Свет уходящего солнца

Ванцзи никак не мог понять, что происходит. Вроде все шло, как обычно. Глупые завтраки в тишине, работа с документами и помощь брату, чаепитие с дядей и ужин с возлюбленным, который болтал о дворце, планах на будущее. Но предчувствие нехорошего не оставляло на протяжении нескольких дней. Наследный принц задержался сильно у Су Ше, так как ему сложно было выпутаться из объятий и заставить себя уйти. Оставалось всего несколько дней до течки А-Ше, поэтому хотелось быть постоянно с омегой и пометить его хотя бы своими феромонами, раз метку нельзя поставить. Уже завтра ночью они уедут из дворца в охотничий домик и целую неделю проведут наедине. Только они и лес. Никакого Усяня и его сильного запаха, никакого Лань Цижэня с осуждающим взглядом и никакого брата с постоянным беспокойством. Семь дней тишины и покоя. Сичень уже спал и заходить к нему не было смысла, поэтому пришлось идти, как есть, в свои покои. На улице уже никого не было, все после колокола легли спать. А он нарушал данное правило каждый день на протяжении двух лет и уже не чувствовал за это вину. Все было ради А-Ше. Так он мог проводить с омегой чуть больше времени, не попадая никому на глаза, и находиться меньше времени с супругом. Зайдя в покои, Ванцзи чуть нахмурился. В комнате было прохладно, даже холодно, и темно. Сняв тёплую накидку, альфа прошёл к комнате, где располагались купальни, зажигая по пути пару свечей духовной силой. Вэй Усяня нигде не было, а значит он был в спальне и уже спал. Принюхавшись, Лань Чжань немного удивился, что супруга вообще не было в покоях. Пахло только сандалом за счёт курильниц. Порадовавшись такому подарку судьбы, наследный принц зажег оставшиеся свечи и осмотрел себя в зеркале. Одежда была мятой, а на шее красовались засосы, которые Су Ше слишком любил оставлять даже тогда, когда они просто лежали в объятиях друг друга. Обычно Ванцзи их убирал с помощью духовных сил, пока переодевался у брата, но тут можно и подождать. Второй Нефрит быстро справился с водными процедурами, переоделся в ночные одежды и прошёл в спальню, перед этим закрыв двери на балкон, так как сильно дуло холодом. Их покои с Усянем были разделены на четыре просторные комнаты. Общая , спальня, купальни и детская, которая пока что служила мастерской Усяня, где он рисовал и прятался во время своих течек. Но сейчас Ванцзи не ощущал присутствия мужа, поэтому предположил, что тот скорее всего в лекарском крыле снова пьёт вино с тем бетой. Но к его сильному удивлению, Усянь нашелся в их постели. Омега спал на своей половине, обнимая подушку и закутавшись в чёрное одеяло практически с головой. Ещё раз принюхавшись, Лань Чжань нахмурился. Запах Вэй Ина был еле уловим, а это было очень плохо. Обычно такой знак говорил о серьёзном заболевании омеги. Ванцзи тяжело вздохнул, понадеявшись, что завтра его планы не рухнут из-за слабого иммунитета Усяня, как это было в прошлые разы. Супруг уже однажды разрушил ему планы своей простудой. Только в последний раз Ванцзи сам был виноват. В тот вечер ему пришлось взять кучу документов, чтобы доработать с ними в своих покоях. Усянь тогда отправился в купальни, перед этим поболтав о чем-то в слух. Лань Чжань тогда не слушал, а думал о подарке для А-Ше, так как сегодня не был у него, а тот сильно обижался на подобное. Как только супруг скрылся за дверьми купальни, наследный принц поднялся со своего места и раскрыл двери на балкон, чтобы хоть немного выветрить запах Усяня. Зимний холод унес из комнаты не только все запахи, но и все тепло от печей. Вэй Ин свалился уже на следующий день с сильной лихорадкой и провёл в беспамятстве не одни сутки. Лань Чжаню пришлось сидеть с ним, сбивать температуру, пока не приехала Цзян Яньли. Несмотря на то, что девушка казалась хрупкой, по природе она была альфой, которая могла по силе противостоять даже ему, Ванцзи. Жена императора Цзинь тогда взяла на себя всю заботу о брате, поэтому Второй Нефрит наконец-то вернулся к государственным делам и навестил Су Ше, подарив ему золотой браслет с гранатами. В тот день, войдя в свои покои после прекрасного вечера в компании А-Ше, Ванцзи из спальни услышал как кто-то тихонько поёт. Пройдя без шума и заглянув в комнату, Лань Чжань увидел Цзян Яньли, которая сидела на кровати и на коленях укачивала своего младшего брата. Вэй Ин, окутанный тёплом и запахом сестры, мурчал, уткнувшись в шею альфы. Ванцзи тогда ощутил укол ревности, но сам себе признаться в этом не собирался. Он в тот момент больше злился на себя за невнимательность и на слабый иммунитет супруга, потому что из-за болезни Усяня пришлось отложить поездку с Су Ше к водопадам. Сейчас все могло повториться. Второй Нефрит приложил руку ко лбу омеги и вспомнил все ругательства крестьян, которые слышал во время ночных охот и прогулок по городам. Вэй Ин был горячим и хмурился во сне. Ванцзи собирался уже подняться с кровати и позвать лекаря, но его остановил стон омеги. Наследный принц вздрогнул, поняв, что происходит. Течка. У его супруга началась течка на две недели раньше, чем должна была. Лань Чжань отстранился от него, чувствуя, как мысли начинают путаться, и воздух в спальне стал тяжелее. Нужно было уходить, пока ноги его слушались, и он мог свободно думать. Ванцзи поднялся с кровати и направился к выходу. Видимо, сама судьба ему разрешает переночевать в покоях наложника, хотя просто спать они вряд ли лягут. Возбуждение уже накрывало альфу с головой. Подобное происходило только с Вэй Ином. Сильный запах Усяня в обычное время заставлял чувствовать тесноту в штанах, а в его течку тем более. От желания сносило крышу, хотелось спрятать омегу от чужих глаз, закутав в одеяла и заперев в спальне. С А-Ше было только желание защитить и позаботиться. Голова Ванцзи оставалась ясной не только в течку возлюбленного, но в собственный гон, поэтому он мог контролировать себя и не сделать больно А-Ше. С супругом все было наоборот. Два года назад, когда они все-таки разделили постель, Ванцзи злился на себя, что позволил разуму затуманиться и отключиться. Он сделал больно Усяню, хотя тот не жаловался и был, что ли, счастлив даже. Наследный принц хмыкнул на свои воспоминания тех дней. Холод нисколько не помогал, а стоны Усяня из спальни и его запах, усиливавшийся с каждой минутой, подводили альфу к грани. Лань Чжань пошатнулся возле двери, чувствуя, как у него начинается гон. Находясь уже в неком тумане, он открыл двери и приказал служанке принести подавители. Закрыв с громким хлопком дверцы, Ванцзи несколько раз вздохнул и выдохнул через рот, а после направился в спальню, подчиняясь своему внутреннему зверю и природе. Он пожалеет об этом, но это будет через несколько дней.