Технократ Рубинового зáмка

В сопровождении эскорта Летучих Обезьян на тех же печально знакомых истребителях императорский конвертоплан покидал остров Хонсю в сторону восточного рубежа Красной империи. Его жёлтая имперская ливрея невольно напоминала об утонувшей (ищи её неизвестно где!) субмарине, на которой начинался этот извилистый путь, кажется, наконец-то близкий к завершению. Старца Ро и его боевую четвёрку ничуть не беспокоили обстоятельства их первой встречи с новым Императором Востока. Восходя к наёмникам-синоби, их клан уже столетия находился в отношениях вассалитета к Императрикс - не личности, а функции, её золотой короне. Теперь эту корону наследовал Железный Хакер, и это не вызывало никаких вопросов. Верность присяге и сюзерену была главной и единственной сверхценностью Летучих Обезьян, интеграционной основой и целью их жизни. Разум, чувства, воля - всё подчинялось этой задаче и отключалось, если вступало с ней в противоречие. Ро даже начал рассказывать по рации об истории клана Летучих Обезьян и его философии, но успел лишь начать. Путь оказался весьма недолгим. Город Урадзиосутоку, куда они не так давно хотели пробиться с запада, из China Country, разворачивался под крылом во всей своей ослепительной красе. Утопающие в зелени по всей высоте небоскрёбы и повисшие в воздухе острова вырастали навстречу незримому, но непроницаемому силовому куполу. Полукольцо изумрудных садов и парков окружало бухту Золотой Рог, перечёркнутую висящим над ней в вышине золотым вантовым мостом.. И Лима, и Токё со своей столичной помпезностью выглядели довольно жалко по сравнению с этим рядовым закрытым портом Красной империи. Умопомрачительная архитектура не давила - даже с высоты было очевидно, насколько здесь всё урбанистически продумано и как комфортно здесь жить. А на север веером тонких ручейков разбегались между сопками агломерации коттеджных селений. - Императорский борт Востока просит посадки, - обратился Ро к диспетчеру. Молчание было ему ответом. Глава синоби повторял свой запрос снова и снова, пока рация не откликнулась наконец удивлённым голосом: - Кто вы такие? Откуда взялись? - Однако и порядки у них, - проворчал Крысолев. - Дора, давай ты первая. Как главная приглашённая, - протянул девочке микрофон Железный Хакер. - Я Эльфодора с Крина. Прибыла в Красную Империю по личному приглашению Великого Пу Цина, переданному через Императриц Запада и Центра. - Я мутат-химера без воли, избранный Император Юга. Прибыл по тому же приглашению. - Я киборг без чувств, континуитетный Император Востока. Также прибыл по любезному приглашению Пу Цина. - А я флуктуация континуума без разума. Для разнообразия не Император, но тоже приглашено. Рация молчала несколько секунд, затем сквозь треск помех донёсся тот же голос: - Да, вас ожидали две недели назад... - Мы же были в плену у бывшей Императрикс Востока! - возмущённо перебила Дора. - И Пу Цину это хорошо известно. - Разумеется, - мягко сказал голос, - Великому и Грозному Пу Цину известно и это, и многое другое. Проблема в том, что нам здесь ничего не известно. Неизвестно даже, как открыть проход через силовой купол. Это может сделать только он лично. - Что же нам делать? - Ждать. Мы сейчас будем звонить в Столицу, в Рубиновый зáмок. Рация снова наполнилась мёртвой тишиной. Путники переглянулись. - Значит, будем ждать, - вздохнуло Пугало. - Мы свободны? - спросил Ро. - Нас-то не приглашали, тем более, на боевых машинах... - Да, конечно, - Железный Хакер не имел ничего против. Истребители Летучих Обезьян, синхронно описав красивую дугу, развернули на восток. Жёлтый конвертоплан, снизившись насколько позволял купол, кружил над городом. Аэродром простирался неподалёку от блестящего моста, который соединял город с отдалённым островом, сплошь утыканным кристаллами офисных небоскрёбов и одновременно утопающим в зелени - висячие сады густо покрывали переходы между зданиями на разных уровнях, позволяющие обойти весь кластер пешком, не спускаясь на землю. Поскольку связь диспетчера с Рубиновым зáмком была, несомненно, делом нескольких секунд, Железный Хакер развернул турбины на вертикальное торможение и завис над аэродромом, ожидая прохода в куполе. Время, однако, шло, а ничего не происходило. - Я понимаю, что Пу Цин непредсказуем, потому-то Велик и Грозен, - ворчал Крысолев. - Но не настолько же! И как-то незаметно привлёк к себе всеобщее внимание Дракошка, который уже долго скрёбся настойчиво в воздушный шлюз. - Погоди - скоро приземлимся, - удерживала его Дора. - А может быть, есть смысл прислушаться к тому, что он хочет сказать? - задумчиво возразило Пугало. Его живо поддержал Железный Хакер: - Да, интуиция Дракошку до сих пор не подводила. - Он явно осознаёт, что делает, - мнение Крысольва оказалось солидарным с остальными. - Ну, раз вы все так считаете, - неуверенно сказала Дора. - Летает он, по крайней мере, уже хорошо... Оказавшись за бортом, Дракошка нарезал пару кругов вокруг конвертоплана и начал снижаться. Достигнув невидимого купола, на секунду притормозил, а затем ушёл в пике. Прямо сквозь него. Словно на поверхности воды от брошенного камня, по воздуху от точки его входа побежали концентрические круги, преломляя и искажая пространство до полного неразличения. - Проход открыт! - Садимся? - заколебался вдруг Железный Хакер. - Конечно! - Дора даже возмутилась. - Не бросать же Дракошку одного. Ослабив тягу турбин, машина медленно погружалась в загадочную зыбь. В момент прохождения сквозь купол панорамный фонарь кабины внезапно расцвёл кровавыми пятнами по всей поверхности обзора. Они вырастали из точек и распускались огромными фантастическими цветами. Словно бесконечное маковое поле окутывало садящийся конвертоплан, постепенно превращаясь в сплошную красную пелену над Красной империей и навевая глубокий беспробудный сон. "Маковый суперэкстракт", - зазвучал в Дориных ушах голос Императрикс Востока. Она вдруг физически ощутила стекающие по телу струи усыпительной воды. Неужели всё произошедшее было мимолётным сновидением? А она по-прежнему стоит парализованная под душем и слушает её насмешки, сливающиеся в сонном сознании в сплошной гул... ...и грохот... Посадка автопилота получилась не очень мягкой и вернула всех к реальности. Вот только к какой? Пейзаж, который открывался за скребущимся снаружи в стекло кабины Дракошкой, совсем не походил на вид сквозь купол с высоты. - Где мы? - удивилась вслух Дора. - Не знаю, - ответил Железный Хакер. - Похоже, нас всех на время вырубило. Даже меня. - "Даже меня", - передразнило Пугало. - А даже меня - не хотел? - Что, и маки видел? - недоверчиво уточнил у него Крысолев. - Насчёт маков не скажу, но мощное излучение на красной стороне оптического диапазона имело место. Экипаж спешно покинул машину, чтобы разобраться в происходящем. Но лишь сильнее и безнадежней запутался. Никакого аэродрома не было. Жёлтый конвертоплан приземлился на краю огромной и зловонной свалки. Почти впритык к ней спускались пятиэтажные дома без дворов и намёка на благоустройство, с гирляндами сохнущего белья на открытых и хаотически застеклённых балконах. Окружающие сопки обрастали рубцами кособоких хибар, в распадках тянулись длинные бараки. Над заливом высился трёхсотметровый пилон давно обрушенного вантового моста, с остатками вант в сторону берега. - Мне кажется, - сказал Крысолев, - купол нас не пропустил и куда-то телепортировал. В момент переброски мы и отключились. Железный Хакер внимательно рассматривал окрестности. - Нет, - ответил он наконец. - Посмотри внимательно - это то же самое место. Тот же склон, тот же залив, тот же остров. Если нас отбросило, то куда-то в далёкое прошлое. - Полагаю, не в прошлое, а в другой мир-шанс по эвереттовым координатам, - возразило Пугало. - Почему? - спросила Дора. - Купол. Он по-прежнему над нами. До Пу Цина ведь его не было, не так ли? Единственным способом что-либо узнать было поговорить с аборигенами. Среди пятиэтажек изредка попадались люди, толкающие перед собой тачки с поклажей. Ни машин, ни вьючных животных не было видно. Вид у всех был такой угрюмый, что с ними даже не пытались заговорить. Впрочем, на странных путников они не обращали ни малейшего внимания, глядя сквозь них словно через пустое место. В конце концов Дора осмелилась обратиться к человеку в неопрятной военной форме, с рыжими бакенбардами и таким же отсутствующим взглядом. Он наверняка приставлен следить за порядком и не откажет в любезности ответить на пару вопросов маленькой девочке. - Господин... э-э-э... военнослужащий, не подскажете ли, как я могу попасть на этот остров? - Дора кивнула в сторону разрушенного моста. Небоскрёбов и висячих садов на острове, конечно, больше не было, но судя по высоким чадящим трубам, какая-то жизнь копошилась и там. Военный пару секунд смотрел на неё с нескрываемым изумлением. Дора была готова поклясться, что он не видел её, прежде чем она заговорила. А её спутников он и вовсе по-прежнему не замечал. Но когда девочка закончила говорить, удивление собеседника сменилось любезной улыбкой: - Разве ты не видишь этот великолепный хрустальный мост, обсаженный с обеих сторон густыми рядами фруктовых деревьев? - Вижу, конечно, - Дора решила ничему не удивляться. - А вы сами им когда-нибудь пользовались? Военный с рыжими бакенбардами задумался. - Вроде бы было дело несколько раз, но давно. Трудно уже сказать, ехал ли я по нему сам или смотрел по телевизору. Но вообще-то для проезда по нему, я слышал, нужен специальный допуск, а у меня его сейчас нет. - У меня тоже. А как тогда быть? - Разные варианты. Можно флипнуть. Можно взять флаер. Видишь? - показывал он на пустой небосклон, где кружила одинокая чайка. - Вижу. То есть лично вы на остров попадаете на флипах? - не сдавалась Дора. - Я? Нет, я высоты боюсь. Когда мне надо попасть на остров, я предпочитаю вот эти быстроходные паромы на подводных крыльях, - военный показал на ржавую баржу, которую толкал дымящий буксир. - Понятно. А не подскажете ли, здесь ведь когда-то вантовый мост был? Улыбка собеседника стала ещё шире, бакенбарды поползли к ушам: - Ты хорошо знаешь историю края. Отличница, наверное? Да, лет двести назад старый мост пришёл в негодность и взамен ему построили эту красоту. Вопросов больше не было. Ни к нему, ни к кому-либо ещё. Медленно и растерянно путники возвращались к конвертоплану. - Это какая-то дополненная реальность в мозгах, - сказал Железный Хакер. - Заметь, Кастрюля: это именно та реальность, которую мы видели через купол, - уточнило Пугало. - Что же получается: вся Красная Империя - обман? - растерянно спросил Крысолев. В эту секунду прямо над конвертопланом впыхнул огненный шар. Первой мыслью было, что загорелись баки - но нет, шар висел в вышине и совсем не обдавал жаром. - Что это? - зарычал Крысолев. - Я не "что", а "Кто", - раздался голос из Огненного Шара. - Я Пу Цин, Великий и Грозный. - Кого? - переспросило Пугало, у которого от неожиданности перепутались грамматические паттерны. - Вы - Пу Цин? - Что, не похож? - усмехнулся Шар. - А если так? Он сбавил яркость и начал деформироваться. Теперь в воздухе светилась Живая Голова с известным всему миру лицом Пу Цина. - Я всё поняла, - сказала вдруг Дора. - Он никакой не Технократ. Он самый обыкновенный маг. - Он более чем, - с горечью в голосе возразило Пугало. - Он такая же флуктуация, как я. Голова удовлетворённо кивнула (не пытайтесь повторить этот трюк, если у вас тоже нет шеи): - Совершенно верно. Я маг с Ансалона, в этом мире вынужденный существовать в форме флуктуации. Путники переглянулись. - А кто же тогда тот Пу Цин, которого показывают по телевизору? - спросил Железный Хакер. - Просто голограмма? Живая Голова вздохнула: - Всё не так просто. Но для обстоятельного разговора предлагаю телепортироваться ко мне в Рубиновый зáмок. - Трансгрессировать? - уточнила Дора. - Да, у вас в Абанасинии это так называют. Особенно после Саги о Горшечнике. Она там что, до сих пор популярна? Голова снова вспыхнула и завертелась огненным вихрем. Вихрь рос - вернее, расширялся, оставляя в центре зияющий непроглядной чернотой проход. Путники не решались к нему подойти - но вихрь сам накрыл их и моментально схлопнулся. Никто из сновавших рядом людей и голову не повернул в сторону творящегося над свалкой пиротехнического шоу. Потому что вместо свалки все видели сверкающий аэродром. Красная Империя далеко простиралась с запада на восток. И если в Приморском крае уже вечерело, в Столице едва рассвело. Вот только запустение, которое путники из окон роскошного Андреевского зала могли наблюдать сразу же за красной стеной Рубинового зáмка, ничем не отличалось от увиденного на другом конце Империи. Маленький лысый старичок с морщинистым лицом, едва выше Доры ростом (в телевизоре если и не голограмма, то целый набор видеофильтров), неторопливо излагал историю своего попадалова: - Меня зовут Озимандия. На Крине я был одним из семи верховных магов-царей Истара. - Как, - перебила Дора, - тот самый Озимандия, из-за которого Истар ушёл под воду подобно Нуминору? Пу Цин усмехнулся: - Вот, значит, как рассказывают у вас эту историю? Что же, победители всегда вешают всех собак на тех, кто не может ответить. На самом деле в Битве экстрасенсов меня первого вышвырнуло с Крина, и за то, что происходило потом, что случилось с Истаром, я не несу никакой ответственности... Дора перебила его снова: - Но погодите. Ведь это было шестьсот лет назад. А здесь прошло только триста? - Здесь прошло триста. А если на Крине прошло шестьсот, это значит, что... - ...эти миры смещены относительно друг друга по гипотетической седьмой координате, - закончил Железный Хакер. - Попросту говоря, время на Земле течёт в два раза быстрее. И, вероятно, именно поэтому здесь нет магии. Догадываетесь, каким неприятным сюрпризом стало для меня её отсутствие? - Значит, магией ваших соперников вас перенесло на Землю? - Пугало вернулось к прерванной нити рассказа. - Не совсем. Меня попросту развоплотило среди миров. Но мне удалось укротить пространственно-временную флуктуацию, ставшую на Земле эхом этого процесса, наполнить её остатками своей магии и личности, тем самым обеспечив ей стабильность.. Вот только мир, как я уже говорил, оказался неудачным для мага. Но выбирать не приходилось. К счастью, в Красной Империи (тогда она называлась иначе) к тому времени сложилась благоприятная ситуация. Как вы, вероятно, помните из истории, Империей она стала довольно поздно, когда традиционные империи уже начинали путь к закату. С экономикой, исторически ориентированной на экспорт сырья и ресурсов, всегда шла в чужом кильватере. Время от времени, застревая в кризисах, обновляла политическую систему: начиналось с половинчатых реформ, на которые были готовы "верхи" в условиях не обновляемой и фактически кастовой власти, а поскольку их тяжесть при нулевых результатах ложилась в основном на "низы", предсказуемо заканчивалось революционными брожениями масс. С каждой перезагрузкой теряла былые территориальные приобретения, потому что так и не создавала для людей стимул жить вместе, кроме авторитарной централизованной власти и какой-нибудь примитивной идеологии, которую мало кто разделял всерьёз. Надо сказать, международное сообщество болезненно относилось к таким периодам её полураспада, в результате которых проблемы скорее умножались, чем делились, и старалось способствовать её сохранению, что отчасти удавалось. Особенно беспокоило её единство на последнем этапе, когда здесь оставались сконцентрированы огромные запасы оружия массового поражения, и распад Империи мог быть чреват его растаскиванием по новым независимым княжествам. Поэтому на многое смотрели сквозь пальцы, "красную линию" дозволенного отодвигали чуть ли не к границам собственного суверенитета и активно вели с ней международную торговлю и сотрудничество как с рынком сбыта и поставщиком энергоносителей. Но странное дело: чем снисходительней и миролюбивей к ней относились, тем враждебней к окружающему миру начинало относиться её население. Возможно, катализатором этого стало начало информационной эпохи. Люди видели, что соседи живут лучше, что в Империи торговля с ними обогащает только несменяемую верхушку власти. Они чувствовали себя обманутыми и обделёнными - и винили в этом соседей. Официальная пропаганда империи во все века и при всех режимах рисовала картину лучшей и богатейшей в мире страны, окружённой кольцом врагов, завистников и недоброжелателей. Но только теперь широкие слои населения верили этому, потому что хотели верить, потому что это повышало их самооценку и наполняло смыслом существование. Обида стала национальной идеей - впервые в истории Империи, несмотря на многие попытки внедрить ту или иную идеологию "сверху". Вера в собственное величие и превосходство стала религией масс. Правитель пользовался беспрецедентной поддержкой и ободрением лишь за то, что смог дать толпе эту веру. В общей ксенофобии нивелировались внутренние противоречия. Конечно, все понимали, что формируемое пропагандой информационное пространство далеко от объективной реальности. Но оно объединяло, а реальность разъединяла. Телевизор конфликтовал с холодильником, но выходил победителем из этого поединка. Люди учились оперировать категорией постправды, думать и видеть то, что полезно Империи, а значит, каждому подданному. На эту-то благодатную почву меня и занесло. Готовое информационно-мотивирующее поле, которое успело сложиться к этому времени, могло послужить резонатором для магии на всей территории его распространения. Мне оставалось лишь стать его источником и транслятором. То есть вселиться в правителя Империи, настоящего Пу Цина. - Вселиться? - Ну, на первых порах скорее подселиться. Но любой паразит со временем уничтожает хозяина. Нет, был вариант оживить мумию Ле Нина, которая лежала в склепе под стеной Рубинового зáмка. Но согласитесь, это уже перегиб. А к Пу Цину я и так отнёсся щадяще - он просуществовал как отдельное сознание ещё почти полгода, прежде чем полностью растворился во мне. Сейчас это тело, в котором я с вами общаюсь - просто управляемый мною труп. Став Пу Цином и получив доступ к информационному полю, я прежде всего сделал его гомеостатичным. Теперь жители Красной Империи действительно видят то, что рассказывают СМИ. Не надо напрягаться, подавляя недоверие, не надо бороться с сомнениями, нарушающими стабильность поля. Сто миллионов человек видят медийную реальность и сообща, единым ментальным процессом, ретранслируют её остальному миру. Информационное поле материализуется в то, что принято называть куполом или занавесом Пу Цина, но в действительности имеет чисто магическую природу, резонируемую населением Красной Империи. - То есть когда Императрикс Юга попыталась открыть портал под куполом... - Да, его магия перенаправила циклон в магический мир. Я, разумеется, ничего не контролировал. О том, что портал открылся на Крине, что перенёс Дору, что сохранился силовой браслет с записью маршрута, я узнал тогда же, когда и весь мир. Это под куполом я сказочный персонаж, а за его пределами магия не работает. Потому-то я не то что от Императрикс Востока не мог вас защитить, но даже ваш прилёт застал меня врасплох. Технологии у нас на самом деле ещё более отсталые, чем триста лет назад, не развиваются за ненадобностью. Пока ко мне дозвонились из Владивостока, вы уже успели увидеть Красную Империю без прикрас. Драконы - магические существа, им магический купол не помеха... - А разве вы не звонили Глинде перед её отлётом в Восточную Империю? - удивился Железный Хакер. - Ей - нет. Западной Императрикс действительно звонил и передавал приглашение. С ней у меня давнее неафишируемое сотрудничество: мы по лицензии Запада производим напиток <Место для рекламы>, формула которого, как экспериментально выяснилось, идеально способствует сохранению этого трёхсотлетнего тела. А Глинда, видать, та ещё штучка. Решила, если вдруг что-то пойдёт не так, она подгребёт под себя Восточную Империю, раз уж Императрикс Запада подгребла Южную. А если всё пойдёт так и её обман вскроется - всегда можно сослаться на розыгрыш неизвестного пранкера. Это ведь уже не будет иметь значения. - Верить нельзя никому, - вздохнула Дора. - Никому, - эхом согласился Пу Цин. - Это называется реальная политика. - Но почему вы взялись нам помочь? - спросило Пугало. - Не из альтруизма, разумеется. У меня вполне прагматичный интерес. Вы поможете мне, а я вам.