле, откинувшись на спинку. Людочка поставила поднос на стол, пододвигая каждому мужчине свою чашку. Витя благодарно кивнул, посылая секретарше самую очаровательную из своих улыбок. Смирнова улыбнулась в ответ и уже хотела уйти, как вдруг пару раз громко чихнула, вызывая внимание со стороны бригадиров. Белов поднял голову и с прищуром посмотрел на секретаршу, отмечая красные глаза и немного бледные щеки. Мужчина кивком велел Люде не уходить и, встав из-за стола прошел к одному из шкафов. Саша немного порылся в одном из ящичков и, найдя градусник в пластиковом футляре, протянул его Смирновой. Блондинка нехотя взяла его и уселась на диванчик, всем своим видом говоря, что все это зря и она здорова. Саднящее горло, конечно, говорило об обратном. Когда градусник неумолимо показал «37.7», Белов недовольно нахмурился. Он подошел к секретарше и, присев перед ней на корточки, заглянул в светлые глаза. Люде было не по себе, ведь ее болезнь никак не помогала будущей сделке. — Людочка, вот почему ты такая ответственная то? — с протяжным вздохом спросил Саша. Смирнова удивленно посмотрела на своего начальника. Она ожидала недовольства и нравоучений, но никак не этого. — Давай-ка ты, иди одевайся и кто-то из парней тебя отвезет. Он, Космос, — кивнул Белов в сторону Холмогорова. — У него сегодня слишком хорошее настроение, пусть покатается и выветрит его немного. А вечером мы и сами справимся. Давай-давай, мамочка наша, детишки уже взрослые и смогут заварить себе чай. Александр Николаевич похлопал Люду по плечу и, улыбнувшись во все тридцать два, подал девушке руку. Смирнова поднялась с дивана, цепляясь за директорскую ладонь и, отметив, что Космос уже стоит одетый в черное пальто, пошла к своей стойке. Быстренько натянула слишком легкое для такой погоды пальто и подхватила под руку сумку. Холмогоров кивнул друзьям и, пропуская девушку вперед себя, направился на улицу. Они промолчали всю дорогу до Людиного дома, даже не включили радио или одну из глупых кассет Космоса. Ехали в полной тишине, слушая вздохи друг друга. Люда чувствовала повисшее в воздухе напряжение, которое липкими лапками пробиралось ей в мысли. Последний раз, когда Космос был у нее дома закончился битой посудой и громкой истерикой. Он оказался там случайно, приехал убитый наркотиками, бросался в ноги, просил простить за все, что он когда-либо делал. Говорил, что скоро умрет, что не боится смерти и что вполне ее заслуживает. А Люда плакала. Цеплялась за мужские плечи, пыталась его встряхнуть, образумить. Руки трясло от его слов. И вот сейчас, переступая порог уже знакомой маленькой хрущевки Холмогоров недовольно хмурит брови, вспоминая события того вечера. Стыд. Он заполонил каждую клеточку его тела и мужчина просто не смог удержать в себе вырвавшееся извинение. Смирнова вздрогнула от его «прости», как от выстрела пистолета. Удивленно перевела светлые глаза на своего начальника и не нашла, что ответить. Так и стояла, сжимая в руке свою сумочку. Космос лишь тяжко вздохнул и, стянув с себя черное пальто, помог снять верхнюю одежду девушке. А потом утащил ее на кухню, усадил за стол и тут же укутал в пушистый плед. Поставил чайник, долго возясь со старенькой газовой плитой. — Почему ты здесь? — вдруг тихонько спросила Смирнова. Холмогоров обернулся, впиваясь ледяными глазами в светловолосую макушку. Глаз девушка не осмелилась поднять. — Потому-что я тебе благодарен. Потому-что ты — единственная, кто не просто осуждает мою зависимость, но и пытается бороться с ней, — так же тихо, не свойственно себе, ответил Космос. — Я не самый лучший человек. Я не добрый Фил и не Саша, который на все готов ради своих. Но и мне свойственны людские чувства. А ты так добра ко мне, почему? Люда как-то слишком затравленно посмотрела на своего начальника и, прикусив губу, замотала головой. Делиться прошлым не хотелось. Это была ее рана, ее личный крест, но почему-то Космос показался ей именно тем, кто сможет понять и, наверное, даже простить. — Я всю жизнь живу в этом доме. Сколько не собиралась, не могу уехать. Тут прошла вся моя жизнь, тут я была самым счастливым и самым несчастным человеком. Мама умерла рано. Мне едва восемнадцать стукнуло. Сердце не выдержало всего того, чем нас наградил отец. Он, помню, был таким веселым. Очень меня любил и маму. Работал столяром, обычный советский мужик. А потом, что-то произошло. Стал злой приходить, орал постоянно, даже ударил пару раз. — девушка шмыгнула носом, но слез в глазах не было. — Мама долго гадала, что ж не так-то?! И нашла ответ в поколотых венах, которые уже все под завязку были покрыты синяками. Мы кинулись его спасать, а спасать то уже и не было кого. Через пару месяцев обнаружили туберкулез и он просто сгорел. От температуры, представляешь. Мама умерла через год, так и не оправившись от всего этого. А я… я до сих пор не знаю, почему он так поступил. Он божился, что это просто поиграться, клялся, что бросит. И сдох в задрыпанной палате среди таких же наркоманов. Простой советский работяга. Космос так ничего ей не ответил. Чайник засвистел за спиной и он налил в большую кружку чая. Долго смотрел, как дрожат у секретарши руки. Потом отметил про себя, что нужно ее увозить из этой квартиры, если понадобиться, то силой. В ледяных глазах впервые за долгое время плескалось искреннее сочувствие и осознание. Она пытается спасти. Его, Космоса. Пытается вырвать из того конца, к которому он себя подводит, как когда-то подвел ее отец. А ведь Космос тоже божился и клялся, что бросит. Парням обещал и отцу и ей, Людмиле. Да только пальцы скрещивал, держа руку за спиной. А потом Космос уехал. Встреча, договора, отчеты и самый серьезный звонок в его жизни. Разговор со знакомым наркологом. Посланный к чертям дилер и удивленные глаза Вити, который стал случайным свидетелем всего этого. Холмогоров ничего не объяснял, лишь махнул рукой мол «отстань, все очень сложно и без тебя». Космос не мог пообещать, что станет лучше и добрее, но он точно мог пообещать, что Люде не придется хоронить и его.