Глушь

Ран кладет омегу на диван и начинает медленно целовать в губы. Вкус соленых слёз сразу же почувствовался, а потом и то, как неуверенно омега начал отвечать на поцелуй. Нахоя дотрагивается до щеки альфы и, закрывая свои глаза, начинает более уверенно отвечать на его ласки, переплетая их языки. Ран обвил руками его талию, приподняв, прижал к себе. Ран чувствует как дрожит тело омеги. И он понимает... не сейчас, не в этом состоянии. Он начинает отстранятся, но сильная хватка омеги на его щеке не даёт этого сделать. Нахоя смотрит в глаза Рану, тот отвечает ему таким же томным взглядом. Альфа соврёт если скажет что не хочет его, но его же руки колебались и не хотели трогать тело омеги. Он действительно удивился самому себе из-за этого. И это происходит только с Нахоей, что для него много значит. Он не мог объяснить себе почему такое чувствует, но эти бережность, нежность внутри альфы вызывают бурю чувств к омеге. Такие же эмоции он испытывал, когда смотрел в голубые глаза омеги. Ран опустился и их тела, соприкоснувшись, опустились вниз на мягкую поверхность дивана. — Ран? — подал голос омега. Альфа положил голову ему на грудь и прикрыл глаза. Он остановился, впервые остановился, когда омега, которого он так хочет, казалось бы, не против этого. — Всё хорошо, — лишь отвечает он, — мы можем полежать так, и… Нахоя дотронулся до волос альфы и начал поглаживать его голову. Волосы его были на ощупь приятные и мягкие. Нахоя улыбнулся. — Ты начал меня целовать, чтобы в итоге лечь мне на грудь и сказать что всё хорошо? Сейчас, смотря на мою жизнь, говорить что всё хорошо - это какое-то издевательство, Хайтани. Ран приподнялся так, чтобы их лица были рядом. — Я же не в том смысле, просто не хочу чтоб первый раз был таким. Нахоя приподнял бровь. — Ты со мной сейчас переспать хотел? — притворно удивился омега. Альфа скептически посмотрел на омегу. Хоя долго не смог выдержать этот взгляд и начал отворачиваться и смеяться. Конечно же он понял и, даже стыдно признаться, именно в этот момент хотел такой близости. Это действительно было очень странно, и Нахоя был очень благодарен, что Ран остановился. Скорее всего, если бы они и продолжили свои действия, то Нахоя бы остановил процесс. — Почему ты остановился? — спрашивает Нахоя, — ты же хотел этого. — Сам не понимаю, — он дотрагивается до руки Нахои и сжимает её, — не хочу чтобы это было именно так. Когда ты в таком состоянии… Нахое стало приятно от этих слов, он даже покраснел отчетливо чувствуя это. Ран, увидев румянец на лице Нахои, широко улыбнулся и, наклонившись, легонько поцеловал в губы. — В каком состоянии? — поинтересовался омега, желая услышать то, что скажет ему альфа. — Подавленном, разбитом, мне хреново от этого. Не привычно видеть тебя таким, да и своего брата. Это о многом говорит. — И не говори, — задумчиво сказал Нахоя, — Риндо переживает сильно за Сою, а это значит, что он ему небезразличен, если не больше. Ты бы знал как я переживал за них, ведь это первые отношения у Сои, а он у меня пипец какой ранимый. — А у тебя? — поинтересовался Ран, — ты в наши прошлые встречи показался мне таким крутым. Наверняка альфы нестройными линиями за тобой увивались. Нахоя начал искренне смеяться. — То же мне, ты бы знал каких я встречал. Мне никто не нравился, но мне предлогали и не раз… — И какие они были? — Дебилы, — фыркнул омега, — стоили из себя чёрти что, а на самом деле отвратительны. Я всех отшивал, да и времени на это не было. Пятнадцать лет. Я считаю, что я очень мал для отношений. Ран вновь положил голову на его грудь и начал внимательно слушать Кавату. — У всех омег в моём классе, да и у девочек, у многих было до фига отношений. И я просто так… блин… когда они успевают? Одного бросили, так резко второй появляется. И они этим, блин, так хвастаются, им так льстит что у них пары есть. А я не понимаю… какого, ну, как можно в таком возрасте испытать любовь? И какая вообще любовь? Мы же дети и ничего не знаем об этом, совершенно. И какая любовь может быть если… одного любишь типа, бросаешь, и вот тебе второй, третий… Мне это одноклассники рассказывали, и я этого не понимал. А когда я им это говорил, они просто сказали что я завидую, потому что у меня отношений не было ни с кем. И я не знаю какого это… но, по мне, это влюблённость. — А что для тебя любовь? — спрашивает Ран. — Я в неё не верю. Я верю в привязанность к человеку. А в любовь… Может проблема во мне, потому что я не испытывал такого. — То есть ты не любишь брата, и маму? Ты считаешь что это привязанность? — уточняет Ран. — В каком-то смысле да. Мы привыкли быть рядом, жить рядом. Просто быть. Мама много раз говорила что любит нас, но это потому что мы её кровь и дороги ей. Я просто не понимаю… Не хочу тебя обидеть, мне с тобой хорошо и… — Я считаю теперь себя твоей привычкой, — буркнул альфа, — какие интересные мысли однако у тебя. Хотя, я тоже не знаю, что чувствовать, — пожимает плечами он, — мне двадцать, и я много чего испытывал. Особенно к омегам, но с тобой что-то странное… приятное. Я к тебе привык, — улыбнулся он. — А, ну я к тебе тоже привык, — он начал гладить волосы альфы. Прошли всего считанные минуты пока парочка не начала смеяться. Нахоя широко улыбнулся, и его руки никак не прекращали играться с косичками Рана. — Я вообще очень удивлен, — произносит омега. — Почему? — Просто, месяцок с небольшим я тебя терпеть не мог, а сейчас… — Привык…- подмечает Ран, показывая указательный палец. — А сейчас так хорошо, — признался Нахоя, — с тобой спокойно, очень. Я не знаю как это объяснить, раньше я чувствовал спокойствие только с братом, а сейчас и с тобой. Спасибо что оказался не таким гавнюком, и я могу тебе доверять. Ран рассмеялся. Нахоя замолк, руки его покрылись неприятными мурашками. Он так спокойно говорит, что доверяет ему, надеется, что потом ему боком это не обойдётся. Но об этом он думал сейчас меньше всего… Ран приподнялся и вновь поцеловал омегу в губы, только более спокойно и легко. — Сейчас пойдём что нибудь приготовим, а потом поедем в больницу. И больше не плачь, пожалуйста. Две недели прошло уже, не могу видеть уже твои красные глазки. — Да понял я! — прошептал омега. Они оба приподнялись, а потом направились на кухню.

***

Из окна можно было наблюдать, как снег медленно падал на землю на фоне серого неба. Риндо пустым взглядом вот уже битый час наблюдал за этим. Его рука крепко сжимала тонкое и холодное запястье омеги. Он уже не мог смотреть на бледное и немного исхудавшее лицо омеги. Его немного отросшие голубые кудри небрежно лежали на белой подушке. Лицо его было расслабленным и умиротворенным. Его фиалковые глаза опустились на омегу, а в душе в очередной раз что-то оборвалось, в голове начали всплывать ужасные воспоминания нахождения своего парня. Альфа крепко сжал руку омеги.

***

Риндо в спешке шёл по заснеженному лесу, оглядываясь в разные стороны. Ему жаль, что он оставил брата и так вот убежал от ребят, но сердце тянуло его совершенно в другую сторону, к лесу… Он прекрасно понимал, что не сможет уйти от сюда пока не найдёт омегу. Он уходил всё дальше и дальше. С каждым шагом он погружался в лес всё глубже и глубже. Интересно, почему он не встретил поисковую группу до сих пор, это вообще было немного странно. Они должны были осматривать лес с фонариками и хотя бы выкрикивать имя омеги. Но тут темно и очень тихо. Да и туман пропал, видимо альфа заблудился и потерялся в чаще этих больших заснеженных ёлок. Он так сильно переживал за омегу, что не обращал внимание на холод, что окружал его, вспомнив в каком состоянии они нашли Чифую и наличие крови на парне сильно беспокоило его. Если Чиф был в таком состоянии, то, он боялся представить, в каком состоянии он найдёт Сою. Риндо бродил ещё пару часов по лесу, его очки уже по сто раз леденели и от этого ему было сложно видеть окружение. Остановившись, он ругнулся и сняв очки начал протирать стёкла. Мутным взглядом он смотрел по сторонам и в расплывчатости видел деревья, белый снег, какое-то строение, сугробы…что? Риндо, приведя в более менее хороший вид очки, надел их и вновь посмотрел в сторону какого-то строения. Ему не показалось. Он начал подходить ближе и всё лучше видел мелкую хижину немного вдали. Не раздумывая ни на минуту он направился туда. Хижина была маленькая и одноэтажная, окна были заколочены, а крыша вообще просела сильно, из-за большого количества снега на нёй, казалось она вообще вот-вот провалится. Парень начал чувствовать прилив дрожи и немного страха. Он бесшумно подошёл к двери и попытался открыть её, та поддалась. Он быстро начал осматриваться. Никого. Риндо, оценив планировку дома, понял, что тут уж точно никто не живёт. Он начал обыскивать аккуратно дом, заходя в каждую комнату. Риндо повезло, что он был альфой, они были более чувствительны к запахам и тот понимал, что никого в доме нет. Чем дальше он проходил в дом, тем сильнее начал ощущать запахи, но один запах перекрыл все. Риндо быстро прикрыл рот и нос рукой догадываясь, что это за запах. Подойдя к одной из дверей он открыл её и офигел от увиденного: кровать, пол были забрызганы чей-то кровью. — Я надеюсь, что я не в доме того самого маньяка, который убивает жителей города…- прошептал Риндо. В одно мгновение он вспомнил кровь на Чифую. Он больше не стал смотреть на эту лужу крови и пошёл в другую комнату. Та была побольше, в середине комнаты был небольшой диван, в нос ударил ещё один запах. В голове сразу же всплыл образ Сои, его улыбка и яркие голубые глаза. Он был тут. Он точно был тут… После его догадка подтвердилась, он увидел в шкафу куртки, дотронувшись до одной он сразу же узнал её, она принадлежала Сое. Риндо опешил, он быстро достал свой телефон и начал набирать номер шерифа, гудки шли раз через раз…сети почти не было. Руки покрылись мурашками, куртки омег, комната в крови… Он быстро написан смс шерифу и начал выходить из дома. Альфа решил что будет ждать его на улице, если он останется внутри, то его фантазия решит, что это кровь его омеги и Соя уже не жилец. Риндо ходил вокруг хижины чтобы не замёрзнуть сильнее. Завернув за угол, он резко остановился. На снегу была кровь… альфа подошёл к окну вблизи и увидел, что стекло было выбито, и эта вообще та самая кровь из той комнаты. Следы крови вели в лес, как будто кто-то тащил тело. Мурашки полностью покрыли его тело, младший Хайтани наверное в любом случае пожалеет об этом решении, но любопытство и желание увидеть и узнать что с Соей взяло вверх над ним…

***

Риндо глубоко вздохнул и прикрыл свои глаза. Его руки вновь ощутимо начали дрожать. Он никогда не забудет этот момент…он шёл рядом с окровавленной дорожкой и вышел в какое-то поле, пару минут стоял, не двигаясь. Ноги сами, медленным шагом направились в прямом направлении… Альфа на мгновение потерял дар речи, снег был в крови. Риндо отчётливо помнил расчлененное тело, подальше лежал ещё один труп, без головы. А потом...он увидел ледащее тело на снегу вдали. Фиалковые глаза приоткрылись, в голове остался на всю жизнь звук от его собственного крика, когда он понял, кто там лежит. Соя. Дверь приоткрылась, и в палату кто-то вошёл. — Ты до сих пор тут? — послышался тихий голос женщины. Риндо молча посмотрел на неё. Та уже поняла за две недели, что этот паренек не очень разговорчив и только кивает ей в знак приветствия, а потом вообще не обращает внимание на её присутствие. Женщину первую неделю смущало, что он почти беспрерывно сидит в палате её сына, но позже и она начала так же сидеть. Миссис Кавата пару раз пыталась расспросить альфу о случившимся, ведь все нашли омегу на руках у альфы, который сам вышел из леса. Она хотела узнать, как и где он нашёл её сына, но вид альфы был очень пугающий в те мгновении, а глаза лишь смотрели на омегу. Женщина поняла, что вид был не из самых приятных. Мать близнецов села напротив Риндо возле койки сына, она взяла его за другую руку где был катетер присоединенный к капельнице. Рука сына была холодной. Она сжала её и грустно улыбнулась. — Он так похудел…— прошептала она, — я так надеюсь, что ты скорее очнёшься. Мы так сильно тебя ждём, сами не свои. Риндо посмотрел на женщину, её глаза вновь стали влажными, а потом она и вовсе начала ронять слёзы. — Он ведь очнётся? — шепчет тихо она, — он должен… Женщина заревела, приподнимая руку сына, двумя руками сжала её и поднесла к своему лицу, роняя солёные слезы. Мать начала разговаривать с сыном. Риндо слушал в пол уха и лишь наблюдал за лицом своего парня, при этом гладя его ладонь большим пальцем.

***

— Ты уверен? — мама Казуторы подходит к сыну пытаясь положить его обратно на койку, — не надо, тебе слишком много двигаться нельзя! Лежи лучше… Альфа посмотрел на свою мать и легонько оттолкнул её руки. Ханемия вновь начал пытаться встать с кровати, но его ноги подкосились, когда он начал идти. Мать подхватила его. — Казутора, пожалуйста…— просит женщина. — Мам, пойми меня, я очень сильно хочу их увидеть, ты даже не рассказываешь мне…- Казутора посмотрела в глаза матери и прочитал в них что-то странное, а поэтому, нахмурившись, спросил, — мам? Ты что-то знаешь? Баджи в порядке? — Да, он…в порядке, — проговорила она, — его мама постоянно сидит с ним, он так же постоянно спит, а питается только с помощью капельницы. Казутора на мгновение вспомнил, как тело друга падает от пулевого ранения на его глазах. Когда Баджи упал, единственное, что он увидел - пистолет, который выстрелил и в него. — Ты легко отделался, — прошептала его мать и коснулась его лица, — милый, ты бы знал, как всех потрясло всё, что произошло с вами. — Отец нашёл их? — спрашивает парень. Мать кивает. Но вновь умалчивает, это было видно по глазам. Казутора начал расспрашивать её. — Как он их нашёл, мне интересно, — Казу с помощью матери садится в кровати и внимательно всматривается в лицо своей матери. Вопрос точно попал в цель и заставил мать стушеваться и напрячься, — мам? Ну расскажи… Кто эти люди были, они ещё и Чифую схватили. Голос альфы был настолько безразличен, как будто он и не понимал что сказал, а потом его лицо изменилось и он вспомнил тот момент который произнёс. — Чёрт…— шёпотом говорит альфа, расширяя свои глаза и смотря нервно по сторонам, — по-почему я только сейчас это вспомнил? Мам, где Чиф? — Милый, с ним все нормально, он в больнице… — В больнице? Он ко мне так и не пришёл, только он и не пришёл, — голос становится тихий. Парень опустил голову, скрывая всю обиду на омегу, что он испытывал со времени пробуждения. Чифую ни разу не пришёл к нему. Он думал, что тот сидит только возле Баджи и ждёт, когда тот проснётся. Но недавно неосознанно сказанная фраза и воспоминания, которые странным образом спустя много дней пробудились, заставило напрячься сильнее. — Мам… А, что с Чифую? Мать посмотрела на сына. — Я не знаю милый, я всё время была с тобой, не знаю… — Мам, — протянул уже сердито альфа замечая нервозность и неуверенность в голосе женщины, — ты знаешь… — Ради твоего блага я не могу тебе рассказать. Ты и так переживаешь за своего друга Баджи, так еще и за второго… — Да ответь ты мне уже! — требует альфа, — я вспомнил как мы вышли и те гады схватили Чифую, и… Сою, а дальше они стреляли в нас! Такое чувство будто они их забрать хотели… — Так и случилось…— прошептала женщина смотря внимательно за реакцией своего сына.

***

Дверь палаты отворяется, и на пороге появляется Нахоя и Ран. Мать близнецов слабо улыбнулась сыну. Встав со своего места протянула руки, чтобы крепко обнять Нахою. Ран посмотрел на них, а потом начал подходить к своему брату, который даже не повернулся в их сторону. Старший Хайтани подошёл вплотную к брату и немного присел, чтобы рассмотреть лицо младшего: вид у него был пустым и холодным, лицо бледное и немного исхудавшее. Не удивительно, за 2 недели Риндо удалось всего 5 раз покормить, с угрозами от Азуми что они выгонят его из палаты Сои и не пустят туда, пока он не поест. Риндо не реагировал, пока Ран не схватил его на руки и не вынес из палаты, Азуми же встал возле двери прекрасно зная, что Риндо его не тронет и пальцем. Младший Хайтани на страх и удивление вообще не отреагировал, не словами не поступками, он просто поел и молча вернулся. Он не разговаривал, почти не разговаривал…был молчалив и холоден. — Привет братишка, — улыбаясь говорит Ран, он прикасается к его лицу и тянет к себе, — приехал к тебе чтобы переодеть, — пропел последнее слово старший, — совсем маленький ты у меня, сам не сможешь же это сделать… Нахоя услышав это, усмехнулся, но улыбка померкла когда он увидел своего брата. Сердце нервно сжалось, он дрожащими ногами начал подходить к койке. Старший Кавата дотронулся до руки брата, а потом замер. — Мам, почему он холодный? — тихо спросил омега, — очень холодный… — Милый успокойся, — мама коснулась его плеча, — так наверно должно быть. — Он как будто не дышит…— шепчет Нахоя, ужасаясь собственного голоса. — Я не чувствую его запаха…— произносит Риндо. Ран приподнялся и отошёл в сторону, он заговорил, — если он жив, то почему я не чувствую его запаха? — спрашивает, казалось бы, у самого себя. Все замолчали. Мать прикрыла рот рукой… Нахоя сжал свои руки в кулаки. — О чём ты говоришь? — спрашивает Нахоя подходя к альфе, — какого чёрта? Омеги некоторые пахнут слабо, сильно…но отсутствие запаха. Ты понимаешь о чём говоришь?! Ты ещё моего брата мертвым назови! — кричит он. Ран побоялся, что Нахоя кинется на Риндо, поэтому встал между ними. Тело омеги сильно трясло и вид у него был очень нервный: всё-таки тема с младшим это больная часть. Нахоя гневно смотрел на младшего Хайтани, что спокойно сидел, и от этого становилось ещё хуже… — Риндо, ты же так любишь его, какого ты вообще так спокойно произносишь эти слова? — Нахоя, пожалуйста…— просит мама, пытаясь оттолкнуть сына назад. Омега прожигал Риндо взглядом, а потом начал отталкивать всех от себя. — Оставьте меня! — просит омега. Нахоя выходит из палаты. В голове всё ещё звучал тот холодный голос альфы. Как он вообще он мог такое сказать? Омега отходит дальше от палаты. Завернув за угол, он прижимается спиной к стенке, а потом медленно скатывается вниз. Его руки впиваются в свои розовые кудри, а глаза закрываются. Как же это было тяжело. Каждый раз когда Нахоя видел своего брата на кровати с дыхательной маской на лице, он каждый раз был убеждён, что ещё мгновение рядом с Соей и воспоминания о том дне его вновь захлестнут, и вернутся приступы панической атаки…прямо как тогда…