Оплатите недельный ски-пасс своей любовью

Ещё в шестнадцать старший братец впервые позвал Мэтта прокатиться с ним в другую провинцию на шикарный горнолыжный курорт. Сперва он не поверил чистосердечному желанию Брэда, посчитав, что тот в сотый раз пытался его надуть или как-либо поглумиться. Но нет, всё взаправду. Он уже как час ехал в забитой машине, с неизвестными юноше друзьями старшего, и томно мостясь у самого края заднего сидения, практически не чувствуя правую руку, куда тут реальнее! Их семья всегда отличалась взаимными подьёбами из-под любой крышки чайника, к тому же именно тогда в жизни парня всё продвигалось не так гладко, как у других: старшие классы снизошли на него лавиной, вовлекая во взрослую жизнь. На личном фронте не везло, с профориентациями тоже, о подработке и речи быть не могло, не в его пригороде, где, в лучшем случае, могло найтись местечко механика или какого-нибудь работника на заправке, которое мгновенно заполнялось сверстниками. Вообще, вся эта сельская жизнь не для него: он не мог без публичного общения, развлечений и какого-либо личностного роста. Родители были некими приверженцами теплоты, отчего и поселились на побережье Ванкувера, где январские зимы были максимально дождливы — стабильно до плюс трёх ночью и семи днём. Если бы они с Брэдом появились раньше, возможно, всё изменилось, но тогда в голове их отца фигурировал лишь экономический кризис шестидесятых. Когда Брат помог ему с поиском подходящей одежды в специализированных магазинах, его радости не было предела. Неужели он сможет хоть на время выехать из этого депрессивного захолустья и почувствовать себя свободным? Из подходящих по размеру костюмов были только зелёные — блондин терпеть его не мог, в городских пейзажах и так слишком много болотных оттенков! Именно в таком прикиде, с глупой шапкой-ушанкой и рвотной однотонной не промокашкой, он впервые встретил Сандерсона. Самый настоящий принц на белом коне, по уши в талом снегу, прилипшем с опасной, замудренной трассы. Мэтт даже истерически улыбнулся, не веря своим глазам. Это не сон? Не сильный удар об дверное стекло? Перед ним любовь всей его оставшейся жизни! Глаза незнакомца сверкали неимоверным счастьем и усердной надёжностью. В них хотелось смотреть вечность… издали, конечно же, другого ему не дано. Тогда Нил всего один раз проявил ничего не значащую для остальных заботу, помогая дотащить уж больно посредственный чемодан, для его-то стройной осанки, но с какой улыбкой… ещё немного, и у Мэтта потекла кровь из ушей, тогда бы пришлось впятером нести на носилках. После летающих сердечек в паре и парящих багровых чмоков над головой, Брэд сразу почуял неладное, веля сутками быть у него на виду. Ничего сверхъестественного, брат ведь нёс за него больше ответственности, чем сам младший за себя. Он так хотел сблизиться с ним, успеть образовать какое-то защитное поле для себя, если вдруг ничего не получится, что вовсе не отдохнул, ровным счётом. Постоянные переживания, хлипкие скрипы неуверенности, влюбленные гляделки, а когда Нил бескорыстно помогал кому не попадя подняться на ноги и его, в знак благодарности, целовали прямо в щеку, да так, что Уолст за милю видел лёгкий румянец на лице Сандерсона вопреки лыжной маске — Мэтт попросту места себе не находил, то и дело ёрзая по столу как неугомонная макака. Блондин так зациклился на желании утаить странное покалывание в груди, что даже не заметил, как в таком темпе прошла ровно неделя. Лёжа на белом матрасе и оглядываясь на проблески вечернего солнца, лениво заползающего обратно под слой снега, он не понимал почему всё хорошее так быстро заканчивалось? Осознание того, что они вряд ли когда-либо ещё встретятся, ледяной коркой натянуло резинку трусов и лихо отпустило, да так, что тот болезненно выпрыгнул с кровати, дотошно выискивая чистую пару брюк по комнате. Он должен взять этот номер телефона, бога ради, пока ещё не поздно, иначе… остался бы единственным во всей вселенной девственником в семнадцать? Не велика потеря. Не найдя друга в соседнем номере, он испуганно слетел с лестницы, в поисках хоть кого-то из картонных людишек, возможно видящих его. Никто из тех, кто ехал с ними, не видел его с самого утра, а потому Мэтт бил тревогу, считая, что тот мог попасть в лавину или, ещё хуже, сломать себе ногу, запястье, да красного носа хватило бы для ЧП! С трудом, но уборщица смогла успокоить его, а там подоспел и Брэд, бросивший в него заведомо собранный чемодан парниши. Уолст без слов потащил за собой младшего, усаживая сзади. Только спустя пару минут Мэтт осмелился спросить: — Нил задерживается? — распутывая нервный узел на языке, спросил младший, теребя пластмассовую ручку двери. Брэд удивлённо приподнял бровь, оборачиваясь с водительского сидения. — Э, да нет вроде, попрощался и утром отчалил. Он не ехал с нами в одной машине, забыл? — в горле жутко пересохло, а в глазах потемнело. Почему не ехал, если безудержную любовь ничего не должно останавливать! — Т-точно, — утрировал Мэтт, пытаясь прийти в себя. На этом всё? — Всё окей? Если хочешь, я могу набрать, — елейно успокаивал того брат, пытаясь вспомнить, куда положил телефон. — Чёрт, оставил мобильный в багажнике в сумке. — Потом узнаете, как этот ваш Нил доехал! Уже темнеет. Через полчаса нормально не съедем с горы и потеряемся. Давай ехать, Брэд, — настаивал кто-то из друзей. Мэтт лишь тихо чихнул в рукав, криво улыбаясь. — Разберёмся. Ни потом, ни через день, неделю, даже через месяц не разобрались. Сандерсон учился на одном факультете вместе в его братом, он как-то раз выручил Брэда правильными ответами, после чего дружба сама собой завязалась. Прямо в преддверии праздников. Оказалось, что Нил и предложил отдохнуть группой в каком-нибудь сказочном снежном месте, даже половину расходов взял на себя, хотя и сам учился на полной программе. Они договорились обо всём заранее, настолько дотошно, что Брэду не пришлось созваниваться и уточнять. Нил подметил странность в том, что они не обменялись номерами, решив исправить это, правда, как оказалось в будущем, дав неверный. Сказать, что Мэтт был расстроен — ничего не сказать. Ему как будто пилочкой для ногтей, тупой и толстой, медленно, ужасно мучительно вырезали четырёхкамерное сердце по частям, да так что лёгкие заливались бешеным потоком крови и пульсировали. Брэд сбрасывал внезапную симпатию брата на подростковую влюбленность — безответную, пятиминутную, горькую, бесполезную. Они тогда тонной многострочных оскорблений перебросились, в итоге старшему стало как-то неловко, всё-таки, кто он такой, чтобы решать за глупого парня, нужна ему эта привязанность или нет, не пять лет кобылке, пусть делает что хочет. Дошло всё к тому, что тот как только не надоедал одной и той же просьбой, сводя брата с ума. Старший не мог отказать милому личику и пообещал младшему в следующий раз заполучить номер. И Мэтт поверил. Каникулы вязко шли к своему концу, Брэд быстро слинял с родительского дома, парниша не мог дождаться душещипательных вестей. Уже тогда было много неприятных казусов, но Мэтт их просто не видел, он безумно ждал звонка, крепко сжимая пластиковую трубку около уха. Одноклассники со страхом поворачивались в его сторону, видя какое-то сумасшедшее существо, сбежавшее из психушки. Брэд позвонил внезапно, посреди завтрака, прерывая нисколько не изменившийся прогноз погоды на день. После слов «забрал документы», младший больше ничего не слышал. Лишь писклявый шум на линии, оправдывающий каждую секунду своего существования. Он должен был догадаться ещё тогда, что счастье не падало на голову. Мэтт его не заслужил, вероятно, скорее всего — других причин не было. На некоторое время Уолст даже уверовал в бога, сходив пару раз на воскресные напевы, но быстро выгорел, возвращаясь обратно к бесполезной жизни. Всё прошло так быстро и внезапно, что ему ничего оставалось, кроме как забыть обо всём, как странный сон. Слишком идеальный страшный сон, который он больше никогда не увидит. История медленно позабылась, а новоиспечённая традиция нет. Друзьям Брэда понравилась идея празднования небольшой группой, поэтому приглашение не заставило себя ждать, да и старший знал дорогу, как же теперь без него. Братец настаивал, чтобы Мэтт поехал с ним, впереди экзамены, начало составления подробных графиков и изучения государственных тестов, которые задержаться в его жизни на значительный отрезок. С горем пополам, блондин всё же согласился, забирая с будки Лимбо местами потёртое зелёное пятно и складывая ко всему прочему. Утренний номер казался слишком маленьким и пустым. Раньше он этого не замечал, ведь рядом был кое-кто поважнее. Горнолыжный курорт Lake Louise предоставлял достаточно занятий, но Брэд в прямом смысле вышвырнул его наружу, мало не привязав к подъёмнику. Отпускать его в одинокое плавание — было плохой затеей. Первым местом, где он оказался — какие-то детские дорожки. С какой же злобой и мерзостностью Мэтт глядел на этих маленьких созданий. Любой из них в разы лучше управлялся со снаряжением, а что он? Даже горнолыжные палки неправильно держал, разве такое возможно? Взбесившийся на самого себя, он не нашёл ничего лучше, чем найти проблем на задницу. Этой проблемой оказался странный коротко остриженный мужичок и его лучший друг. За горячим глинтвейном Честер предложил не тратить время на бесполезных трассах, желая ухватиться за рыбку покрупнее. — Трассы для новичков придумали неудачники, без способностей к чему-либо. Что там делать? — встормошённо поинтересовался незнакомец, второй рукой хватаясь за пылающий стакан. — В таком случае, что вы здесь забыли? — коварно съязвил Уолст, скручивая картонную подставку в трубочку. Друг Чеса, Майк, елейно приподнял уголки губ, весело таращась на второго: — Решили повеселиться. За парой-другой вопросов он не заметил, как оба встречных, схватив под руки, задорно тащили его на разгоночный склон. Он так и не признался, что ни черта не дружит с равновесием, оттого постоянно валился с ног и сильно отставал. Через десять минут Уолст вовсе потерял парней из виду, нервно бросая лыжные палки на снег. Вечно у него что-то не получалось. Уолст попытался недовольно топнуть ногой, как лыжи пришли в движение, соскальзывал вниз. Идея как-нибудь навернуться в бок и безопасно упасть пришла слишком поздно — он набрал скорость. Мэтт всё же решил немного съехать с отполированной гладкой трассы на рыхлый снег, в результате чего развернулся не туда, куда нужно. Впереди какой-то лес, а он на бешеной скорости ехал прямиком в него. Уолст уже приготовился к болезненным ощущениям от толстого столба, как на его пути образовался высокий парень, в объёмной курточке, которая в несколько раз смягчила удар. Мэтт упал прямо на незнакомца, испуганно дыша на чёрные очки поверх лица. — Вот это остановочка. Ты в норме? — Мэтт тут же смутился, всеми силами пытаясь слезть с парня. — Н-неудачный заезд, я только учусь. Простите, мне неловко. — Правда? С прошлого раза ещё не научился? — Уолст удивлённо сместился на снег, раскинув руки. Незнакомец быстро встал на ноги, снимая маску. Он ожидал увидеть кого угодно, даже прилежного трансвестита с биполяркой, но явно не Сандерсона. Сердце вновь бешено застучало, вытаскивая из зоны комфорта — зоны без влюбленных мыслей. — …Наблюдал за тобой и оттачивал теорию, — прямо ответил Уолст, злобно прикусив губу. — Значит плохо наблюдал, — протянул руку тот, ослепив яркой улыбкой. Мэтт без раздумий потянулся, поднимаясь и стряхивая прилипший снег с задницы. — В следующий раз не бросай палки где не попадя, ладно? Тебе лучше учиться на менее опасных трассах. Нервный ком подкатил к горлу. Он не бросал эти ебаные палки, они… это вышло случайно! И вообще, сейчас его волновал только Сандерсон, его состояние и вопрос, почему он так резко пропал? — Вместе с дошкольниками? Если я нигде не был, это не значит, что я деревенщина с интеллектом зародыша! — Эм, окей? Я просто хотел как лучше, все когда-то учились. Брэд, вроде, из Ванкувера, да? Какой же ты тогда деревенщина? Если тебя успокоит, я так не считаю, ты вполне способный парень. А какие шутки травил в прошлом году, я о таких даже не знал в твоём возрасте, хех, — неловко подытожил Нил, забрасывая руки за шлем. Пошлые шутки — единственная вещь, которой Уолст ему запомнился? Серьезно?! После этого ему захотелось повеситься на первом любом дереве позади. — Слушай, если тебе так неприятна детская компания, мы можем найти что-то попроще. Здесь сто тринадцать километров протяжности всех трасс, уж одну подходящую мы точно найдём. В самом деле, такая езда ни в никакие ворота: мало того, что себя подвергаешь опасности, так ещё и других. Сандерсон не спрашивая схватил его за руку, как на санках подымая за собой. Мэтт напрочь застыл, не желая верить в происходящее. Уолст так хотел ещё разок встретиться с ним, что давно потерял надежду, а теперь он здесь, рядом, полностью из костей и мяса, абсолютно живой, не зеркальная призма, он… Брэд его убьёт. — Почему ты всё бросил? — Нил не сразу понял, к чему вёл парниша, но после нескольких секунд взбодрился. — Ты про университет? Ну, ничего критичного, перебрался в другой и возобновил прогресс, потому что… Просто так надо было, не будем о плохом. Бывал где-то ещё? — Мэтт не хотел расстраивать парня, потому быстро сменился в лице, — Не особо. До этого даже из города не выезжал, а он очень мал в масштабе, уж поверь. — Даже в соседнюю провинцию? — Уолст расстроенно кивнул в ответ, пряча взгляд. — Тогда спешу огорчить, этот курорт находится не территории Альберты, — будто подбадривая, акцентировал Санс. Мэтт резво залился хохотом, не веря ушам. — Да нет, Брэд бы мне сказал. Не смешно, Нил. — Вернёмся в отель, покажу. Сандерсон не позволил ему с такой подготовкой спуститься с горы, притянув в подъёмнику, на котором они весело спускались под невинные крики Мэтта. Меньше говорить странностей надо, тогда его никто не будет щипать. Внизу его ждали новые друзья, о которых он вовсе успел забыть, Нил слишком много забирал внимания на себя. Уже к вечеру, за бутылочкой окрылённого виски, они все более-менее подружились, проводя заведомо холодный вечер в кафе-баре. Все подъемники уже два часа как не работали, так почему не провести этот вечер в жаркой компании? Вместе с Нилом. И беспокойным Брэдом, не давшим ему выпить и рюмки спиртного. До чего же он правильный. Сандерсон тайком менял их стаканы, отвлекая внимание брата. Сначала это страшно забавляло прикасаться к чему-то заведомо запрещённому, а после пугало. Мэтт надеялся, что его не спаивали для чего-то… неправильного. Караоке подключили ближе к восьми — как раз когда все адекватные люди разбежались по койкам. Мэтту не составило труда отстоять малейшую в его жизни очередь из нуля целых ноль десятых человек, чтобы прикоснуться к микрофону. Он хотел спеть что-то драйвовое, но глаза Нила тянули к романтике. Запутавшись в себе, Уолст решил остановиться на проверенном методе: взять популярный songlist и посмотрел списочек. Он остановился на названии «I want you» и, немного покрутив шестерёнками в мозгу, нашёл подходящий хит. Честер не удержался первых аккордов и с душераздирающими криками мартовского кота поднялся на сцену петь за компанию. Вероятно, если бы не новоиспечённый друг, Мэтт сам через минуту упал замертво, не шибко контролируя свои телодвижения. Текст был до невозможного банален, но для гулянки подходило любое торжество, поэтому всем было заведомо плевать, и Нилу, конечно же, на которого он часами мог смотреть без стеснения. Такое чувство, что любой видел химию в его глазах, но только не Сандерсон. Он боялся на доли секунды отвернуться — и потерять его. Только не снова.

If I move — this could die Eyes move — this could die I want you… to take me out

Сандерсон не очень обрадовался постоянному вниманию со стороны — то ли ему было некомфортно, то ли неловко. Может, Уолст ментально вешал на него свою любовь? Вообще, он это и хотел сделать, вот только неплохо было бы сначала спросить, хотел ли Нил её присваивать? Когда песня закончилась, Честер похлопал его по плечу, продолжая искать в программе что подлиннее. Мэтт тяжелым гулом свалился на диван, устало упав на плечо Нила. Брэд просто сделал вид, что всё хорошо, дав Сандерсону возможность исправить ситуацию. Через двадцать минут они беспечно пытались подняться по лестнице — именно сейчас лифт решил сломаться. С такими темпами они добирались бы к номеру через тридцать лет. Парню ничего не осталось, кроме как набросить пьяного подростка на себя, осторожно взбираясь по ступеням, шаг за шагом. Мэтт был несказанно рад потесниться ещё ближе к Нилу, безудержно зарываясь в густые волосы и чуя свежесть яблочного шампуня. Уже в номере Мэтт встал на ноги, задорно хватая друга за руку и неспешно выражая признательность: — Спасибо за помощь, — Сандерсон неловко приподнял нижнюю губу, теряясь в невинных голубых глазах парнишки. — Я не так много сделал, чтобы… — Мэтт несдержанно притянул его к себе, углубляя смазанный поцелуй. Нил вальяжно принял подростковые эмоции, елейно хватая холодные руки Уолста, вместе с этим переплетая пальцы рук. Мэтт был на седьмом небе от счастья, не представляя себе такой открытости. Или это сон? Голова закружилась, а ноги предательски начали коситься вниз — всё-таки перепил. Он бережно умостился на кровать, падая спиной назад. — Тебе плохо? — Очень. Язык заплетается, а я… так хочу сказать о… — Поговорим завтра? — Сандерсон напряжённо опустил взгляд вниз, притворно оголяя белоснежные зубы. Мэтт лишь весело кивнул в ответ, тут же заснув. Утром всё тело ломило от боли, на ощупь найдя раковину, он еле раскрыл прилипшие глаза и взглянул на себя в зеркало. Они целовались вчера, правда? Это было невероятно! Уолст ещё тогда хотел сказать, как Нил важен ему, как он хотел всегда быть рядом, как десять раз пытался признаться, высказать все, что было на душе. Мэтт почуял неладное, поэтому быстро переоделся и нашёл номер Сандерсона, но никто так и не открыл. Он запаниковал. На ресепшене его окатил мерзостный серый ливень — Нил оставил ключи и… уехал. Снова. Сердце сжалось вдвое, а руки задрожали пуще прежнего. Уолст и не подумал взять его номер, ибо… чёрт, какой же он дурак. Кажется, он упустил свой шанс. Глаза покраснели и заполнились чистыми слезами. — Эй, всё в норме? — позади окатила тёплая рука Брэда, чисто случайно минувшего проход. Он тут же провёл ладонью по лицу, настырно заправляя волосы назад. — Теперь да. За пару часов Мэтт свыкся с мыслю полнейшего одиночества, считая себя проблемой всех остальных. Может, Нил очень спешил? Может, он ему не понравился? Может, Мэтт строил призрачные надежды? Мир слишком быстро менялся, Уолст за ним не поспевал. Сейчас же ему вытащить себя из букетно-конфетного периода, для начала. Наблюдая за бодро резвящимися детьми, ядерными бомбами падающих с маленьких горок, он проник в сладостно-тягучие мысли, недовольно одевая-снимая перчатки на руках. За размышлениями к нему подоспел Честер, приглашая на последний заезд по самой изнурительной трассе. Развеяться не помешало, так что с ответом он не затягивал. Азы Уолст знал, но координация всё так же осталась в жопе. Через двадцать минут Мэтт злобно пялился ввысь, заваленный плотным снегом и какими-то палками. Брэд ведь предлагал ему записаться на пару занятий, но нет, младший ведь слишком гордый… и доверчивый. Нил обещал показать, как правильно поворачивать на склонах, и где же он? Далеко отсюда. Уолст на мгновение закрыл глаза, в надежде последний раз услышать его нежный голос, так славно оголяющий его бережность и отзывчивость. Он готов был отдать душу дьяволу, и когда услышал крик сбоку — семь раз перекрестился, если бы смог. — Мэтт! Ты живой? — Сандерсон с одышкой подскочил к нему, первым же делом хватаясь за самую толстую палку на нем. Будто небо засверкало ярче, а деревья рассеялись на мелкие пылинки. — Решил отдохнуть от людей, присоединяйся, — Нил неловко улыбнулся, осмотревшись по сторонам. Тяжко почесав затылок, он всё же накинул капюшон, ложась рядом. Сандерсон грубо кашлянул пару раз, посматривая на Уолста и ожидая от него хоть какой-то реакции. — Разве ты не уехал? Или я здесь лежу целый год? — Вернулся. Ради тебя, — Мэтт умышленно подёргал головой, пытаясь стащить с себя очки. Нил сразу же заметил это и помог приподнять их. — Не хочу брать на себя ответственность за… тебе хоть шестнадцать есть? — На неделе восемнадцать будет, вообще-то! — Ладно, ладно, я веду к тому, что ты ещё ребёнок. И я, в какой-то степени, тоже. Подростки не могут быть уверены в своих чувствах, а что если завтра они возьмут и исчезнут? — Ну пусть уходят, я хочу жить сегодняшним! Не получится, так не получится, это жизнь, Нил, она нелинейная, — Сандерсон неловко покраснел, мило подёргивая уголками губ. Кажется, он всё это время пялился на него. Парень шустро встал на ноги, символически становясь на одно колено, будто вот-вот собирался сделать предложение. — Мэттью Уолст, не соизволишь ли ты проехаться со мной в кафетерий на чашечку горячего какао? — Люблю какао. Вот бы ещё кто помог вылезти отсюда, — юноша растерянно улыбнулся, не в состоянии даже поднять руку. Нил с удивлением развёл руки. — Всё-таки застрял? — Нет, наслаждаюсь живописными склонами и жду, когда превращусь в ледышку, — Мэтт ехидно скорчил рожу, ворчливо всхлипывая. Сандерсон быстро стащил какие-то палки и выгреб парня из-под верблюжьего горба. На радостях, блондин любяще впился в объятия парня, воздушно целуя в гладкую щеку. — Не говори пока Брэду, ладно? На мне живого места не останется, — испуганно заикаясь, молил тот, на что Уолст медленно прислонился к уху, лениво нашёптывая: — Он уже знает. — Твою ж мать.